Ссылка на youtube, файлы для скачивания и стенограмма — в полной версии новости

Западные подстрекатели! Руки прочь от Украины и России!

ПОДПИШИСЬ!

Смысл игры - 84 from ECC TV .

Скачать файл.avi (avi - 1 111 Мб)
Звуковая дорожка, файл.mp3 (mp3 - 169 Мб)
Версия для мобильных устройств, файл.3gp (3gp - 188 Мб)

Youtube

Я на этот раз хотел бы обсудить общественно-политическую ситуацию в стране. Потому что мне кажется, что это своевременно и некоторые её как специальные, так и общие моменты.

При этом мне кажется, что картинка всё больше с точки зрения специальных моментов неумолимо дооформляется. И это дооформление по-прежнему остается уделом расширенного актива гражданского общества, который интересуется политикой. Потому что все остальные продолжают пребывать в благом неведении, которое ничем хорошим не кончится, потому что из этих состояний обычно выводят сильным ударом по голове.

Ну, я здесь обращаю внимание на какие-то самые элементарные моменты. Вот сейчас такой очень знаковый персонаж, г-н Жучковский, знаете такого? Он всё время вертелся в «Спутнике и погроме» и одновременно рядом со Стрелковым. Именно ему выносил благодарности Стрелков. И по-прежнему, когда мы пишем «Жучковский», мы имеем в виду именно этот «СиП», с одной стороны, и с другой стороны — Гиркин.

То, что сам по себе этот Жучковский — это игры на Болотной и Сахарова, 2011-2012 — это тоже понятно. Сейчас в интернете Жучковский предлагает такие мероприятия, скажем так, «за гранью фола». По принципу того, что он там является хозяином большого количества оружия, что он его на благие дела будет раздавать, что всем покажут «кузькину мать», что надо тренироваться надлежащим образом и т.д., и т.п.

Ну, я просто всем, кто имеет четыре извилины и не принадлежит никак к «Сути времени», потому что «Суть времени» испытывает к Жучковскому однозначный импульс отвращения, — а вот тем, кто не испытывает, я говорю: «Молодые ребята! Не дурите! Не дурите!» Я более подробно не буду. Если вы можете побежать за оружием и всем прочим по объявлению в интернете — ну что делать! Тогда каждый должен знать, что он потому заслуживает определенной участи. В этом нет никакой доблести. Надо выйти из этого состояния, это очень просто. В каждом есть какая-то возможность взяться за ум и понять, что когда тебе такие вещи в интернете предлагают, то это то же самое, что мыши предлагают сыр. «Мышка, мышка, иди сюда, будет сыр».

Значит, смысл заключается в следующем, что существует этот Жучковский; как именно он связан с Гиркиным? Вы еще помните Славянск и первые крики Гиркина по поводу «Спутника и погрома» — это был именно этот Жучковский. Теперь звучат какие-то крайне проблемные интернет-месседжи, ориентированные на безголовую молодежь, не понимающую, что такое сыр, на который зовут мышей, чтобы их хорошо угостить сыром. Сыр вкусный, свежий, аппетитный, хорошо пахнет. Иди сюда, мышка!

Но вот всё-таки люди — не мышки, и если им отвратительно быть мышами, то они становятся людьми, правильно?

Но это не главное. Теперь совершенно ясно, не вызывает никаких сомнений, доказано высказываниями самого же Жучковского и так далее, что господин Жучковский связан с организацией «Свобода». То есть с Олегом Тягнибоком.

Это не выдумки, не фантомы, не умозрения — это доказательства, находящиеся, в том числе, и в интернете. Правильно я говорю? Эта связь так же очевидна, как связь Дугина и Корчинского. А за Тягнибоком стоит его спонсор украинский, который и любит всегда... В отличие от Тягнибока или Жучковского, он очень профессионально нажимает на курок, у него получена хорошая подготовка, в том числе и в советском ГРУ, которое ещё давало хорошую подготовку.

Вот этот спонсор существует всё время. И этот спонсор очень хорошо крутится вот в этом пространстве. Поскольку идея «плана Б», то есть сгона с земель омоскаленных и так далее принадлежала всегда именно этому спонсору, который после долгой службы в советском ГРУ обнаружил в себе бандеровскую идентичность, то эта схема абсолютно (это вот этот «план Б» и это же Бандера, как главный герой — зачистка территорий, омоскаленных), то совершенно понятно, что всё то, что я называю завязью этой стрелковской истории, оно вот таким и было. Там были эти хлопцы (СиП), они крутили всю эту ситуацию, они понимали, что их заказчикам нужно зачистить территорию, а им нужно было отпиариться и приехать сюда настоящими революционерами. Они зажгли там этот огонёк и думали, что он погаснет. А этого, так сказать, героя великого (Стрелкова), его отпиарят по-настоящему, и всё, и он вернётся сюда в белых ризах под проклятия Путина и зачищенную территорию. Как только, вдруг, выяснилось, что крики про то: «нет оружия, нет оружия, мы руками рвем танки и не можем их долго рвать» — они обнаружили свою лживость, они дико забеспокоились и побежали оттуда, с территории. И единственное, что хотели сделать — сдать Донецк. Теперь с кем бы там Гиркин не встречался — с «Гюрзой» в Воронеже или где-нибудь ещё, — на него смотрят глаза военных. Они говорят: «Слушай, а чего ты бежал-то?»

«А, это всё кургиняновские...», — «Подожди, подожди. Причём тут кургиняновские? Это ты говорил Проханову, что тебе говорили не уходить, а ты ушёл, или Кургинян это говорил?», — «Нет, это я говорил. Но я имел в виду...»

Непонятно, что ты имел в виду. Не ясно. То есть люди ещё не допёрли, что вот эта композиция вся, вот для меня уже, ну просто — как таблица умножения. Тут уже всё ясно, тут уже нельзя аналитику не видеть однозначно, что это был сговор бандеровцев и власовцев. И что одна сторона этого сговора, включая Белковского, сидела с одной стороны этого барьера, а другая — Просвирнин — с другой. И они вот так вот играют, шерочка с машерочкой. Что это единый план. Теперь Мозговой говорит, что фашизма нет. Вроде сражались все с фашистами, позвали сражаться с фашистами, а его нет. А чего сражаться? «Да у нас там два национализма»... Потом выясняется, что это не два национализма, а нечто совершенно другое. И совершенно ясно — «за нашу и вашу свободу». У вас здесь должна быть бандеровщина, у нас там будет власовщина — всё вместе. А все вместе будут реализовывать план запада, в том числе приравнивание нацизма и коммунизма. Понятно, да? Десоветизация, зачистка всех этих ненужных сил — всё, что сейчас происходит на Украине. И здесь они хотят того же самого, и требуют этого, и в эту сторону двигают. И нельзя сражаться с этим, имея в своих рядах то, что теснейшим образом имеет связи здесь (указывает на «Свободу» Тягнибока), то есть на всём этом бандеровском поле.

Теперь, ну может там... Да ничего я не перебирал. Это видел невооружённым глазом. Все компоненты плана были очевидны.

«Касьянов предложит США ввести санкции против российских тележурналистов. Оппозиционный политик Михаил Касьянов подготовил список из журналистов российских телеканалов, против которых, по его мнению, нужно ввести американские санкции. В четверг Касьянов передаст список Конгрессу США.

В подготовленный сопредседателем РПР—ПАРНАС Михаилом Касьяновым и членом федерального политсовета партии Владимиром Кара-Мурзой „список Немцова“ вошли восемь руководителей и журналистов российских телеканалов, рассказал Касьянов РБК.

„В четверг я буду в Вашингтоне, мы будем обсуждать с Конгрессом США „список Немцова“, — людей, которые, на наш взгляд, являются пропагандистами и через средства массовой информации разжигали ненависть в обществе“, — сказал Касьянов. — „В частности, они разжигали ненависть к Борису Немцову, де-факто травили его и подстрекали к расправе с ним“.

В число лиц, против которых предлагается ввести санкции, попали журналисты Владимир Соловьев, Дмитрий Киселев, Аркадий Мамонтов, Андрей Караулов и Константин Семин, гендиректоры телеканалов Владимир Кулистиков и Олег Добродеев, а также депутат Госдумы Алексей Пушков, который также является тележурналистом.

Эти восемь человек непосредственно связаны с травлей Немцова, подчеркнул Касьянов. По его словам, позднее будет готов более широкий список журналистов, которые занимаются „пропагандой насилия и нетерпимости“ в стране. Против них предлагается ввести „закон Магнитского“, то есть запретить им въезд в США и заморозить их активы в стране.

Сопредседатель РПР-ПАРНАС Немцов был убит в ночь на 28 февраля на Большом Москворецком мосту.»

— Касьянов предложит США ввести санкции против российских тележурналистов // РБК

Это происходит в обществе. У этого Касьянова, который, между прочим, тоже не в тюрьмах советских сидел и не... Лебедев, Мамут, Касьянов — тройка. Он не диссиденствовал. Он находился при исполнении служебных обязанностей, давал соответствующие присяги и всё. У него хватает наглости это делать. А в обществе — у его друзей, родителей, близких и кого угодно хватает внутреннего морального безразличия на то, чтобы в этой ситуации не отреагировать, так сказать, по принципу отвращения, всеобщего консолидированного отвращения. «Я приеду в Конгресс США, там мы составим список, потом мы список расширим, список людей, пропагандирующих насилие». Значит, они начали травлю журналистов. Я хочу обратить ваше внимание на то, что эта травля аналогов в истории западного общества не имеет. Потому что всегда считалось «руки прочь от СМИ», это журналисты. Ну, да, Маккарти, конечно. Но это всё-таки коммунисты, там всё прочее, так сказать, агенты иностранной державы. Это всё Советский Союз и его агентура. Так, чтобы просто журналистов, даже другой страны... Ну ладно, бог с ними, там, с представителями Соединённых Штатов. А что делает местная политическая тусовка? Она что, с этим хочет на выборы идти? Вот это будет зачитано в любой телепередаче. Ну, ясно, что он никогда ни на какие выборы не пойдёт, но политикой занимается. Значит, он чего хочет? Он хочет победы Украины и Соединённых Штатов над Россией, по результатам которой он, как представитель Соединённых Штатов, знакомый хорошо, ездивший в Конгресс, и так далее, получит какую-нибудь должность в числе вот этой комендатуры, которая будет надзирать над оккупированной территорией. Он хочет, он рвётся к роли полицая. Причём полицая, занимающегося репрессиями. Потому что, зачем нужен полицай? Одновременно с этим они всякие сказки распространяют по поводу того, что именно там вытворял Сталин, умножая действительно безумно жестокие деяния на 100 или на сколько там нужно, на 10, 20, 30, 60 миллионов, 100 миллионов убитых. Вот, сплошная эта... эти доносы. Они пишут доносы и говорят, как ужасно, что пишут доносы. В любом случае, я лично считаю, что доносы писать отвратительно. Хуже, чем писать доносы, только одна вещь — их читать. Вот когда я читал доносы на себя — это было особенно омерзительно. Но писать доносы товарищам, которые находятся вроде в твоём родном государстве и отстаивают интересы безопасности от тех, кто на эту безопасность посягает — тут поди разбери, где донос, а где сообщение гражданина о том, что он видел немецкого шпиона. А писать доносы чужому государству можно только в случае, если это чужое государство должно проконтролировать твою территорию!

Вот это облик, это лик людей, которые занимаются у нас демократией, свободомыслием и всем остальным.

Мы конечно понимаем, с чего всё началось. Всё началось с того, что они задурили голову народу, отчасти купили своё население тем, что Запад добренький и хочет сделать здесь всё хорошо и так далее. Лохи купились и теперь скрежещут зубами. Потом сказали: «Отдайте там такие-то территории, а всё остальное оставим».

Потом сказали: «А...». Народ пребывает по этому поводу в некой, элитный в том числе, в некой ярости — кому охота быть лохом? Народ они тут же оседлали и сказали «фигушки». «Никогда, — сказал Березовский, — у нас демократия и поэтому никогда, ни один человек, одетый в плохие штаны, не будет у нас управлять государством. Хватит, наелись».

При этом демократия — это власть демоса. А, может быть, стоило бы знать прямую расшифровку слова «санкюлот». Оно тоже адресует к штанам или к их отсутствию. И имеется в виду именно то, что они плохие, даже хуже того.

Значит, смысл заключается в том, что отменены были, растоптаны в пределах этого демократического движения все идеалы французской буржуазной революции, все идеалы буржуазных революций вообще, всё представление о всяческой демократии и о большинстве населения.

И они заявили только об одном, что никогда здесь больше никакое большинство ничего значить не будет. Всё, кончено! Теперь всё значит только элита. «Дальше действовать будем мы!» Народа нет. В этом был единственный результат огромного фокуса, который назывался «перестройкой», и всё прочее. Когда говорили: «Ну, давайте! Теперь только народ и будет править. Что ж там какая-то компартия, какая-то элита! Да, да, да, идите сюда, голосуйте, голосуйте!»

Опаньки, всё! Фигу навсегда!

Дальше они начали обдирать этот народ как липку. Они его обокрали, создали огромные состояния и всё время боялись, что какие-то там коммунисты даванут так сильно, что надо будет переходить к террористическим прямым методам — расстрелам, концлагерям, пыткам и всему прочему. К Пиночету, которого они почему-то называли «Пиночёт», я помню.

И всегда наготове была некая белогвардейская тусовка, которая готова была засучить рукава и заняться палаческой работой.

В 2011-2012 уже было не до Зюганова, в бой пошли либералы, которые считали, что они всё сковырнут. Ими так пугать было невозможно. Кроме того, как альтернатива какому-нибудь там варианту, возникла Поклонная гора и всё прочее, то есть гражданское сопротивление. Либералов раздавили, и опять ничего не состоялось.

А потом возник этот суп с котом под названием «Крым» и всё остальное. Пресек Крым, когда стало ясно, что Запад навсегда, полностью... Это было более-менее ясно в 2006-2008, неважно, в 2011-м навсегда, насовсем переходит в состояние конфликта с Россией, путинской Россией. Всё! Рубикон перейден, мосты сожжены, надо идти только куда-то вперед.

Когда это оказалось понятым, стало ясно, что Запад никогда не санкционирует никакого путинского белого действа репрессивного характера. Путину оно абсолютно не нужно, потому что у него рейтинг зашкаливает уже за 80, за 90, сколько хотите.

А Зюганов полностью растворился и сказал, что «все хорошо, пустите нас в правительство». Вы слушали это в разных исполнениях в телепередачах.

Что было делать совокупному этому белому пиночетовско-прочему варианту? Что ему было делать в жизни? Он создан для определенной схемы, которую я уже описывал. Он создан для схемы, когда у президента низкий-низкий рейтинг, коммунисты прут и чтобы их остановить, нужно включить белый репрессивный механизм. Вот такой власовско-пиночетовский.

Если коммунисты не прут, у президента высокий рейтинг, а вдобавок ко всему президент вступает в конфликт с Западом, а не в альянс с ним, как Ельцин, то какой Пиночет для поддержки президента? Президенту поддержка не нужна, спасибо. Опасности нет, по крайней мере, она не оттуда, не от Зюганова, спасибо. И нельзя одновременно воевать с Западом и большей частью собственного населения. А к 2011 году и после завершивших условную, очень диффузную, слабую, хлипкую, но ресоветизацию населения в передачах телевизионных «Суд времени» и «Исторический процесс», а потом социологическими опросами было показано: эта вялая, рыхлая, кое-какая ресоветизация России состоялась, всё. Всё, миль пардон! Хотите избираться — избирайтесь на соответствующей платформе, что и было сделано.

Как бы вы и любой другой вменяемый политический субъект вели бы себя в этой ситуации? Вы есть, у вас есть вожделенная цель — прийти к власти, а условия изменились так, что у вас возможность прийти под идею помощи слабому президенту против взбесившегося коммунистического быдла, говорю всё в кавычках, — нету этой возможности. Вы хотите прийти. Под какую идею вы будете приходить к власти? Ну, под какую? Вы же не откажетесь от этого.

Под идею свержения этого президента.

И вот тут вас Запад поддержит, и вот тут всё будет хорошо, и вот тут вам поаплодируют, и тут возникнут все нужные вам компоненты. Что нужно для такого свержения? Нужно раскрутить кого-нибудь. Кого мы раскручивали? — Гиркина. «Мы» — я опять имею в виду шутливо эту белогвардейскую группу.

Она раскручивала его. «Народу давно нужен воин!» Народ... раззудись рука, Крым взяли, сейчас возьмем Варшаву — понятно, всё проснулось в душе. Кто бы стал сетовать по этому поводу, но не я. Под это дело подставляется фитюлька и начинается демонтаж Путина.

«Гад, гад, введи войска, Путин слил, Путин слил, ав-ав-ав-ав». Что нужно сделать? — Выдвинуть своего героя, своего Лебедя.

Почему эти на это согласны — Тягнибок и эти, вся компания — понятно. Им нужно зачистить территорию Донбасса и других мест, по возможности, Крыма и скинуть Путина. Почему эти согласны (СиП, Жучковский, Гиркин) — им тоже нужно скинуть Путина и им нужно перейти к своему украинскому сценарию, к сценарию а-ля Украина. Нужно тоже сбросить памятники Ленина, нужно зачистить «Единую Россию», всех — и коммунистов зюгановских, нужно начать всё остальное. А поскольку, когда все это начинается, территория начинает рассыпаться, нужно и территорию заодно рассыпать — золотая мечта спонсора Тягнибока.

И всё было хорошо, все восторгались величием хмурого белогвардейского героя, тонкого, томного и так далее.

Но потом герой убёг.

А убёг он в Россию, потому что он не хотел никакой этой Украины. Он хотел тут пиариться и двигаться наверх, у него задача была совершенно не украинская. Он был вот этот («Свобода», Тягнибок). Его дернули — он сбежал на глазах у всех.

И вот тогда ополоумевшее общество, ополоумевшая элита не признала очевидного. В один момент в здоровом обществе говорят: «Ты бы сегодня был мой герой, но ты взял и убежал». И ты на этот момент им прекращаешь быть. Там фашисты, власовец, ты беглец, ты предатель.

И дальше ведь начинается вся игра на многих площадках. «Офицерская честь, господа офицеры». Всё это прочее, клятвы, «кроем сердцем — это пятый туз». И т.д. и т.п.

— Подождите, Вы давали слово остаться здесь.

— Вы хотите, чтобы мы умерли?

Вы можете себе представить какого-нибудь настоящего белогвардейского офицера?

Т.е. я хочу сказать, насколько всё пронизано духом поганого, смрадного постмодернизма, в котором всё теряет свой смысл. «Офицерская честь», «слово чести» — всё, что угодно, так же соединимо со словами «Вы хотите, чтобы мы умерли? А мы хотим жить». Не может быть, вы движимы очень благородным чувством.

И вот когда стало понятно, что этот смрад не улавливают прямо и сразу, вот, прямо и сразу, стало по-настоящему тревожно. Потому что это означает, что никакого выхода из ситуации метафизического падения в ситуацию различения добра и зла нет. Что мозги набекрень, дезориентация полная, действуют какие-то инстинкты идентификации: «Это мой герой. Я хочу ещё сериала. Любимая супруга. Любимый фантик». Всё хорошо, если речь идёт о сериале. Во-первых, речь идёт о реальности и, во-вторых, есть такой ещё герой, как Россия. «О, Русь моя! Жена моя!». С нею-то что? Была сдана территория, поднимался мятеж, и этот мятеж очевидным образом звал американцев для окончательного решения русского вопроса. Всё. Ничего больше быть не могло после бегства с этих территорий.

Остановили. Взяли за шкирку. Сказали: «Сидеть!». Потом пнули, вылетел, и ездит лекции читает. Все говорят: «А-а-а!». Какой он белый? Сплошная честь, ходячая на двух ногах.

Я здесь снова и снова обращаю внимание — это позор офицерского сословия. Я знаю офицеров, включая генеральный штаб, и так далее. Но это же завтра может быть... А если завтра война? У нас опять будет герой, который убегает с территории? «Гарун бежал быстрее лани». И понадобился год, чтобы «Гюрза», там, или кто-нибудь ещё начали разговаривать по-мужски. Сколько надо ещё, два года?

Я хочу сказать, что мятеж не кончен. Эти есть, эти есть, это всё есть, это кто-то крышует. Значит, эта белая зараза, она гуляет и ждёт своего часа для того, чтобы осуществить антиконституционный переворот в американских интересах, что и является Пиночетом.

Теперь, как мы должны относиться к этой картинке, и где здесь с нашей точки зрения должна проходить граница. Она должна происходить очень определённым образом. Ни в коем случае не только нельзя что-нибудь тут высказывать в адрес церкви, которая в существенной степени белая, но и в адрес белых как таковых. Они бывают разные. Вот есть весь этот круг. У него есть очевидно власовско-коллаборационистская часть. И у него есть эмиграция.

Вот это уже не может работать в условиях русского поворота. Всё! Хочет оно переделываться поэлементно, не думаю, что здесь — это отдельный вопрос. Хочет ли оно так сказать отойти в сторону, пусть отойдёт в сторону. Но этому уже места в процессе нет. Нет места власовцам. Нельзя воевать с бандеровцами, обнимаясь с власовцами. И нет места этой эмиграции, потому что она вся завязана на ЦРУ. Вся, поголовно, все богатые семьи. Отвечаю за свои слова. Не 99% — 100%. Все.

А поскольку они же и крутят вот это, вся остальная церковь — ура, мы обнимаемся. На основе принципиально новой доктрины. И чем быстрее будет доработан православный вариант теологии освобождения, тем лучше. На это осталось несколько месяцев, его надо заявить. А тут, предположим, деникинцы. Ну и ради бога.

Они не воевали вместе с немцами против России, потому что все понимали, что Гитлер воевал против России, а не против коммунизма. Они не были за расчленение России, как Краснов и другие.

Пожалуйста, им очень не нравятся коммунисты. А что, мы считаем, что мы только с теми, кто нам нравится? У нас большая страна с разными людьми.

Это (власовско-коллаборационистская часть + эмиграция) не совместимо с жизнью. Власовский или любой другой коллаборационизм, он не совместим с жизнью, он должен быть изгнан из процесса, запрещен. Пропаганда нацизма и коллаборационизма должна быть запрещена. Эти люди должны быть выведены за пределы всяческой политической игры. Или деятельности, как это назвать? Борьбы.

Пусть ждут, когда придут их хозяева американские, и с этого момента они будут вешать и всё прочее. А наша задача — чтобы они никогда не пришли. Ну и это (эмиграция) соответственно.

Но этого же не существует! И надо понять, почему этого не существует, пока. Потому что все процессы в предыдущую эпоху разворачивались на территории «А» и вот они шли по этой траектории, траектории «а».

А на этой территории «А», идя по траектории «а», они носили абсолютно очевидный антисоветский характер. Вплоть до дня «Красного марша» вы жили в фундаментально, осмысленно антисоветской стране, в которой антисоветизм умерялся и не принимал этого бело-власовского характера, репрессивного, окончательного, потому что это было невыгодно.

С одной стороны люди достаточно понимали, что слишком сильное охаивание всех 70-ти лет истории — это уже просто государства не построишь, а там были люди, которые хотели построить антисоветское государство. Не все антисоветчики — антигосударственники. Президент хотел избираться, а было ясно, что на этой голой антисоветчине ты черта с два изберешься.

А значительная часть элиты боялась люстраций и всего остального, потому что у неё было рыльце в «коммунистическом пушку». Кое у кого оставались традиции, семейные ценности и заморочки. По этим и многим другим причинам антисоветское государство не переходило черту и не превращалось в вотчину белогвардейско-власовского, карательного, палаческого субъекта, который ждал этой вотчины на протяжении всех послеперестроечных лет.

И который не может, для него невыносимо само ощущение, что этот приз забрали навсегда, forever. Он готов ещё раз помочь американцам всё разгромить, всё разорвать, лишь бы получить этот приз.

Но государство было антисоветским. Оно находилось в руках антисоветской элиты с соответствующим мировоззрением, с соответствующими ориентациями, с разными разновидностями. И в этом смысле все, кто разделяли советские, просоветские, коммунистические ценности, были за можаем, вне этой государственной элиты, вне её.

И когда я отказался, отказался отказаться от своей книжки «Постперестройка», мне говорят: «Вы — сумасшедший, это же навсегда, государство будет антисоветским всю вашу жизнь!» — «Ну и что?» — «Ну как же! Вы не будете там!» — «Ну, как-нибудь я поживу без этого». Но было совершенно ясно и каждому здесь сидящему должно быть ясно — это антисоветское государство. Антикоммунистическое, сформированное только вокруг этого, насыщенное этой энергией и направленное на то, чтобы войти в западную цивилизацию, как они говорят. На Запад, туда! В Евроатлантику, куда угодно, в любой роли.

В этой ситуации — в этой ситуации власовцы были на коне, а вы под копытами; анти-советская идеология была государственной, а ваша маргинальной. И наплевать было сколько процентов ее разделяет — 89 или 92 — потому что господствующая элита не собиралась считаться с тем, какой именно процент что там разделяет. Глубокий союз с Западом, ограбление собственного населения, методы разрушения его сознания и так далее, лишь бы оно не вернулось на этот путь. И это пропитывает каждую пору мировоззренческого конструкта, каждый момент существования. Это господство считало себя вечным режимом. Теперь произошел переворот, и все перешло на территорию «Б» в траекторию «б».

А на этой территории система-то эта «S» — она же осталась, она же пока никуда не трансформировалась. Шло все сюда — на запад, на запад, на запад, мы сливаемся, мы всё прочее.

Хоть мы по такой траектории действуем, мы в этом пространстве:

«Ювенальная юстиция, потому что на Западе, там какие-нибудь законы капиталистического развития, потому что на Западе, либеральная экономика и монетаризм, потому что на Западе, это потому что на Западе, сдаем капиталы, потому что Запад так хочет, делаем ещё, это Большой Брат, у него ценности. Он не ошибался, мы ошибались...», поэтому понятно, да?

Теперь всё это, весь этот банк «на Запад, Большой Брат» и так далее, он здесь — в сознании, в подкорке лежит системы. А траектория движения повернулась. Это называется «корова на льду». Что такое «корова на льду»? Значит, «корова» ходит по этой территории, щиплет травку, всё замечательно, у неё прекрасные копыта, а даже если кто-нибудь там к ней подбежит — у неё рога. Теперь она выходит на лёд, она к этому не приспособлена, это за средой её естественного проживания (птица в воздухе, рыба в воде, водоплавающие птицы — в воде и в этом). Но они же не существуют в космосе. Единственное существо, которое переходит из своей естественной среды обитания в другие — это человек. Он надевает скафандр, он создает искусственные станции, он там делает черти-что и уходит там хоть под воду на километры, хоть в космос, хоть куда — потому что он человек. Значит, вся эта система хорошо существует для воды, или я не знаю, для травки, корова здесь ходит. Теперь эта «корова» должна перейти сюда. А она здесь на льду, ноги разъезжаются, ничего непонятно. Система не изменилась, она та же и весь банк ее заморочек, существует вот так здесь. А вот тут существуют отдельно от него совершенно новые какие-то элементы

Они все теперь орут там, что-то, Стрелков: «вот у нас дом, управляет шизофреник». То есть они там, их Путин что-то не устраивает. Путин человек с очень устойчивой нервной системой, это просто видно, показали его последнее выступление — прям под таким напором здоровый человек начнет нервничать, а тут всё в порядке. А у системы шизофрения. «Шизокапитализм» это уже постмодернисты сказали. Человек может быть сколько угодно нормален и даже очень устойчив, но система-то какая? Система находится в состоянии когда «мой муж негодяй, верните моего мужа!». «Вонючий, мерзкий Запад! Да здравствуют западные ценности!» Система абсолютно раздвоилась, она вот здесь была, вся абсолютно состояла и нормальной антисоветчины и прозападности, а здесь из чего она должна состоять?

Я всё время приводил яркий пример, что в день, когда сняли Берию (я о Берии ещё поговорю) — в день, когда сняли Берию, стоял директор издательства «Гослитиздат» (такая крупная очень была наша издательская организация), он стоял и говорил: «Мы все знали товарищи, что Лаврентий Палыч Берия — негодяй и предатель! Мы все знали!» — он не мог не сказать «Лаврентий Палыч».

Он знал, что Берия сидит, что он должен его проклинать, что от того как он проклинает, зависит всё. Он мгновенно поменял словесный лексикон: вот здесь было «негодяй и предатель», но здесь не могло не быть «Лаврентий Палыча». Или, наоборот, здесь «негодяй и предатель», а здесь еще сидел «Лаврентий Палыч» (показывает на рисунок). Так ведь это общее правило, если вы сейчас посмотрите послойно семантику, лингвистику так сказать, даже жесты, вы видите, что с одной стороны все старые жесты системы, а с другой стороны откуда-то берущиеся «кургинизмы», «дугинизмы», не важно, «проханонизмы» — они появляются параллельно. Это всё вот так вот, понимаете? Начинается конфликт языков, а что такое конфликт языков? Это конфликт в сознании. Можно иметь два языка, из которых ты черпаешь единое сознание? Конечно, нет!

Произошел колоссальный поворот, но система-то осталась прежней. Никто не говорит о прямых аналогиях, когда мы говорим «коммунизм 2.0», мы вовсе не имеем в виду, что повторим каждую точку, ну не знаю чего — 1919 года — и устроим военный коммунизм или что-нибудь еще. Никто не говорит «СССР один к одному». Естественно, нужны другие государственные конструкции и так далее и тому подобное. Они должны это повторять, соответственно модифицировать, потому что если бы коммунизм был хорош и СССР был хорош, он бы не распался и не рухнул. Там были изъяны, там были героизм и великие дела, славное прошлое и всё прочее, но там были изъяны, которые надо убрать, чтобы конструкция жила и надо понять, что они такое. Как они выстроены. То же самое, никто не говорит «37-й год 2.0» или «1941-й 2.0», но сначала «37-й 2.0», а потом «41-й 2.0», а не наоборот. Вы понимаете вообще, уровень трагизма этой ситуации? У меня дед сгинул ни за что в 37-м году, но когда я понял, что Сталина пытаются превратить в инструмент развала Советского Союза и демонтажа сознания советского народа, я соответствующим образом начал всё защищать. Поэтому просто сказать, что «дайте мне 37-й год и ещё похлеще» — никак нет, знаем, как это происходит, знаем. Начинается всё действительным выкорчевыванием предателей, кончается тем, что кто-то сидит и завидует, что у соседа там комната больше и на него надо донос написать. А потом ежовщина переделывается в Берию, потом сколько-то еще лет надо разбираться, неизвестно что происходит, деморализующий страх — неважно. Знаем. Но никто же не говорит о прямых повторах, в одну и ту же воду нельзя войти дважды. Говорю «Тридцать семь 2.0» — это кадровая ротация, назовите это как угодно, но она должна произойти. И когда нам навязывают «41 2.0» в виде прямого ввода войск на территорию Украины и всё остальное, мы должны понимать что «37 2.0» не произошло.

И это будет значить обязательное поражение, обязательное — мы никуда не можем зайти. Зачем мы туда зайдем? Нам нужна национально-освободительная революция на Украине, зачем нам нужно это всё? Мы даже проартикулировать до конца произошедшего не можем, никто не говорит, сколько раз Украина нарушила собственную Конституцию при отстранении Януковича.

Она 12 раз там нарушила. Чудовищным образом — она не собрала комиссии, она не приняла решение об импичменте, не забрала прокурора, не осуществила этого импичмента, не набрала голосов под импичмент — ничего не было! Всё рухнуло, всё! И в этих условиях обвалившегося права мы должны были делать это, как будто оно есть, это право? А у нас, между прочим, есть все законы Верховного Совета и Съезда Народных депутатов 1992 года неотменённый и так далее, у нас поэтому там свои отношения с Крымом и Севастополем. Но даже дело не в этом, всё рухнуло — права нет. Дальше что? Дальше что? Дальше мы должны действовать так, как будто есть все элементы этого права, абсолютно, а они будут действовать, как будто ничего нет. Это первое.

Второе. Принята абсолютно репрессивная человеконенавистническая фашистская идеология, героизированы Бандера и Шухевич со всем, что с этим связано — батальоны «Нахтигаль» и всё прочее. Но это же русофобская идеология, она же не только нацистская.

Она конкретно «антимоскальская». Мы получили госпереворот, разрушение права, появление субъекта с антимоскальской, однозначной гиперидеологией воли к насилию. Необузданной.

И что мы в этой ситуации должны делать? Мы сделали то, что могли, всё остальное обрушило бы нас в бездну. Но когда нам говорят «надо вводить войска и так далее», даже не понимая, сколько их надо ввести реально и сколько их реально есть. И что будет, если введя все войска туда, мы получим удар с юга, хоть один? Даже об этом никто не спрашивает, не рассчитывает количество войск, не понимает, сколько нужно военной полиции, как это все должно быть обеспечено. То есть никто вообще не собирался ничего вводить, все орали про этот ввод, чтобы дискредитировать того, кто этого ввода не осуществил вот и всё! Никто вводить не собирался! Когда нам это говорят, то это «41 2.0», это не значит, что кто-то начнет ядерную войну, но по другую сторону будут войска НАТО, натурально, всё. Они встанут. И много ещё чего произойдет, нагрузки на систему возрастут раз в двадцать, при прямом вводе войск. Это не значит, что его не надо осуществить при определенной ситуации. Развернется еще больший геноцид — будем всё осуществлять. Но если можно без этого обойтись хоть как-то, зачем повышать нагрузки в двадцать раз на систему, которая их не выдерживает? Создайте другую систему, которая будет нацелена на другие нагрузки.

Была такая, наверное, уже никто не помнит, Галина Серебрякова, жена Сокольникова. Такая верная коммунистка там, и этот Сокольников там тоже такой гений своей эпохи. Сокольников, Серебрякова, всё, так сказать. Сокольников гениально оперировал золотым червонцем и всем остальным, одновременно блестяще воевал и все прочее — расстреляли. Не важно, не о том сейчас речь, её посадили. А она специально ездила Маркса исследовать. Она вышла и тюрьмы, и встретилась с Эренбургом — сошлись два кластера внутри одного народа. И она сказала: «Ты-то что несешь? Ты как смеешь оскорблять Сталина? Ты кто такой? Что ты устраиваешь? Ты посмотри мне в глаза!». И ровно то же самое говорила Полина Жемчужина дочери Сталина: «Ты что несешь? Против отца что несешь? Он успел пятую колонну убрать! Ты что несёшь! Я сидела, и что — я по этому поводу его хаять буду?» У моего друга ближайшего тоже отец отсидел, он таким же был абсолютным сталинистом. Значит, вопрос здесь заключается в том, что если бы определенную эту пятую колонну не убрали бы перед войной (да — убирали грубо, да — с ней убрали чёрт-те что ещё, да — много всего, так сказать, было плохого и всё это надо описать, никто не спорит, что его не было), но если бы не убрали бы, всё — война была бы проиграна! Однозначно, все это однозначно. И песни эти про Тухачевского не пойте, всё — война была бы проиграна. Ровно то же самое, в абсолютно другом варианте существует и сейчас. Бросать страну в нагрузки, скажем так, пара-милитарного плана, резкого напряжения отношений, имея эту элиту — это просто бред! Это просто бред. Это просто значит, что люди хотят обрушить то, что есть. Утром деньги — вечером стулья. Сначала вперед осуществляется элитная ротация, сколь угодно мягкая, деликатная, любая, как хотите — та или другая, но такая, которая обеспечивает прочность системы. После этого с изменением языка, идеологии и всего прочего можно наращивать нагрузки. И никто не будет их наращивать ради удовольствия их нарастить. Если можно меньшей ценой решить проблему, то лучше её решать десять лет меньшей ценой, чем на свой народ наваливать всю эту дополнительную нагрузку, прекрасно понимая, что это не народ 41-го года. Это не крестьянские семьи, с десятью детьми, готовые к любым трудовым нагрузкам, это совершенно новое население. С которым еще 10-15 лет надо разбираться и нужна новая восстановительная работа на поколения.

Вы понимаете, что для любого мыслящего государственными категориями сознания весь этот фокус, который я здесь описал, с одной стороны это просто измена Родине, а с другой стороны это хулиганство, понимаете? Отсутствие всяческого гражданского чувства. Вот это такое зрелище, вот это плебейство, любующееся картинками в духе каких-то сериалов, приколами, непонятно чем. Не понимающее значений слов, разрушены категории, они ничем не наполнены, «офицерская честь» и так далее, но это же Родина моя, это все состояние страны. В этом состоянии надо новые нагрузки наваливать? Это в компьютере будут идти эти войны? Как некоторые там ополченческие группы, когда они орут куда именно они сейчас пойдут.

Вы дойдите на пять километров вперёд и научитесь хотя бы идти под прикрытием танков и с нормальным огневым валом. Учитесь, учитесь, это не так трудно. Но сначала научитесь, потом порассуждаем. Нет, надо сначала что-нибудь написать на броне и сфотографироваться, а не реализовать. Это постоянно — общество спектакля — постоянный накрут плохо пережеванных образов вместо реальности. Это же всё каким-то способом надо избывать, искупать. И это не просто.

Я долго не понимал всей глубины и многозначности русского слова «сброд». Мне всегда казалось оно банально, грубо оскорбительным, а это очень тонкое слово в буквальном его понимании — «брод», «сброд». Собравшиеся там, разные, на водопое, это слово, говорящее о том, что сбрелись, сбрелись вместе. Оно не говорит ни о качестве людей, которые сбрелись, ни о чём. Сброд может быть из высококачественных, плохо соединенных элементов, из низкокачественных. Но для того, чтобы сброд превращать в армию или в церковь, есть известные технологии. И все эти старшины, и все эти дисциплины, и все эти «лечь-встать» и всё остальное, существует для того, что вот сбрелись (ничего оскорбительного нет — сбрелись), и вот начали падать вместе, начали бежать вместе, через какой-то момент образуется армия. И это никто и никогда не делал с помощью пустого сотрясания слов. Это вот так идеология и вот этим, и тогда возникает армия. При этом революционный талантливый сброд может победить армию. Что такое великая победа под Вальми, революционной французской армии в эпоху Великой Французской Революции? Был такой город Вальми, где революционные войска остановили совместные действия французских вариантов наших белоэмигрантов, французских роялистов и пруссаков герцога Брауншвейгского. Он шли такими, вот как в «Чапаеве»: «Хорошо идут. Интеллигенция!», шли на них в психические атаки и рвань революционная испугалась всего этого дела, но отступать она никуда не хотела. У неё не было никаких особых навыков и времени чтобы готовиться идти в ответ такими же рядами. Они просто имели много пушек, они все эти пушки выкатили прямой наводкой и долбанули по ним! Буквально как Анка-пулеметчица, никакой разницы, подпустить поближе. Долбанули по ним, эти офигели от того, что это вообще возможно, нарушает все правила действий, артиллерийская дуэль, потом еще, они разговаривать такими пушками. Потом Наполеон сделал, впервые применив при подавлении роялистов на площади Святого Рока всё то же самое.

А потом, поскольку они хотели наступать, а те побежали, они схватили ружья и побежали и так возник рассыпной строй. Потому что ходить этим они не могли, и возникло новое слово в военной доктрине — рассыпной строй. После чего Наполеон сказал, что это интересно, иное применение артиллерии, рассыпной строй и так далее — возникла наполеоновская армия, которая покорила Европу. Которая была сделана из этого перспективного талантливого сброда, разгромившего всё.

А Будённый, а эти огромные перемещения конских масс и так далее? Что это, кто-нибудь мог реализовать на таком плане без соответствующих элементов, без подготовки, без какого-то исторического таланта, который возникает у вахмистра. Революционный дух, дух Истории творит чудеса, но не надо уповать на эти чудеса, потому что рядом с этими чудесами были белые офицеры, перешедшие к красным, рядом с офицерами были комиссары и чёрта с два был бы какой-нибудь Чапаев без Фурманова. И черта с два была бы революционная французская армия без офицеров Конвента и без мощнейшей идеологии! Есть элементы, которые это подавляют, и в то же время все знают в церкви, послушник это не на новенького пришедший монах, которому все рассказывают тайны снисхождения Святого Духа, послушник — это человек, над которым почти измываются на работах тяжелейших. И Шевкунов хорошо это описал, между прочим, в своей книге. Да и мне тут рассказывали, это просто как на скоте, на нас возили всё, потому что это изнурительная нагрузка, всё прочее — так церковь делает себя. И наконец, есть высший способ перековки — это соединение церковного и армейского начала, это называется военные ордена, там все это приобретает ещё новое качество.

Но пока не существует всех этих элементов, победы не бывает. Главная задача эпохи — повышение качества элементов, из которых надо собрать новую ткань и соединение их, превращение из сброда — случайности совокупно плохо связанных элементов — в абсолютно когерентные структуры.

Я убежден, что Маркс — великий ученый и очень талантливый человек. Но без Ленина он был бы никто, его бы читали во всех университетах, но на этом бы все кончилось. Именно Ленин, создав страну, на которую загляделся весь мир, и, повесив портреты Маркса на все стены, он сделал Маркса тем, кто он есть. Это не значит, что он не был талантлив или он был деструктивен — так распорядилась история. Сам Маркс, даже Каутский, который был мягок, я не говорю Энгельс или там кто-нибудь еще, все говорили, что для того чтобы класс пробудился и стал из сброда «классом для себя», нужна партия, которая будет с утра до вечера «жучить» этот класс. Но все что говорили Маркс, Энгельс, Каутский или Роза Люксембург и все прочие, меркнет перед тем, что сказал Ленин. Потому что всю эту невозможность превращения класса потенциального в действительный класс, о котором говорил и Маркс и все остальные, Ленин умножил на миллион. Он заговорил только о партии. Он договорился до того, что он сказал, что рабочего класса в нужном виде нет, пролетариата нет, создадим партию пролетариев и будут пролетарии. Это Маркс бы в гробу бы три раза перевернулся услышав. То есть Ленин просто опартийнил до конца марксовскую теорию партийности, без которой класс — ничто. Она и у Маркса была, я говорил уже, что Маркс, так сказать, костенеющей рукой написал в своем «Капитале» слово «класс» и умер, он не написал ни одной строчки там. Но вот это ощущение, что внутрь этого потенциально исторически перспективного сброда надо такой стержень в этот реактор опустить в виде партии и только тогда там что-нибудь начнет работать, у Маркса было. И даже у Каутского оно было. Но у Ленина это было в какой-то исступленной степени, там все было подчинено этому началу.

Говорил ли Сталин о партии меченосцев? Мог бы и сказать

Из наброска плана брошюры «О политической стратегии и тактике русских коммунистов» (И.В.Сталин, Полное собрание сочинений, т.5):

«Компартия как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского, направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность.

Значение старой гвардии внутри этого могучего ордена. Пополнение старой гвардии новыми закалившимися за последние три-четыре года работниками».

1921, июль

Потому что вопрос прост: если вы строите какую-то партийную систему, то, что вам нужно? Вам нужно чтобы эта партия все время грела класс. А на чем она его будет греть сто, сто пятьдесят, тем более двести лет? Тем более что уже через какое-то количество лет было сказано, что у нас не классовое государство рабочих и крестьян, а общенародное. Ну, неважно. Просто тезис профанов, дело не в... Так не бывает. Значит смысл... или подрыв, ну это Хрущевские дела. Не важно, я не об этом сейчас говорю.

Вы на чем будете греть этот класс? Который постепенно естественно будет «набирать жирок». Который уже не будет исступленно аскетичным, и так далее — на чём вы его будете греть, если у вас у партии нет метафизики? Как вы будете греть столетиями? Оно у вас остынет, и мы все видим, как оно остывает. Мы по Китаю прекрасно все видим. И вы мне поверьте, поверьте, пройдет четыре-пять лет и проблемы в Китае будут очень большие, очень! Честное слово. Не будем сейчас об этом говорить.

И с партией и со всем, со страной, со всем будут очень большие проблемы. Хотя там что-то есть и все равно, эта проблема существует везде. Первое поколение — 49 год, сколько лет 30-40 оно там до 70-х годов оно существует, потом с 70-х до 2000-х, потом идет третье поколение. Это абсолютно разные поколения. Это старики, которые еще воевали и были в революции — абсолютно одно поколение: Дэн Сяопина, Мао Цзэдуна — не важно. Следующее за ним поколение идет уже другим, а сейчас приходит новое поколение, третье — оно уже остыло сущностно. И для того, чтобы этого остывания не было, нужен огонь, который каким-то способом будет все время поддерживать температуру. Каким? Троцкий говорил, что это делается с помощью перманентной революции. То есть просто всех время от времени расстреливают и меняют. Но это как бы тоже, знаете, как сказать, «веселая забава» такая. Значит, нет, а как это все делается? Значит либо надо жить в условиях остывания и тогда это многопартийность, жизнь, которая не имеет... это постмодернистская жизнь. И что такое постмодернизм? Жить в условиях холода. Все приколы зачем эти, развлечения? Чтобы как-то подживляться. Либо нужен он, огонь, но этот огонь не существует без того, что мы называем «метафизика». Я понимаю, что плохое слово, у него много разных коннотаций. Оно звучит так, но выдумать новое нельзя. Вот был такой Вальтер Беньямин, это лучший марксист, лучший знаток Маркса. Он его читал и он на него молился. И он покончил с собой, когда он понял, что немцы его возьмут — его французы не пропускали, там куда-то он хотел бежать от немцев, а там уже наступала ситуация. Ему сказали «нельзя», он принял яд, а наутро пропустили всех. Но он умер. Поторопился, умер. Он говорил, что исторический материализм, он верил в Маркса, любил его, почитал его и только занимался его исследованиями, знал про него всё. Но он умер рано. И он говорил, что кукла исторического материализма делает верные ходы, потому что под столом сидит карлик теологии и двигает эту куклу. Он не разъяснил даже особенно, что он имеет в виду, но он чувствовал, что у Маркса есть метафизика капитала, метафизика смерти. Что Маркс в капитале видит нечто большое, чем просто определенный способ существования, он видит там смерть в реальном виде. Омертвение, теория отчуждения — все это можно найти, что-то добавить, можно соединить. Вопрос заключается в том, что либо метафизика, которая может это все согреть, либо остывание и смерть. Поэтому вопрос коммунизма ли 2.0, СССР 2.0 — если речь идет о чем-то, то это метафизика или смерть! И вопрос о том, в каких отношениях эта метафизика будет с христианской, с другими, с гуманизмом вообще, с хилиастическими ожиданиями, будет ли она находиться в настоящем конфликте с гностическими ожиданиями, это уже как-то будет построено.

Но если это не построить, это просто «му-му», которое ничего не может сделать. И вся задача заключается не в том, чтобы тупо поклоняться катехизису марксистскому, в который были превращены какие-нибудь учебники общественных наук, где выхолощено было всё. Из Марса вообще ничего не было, потому что всё началось с того, что, конечно, никто и Маркса и никогда не возносил, потому что был Энгельс. И Энгельс доделал всё так, как он понимал. А он уже осуществил первое упрощение. Потом произошло упрощение, потому что половина была безграмотна, надо было что-то преподавать. Потом это всё в брежневскую эпоху упростилось в третий раз. И когда сейчас молодёжь пытается вкусить марксизм, так она что-то такое вкушает, что уже непонятно чем пахнет.

А те люди, которые это всё знают, умерли в большинстве своём или предали. Их было не так много. Серебрякова уже ничего не понимала. Она верила и пыталась развивать. А Беньямин умер. И кто должен был развивать? Кто? Деборин? Было понятно, что он ничего развивать не будет. А кто? Лившиц и Лукач? А они уже гнули в свою сторону. То есть, там уже было понятно, куда именно заворачивает Лившиц, а, значит, вместе с ним Ильенков. А Лукач — это вообще сомнительная история. Может они что-то и знали, а вот куда они уже рулили, это вопрос отдельный. И сколько там осталось людей, которые знали и рулили в нормальную сторону? Я последним, кого понимаю из них — это Беньямин.

Теперь, значит, нужно это всё заново понимать, осмысливать ошибки и всё прочее, а мы на пепелище.

Ничего, засучивать рукава и делать. Я только хочу сказать, что ни в коем случае нельзя не понимать масштаба трагичности и сложности проблемы. Поэтому каждый наш шаг, если мы граждане, отвечающие за народ, за всё — интеллигенция, отвечающая за народ, я надеюсь, всё-таки — он должен быть предельно осторожен и постоянно соединён с реальностью. Вместо этого какие-то нарциссические, детские, идиотские кривляния и измена Родине. Потому что вот это-то измена, натуральная. И это измена. А здесь вся трагедия. Поэтому я никогда не знаю, как поведёт себя система и что она сделает. Почему я ещё в значительной степени говорю: «Вот, мы идём Красным маршем — хорошо. А когда там много всех элементов, то лучше мы, давайте, отойдём в сторону. Или, пожалуйста, Поклонная гора — это был предельный риск. Там пришли все. Но там я всё-таки понимал, что я — один из ведущих, а во-вторых, что там не будет флагов Единой России и так далее, что там будут какие-то форматы осуществляться. А что сейчас из чего и как будет сделано в условиях, когда работает система, понять нельзя, потому что она гетерогенна. Она сама ничего не знает. Не знает.

Поэтому, началось какое-то очень сомнительное движение с этим Бессмертным полком. Там какие-то странные группы, либерального какого-то, что-то начали делать, все ходят с фотографиями. Дальше видим через год — уже народ это всё подхватил, ходит с красными флагами и со всем и с этими вещами. Это народное великое желание идти с мёртвыми. Эгрегориальное желание идти вместе с мёртвыми вот так вот. Во что это превратит система, я не знаю. Мы должны всё время понимать, что мы существуем в колоссальном безумном транзите. Только чудом и не до конца страна избежала пиночета. Я почему так долго это описываю второй раз? Это надо понять, что он же с каждой минутой может вернуться, уже в новом качестве. И там только добраться до горла, там ненависть-то есть. Здесь было совершенно понятно, что «болтайте вы, болтайте где-нибудь на задворках про ваших, там не знаю, сталиных и кого угодно. Болтайте, болтайте, а мы господствуем. И вы никто. Только пикните нам про это. У нас другие ценности, другие вещи». Теперь это всё при оставшемся менталитете повернуло в реальности в диаметрально противоположную сторону. Что из этого будет? Какая новая химическая реакция началась? Что он такое, этот 37 2.0. Мы в нём живём. И ведь это люди. Это люди, у которых есть какие-то представления. И согласно их представлениям, конечно, им какой-нибудь Сванидзе и Млечин в 50 раз ближе, чем Кургинян.

О чём речь? О чем речь? Они сидели там, в полуподпольях, шипели, страдали. Кто-то даже садился в тюрьмы, правда, не те, кто у власти, ну неважно. Они победили, они разрушили, они сели, они утвердили это мировоззрение. Это ж не машины: изменилась ситуация, нам выгодно по-другому, сейчас будем говорить. Попробуй, поговори убедительно на тему, которая тебе чужда. Никому никогда не удавалось. Даже великим актерам надо вживаться в образы.

Это колоссальная трагедия каждого из этих людей. Которых там этот Касьянов перечисляет, да там которых надо там отдавать под какие-то там санкции да. Они же... они же не Кургинян. И у них есть такое же право быть не-Кургиняном, как у Кургиняна право быть Кургиняном, да? От того, что Добродеева посадят в тюрьму или я не знаю, под американские репрессии, под что угодно, он же не станет автоматически Кургиняном. Он человек, со своими представлениями, ценностями, со студенческих лет о чем-то говоривший, что-то как-то интегрировавший. Чем более человек абсолютно циничен, тем более он быстро меняет любую программу на всё что угодно. Но эти абсолютные конформисты, они, во-первых, абсолютно не могут говорить, а во-вторых, не они делают погоду, не они. Вся эта солженицынщина, всё остальное, оно же впилось в каждую клетку тела и мозга. Как их оттуда вынимать? Нужна колоссальная встреча с собой и с ситуацией для того, чтобы начались абсолютно новые процессы, и они не быстрые и неизвестно, в ком они пройдут, в ком не пройдут. Мы имеем дело вот эту всю ситуацию, а в этой ситуации происходит то, что происходит.

Но я убежден, что, как это ни странно, решающая сила — это всё равно народ. В народе, внутри, в этой огромной русской, такой какой-то купели, этого не хочется, Проханов, да — не знаю, как это назвать. В огромной, странной, сложной, таинственной и в чем-то чудесной системе происходят загадочные процессы, которые мы даже до конца не можем ощутить в их парадоксальности, простоте, грубости. Во-первых, и на том же самом Донбассе происходит безумно много героического, да. Нельзя сказать, что к этому всё сводится, там очень много всего. Но внутри вот этого кипящего лавообразного состояния там ведь происходит действительно очень много героического. Странного, претворяющего людей, открывающего у них какие-то совершенно новые возможности, творящего буквально какие-то чудеса. Парня ранило в мозг так, что он должен был погибнуть или остаться совсем никаким, а он ходит, интенсивно рассуждает, говорит, как он вернется в строй, уже возвращается в строй, как он будет дальше работать, понимаете? Академия медицинских наук пытается понять, что произошло, понимаете? Серьёзно. Серьёзно. Очень много всего этого.

Сила какая-то есть, одновременно дикость и, ну как, гражданская война — и грязь и преступления, всё. А с другой стороны, происходят какие-то наивные, на первый взгляд, казалось бы, вообще, ну не заслуживающие внимания вещи, в которых абсолютно для меня ясно, что работает, помимо иронии, всего, чего угодно — работает исторический дух. Я просто хочу вам показать. Вот два неких фрагмента, два ролика, я не знаю, в каком бы они порядке ни были, всё равно, но я бы хотел, чтобы одно из них показало вам, что такое ничтожество вот этого исторически проигравшего антисоветского субъекта. Что такое его ничтожество в его предельных формах. А второе чтобы показало, что новое тоже из недр по-простому незамысловато, что нового вырастает, казалось бы, там, где уже никогда ничего не должно было вырасти. Когда-то у меня в спектакле были, и есть они — слова «и снова семена здесь всходят». Они не должны уже, почва уничтожена, а тут что-то всходит.

[ролик с участием священнослужителей, поющих советскую песню «Весёлый ветер»]

Это же никто не может придумать да. Это нельзя, невозможно придумать. Значит, у них есть так сказать, какое-то певческое образование и способность петь. В песне нет, я же не говорю, что они поют там «белая армия, черный барон», они поют хорошую песню, которая вполне может быть и гимном и всем, чем угодно. Но представить себе это 15 лет назад было невозможно. Представить! И если Обама действительно что-нибудь бы понимал, он должен был бы бояться, какое там ядерное оружие, что вы?! А самое главное, это вот исторический дух приходит и начинает что-то делать. И возникает, вот как Буденный в армии или что-то внутри всего, что уже сказали, это «русский сброд, он никогда ничего не сделает», вдруг возникает что-то.

А вот как исторический дух отнимает. Вот поскольку следующий эпизод — это как исторический дух отнимает. Вот когда говорят «креативный класс», «мы самые интеллигентные», «это всё быдло, это всё там, «колорады» это всё там всякие «мухи», «анчоусы». Дальше происходят пикантнейшие истории. Поскольку сейчас еще по поводу этих историй я скажу, поскольку они к нам относятся, то я все-таки покажу как пик этой пикантности.

[ролик с Шендеровичем в студии радио «Эхо Москвы»]

Диалог в ролике:

Шендерович: ...наконец, договорится о том, что власть обязана это делать, а если она это не делает, то она идёт вон.

Рябцева: Как мы... Как вы собираетесь...

Шендерович: Она идёт вон.

Рябцева: чтобы все договорились? Восемь миллионов в стране.

Шендерович: нет, я... Сколько?

Рябцева: Восемь. Я могу ошибаться.

Шендерович: Кого?

Рябцева: Миллионов в стране людей говорю. И, и да? Нет?

Шендерович: Кого?

Рябцева: Людей. Людей. Как вы хотите...

Шендерович: В какой стране?

Рябцева: чтобы все люди договорились?

Шендерович: В какой стране восемь миллионов?

Рябцева: В России. Я про Россию.

Шендерович: В России восемь, да, конечно, вы правы. Уточните потом.

Рябцева: И, у меня проблема с цифрами, я гуманитарий.

Шендерович: Да-да-да, понятно.

Рябцева: Хи-хи-хи!

Шендерович: Но не до такой же степени, Леся. Так мы это уже...

Рябцева: Неважно. Много людей. Как люди могут договориться в Москве, вы хотите, чтобы по России договорились?

(конец ролика)

Понятно, да? Это меня Венедиктов будет истории учить. Он собрал шоблу, которую никогда нельзя и... Я даже не знаю, как её назвать. Расчеловечивать названиями нельзя. Да. Как бы говорили там какие-то «нюшки», ну так это просто оскорбить замечательных людей, да? Оскорбить Анют за что? Любая Анюта всё это знает. Любая доярка.

Это абсолютно тёмная, безграмотная, тупая поросль, которая хочет чем-то себя называть, понимаете? Она тут хочет чем-то править. И теперь значит, так сказать эта вся поросль и ее руководитель Венедиктов энд компания, Сванидзе и прочая, они приговорены Историей. Они еще любят говорить про крота. Вот это приговор. Это они собрали молодежь.

Они говорили, что они сливки, что они соль, что они рафине, что они всё знают — вот оно рафине. Это огромный канал, который, между прочим, в силу вот этой закономерности [показывает на схеме] до сих пор существует на наши деньги. Мы понимаем и осознаем, что это мы оплачиваем эту даму? Или lady, young lady? «Газпром», да? Ну и всё. Так вы давайте, давайте мы будем на равных, давайте мы создадим, так сказать, некую систему, вы создадите, и нам будут предоставлены равные бюджетные возможности. Хотя, если говорить о том, что есть налогоплательщик, то давайте сравним, сколько людей хотят, чтобы так сказать, им сообщало нечто «Эхо Москвы», сколько людей хотят альтернативной повестки дня?

Просто, на любом референдуме, опросе, на чем угодно, макроопросе. Потратим деньги. Пусть все социологические агентства вместе это выявят, а поскольку это деньги налогоплательщиков, то давайте их поделим и всё. И пусть он собирает ещё более образованных дам, которые откроют нам глаза на другие вещи. Но это же не так, и вы понимаете почему. Потому что они до сих пор считают, что они правят. И у них есть к этому основания. Они позволяют себе вот этот позор, потому что они ощущают что они — господа. Это же в этом секрет.

На протяжении нескольких лет организация «Суть времени»- это была очень талантливая инициатива, новосибирская, ребят — начали издавать газету «Шаги Истории». Это не газета — календарь, в котором патриотически описываются какие-то события. «Суть времени» — единственная организация, в которой есть запал на то, чтобы тысячи людей разносили это по школам. И в разных городах молодые люди начали это печатать и разносить. За свои деньги. В свое время свободное. Разносят, приносят учителям — одни берут, другие не берут. А поскольку вообще ничего нет, а уровень грамотности, как у этой young lady — «восемь миллионов», то поскольку учителя ещё не потеряли какую-то ответственность, им же нравится, что хоть что-то есть, что это бесплатно. Так это было несколько лет. Наконец обратилось общество «Знание» и сказало: «Давайте мы вам поможем, мы вас умоляем. Ничего больше нет, есть только вы. Давайте мы всё это каким-то образом, чтобы у вас этого было больше». И так далее. Я сказал: «Ни копейки денег, ни на зарплату, ни на что — только на печать». Чтобы прозрачно было, абсолютно ясно, как расходуются средства — только на печать. Начали печатать больше. И молодые люди начали разносить больше. Причем договор, что мы разносим и создаем весь контент, а у них полиграфические расходы, чтобы снять с ребят хотя бы. Общество «Знание», заметьте.

Теперь начинается санкт-петербуржский вой, исступленный, по поводу всего этого дела. Откуда этот вой? Они же ощущают себя... Кто такой Вишневский? Что он значит? Кто он такой? Но он же считает себя властью. Он же либеральный антисоветчик, то есть он — власть. Сванидзе на каком-то государственном канале свои «исторические хроники» закатывает. Либералам, которые эти «хроники» по два раза смотрели, они не нужны, и они смотреть не будут. Антилибералам они тем более не нужны. Они когда смотрели передачу со мной и со Сванидзе, они выключали, когда он начинал говорить, чтобы нервную систему не портить, и снова включали. Значит рейтинг — ноль. Канал — государственный. Зачем? Ну, зачем? Зачем позориться? Ну, скинулись бы на бедность, или что-нибудь еще исполнили новое, реклама пиццы. У Горбачева был такой номер.

Затем, что все равно вот эта модель действует [показывает на схему]. Вдумайтесь в нее. Вдумайтесь. Потому что власть, то есть на самом деле, конечно, уже и не власть [показывает на схему], но в каком-то смысле еще и власть. «Наш парень». «Из нашей кодлы». «Коммуняк ругает, разоблачает». Теперь начался вой, Вишневский этот. Они сказали: «Мы привлечем». Пожалуйста, привлекайте. Прокуратура? Давайте, давайте. Пишите в прокуратуру. Опять же, этот же репрессивный рефлекс, тут, что этот Вишневский, что этот Касьянов — это же одно и то же. Никакого желания вступить в дискуссию нет. Когда человек чувствует что проигрывает: наган, тюрьма, репрессия, Вашингтон. Все, больше ничего и «восемь миллионов» на передаче.

Понимаете, ничего другого нет, извилин-то уже нет. Дух истории их съел, крот истории, о котором они любят говорить, это сожрал, этого уже нет. Я в это вот свято верю. Во-первых, что мертвые есть, вот что они существуют как реальный фактор силы. И, во-вторых, что дух истории существует, что это нужно исполнить. Что вот себе Венедиктов прокручивает по 18-20 раз, как бы купить роскошный особняк, посадить его туда, утром, вечером и ночью — и все время этот эпизод, эпизод и эпизод, вот хорошая жизнь! Всё, пожалуйста, никаких проблем. Но они-то себя чувствуют чуть ни умниками, они пытаются сунуться к историкам — историки говорят; «а что вылезете, все нормально». Они прут в эту прокуратуру — ты чего? чего тебе надо? Они начинают лезть в эти законодательные собрания.

Теперь вопрос простой, с моей точки зрения, когда дух истории по-настоящему лишает разума, что происходит? Это колоссальный выигрыш «Сути времени». Ну, просто они же не понимают, что они делают. Они исполняют массовку для спектакля «Суть времени», в чистом виде. Это шуты в массовке. Если кто-нибудь из чиновников пикнет, пикнет против — мы расторгаем договор в тот же день. Мы в одностороннем порядке расторгаем договор. Нам от них ничего не надо, мы свое дело продолжим. К этому моменту, как всякий продукт такого типа, это будет продукт супер, страна будет обвешана «Шагами истории», страна будет обвешана вся! Этот Вишневский, если он думает, что мы будем каким-то образом грубо работать — ничего подобного.

Пожалуйста, говорите-говорите, вы рассказывайте нам, сколько миллионов в стране, вы еще таких girls соберите и покажите их населению. Давайте, валяйте ребята, вы уже умные! Вы умеете просчитывать на несколько шагов. Всё будет обклеено «Шагами истории», но это ещё не всё. Во-первых, я считаю, проблема созрела и что на самом деле всё гораздо серьёзнее. Потому что речь идет о том, что майдан начинается в головах. Вот разруха в головах, и майдан начинается в головах. И перед тем, как девчонки и мальчишки вышли на этот майдан и начали скакать, им промывали мозги. Так вот, мы не допустим этого, и мы, как гражданское общество, соберем съезд против «майданизации» сознания. (Аплодисменты в зале)

Но и это не всё. Я считаю, что назрел закон о запрете коллаборационисткой и нацисткой клеветы на историю России. Это не идеология, это история. Народа без истории нет. Нам сказали, что сталинизм нельзя приравнивать к нацизму, что нацизм это мерзость, а сталинизм — это проблемное явление. Мы не хотим сказать, что сталинизм не есть проблемное явление, что это вообще средоточие всего. Мы вообще хотим максимально учесть спектр мнений граждан России. Это всё наши граждане, это они нас называют бог знает кем. Конечно же, по отношению к этой «дэвушке» я какой-то дикий человек, необразованный, я ничего не знаю. Я никогда не забуду встречу с американцами, которые хотели со мной поговорить об американской культуре, а я начал читать по-английски стихи Уитмена и потом других. А они — а мы не знаем, кто такой? Кто такой Уолт Уитмен?

«O Captain! my Captain! our fearful trip is done»

«На смерть Линкольна» — великое стихотворение. Мы, конечно же, хуже чем эта, кто она, она же «пчела»! А я «муха» (смеется). Это все гениально, и, между прочим, не надо радоваться, это беда такая. На нашу голову. Тоже наша гражданка. Надо ликбез какой-то, если здесь будет жить. Если захочет. Никто не хочет ее обижать.

Это они хотят всё время бежать в прокуратуру. Я не в прокуратуру. Я призываю к созданию закона, хорошего, респектабельного, к сбору подписей за выдвижение этого закона в рамках гражданской демократии. И пусть этот Вишневский знает, пусть все спасибо скажут граждане, что он, так сказать, породил во мне, какие чувства.

Я всё время цитирую Фейхтвангера. Он говорит, что Халиф, когда ему король Альфонсо, испанский король, бросил перчатку в лицо послу и чуть не избил посла, халиф, там, ибн такой-то, был стар, он страдал разного рода заболеваниями, ему трудно справляться было с гаремом. А с юга наступали дикие племена. И он совсем не хотел выяснять отношения с Испанией. Но когда король Альфонсо сделал то, что он сделал — надругался над его..., избил его посла и так далее, — халифу показалось, что сам Аллах посмотрел на него и сказал: «Ты стар, ты дряхл и тебе лень. Но я тебе говорю. Забудь, что ты стар, забудь, что ты дряхл, забудь, что тебе лень. Сядь на верблюда, возглавь воинство и смети неверного до конца». И он сел. И он призвал. И собралось 200 тысяч воинов. И все они переплыли через пролив и двинулись на Испанию. И тогда король Альфонсо понял, что именно он сделал со своим народом.

Так вот. Нужно же ещё, чтобы был вызов. Как говорили в спецназе советском: «Враг нас предал». Нужен же вызов. Значит, вызов брошен. Кто-то осмелился всю эту штуку, так сказать, труд людей и всё прочее, назвать... Они думают, что у нас нет ответа? Или что мы будем борзеть как они, там, с прокуратурами, судами?

Слежение за бюрократией. Первый бюрократ, который дёрнется, — мы расторгаем договор. Съезд. И всё обклеить этими газетами. Всё! И я считаю, что если мы действительно хотим осуществить поворот самым мягким образом, с предельным учётом интересов всех элитных групп и всего общества, то в 2017 году в России должен состояться референдум по историческому сознанию. Референдум народа. Народ должен определить историю. [Аплодисменты в зале]

За год до выборов нельзя делать референдум. Соответственно, перед выборами в парламент проводить референдум нельзя. Но выборы в парламенте пройдут. И останется год. А даже если там что-нибудь не произойдёт и к чему-нибудь ещё придерутся, не важно. Всё равно проведём. Живём долго, в своей стране. И 2 миллиона подписей на референдум соберём. И сделаем этот референдум, проведём его. И создадим соответствующие поправки к Конституции. И ни к какому 37 году возвращаться не будем. Но твёрдо скажем: «Руки прочь от нашей истории!». И это самое главное. [Аплодисменты в зале]

Теперь, как они себя всё время... Вот что такое настоящая либеральная шизофрения? И прочее. Значит, они с одной стороны, говорят: «А-а-а, эти сутевцы, сутевцы. Их нет, они слились. Они же слились». Каждый раз, как в очередной раз решается какая-нибудь историческая задача — выбивается предатель из Донецка или, там, оранжевая угроза отбивается на Поклонной горе или, там, ювенальная юстиция останавливается в существенной степени, — они орут: «Слились, слились, слились». Одновременно: «Они опаснейшая структура, наращивающая свою зловещую деятельность». Но можно разобраться? Либо вы хотите проводить линию «Слились, слились, их нет», либо «Это опаснейшая структура, проводящая свою зловещую деятельность». Нет, потому что шизофреники.

Дальше. «Жалкие кургинята», «Ужасный монстр Сути времени». Ну, так либо «жалкие кургинята», либо «ужасный монстр». Но надо же выбрать.

Дальше. «Ни на что не влияющий фантом». Вой с утра до вечера. Уже это не только на уровне слов, на уровне действий. «Все на борьбу с фантомом». Ну что с ним бороться, если он ничего не значит? Если он ничего не значит, что вы так воете? Вы же количеством воя уже показываете, что вам выть больше не на кого. Что вы решили, что это главная политическая, идеологическая, мировоззренческая, стратегическая опасность. И понятно почему. Потому что, когда ловили в эту ловушку анти-майдана, который... потом всех как грязью облили убийством Немцова, уже зная заранее, что оно состоится, когда это всё делали. Кто-то это знал, я описывал это. Господин Икс знал, дух Александра Николаевича Яковлева в кого-то вселился, не буду пока говорить в кого. Это не вертикаль бюрократии, это хуже. Значит, они, когда делали это антимайдан, они знали, что кинут труп и всё грязью. Потом они отметили Рамзана Кадырова и теперь мы видим, что это фактор Чечни опять снимается во весь рост, потому что они же его подвесили. Я разберусь, кто там действительно существовал, и что это все за сказки-то, так сказать, целящие в этого Рамзана, чтобы его взвинтить, а потом против него взвинтить, и что это все за игра. Она же идет, шабаш идёт. Потому что он их достает фактом своего существования, они считают, что это неформальная опора режима. Они его убрали, дальше они потянулись к нам — начались эти разговоры «Профиля» не ввозите ли вы оружие из Донецка куда-то там. Было ясно, что им нужно что-то сделать, на это всё журнал «Профиль» сказал: «У нас есть сведения, что вы возите оружие из Донецка в Москву». Оружие, закон об оружии нарушаете. Я говорю: «Откуда у вас сведения?» Если это ФСБ, то оно что, с вами делится? Оно меня должно арестовать — вот наручники, возьми, арестовывай. Да? Если это идут оперативные мероприятия в разработке, то разглашаете тайну. Если вы занимаетесь оперативными мероприятиями, то это незаконная оперативно-розыскная деятельность! А если вы болтаете, вот как эта «леди», то вы прекращайте болтать. Мне дали некие разъяснения, я понял всю меру глупости этой интриги, не важно. Они поняли, что она слилась, потому что никогда ничего подобного в «Сути времени» не будет. 25 лет живет ЭТЦ и никогда ни разу не нарушил закон. Никогда! И пока я руковожу организацией, никто не нарушит закон, а каждый, кто нарушит, будет изгнан в ту же минуту.

А вот этот Жучковский, да, это «спецроман». Мы всегда знаем, кто в интернете пишет: «мужики, у меня много автоматов, заходите получать». (Смеётся) Мы знаем, что это такое, учёные, в смысле не учёные, а хорошо наученные. «Ты мне лазаря не пой, я ученая!» Понятно, да? Понятно, что это такое. Так вот не про нас. Они это тоже поняли, и решили что они будут подкапываться под какой-нибудь грант и под что-нибудь такое. Они не понимают, до какой степени мне фиолетово их гранты, и как я действую, когда я считаю, что должен защитить правду. Они получат съезд под лозунгом «Нет майданизации сознания!», они получат проекты законов, действия при освещении законов в реальности, массовую компанию по «Шагам Истории» и, я надеюсь, что референдум. Который и оформит окончательно состоявшийся поворот, потому что без этого ничего не будет

Вот он-то всё отсечёт и всё проверит. И ни в коем случае, мы не будем в нём экстремистки настроены, не в смысле того «экстремистки», что по статьям, а вообще максималистки даже. Мы понимаем, что живём с другими группами населения, мы понимаем сложность исторического момента, поэтому мы всё время будем думать только об одном, чтобы выходящий из школы молодой человек был патриотом, был настоящим воином Отечества, гордился своей историей, имел историческое самосознание и не впадал ни в патетику, ни в поношение своего прошлого. Никогда это не будет, они не дождутся здесь формирования закомплексованного населения, под которое они будут осуществлять оккупацию. Здесь этого не будет, это прошло. Пусть они послушают этих батюшек и поймут что к чему. Всё, процесс пошел, но только не тот, о котором говорил Горбачев, а обратный. А поскольку он настоящий исторический процесс, вот он и дойдет до нужной точки. Если есть исторический дух, если есть Россия и есть смысл всего этого. А это всё есть.

Теперь, значит, в Нижнем Новгороде они привязались к тому, что наши ребята хотят табличку Берии в Сарове. Берия, чтобы там было имя Берии, где-то там, я не разбираюсь в региональных инициативах. Я про Берию хочу сказать, про Берию. Я хочу сказать, во-первых, что он остановил «ежовщину», он её остановил. Во-вторых, что все академики старые, с которыми я имел честь разговаривать, его боготворили или, по крайней мере, сильно восхваляли. Есть здесь еще учёные, которые это знают? Люди, которые были знакомы со старыми академиками, от Курчатова и дальше, вот все они, как бы ни относились к советской власти, чтобы ни было, они к Берии относились абсолютно особо, потому что он был гениальным организатором. Гениальным!

Дальше я хочу сказать, что есть загадка Берии, потому что, кто он такой политически мы не знаем. Был там такой Мир-Джафар Багиров, который его ввёл, как мы знаем, в дореволюционную эпоху. Он был вполне себе царским, так сказать, контрразведчиком. И также была эта самая, азербайджанская мусаватисткая группа. Играл с ней Берия, не играл, что там было, каковы были его загадки, очень хотелось бы, чтобы историки это рассказали по-настоящему. Очень хочется знать свою историю, потому что одна из самых загадочных личностей в этом смысле. Хоть что-то понять в истории, чего он именно хотел, да? Вот.

А ещё я расскажу некую личную историю, которая, с моей точки зрения, говорит о многом. У меня друг уже умер, который был на самом первом этапе в ельцинской администрации, когда ещё был Юрий Петров, Юрий Владимирович, главой администрации, он был тоже секретарем обкома свердловского, потом на Кубе послом. Был совершенно конструктивный такой человек, в смысле идеологических, мировоззренческих ориентаций. А при нем был, очень важное положение занимал, мой друг. А друг был с такими, с амбициями. И каждый раз ... Ну, очень гордился, что заезжает в Кремль, на черной «Волге» и всё для него, он не корыстный был, не алчный, не буржуазный, а вот такой вот, значит, державнослужащий, из семьи соответствующей, тоже с советским прошлым. Заезжает, и каждый раз видит, что идёт в корпус, а солдат где-то рядом дорожку расчищает, и по ней никто не ходит. А солдат расчищает. А он такой внимательный был человек, и он к этому приглядывается. И идёт по положенной дорожке себе в корпус, и так там, предположим, раз 20-30. И сердце его терзает эта тайна: что за дорожка? Петров не ходит, Ельцин не ходит, кто ходит-то? И понимает, что если он это, то он должен пойти. И он идёт, ему свистят там, в свистки, он — «Да пошел ты!» — и идёт туда, проходит в корпус. Садится в кабинет, ему звонит Крапивин (он руководил ФСО тогда), и говорит: «Ты больше этого не делай, что ты». «А кто? — говорит, — по какой инструкции, кто инструкцию написал, что я не должен этого делать? Покажите мне инструкцию, кто её написал! Почему я не могу ходить по этой дорожке? Что инструкция запрещает? Кто инструкцию написал?!». И Крапивин, уже всё, идёт ельцинская эпоха, отвечает: «Ну, Берия, Берия написал, ты, что ли отменять будешь?» (Смех в зале). Ну, Берия, Берия...

Теперь я хочу сказать, что эту-то мою инструкцию... Да, понимаете? То есть уровень. Но я хочу сказать, что и в атомной промышленности, и в военной отраслях есть до сих пор инструкции Лаврентия Павловича, которые отменить невозможно, потому что развалится вся система. Её курочат как угодно, а каркас-то держат эти инструкции. Поэтому, почему надо весь творог в один вареник? Почему нельзя, с одной стороны, отделить загадки Берии, с другой стороны, какие-то вещи, которые можем назвать зловещими чертами эпохи, какие-то вещи гениальные, какие-то вещи, наоборот, другие и двусмысленные. Почему всё это вместе не должно быть в истории, а должно быть так — «два притопа, три прихлопа» — либо великий-великий-великий, либо негодяй-негодяй-негодяй? Кому нужна такая история, чтобы возрастали такие вот «леди», которые говорят, что нас восемь миллионов населения? Это же путь в дебильство полное! Поэтому я считаю, что лично я вполне готов поддержать, чтобы имя Берии в городе, где он делал атомный проект, было увековечено.

И вряд ли кто-нибудь здесь против этого. Как ребята? Что там надо делать? Это другой разговор, главный вопрос заключается в том, что мы хотим полноты истории. Мы не хотим в XXI веке дебилизировать свое население. Мы хотим глубины, страстного интереса к истории, проблемности, открытий каких-либо, чтобы людям это было интересно, чтобы через это формировалась настоящая, страстная, патриотическая идентичность человека нашей великой страны. Вот тогда исторический поворот состоится, тогда этот поворот будет закреплен. В противном случае он никогда закреплен не будет.

В Брянске мы остановили такую мерзость, которая, мне казалось, уже невозможна. Взяли и на семидесятилетие Победы, величайшего из того, что было сделано русским духом и вообще человечеством, этой победы над фашизмом, который, казалось, уже всех поработил, и которому был дан такой ответ на данной территории, взяли и выставили в музее эсэсовские, фашистские фотографии того, как хорошо русским жилось при оккупации. Пропагандистские эсэсовские фотографии постановочные. Стоят русские, их согнали под автоматами, они улыбаются, в веночках и вышиванках. И стоят вот так вот [изображает натянутую улыбку]. Видите, как хорошо было. И обклеили музей без комментариев. Это, понимаете, что система может сделать? Гражданское общество в лице «Сути времени» воспротивилось этому. Докладываю, что выставка закрыта. И по этому поводу идет очередной вой: «„кургинята“, „сутевцы“, мерзавцы закрыли выставку». Закрыли. И где еще найдем — всюду закроем. Всюду! (Аплодисменты в зале)

Вот я всё время думаю, сейчас это нужно или не нужно, вот нужна окончательная правда о бандеровцах или не нужна? Ведь боялись её, не хотели. Не хотели тревожить эти пласты, братский украинский народ и прочее, не хотели. Можно было рассказать, даже копались, есть же сейчас, что рассказать. Так вот ещё более мерзкая страница это республика Локоть, Локотская республика. Мы никогда не хотели об этом говорить. Это такой эсэсовский мрак, это такой садизм, перед которым бандеровцы меркнут. Гитлер же написал Гиммлеру: «Останови эту банду садистов, пусть немцы делают зачистки населения, так нельзя». Когда во Львове начались погромы, Гитлер написал: «Останови эту банду садистов, хватит, так не надо, надо сделать все профессионально, чисто». То есть уровень оргии такой. Распотрошенные младенцы, засунутая пища в животы — это всё бандеровский почерк. Всё держится на какой-то оргии насилия. Рейх делал всё холодно, по протоколу, сколько надо, куда надо, туда, направо, налево. Это такая же мерзость, но другая холодная. Здесь всё держалось на исступлении. Так вот Локоть ещё намного хуже. Теперь мы наблюдаем возврат не только к постановочным фотографиям эсэсовским, но и к восхвалению республики Локоть. Кому-то неймётся? Бюрократией надоело работать? Мы терпим то, что всё это существует, в современном русском стиле, лихом, и что возводятся особняки и всё прочее. Но вы только суньтесь в эту сторону. Только суньтесь с вашей Локтью и всем прочим. И всюду, где есть «Суть Времени» будет идти абсолютно разумная, корректная смысловая война.

Будет появляться этот нацизм — будет отпор. Будем бороться за то взвешенное отношение с историей, будем бороться за гордость, за право, если человек делал атомный проект, и он сделал его гениально, и спас Советский Союз и Человечество тем, как он его сделал, и все говорили, что лучше его никто не делал, чтобы стояла скромная табличка. Потому что в противном случае есть неуважение к себе. Нельзя изъять Сталина, как это Хрущев пытался, из Великой Отечественной Войны, и нельзя изъять Берию из атомного проекта — это стыдно! Стыдно, недобросовестно.

И теперь я понимаю, что родительское движение, что Родительское Всероссийское Сопротивление — это сопротивление еще и майданизации сознания, вот такой дебилизации и всему остальному. Это не только вопрос о том, чтобы детей не отбирали ювенальщики, это всё вместе: это культура, это медицина, это многое другое, и история здесь.

Надо будет, будет сорвана резьба, начнутся, так сказать, власовские оргии здесь — встанем и будем защищать Родину от полицаев, нацистов, коллаборационистов и их американских покровителей. Выполняет эту работу правоохранительная система — слава богу, пусть выполняет. Не будем ни рукава засученные показывать, ни кулаком грозить, ни кому-то там угрожать, не наш стиль. И никаких подобного рода вещей от нас не дождетесь. Но майданизации сознания не будет. Не будут выходить из школы, где сейчас находятся в восьмом классе люди, из одиннадцатого класса, выходить на улицу, плясать и орать все эти вещи, которые орали на Украине. Знаем мы, как на Украине двадцать лет обрабатывали, и чем это кончилось, и знаем мы, что здесь есть охочие, и в нашей бюрократии, и везде, снова порезвиться на этот счет. Так вот, надо так сделать, чтобы отбить охоту раз и навсегда. Чтобы никогда больше не возникло желания таким образом тут резвиться. И для этого вполне достаточно силы гражданского общества. И никогда они не дождутся от нас никакого желания никуда рулить под бюрократию.

К нам пришли, нам сказали: «Умоляем, делайте эту газету, помогите, идите в школы!» — «Пожалуйста», да? Никто от нас не добьется ни одного поворота в сторону от того, что было сказано в «Суде времени». Газета будет такая, как «Суд времени», только ещё более профессионально сделанная. Потому что время есть, потому что, когда идет дискуссия, ты говоришь горячим тоном и всё прочее, а здесь всё будет выверено до деталей. Но это будет та же позиция. И не дождутся от нас, чтобы эта позиция становилась типа «более взвешенной» и не такой, потому что она и тогда была взвешенная.

Мы абсолютно верим в то, что история есть то, что мы говорили. Потому мы и убедили население, что мы сами в это верим. Что, сталинскую конституцию не восхвалял Бернард Шоу или Ромэн Роллан, они не говорили, что впервые в конституции зафиксировано бесплатное образование и всё прочее? Она не была сталинской? Или что о ней надо сказать? Что она не была конституцией?

Что должны дети думать об этом этапе? Дети не должны знать, что их предки за десять лет провели индустриализацию, на которую всем западным странам понадобилось столетие или даже больше? И что они это сделали, при этом, с меньшими жертвами, чем эти страны даже в чистом физическом исчислении, потому что те ужасы, которые творились при модернизации Англии, Германии и всего прочего, это просто их описать невозможно.

Есть три основных методологических принципа, на которых держится наше понимание истории. Принцип номер один — факт, несомненность факта. В истории есть несомненное. Стержнем истории является факт. «Из реки по имени — „Факт“» — говорил Маяковский. Стержнем истории является факт. Если репрессированных столько-то, если погибших от репрессий столько-то, так вот, сколько их есть, столько и надо сказать. Это факт. Сталинская администрация фиксировала каждого репрессированного и каждого убитого. Это была система, которая всё это оформляла, а не закапывала по лесам безымянных жертв. Все данные есть, они проверены американскими институтами, американскими правозащитниками — Amnesty International и т.д., нашими историками, причём, в том числе добросовестными историками либеральной ориентации.

Факты есть, основа всего — факт. Согласно этому факту, шестьдесят миллионов репрессированных, или там сто миллионов репрессированных и т.д. — это наглая брехня! Абсолютно равная брехне этой высокообразованной особы, которая сказала, что нас тут живет в России восемь миллионов. Это вот абсолютно такая же брехня. Мы никоим образом не считаем, что это количество репрессированных малое или ничтожное, что это не горько всё. Но мы никогда никому не позволим больше, никаким солженицыным и другим фокусникам, приумножать жертвы репрессий, чудовищно рождая в народе абсолютно непозволительный и не оправданный ничем комплекс неполноценности. «Из реки по имени — „Факт“» — это принцип первый.

Второй принцип — это принцип контекста. Сравнение. Это много или мало? Столько-то там репрессий, чудовищно и т.д. Сколько репрессий в Чили на душу населения? Сколько репрессий в Индонезии, сколько репрессий еще где-то? Мы хотим, чтобы это всё вошло в сопоставительные ряды, чтобы был контекст. Потому что иначе называется какая-нибудь цифра, говорят: «Ужасно, ужасно! Вы понимаете, это ужасно!» — «Что ужасно? Везде ужасно». А когда генерал Грант расстреливал южан в гражданскую войну — мирное население с детьми из пушек, это было не ужасно, связанных людей? А когда во французскую революцию что-нибудь творилось, это не ужасно? Мы хотим знать исторический контекст, историческое сопоставление. И понять, происходит ли нечто беспрецедентное, никогда не существовавшее, представляющее собой какой-то гипер-ужас, или происходит нечто, имеющее своё место, свои аналоги в истории. И мы должны посмотреть, как другие страны ведут себя по отношению к этим аналогам, и почему нам одним при абсолютно сопоставимых вещах предписан комплекс исторической неполноценности. Этого не будет! Значит, нужно восстанавливать контекст.

И третье явление — это смысл. У каждого события есть смысл исторический. Мы должны понять, что такое постреволюционная стабилизация, что такое термидорианство, бонапартизм, что происходит в странах, как осуществляются гражданские войны, что после них обязательно происходит на следующем этапе. Есть закономерности, есть смысл происходящего.

И любой исторический подход, в учебнике или где-нибудь ещё, базируется на трёх китах: факте, контексте и смысле. И ничего кроме трёх этих компонентов мы в историю не приносим. Особенно если мы её несём учащимся. И они дождутся от нас не только того, что мы выступим с законодательными инициативами от гражданского общества и с инициативами по референдуму. Они дождутся от нас того, что мы сделаем гражданский учебник истории для детей. Они много ещё чего получат, все вишневские, в виде подарков. Им будет от чего выть, как волкам на луну, ещё годами. Потому что мы будем наступать, наступать и наступать. Нам отступать некуда. Мы понимаем, что происходит в случае, если мы отступаем.

Если мы отступаем, всё это место заменяет майдан: сначала психики и сознания, а потом на улицах, конец, оккупация, расчленение. Мы этого не допустим. И у нас хватит на это сил. А они больше всего боятся именно неутомимости «Сути времени» и реальных действий членов организации, того, что они готовы действовать каждый день, реально и достаточно самоотверженно.

Вот та политическая картина, которую мне пришлось достаточно долго рассказывать, обсуждая нас. А вот, что я хочу сказать: «Соединенные Штаты вводят информационные войска в российские сети». Значит, уже создаются киберштабы. Информационная война резко наращивается. И не надо думать, что это не специалисты. Они какое-то время не нащупают интернет-ходы, они ещё будут тыкаться, как слепые котята, полгодика. Но они нащупают все щели. Поэтому, патриотический российский интернет должен удваивать свою мощь каждое полугодие! В противном случае его место займёт уже точно американский, уже никто не стесняется.

И второе. Это ведь только лиха беда начало, эти касьяновки (мы будем называть это «касьяновки»). «Таких-то, таких-то включите, таких-то». Поскольку уже действуют на территории и украинские подразделения специального характера, и украинские разведсети, и всё остальное, и поскольку уже речь идет о том, что списки надо составлять не только для Донецка и Луганска, но и для Москвы... Да-да, вопрос уже поставлен полностью, и они считают, что они с этим справятся, то такие доносы немедленно превращаются в доносы следующего уровня. Пока что они ещё не будут об этом говорить напрямую, но они это уже делают, потому что их низость бесконечна. Касьяновка границы не имеет. Но тогда это всё надо донести до населения так, чтобы он знал, этот Мишка сколько-то процентов, уже забыл даже... два процента? Как мало!.. чтобы он знал, что он в моем Отечестве свою кандидатуру в золотари не выставит. И чтобы было понятно, как именно на это реагируют.

Одному из украинцев, патриотических, ориентированных на настоящую демократию и на союз с Россией, который был на передаче про Бузину, не буду говорить на каком канале, не важно, ему после этой передачи присутствующий там украинец, ориентированный на Правый сектор, сказал: «Жди, когда к тебе зайдут», и пошли к машине. Это услышали ребята, ну и, естественно, сам человек. Они побежали за ним. Он рванул в машину. Они выдрали дверцу с мясом, выволокли его и, к моему глубокому возмущению, осуществили к нему незаконные действия прямо перед окнами телевидения. Ну, они отбутузили его. Потому что все уже понимают, каков градус. И потому что никто терпеть слова на тему о том, что «жди, когда к тебе придут», не будет. Никто здесь, это русские.

Пока они считали, что там правда на Западе, что они в чём-то ошибки допустили, пока их чуть-чуть где-то соблазнили, а чуть-чуть надломили, они были как пластилин. Но сейчас этого уже нет, всё кончено. А когда этого нет, и они пытаются запугать, то они просто даже не знают, что в ответ будет. И вся наша задача заключается в том, чтобы управлять ответным процессом, не допуская ни бесчинств, ни переборов, никаких экстазов, потому что, когда вы просто нагреваете эмоции, это нельзя делать долго, и в конечном итоге это действует разрушительно. Эмоции — это лава, которую надо отлить в определенные формы. Это металл, которому надо придать качество деталей в машине, а это не вещь, которую все время надо греть, греть, греть, и всем говорить, ох, как кипит, как кипит. Сколько-то кипит, дальше — металл, есть технологический процесс.

Завершая, скажу:

Этот вихрь,

от мысли до курка,

и постройку,

и пожара дым

прибирала

партия

к рукам,

направляла,

строила в ряды.

Так смысл заключается в том, что для того, чтобы была партия, которая может это прибирать к рукам, для того, чтобы энергия превращалась в нечто большее, а не грела воздух, нужно преобразовывать самый благородный, самый качественный материал, находящийся в хаотическом состоянии, именуемый сброд, в высшей степени когерентные структуры. Дисциплина, дисциплина и дисциплина, плюс качество каждого отдельного элемента, из которого собирается скованная железной дисциплиной структура. Война за личное качество, за количество собираемых элементов и за то, чтобы они собрались в сверхплотную конструкцию. Вот три задачи, без которых мы проиграем страну. И гражданская деятельность с населением по той схеме, которую я описал выше, с четким ощущением, что с той стороны действуют уже террористически, репрессивно, информационно и всячески.

Что очень крупные силы взялись за Россию, что Россия в силу этой картины не готова, и что она находится в очень странном транзите, при которой на систему рассчитывать всерьёз не приходится. Значит, гражданское общество должно точно отдавать системе всё, что оно обязано делать, если оно готово это делать, и точно брать на себя то, что система на себя не возьмет. Никаких... Если вы не пойдёте в школы, то в них не пойдёт никто. Если вы не начнете обклеивать эти города, их не будет обклеивать никто, если вы не будете выпускать законы, этого не будет делать никто. На систему рассчитывать не приходится. Эпоха веры в патернализм и возможность того, что кто-то тебя спасёт, позади. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Ситуация предельного вызова требует только одного — обнаружения в себе эффективной гражданской сущности и взращивания этой сущности до такого масштаба, чтобы она стала историческим фактором. Спасибо за внимание!

Я извиняюсь еще раз за этот жанр, потому что я считаю, что просто общественно-политическая ситуация так накалена, что сейчас только рассуждать о том, что именно происходит, какие именно войска появились в странах Балтии и что такое стратегия «анаконды» там и т.д. и т.п., — это всё-таки значит в чем-то пасовать перед историческим вызовом, потому что, как сказал Маркс: «философы слишком долго объясняли мир, тогда как дело в том, чтобы его изменять». А изменяет его не только рассуждение о его чертах. Понимать эти черты надо, ещё на следующем клубе я всё верну в аналитическое русло, если не произойдёт чего-нибудь экстремального. А тут я просто хотел бы, чтобы Юрий Вульфович компенсировал это... мои риторические дефекты. Пожалуйста.

Юрий Бялый: Сегодня я хочу поговорить о мировой экономике, о некоторых важных глобальных тенденциях в этой экономике. Начну с Америки. Некоторые факты. На начало апреля Федеральный Резерв Соединенных Штатов опубликовал свежие данные по сводному индексу условий труда. Есть такой у ФРС интегральный показатель, в который входят и частичная и полная занятость, и уровень безработицы, и динамика банкротств и открытия новых производств, ожидания инвесторов — многое. В общем, такой сводный индекс. Так вот, выяснилось, что последние, которые уже поступили, тоже не слишком благополучные данные по американской безработице — это только часть проблемы. Больше разоряется компаний, меньше открывается новых, но вот в результате, сводный индекс условий труда рухнул до минимума за последние три года. Вот этот индекс, вот это — минимальное значение за последние три года. И уже есть прогнозы, по крайней мере осторожные, что ситуация может повториться на уровне 2008-2009 года вот с этим провалом.

Вторая крупная проблема Штатов, которая в последние годы быстро усугубляется, — это состояние системы кредитования. И одна из самых болезненных проблем, как ни странно, — студенческие кредиты. Хорошее высшее образование в Штатах стоит дорого, и большинство семей его не тянут за свои деньги — на оплату берут долгосрочные кредиты. Государственные — чаще, реже — у коммерческих банков. Так вот, эти кредиты с 2009 года стремительно растут. Уже объём этих кредитов перевалил за 1.3 трл. долларов, а только вот их гарантированная государством часть уже стремится к 900 млрд. долларов. Огромные суммы даже для Соединенных Штатов. И, поскольку кризис продолжается, вчерашние студенты, ну не находят они высокооплачиваемые работы, и всё чаще эти долги студенческие отдать не могут. И Bloomberg сообщает... вот такая цифра, что уже около 100 млрд. долларов из этих кредитов дефолтные, и никогда не будут выплачены. И вот сумма этих невозвратных кредитов, то есть дефолтных, стремительно растёт в Соединенных Штатах. И уже говорят о том, что это один из главных рисков для американского кредитного рынка, вполне сопоставимый с рисками, которые были на заре начала кризиса в эпоху банкротства Lehman Brothers и т.д. Говорят о том, что это вполне может запустить аналогичный процесс.

О том, что это похоже на правду, говорят данные того же ФРС по динамике спроса и удовлетворения заявок на кредиты: и от частных, и от корпоративных заемщиков.

Выяснилось, что, начиная с февраля, в этих кредитах всё чаще отказывают. Причем вот в последние недели обрушение уровня разрешённых кредитов и обвал вот этих отказных называют крупнейшим падением в истории. То есть даже в кризисный период 2008 года такого падения кредитной системы не было.

И понятно, что это для Америки крайне важно, потому что 70% объёма американской экономики — это потребительские расходы. Потребление определяет характер и динамику американской экономики. А потребительские расходы решающим образом зависят от того, насколько просто можно получить кредит и насколько много желающих его получить. Так вот, и желающих меньше — люди и корпорации боятся брать кредиты, даже по безумно... нулевым, можно сказать, ставкам, потому что не уверены, что смогут отдать. Ситуация в экономике не в подъём. И банки не доверяют заёмщикам. Потому что видят, что американцы, вообще-то, живут всё хуже. Реальные доходы большинства населения страны не растут, или даже падают. Я на одном из предыдущих клубов приводил графики и цифры, ну вот, этот процесс продолжается. Реальные доходы подавляющего большинства американского населения падают. Несмотря на долларовые цифры, которые рисует.... Это достоверные данные, это расчёты, доказательные, это не маргинальные некие экономисты заявляют.

С чем всё это связано. Значит, прежде всего, конечно, пессимизм, недоверие людей, заемщиков, кредиторов друг к другу. Но в том, что касается бизнеса, не менее важно ощущение того, что в фондовом рынке Соединенных Штатов надувается, надувается, надувается гигантский пузырь, который может вскоре лопнуть. Дело в том, что исторические максимумы сегодняшние основных американских фондовых индексов — Dow Jones, NASDAQ и так далее, — они с точки зрения реального состояния экономики ничем не подпёрты, ничем не обоснованы. Не заметны какие-то процессы в американской экономике, которые определяют её неизбежный грядущий успех и могут как-то оправдать это повышение индексов.

Появился новый термин: «There is no alternatives» — TINA. То есть, нет альтернативы. Что имелось в виду? Имелось в виду, что ситуация в мире устроена уже так, такой получилась, или такой её сделали, что у инвесторов по всему миру просто нет другой возможности прибыльно вложить деньги, кроме относительно благополучных и устойчивых Соединенных Штатов. Кроме американской экономики. Ну, так, инвесторы и вкладывали. Вот этот самый TINA приводил, естественно, к разрастанию этого фондового пузыря, повышению стоимости активов американских. А с учетом того, что федеральный резерв Соединённых Штатов производил шаг за шагом накачку деньгами глобальной экономики, — это три программы количественного смягчения на многие миллиарды долларов, — таких «горячих» денег, которые некуда вложить, в мире становилось всё больше. Вот, ну, почему некуда вложить? — Нет производств, в которые можно было бы поверить: да, это будет работать, да, это хорошо, да, через пять лет будет прибыль. А раз нет, то куда? — В спекуляции. Куда? — В фондовый рынок. Куда? — В золото. Куда еще?

И вот эти самые деньги, которые «горячими» называются, они отсасывались в американский фондовый рынок. Так вот, сейчас ситуация начала меняться. Хотя приток денег в американские ценные бумаги пока еще положительный, но он с каждым месяцем снижается. Снижается довольно быстро. То есть фондовый рынок не растёт, а прибыли корпораций падают. В частности, Минторг Соединённых Штатов сообщил, что прибыли американских компаний до уплаты налогов в 4 квартале прошлого года упали в годовом исчислении на 1,4%. Для американцев, которые считают каждую десятую процента, и даже сотые процента, это — 1,4% — очень много.

А далее ФРС объявила, что по итогам I квартала 2015 года падение производства, не финансы уже, производство, падение в обрабатывающей промышленности Соединённых Штатов составило 1,2%. Это в годовом выражении самое большое снижение с 2009 года, с кризиса. То есть опять начинают говорить о том, что новая волна кризиса. Ну а соответственно «горячие» деньги начинают уходить из Штатов, куда? — в Китай, Индию, Корею, некоторые страны Европы. Напомню, что Европейский Центральный Банк начал и проводит свою программу количественного смягчения, то есть вот это заливание экономики глобальной деньгами продолжается. И некоторые крупнейшие американские банки, вот вроде Bank of America Merrill Lynch сообщают своим клиентам прямо, что уровень риска потерь по американским ценным бумагам повышается. А в Европе тоже ситуация не лучше. В некоторых экономически развитых странах — Японии, Греции, Португалии даже хуже. Недавно немецкий Spiegel опубликовал такую интересную карту, это карта мирового госдолга:

Значит зелёный и самые бледные зелёные — это минимальный госдолг в отношении к ВВП, а тёмно-красный и коричневый — это максимальный. Но они же опубликовали, как видим, очень интересно — Канада, Соединенные Штаты и большинство европейских стран, Великобритания, за вычетом Германии — это всё, грубо говоря, зона бешеных долгов. Видно, что в наиболее развитых странах государственный долг близок к годовому ВВП или даже за него зашкаливает. И хочу подчеркнуть ещё раз, что именно где — в Японии, Соединенных Штатах и Евросоюзе, финансовые власти уже давно, несколько лет проводят в той или иной форме упомянутые операции количественного смягчения, то есть накачку экономики эмиссионными деньгами. Дальше, тот же Spiegel приводит наглядные цифры госдолга стран мира.

Вот видим Япония — 245% годового ВВП, Греция — 175%, Италия — 136%, и так далее. Дальше вычитаете. Более или менее благополучно считается только у Германии — меньше 75-70%, которые считаются пороговой цифрой для Евросоюза, так они по своим оценкам считают. И хочу заметить, что в отличие от высокоразвитых стран, которые занимаются этими финансовыми играми, и блоков, в странах БРИКС, которые, по крайней мере, этим не занимаются, самый маленький долг в отношении к ВВП у России, — 16%, и самый большой, но тоже, с точки зрения европейских стандартов, некритичный — у Бразилии. Вот.

По этому поводу, по поводу долговой ситуации, у некоторых экономистов уже существует даже в оценках экономического благополучия или неблагополучия нынешних развитых стран, такое особое понятие или особый термин — «долговое развитие». И в связи с этим я хочу процитировать высказывание довольно влиятельной в макроэкономических кругах фигуры, это директор по инвестициям крупного хедж-фонда Guggenheim Скотт Минерд (Scott Minerd). Он в статье в Financial Times, то есть не абы где, а в самой такой, скажем так, статусной финансовой газете мира на сегодняшний день, пишет следующее:

Новая монетарная парадигма, скорее всего, приведет к постоянному ухудшению уровня жизни для многих будущих поколений. ...

При отсутствии реальных изменений в экономике слабость мировой экономики поручили прикрыть руководителям центробанков. Монетарная политика ЦБ стала заменой фискальной политики.

— FT: действия ЦБ приведут к падению уровня жизни // FT

О каком ухудшении уровня жизни поколения говорит Минерд? Что он имеет в виду? Он говорит, что вместо инвестиций за счёт налогов с будущего производства, экономику заливают эмиссионными деньгами. То есть создают финансовую иллюзию роста, но одновременно оставляют будущим поколениям растущий долг. Это не единственно такое мнение, таких мнений у крупных экономистов много.

Многие говорят, что потенциала реального роста у экономик долгового типа развития остается всё меньше. Говорят и пишут об этом и в Штатах, которые особенно с этой точки зрения уязвимы, потому что они постоянно и напористо претендуют на сохранение за собой роли локомотива глобального экономического роста. Так вот сейчас всё чаще говорят, что финансовая опора Соединенных Штатов, с учетом фондового пузыря, всё более ненадежна. Еще говорится, что единственным благополучным выходом из этой ситуации для американской экономики является резкое расширение рынков сбыта. То есть расширение присутствия на мировых рынка. А поскольку все мировые рынки, вообще-то, уже поделены, это достаточно крупная заявка. И что в порядке этой заявки сейчас происходит? Обама, президент Соединенных Штатов, последние месяцы резко усиливает давление и на собственный Конгресс, где есть сопротивление, и на международных партнеров американских. По какому вопросу? Вопрос форсированной подготовки и подписания двух стратегических торгово-инвестиционных соглашений: трансатлантического торгового инвестиционного партнерства — это с Европой; и транстихоокеанского торгового партнерства — это страны Северной и Латинской Америки со странами Азии.

Так вот 17 апреля Обама потребовал у своего конгресса предоставить президенту особые полномочия на подписание торгового соглашения о транстихоокеанском партнерстве. При этом Обама сделал ну исключительно скандальное заявление, которое в полной мере, видимо, характеризует не только интеллектуальный уровень Обамы, но ещё и уровень беспокойства этой фигуры сложившийся ситуацией. Обама заявил конгрессменам, цитирую: «когда 95 % наших потенциальных покупателей живут вне США, мы должны быть уверены, что это мы пишем правила для глобальной экономики, а не страны вроде Китая». То есть он здесь сказал всё. Мы должны писать правила, главный враг — Китай, но о Китае мы поговорим позже. Пока нужно отметить, что и в Европе, и в Азии эти оба американских инициативных соглашения, которые явно нацелены на то, чтобы Штаты заграбастали ключевые мировые рынки, — а европейский — это больше 800 миллионов человек — гигантский рынок, а азиатский, даже без Китая — больше даже, чем европейский, порядка двух с лишним миллиардов человек — так вот это встречает и в Европе, и в Азии растущее сопротивление. В частности в Европе политические элиты, часть, и некоторые ТНК — транснациональные корпорации — в принципе готовы объединяться со Штатами почти на любых условиях. Расчёт на то, что возникнет этот гигантский единый рынок в 800 с лишним миллионов человек и на этом рынке вот этим самым самым мощным европейским ТНК обязательно обломится многое, включая гигантские прибыли. И эти элитные группы мечтают подписать уже в этом году трансатлантическое партнерство, и примерно через полтора года продавить его утверждение, ратификацию через парламенты и правительства своих стран.

Но совсем иначе думает очень значительная часть европейских широких масс. Несмотря на то, что в Европе идет совершенно оглушительная пропаганда радужных перспектив, которые европейские граждане получат от этого партнерства: и сотни тысяч новых рабочих мест, и повышение уровня жизни, ускорение темпов роста ВВП и так далее и так далее. То есть пропаганда идет отчаянная в пользу этого партнерства. Но значительная часть населения, она очень скептична, причём в самых разных странах. Особенно показательно, как это происходит в Германии. Ну, Германия чем здесь показательна. На днях агентство Ernst & Young опубликовало данные, что не менее 56% акций из тридцатки крупнейших германских концернов, формально германских, на самом деле принадлежат иностранцам. Прежде всего, американцам. А немцам реально принадлежит менее 36% акций вот из этой тридцатки крупнейших германских концернов. Так что, понятна здесь заинтересованность.

Но в той же Германии 18-19 апреля, а 20 апреля должен был начаться девятый раунд переговоров по трансатлантическому партнерству, так вот в эти дни прошло максимальное число, причем массово, в десятки тысяч человек, акций протеста против трансатлантического партнерства. А в целом в мире в эти дни, в эти два дня — два дня всего! — протестных акций было более семисот. И прошли они (говорят, 750-770, разные цифры называют) в 45 странах. Не только европейских. Почему такие протесты, чего люди боятся, против чего возражают?

Во-первых, соглашение обсуждается в строжайшей тайне. Даже от депутатов Европарламента и непрофильных министров стран. Их не знакомят, о чём будет соглашение. То есть совершенно беспрецедентная ситуация. Американцы настаивают: «Всё закрыто, объявим только после того, как соглашение будет согласовано». А Обама у своего Конгресса потребовал, чтобы Конгресс дал ему такие полномочия с условием, что, либо они подписывают, одобряют то, о чем договорится Обама, полностью. Либо отвергают полностью. А поправки вносить у них уже не будет права. И ему Конгресс, похоже, такие санкции даст.

То есть строжайшая секретность, за которой, понятно, прячется какая-то гадость. И люди понимают, что это гадость. Далее. Значит, известно, что Соединенные Штаты на переговорах настаивают на том, что все споры в рамках соглашения будут разрешаться без правового участия стран-членов. То есть специальными международными арбитражными трибуналами, которые при этом соглашении будут созданы. Дальше. Известно, что все участники соглашения должны будут принять некие общие стандарты. На этом тоже американцы настаивают. В социальной сфере, в сфере экологии, в сфере трудовых отношений и так далее. Но в Европе понимают, что там-то в большинстве стран, особенно в Германии и в Скандинавских, очень строгие социальные стандарты. И во всех странах существует принцип, существует концепция социального государства. А у американцев такой концепции нет, им на эти принципы начхать. Вот они настаивают на том, чтобы международные арбитражи судили государства, если государства мешают корпорациям международным правильно вести бизнес и получать высокую прибыль, потому что, якобы, экологические какие-то особые требования, социальные особые требования.... Никаких особых требований! Унифицированные стандарты. И понятно, что раз будет по-американски, то минимальные.

Ну и наконец, не последнее, о чем заявила громче всего Франция, эти соглашения фактически лишают страны-участницы огромной части их суверенитета. То есть передают этот суверенитет этим самым международным арбитражам или трибуналам. И Франция заявила, что она категорически против этого условия, которое навязывают американцы, потому что не намерены ни на йоту отказываться от своего государственного суверенитета.

И в результате переговоры по вот этому трансатлантическому партнерству идут, судя по последним данным, очень туго. А вот по транстихоокеанскому эти переговоры, уже многие утверждают, что фактически провалились. Во всяком случае, 20 апреля прошёл первый день двухсторонних переговоров между Японией и Соединёнными Штатами по транстихоокеанскому партнерству. Они должны были выработать общий документ, рамочный, по которому дальше строилось бы это транстихоокеанское партнерство. Так вот, министр экономики Японии Акира Амари по итогам первого дня переговоров заявила, что, увы, переговоры фактически зашли в тупик. То есть, никакого продвижения к многостороннему документу транстихоокеанского партнерства нет.

А туда должны войти 12 стран Северной и Латинской Америки и Азии. Причем здесь интересные обстоятельства: и по трансатлантическому партнерству, и по транстихоокеанскому партнерству многие эксперты ну прямо называют основную причину, почему это дело так... во что воткнулось, почему оно так тормозится. И называют эту причину прямо: соседям Китая очень не нравится этот американский посыл, потому что оба эти блока не имеют в виду привлечение в любой форме Китая, и явно заточены против Китая.

А теперь я к Китаю перейду. Для начала данные о темпах экономического роста Китая за последнее десятилетие.

Вы видите, что были максимальные темпы 14 с лишним процентов, а сейчас снизились до минимума. В прошлом году 7,4%. На этот год назначена цифра Политбюро и правительством Китая, Госсоветом, в 7% роста, и, судя по данным, которые вышли за первый квартал, столько у них получается. За первый квартал в пересчете на год 7% роста. Ну, говорят, особенно на Западе, что для Китая это критически мало. Понятно, что для Китая это действительно критически мало, в каком-то смысле, вот на таком фоне. Но почти все развитые и развивающиеся страны о таком темпе роста могут только мечтать.

Но трудности у китайской экономики действительно серьёзные. И здесь я хотел сказать несколько слов, отвлечься от доклада, о том, о чем говорил Сергей Ервандович только что. Угасание красной идеи приводит к достаточно опасным тенденциям в китайском обществе. Во-первых, это вспухание коррупции, которая в Китае была всегда, была сильно довольно задушена в жестокие или жесткие годы Мао Цзэдуна и его первых последователей, но сейчас растёт, растёт, несмотря на репрессии. А во-вторых, в лозунг «Обогащайтесь!» окунулись огромные китайские массы. Там сейчас кошмар творится на фондовом рынке. Торгуют все. «Шанхай композит» фондовые индексы взлетают до небес. А в чем дело? Оказывается, торгуют акциями, причем, за заемные деньги, где угодно получив, или за свои карманные даже школьники, вместо того, чтобы покупать на эти деньги булочку на завтрак, и карманные воришки, которые вытаскивают деньги на базаре из карманов. Без дураков! С точки зрения социальной это довольно страшный процесс. Ладно, это я отвлекся.

Но трудности там есть и другого рода, в том числе, с экономикой. Она испытывает то, что в экономической теории называется инвестиционным перегревом. Был расчет на то, что мир выбирается из кризиса, и Китай в это тоже поверил. И они начали строить новые индустриальные, производственные, сельскохозяйственные и иные мощности, новые города с жильём в расчете на то, что будет рост и будет спрос. Рост замедляется, спроса нет, и это всё оказывается не используемо и заморожено. И это, конечно, серьезная проблема. Потому что в это вложены деньги, а эти деньги кто-то взял в кредит, а кредит он отдать не может. А государство все эти кредитные аппетиты гигантские национальной экономики покрыть из своих резервов не может и не хочет. Значит, начинаются банкротства. Уже возникло, вот вчера объявили о первом крупном корпоративном банкротстве, а о мелких уже и не говорят. То есть проблемы есть. Но при этом нельзя забывать, что в последние годы Китай уже вышел в мировые лидеры по масштабам промышленного производства и промышленного экспорта. Китай уже обогнал бывшего лидера Соединённые Штаты по размерам валового внутреннего продукта в пересчете на паритет покупательной способности между юанем и долларом. Ну и, кроме того, у Китая самые большие в мире международные резервы. В конце прошлого года они были без семи миллиардов 4 триллиона долларов. Ну и понятно, что в последнее время Китай в глобальной экономике ясно демонстрирует: он нацелился на глобальную экономическую экспансию. В последние дни, месяцы, ну у всех на слуху очень громкая китайская инициатива создания крупнейшей международной финансовой организации, Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, АБИИ. Было объявлено, что этот банк фактически будет выполнять в отношении проектов стран-участниц примерно те же функции, которые выполняет сейчас созданный 70 лет назад под эгидой ООН Всемирный банк, раньше он назывался Международный банк реконструкции и развития. Так вот, Всемирный банк, он контролируется Соединёнными Штатами, а здесь прямо объявлено о том, что это будет конкурент Всемирного банка.

Американцы, по понятным причинам, сразу на это завопили и потребовали от своих союзников держаться подальше от этой китайской инициативы. Однако цитирую:

«В середине апреля 2015 года 57 стран мира, включая ближайших союзников Соединенных Штатов, приняли предложение Китая и вошли в число основателей этого самого АБИИ»

Чем ответит Америка на инициативу Китая по созданию Азиатского банка инфраструктурных инвестиций

<57 стран, включая ближайших союзников и друзей Соединённых Штатов, стали членами-основателями Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Из крупных экономик мира к проекту не присоединились только США и Япония, причём Япония тоже планирует вступить в АБИИ позже и внести свой вклад в виде 1,5 миллиардов долларов.>

То есть пока из крупных мировых экономик к этому банку не присоединились только Соединенные Штаты и Япония. Причем Япония на фоне вот нынешнего, так обозначенного провала транстихоокеанского партнера уже заявила, что у не` готовы в заначке полтора миллиарда долларов, и она будет рассматривать вопрос о присоединении уже не в качестве учредителя, но в качестве законного члена к этому самому банку.

В последние дни в западной прессе активно обсуждается факт беспрецедентного сокращения валютных резервов Китая. Но и они снизились действительно в первом квартале нынешнего года на 113 миллиардов долларов. Неслабая цифра, да? Ну, на Западе тут же заговорили: «Да, это проблемы Китая, ему приходится тратить деньги, чтобы не погружаться всё глубже и глубже в кризис», и так далее. Но мало кто обращает внимание на то, что китайские корпорации в прошлом году начали резко наращивать свои зарубежные инвестиции в Европе, Африке и Азии. И что еще в сентябре 2013 года, то есть 2 года назад, председатель Си Цзиньпин заявил, что он будет делать, Китай, глобальные инфраструктурные проекты и инвестировать в эти проекты под общим названием «Новый Великий шелковый путь».

А 28 марта нынешнего года тот же председатель Си Цзиньпин сообщил на Азиатском экономическом форуме, что, цитирую: «Китайская экономика вступила в новую стадию развития, что принесет пользу всем странам мира». А дальше объявил, что планируемый объём зарубежных инвестиций КНР до 2020 года превысит 500 миллиардов долларов.

А далее некоторые события. 21 апреля китайский консорциум «Симбиоз» купил 49,9 %, то есть половину акций крупнейшего грузового аэропорта Франции Toulouse Blagnac. То есть это уже наполовину китайский. В основном через этот аэропорт идут все поставки и вся торговая продукция Airbus. То есть это не что-то такое мелкое сельскохозяйственное, это стратегический товарный аэропорт Франции. И даже всей Европы.

А 21 апреля Си Цзиньпин во время визита в Пакистан обсудил и заключил соглашение по так называемому проекту экономического коридора Пакистан-Китай. 46 миллиардов долларов, как-никак. Уже подписаны конкретные инвестиционные соглашения. Речь идет о создании автодорожной, железнодорожной, трубопроводной, оптоволоконной линии и так далее, системы связей между пакистанским портом Гвадар, который китайцы строили, это большой глубоководный порт, причем рядом с границей с Ираном, до Каракорумского коридора через Пакистан, и дальше в Синьцзян-уйгурский автономный округ. То есть это очень масштабный проект. Естественно, что это часть той, объявленной СИ Цзиньпином программы Нового шелкового пути, как сухопутного выхода Китая в Индийский океан, но и понятно, что нацелен проект, этого не скрывали, на перспективу снятия санкций с Ирана и подготовки пути для импорта в Китай иранской нефти.

И сейчас именно эта часть резко активизировалась в связи с прогрессом переговоров по иранской ядерной программе. И заодно резко активизировались уже не с Пакистаном, а с Ираном китайские переговоры по вопросам инвестиционного технологического участия крупнейших китайских нефтегазовых корпораций в разработке иранских месторождений нефти и газа. И именно для этих поставок, видимо не в последнюю очередь, предназначен этот самый пакистанско-китайский экономический коридор. Но здесь я должен взять ещё одну отдельную тему коротко. И переговоры по коридору, и переговоры по китайскому участию в нефтегазовых проектах опираются на предположение, что с Ирана санкции будут сняты совсем скоро. Но это вообще не факт. Во-первых, ещё не понятно, будут ли завершены переговоры таким соглашением, которое позволит снять с Ирана санкции ООН. Во-вторых, нет уверенности, что Конгресс, который сейчас Обаме оппозиционен, утвердит решение президента о снятии с Ирана американских государственных санкций. А в-третьих, есть такое важное обстоятельство: дело в том, что более двадцати штатов Соединенных штатов Америки приняли против Ирана свои собственные санкции. И эти штаты вовсе не всегда соглашаются с решением президента и конгресса по поводу снятия санкций. А там... Эта картинка интересная.

Вот зеленые — это те штаты, которые приняли санкции против Ирана в некоторых случаях более жесткие, чем приняло федеральное правительство. Это самые многонаселенные штаты, включая Калифорнию и Флориду. И совсем не факт, что эти штаты пойдут навстречу Обаме или Конгрессу и свои санкции снимут. Так что в этом есть проблема. Но есть корпорация большинства стран Европы — они мечтают просто, во-первых, попасть на иранские нефтегазовые месторождения, и во-вторых, влезть на очень крупный и очень сильно много чего требующий иранский внутренний рынок. Но они, тем не менее, не настолько, скажем так, самонадеянны, чтобы самим ринуться в Иран вместо того, чтобы была санкция со стороны большого американского брата. А будет ли американская санкция на снятие санкций — не факт.

Ну и вторая проблема — это проблема геополитическая. Это очень серьезный риск. То, что сейчас происходит в Иране, Сирии, Ливане, Ливии, а теперь и в Йемене, показывает, что военно-политическая обстановка на Ближнем Востоке накаляется. И я заметил, что в некоторых статьях зарубежных по поводу этого региона и по поводу того, что творит Исламское государство, бывший ИГИЛ, на территориях, появилось такое выражение: «от террористической государственности к безгосударственности» в отношении, в частности, Ирака и Сирии. Так вот, не могу в связи с этим не вспомнить одну знаменитую публикацию почти десятилетней давности. В июне 2006 года весьма известный стратегический аналитик Пентагона подполковник Ральф Петерс опубликовал в издании Пентагона фирменном статью «Коралловые границы». И в этой статье в Armed Forces Journal Петерс привел две любопытные карты

Первая карта показывает нынешнюю конфигурацию гос.границ в регионе. Тогда она была такой же самой, так что не отличается. А вот вторая карта изображала те новые государственные границы и новые ближневосточные государства, учреждение которых, по мнению Петерса, смогло бы снизить в регионе уровень военно-политической конфликтности.

Видите, что здесь появляется? Множество новых государств. Например, Свободный Курдистан. Например, Священное исламское государство. Например, Арабское шиитское государство. Например, Свободный Белуджистан. И так далее.

Каким образом они появятся, учитывая то, что они отжирают у существующих государств гигантские куски территории — это вопрос к Петерсу, и он его так не обсуждает. Это за рамками нашей темы. А вот сейчас я хочу показать, что там, где находится уже построенный Китаем пакистанский порт Гвадар, и где проходит этот самый пакистано-китайский запроектированный экономический коридор, у Петерса уже расположено государство Свободный Белуджистан. Вот он, Гвадар, и вот здесь должен был пройти этот самый коридор. Причем, в новой карте Петерса Пакистан уже и с Китаем не граничит. Вот такие фокусы.

И в связи с этим ещё одно важное обстоятельство. По Петерсу, к будущему арабскому шиитскому государству отходит вот эта самая прибрежная иранская территория в Персидском заливе, на который расположены ключевые крупнейшие нефтегазовые месторождения Ирана.

Это вот как раз то, что Петерс предлагает отдать арабскому-шиитскому государству, отняв у Ирана.

Ну и поскольку сухопутные границы будут кончаться где-то здесь, то отсюда следует, что и гигантское месторождение Южный Парс, газовое, которое сейчас Иран делит с Катаром, тоже отойдёт от Ирана арабскому-шиитскому государству.

Понятно, что сейчас никто в мире не в состоянии вот так вот перекроить ближневосточные границы в стиле карт Петерса. Но я хочу напомнить, что в том же июне 2006 года, когда Петерс опубликовал свою статью, госсекретарь тогдашний Соединённых Штатов, Кондолиза Райс в Тель-Авиве на пресс-конференции впервые употребила понятие «новый Ближний Восток». А дальше в регионе, сначала потихоньку, а потом лихорадочно началась подготовка той самой серии цветных революций арабской весны, результаты которой мы сейчас печально наблюдаем в виде разрастания войны и террора в регионе.

А поскольку в США слишком многие политики совершенно откровенно говорят, что главная задача Америки в среднесрочной перспективе — это остановить экономическую экспансию Китая, вот прямо открытым текстом, в том числе его энергетическим удушением, то можно предполагать, что иранско-пакистанский проект КНР Штаты будут торпедировать любыми способами предельно жёстко. Думаю, что не только китайские и иранские, думаю, что и другие. То, что там происходит, на Ближнем Востоке, очень мутно и очень страшно. Но, в данном случае, когда мы ведём речь о Китае — он слишком много получает нефти и газа отсюда, для него это слишком важно, чтобы он мог оставаться к этому безразличным. Всё, я завершил, спасибо.

Сергей Кургинян: Я считаю, что главная задача, которая сейчас стоит перед Россией в свете этого всего, это как мы работаем с русским поворотом. Этот русский поворот состоялся по факту Крыма и всего остального, но он существует сейчас только в реальности, он никак не оформлен. Он не оформлен в сознании, он не оформлен идеологически, он не оформлен новыми константами исторического понимания и всего остального. Оформлять это могут активные идеологические силы. Мне кажется, что «Суть времени» состоялась, по крайне мере как самый серьезный идеологический фактор. Посмотрим, что дальше будет с политическим, но с идеологическим — даже особых сомнений нет. И поэтому такие страхи, потому что уже поняли, что это очень крупный идеологический центр, который в разных точках реально ведёт эту смысловую войну, и что в результате неё может состояться в сознании и везде оформление этой новой идеологической реальности, которая не превратит повернувшую страну в кашу. Потому что, если элита будет мыслить по-прежнему, и она будет оставаться в позициях, а она будет в них оставаться, а оформления не происходит, то возникает каша между реальностью поворота и прежним сознанием, они будут перемалывать друг друга.

Мы непрерывно будем находиться в состоянии стратегической растерянности. Долго в нём находиться нельзя. И, по-моему, с моей точки зрения 15-й год это первые константы будущего оформления логического поворота, 16-й год — это превращение отдельных констант в систему, 17-й год — это оформление референдума и, как я надеюсь, параллельно с этим произойдут всякие элитные политические процессы, которые придадут этому повороту не только идеологическую, но организационную и другую целостность. И если это произойдет, пока американцы ползут к войне, может быть, мы уже как-то оформимся таким способом, что они повоюют где-нибудь за пределами нашей территории. Мы будем скорбеть об этом, но не так сильно скорбеть будем, как могли бы. Вот.

В противном случае война эта придет к нам, потому что мы будем самой слабой точкой, и легче всего будет воевать на нашем плацдарме. И одного ядерного оружия тут, безусловно, мало, тут огромную роль играет идеологический, политический, кадрово-организационный, культурный и в целом системный вот этот вот поворот. И времени нам на него осталось мало, потому что мировые процессы идут внахлест, и в конечном итоге, рано или поздно, в американской элите созреет новое представление о том, что выйти из тупика, в котором они окажутся, можно только через войну, и они где-то начнут воевать по-крупному. Сейчас идет приглядывание к тому, где это будет происходить, воевать сразу на многих фронтах они не смогут. И нет точного решения консенсуса американской элиты о том, как именно и где именно это мы будем делать. Но может возникнуть такая провоцирующая слабость русского пространства, в которую они начнут втягиваться, или точнее всасываться, просто в силу его слабости. Я подчеркиваю снова, что здесь не ядерное оружие является решающим, тут очень многое определяют мозги населения, их представление элиты о том, что именно нужно делать, какая-то политическая осанистость. И вот это какая-то новая степень, я прошу прощения, достоинства. Борьба за новое достоинство идёт, потому что вот эти визги по нашему поводу, они связаны с тем, что они явно чувствуют, что абсолютная пластичность, в пределах которой они могли позволить себе всё, что угодно, она уходит. И что более всего люди опасаются, так они опасаются, конечно, молодых сил и процессов в гражданском обществе. Потому что они точно понимают, что бюрократия скована разрывом между менталитетом и новой реальностью, инертна, неспособна ни к какому осмысленному действию, и даже просто распространять ничего по школам не будет. А гражданское общество начало достаточно системную работу, и внутри всего этого дела они никогда не знают, когда произойдет окончательное пробуждение, его ещё не произошло, но оно вот-вот может состояться. И очень это страшно, что лягут ещё какие-то небольшие гирьки на чаши весов, и они начнут склоняться в сторону этого гражданского пробуждения.

И кроме всего прочего, в жизни происходят мелкие чудеса, подобные тем, которые я тут писал, и которые я считаю пока что мелкими происками исторического Духа. С одной стороны, идёт какое-то стремительное оглупление той элиты, которая всё более настойчиво называет себя «креативной», и всё в большую и глубокую воронку дегенератизма всасывается по факту. Чем больше она, так сказать, проявляет гонор, тем глубже на самом деле вот такое внутреннее разрушение всех потенциалов, образованности, стиля и всего. И вот что я ещё хочу сказать в завершение в виде одного из очень важных моментов. Вот когда там публикуются достаточно важные документально доказательные статьи «Шаги истории» или идут выступления, видно, что политически активная часть либерального сообщества отвечает на них матом. Ну, просто грубо и незатейливо: старый дурак на букву «м», ну что-нибудь в таком духе, там даже нет желания ответить как-то по-другому. Но ведь эта часть понимает, что некий просвещенный пласт не воспримет таких реакций. Значит, она от него отказалась. Тайна заключается в том, что наша либеральная, скажем так, элита — прозападная и всё прочее, отказалась от попыток завоевать уважение и поддержку некоего совокупного размытого просвещённого сообщества, которому в ответ на статьи, нужно не сказать «старый дурак», а как-нибудь ещё там, со ссылками на Гоббса, ну так, чтобы мат чем-то разбавить концептуально. Вот, так сказать, тогда что-то может произойти. С одной стороны, конечно, идёт колоссальное опрощение самого этого просвещённого сообщества, всё больше и больше оно движется по принципу «одно наше, которому позволено всё и чужие, которому не позволено ничего». Но поскольку какая-то часть слоя остаётся в состоянии как бы запроса повышенного на какие-то слова кроме матерных, то эти слова, нежелание их произнести и неспособность говорят, во-первых, о том, что молодые леди никакие не..., она не знает кто такой Гоббс, она так же не знает, как не знает, сколько миллионов населения в России, а во-вторых, в том, что на этот слой как-то наплевали, что он вообще неинтересен. Он видимо, рассматривается как вялый, как неспособный к активной мобилизации, и все считают что лучше бы там с подворотней поиграть, чем на этих интеллигентов размениваться. Вот я считаю, что в этих условиях особенно важно, и судьба России зависит от того, «бесхозный» слой с ещё запросом на просвещение и незаданный окончательно вот этим вот критерием «свой-чужой», вот каков он, где он окажется и до какой степени он проснётся. И мне кажется, что нам предстоит здесь сыграть решающую роль.

Позвольте на этом первую часть нашего клуба считать завершенной. Спасибо!