виртуальный клуб Суть времени

 

 
 
Вчера, 4 августа 2012 года, я закончил запись 25-й передачи «Смысл игры». Сейчас идет монтаж передачи. Через несколько дней все с ней ознакомятся. В передаче я подробно разбираю, в числе прочих, вопрос о том, что именно произошло во Владивостоке. Я имею в виду появившуюся информацию о вхождении владивостокской ячейки «Сути времени» в некий широкий предвыборный блок. Вкратце я отреагировал на эту информацию сразу, указав, что вхождение в любой блок, где есть «белоленточники», – непростительная политическая ошибка. Сейчас даю более развернутое разъяснение своей позиции. Прежде всего, хочу сказать, что владивостокская «Суть времени» отреагировала на мое выступление не только очень быстро и конструктивно, но и проявив определенные политические способности, что не может не радовать. То, чего в итоге добилась владивостокская ячейка «Сути времени», имеет серьезное значение для всех других регионов и для нашей организации в целом.

Поэтому можно назвать полученный результат «владивостокским прецедентом». Еще раз подчеркиваю, что владивостокцы не только исправили ошибку, но и превратили ошибку, допущенную на старте, в политический выигрыш на нынешнем (конечно же, в высшей степени промежуточном) финише. В связи с этим, я обсуждаю данный прецедент сразу же по горячим следам, не дожидаясь телепередачи, и посвящаю ему отдельный текст.

 Итак, краткая, но выразительная владивостокская история началась ошибкой. Но затем ошибка не просто была исправлена. Она была превращена – трудами самой владивостокской ячейки «Сути времени» – в нечто, безусловно, позитивное и многообещающее. Подчеркну, что ничего без ведома политического Центра владивостокцы с самого начала не делали. Просто в суматохе, завертевшись в водовороте международной и общенациональной проблематики, Центр недопонял владивостокцев. И лишь достаточно  поздно было обнаружено, что их справедливое желание заниматься региональной политикой обременено вещами малосимпатичными и даже неприемлемыми. Не вина владивостокцев, что это было обнаружено поздно. Центр на то и Центр, чтобы все обнаруживать вовремя. Владивостокцы же ничего не скрывали от Центра, а наоборот вели себя абсолютно корректно и правильно. Но если бы все сводилось к таким мелочам, то я бы не стал отдельно описывать данный вопрос. Но к мелочам все не сводится. Ибо есть один очень грубый и очень важный общеполитический вопрос.

Политика не может игнорировать реальные тенденции и умонастроения. Хорошо ли, что открылись определенные шлюзы и можно бороться за политические позиции в городах и регионах? Это хорошо, если в борьбе победят патриоты-державники. И это плохо, если в борьбе победят антинациональные либералы. Но отказываться от этой борьбы – верх политической глупости. В борьбе обязательно надо участвовать. Это первое.

Второе. Турбулентность имеет свои законы. Предположим, что эта турбулентность порождает расклад, при котором по одну сторону – власть (конкретно – «Единая Россия»), а по другую сторону – объединенная широкая оппозиция. Хорошо ли, что турбулентность порождает такой расклад? Отвечаю со всей определенностью: это очень плохо. Это полное безобразие, что возникают «широчайшие фронты» антивластных сил. Такие фронты, в которых плечом к плечу сражаются и патриоты, и «белоленточники»; и державники, и сепаратисты. Это воспроизведение перестройки. Это ее так называемые «народные фронты». Причем, в ухудшенном виде. Потому что во время перестройки все-таки были патриотические блоки, чуравшиеся либералов. А ведь народ тогда либералов поддерживал. Зачем же это нужно теперь? Мой ответ на этот вопрос однозначен. Это совершенно не нужно. Это контрпродуктивно даже с выборной точки зрения. Это возмутительная ахинея, которой надо всячески противостоять.

Но что если турбулентность сформировала эту ахинею?

А пока еще немногочисленные ряды «Сути времени» в том или ином регионе не могут переломить ахинею, сформированную более зрелыми и крупными организациями, имеющими официальное представительство и много еще что.

Что делать региональным отделениям «Сути времени» в этом чудовищном случае, коль скоро он реален? Как вообще относиться к реальности, если она чудовищна? Тут есть три возможности.

Первая. Принимать ее такой, какая она есть.

Вторая. Сказать ей «изыди» и погрузиться в параллельный мир.

Третья. Бороться за особые позиции в рамках этой чудовищной реальности. И, завоевывая позиции, эту реальность исправлять. Крайне важно понять, что выбор одной из этих возможностей никогда не может быть формализован. Никогда нельзя указать, что в каких-то случаях нужно действовать так, а в других – иначе. Одно можно утверждать со всей определенностью: что если реальность чудовищная, то принимать ее такой, какая она есть, нельзя. То есть, что первая возможность должна быть нами из этого списка исключена. А вот как выбирать между второй и третьей, я не смогу описать не только в статье, но и в отдельной книге по данному вопросу. Потому что ошибка на миллиметр, недоучет одного из сотни факторов может привести к катастрофе. Ты становишься или злопыхателем-маргиналом, сдвинувшись в сторону второй возможности, когда надо было сдвинуться в сторону третьей. Или конформистом, сдвинувшись в сторону третьей возможности, когда надо было сдвинуться в сторону второй.

Повторяю, тут нет формальных критериев. Тут нужно задействовать опыт, моральное чувство, смелость, осторожность, волю и понимать, что ты все равно можешь ошибиться. Что ты можешь ошибиться каждую секунду. Это и есть политика. Потому-то она и искусство, что это все так.

Мне скажут: «В чем тогда принцип катакомб?»

Отвечаю. Принцип катакомб состоит в том, чтобы совместно отвоевывать территорию в реальности. Ограждать ее, расширять ее, жить в ней полноценной жизнью и наступать, сочетая смелость и осторожность и постоянно продвигаясь к цели. Подчеркиваю, к общей великой цели. Это и есть главное. Эту цель нельзя ни на что разменивать. Те, кто будет разменивать, от нас отпадут – и слава богу.

Но продвигаться надо к цели не в своих сладких снах, а в реальности. Это тоже крайне важно понять.

Потому что если ты начнешь вместо этого видеть сны, то спятишь, опустишься. И, в конечном счете, тебя разбудит пинок сапога иноземного оккупанта.

Катакомбы – это не диван, на котором спишь и видишь СССР 2.0.

Это не секта аутистов. Это воинство, орден, воюющий за изменение реальности и постигающий эту реальность во всей ее полноте. Ибо нельзя преодолеть реальность, не понимая ее до тонкостей, не действуя сообразно тому, как она устроена. Повторяю: растворяешься в ней – гибнешь. Встаешь на путь слепого бунта – тоже гибнешь. Сила Маркса и Ленина как политиков как раз в том, что они двигались к цели, проходя между Сциллой и Харибдой в подобных крайностях. Талант политика проявляется в тем большей степени, чем труднее ситуация. Никогда Ленин не был в более сложной ситуации, чем между 1907 и 1914 годами. И никогда он не действовал так точно, проходя между наползающими на него «сциллами и харибдами». Один неверный шаг – и большевики превратились бы либо в террористическую секту, к чему призывали одни, либо в карманную партию, к чему призывали другие.

Дело не в буквальных прецедентах той эпохи, а в методе.

Если у вас сформировалась пакостная политическая реальность, как вы с ней работаете?  И работаете ли вы с ней?

Скажут: «А зачем работать именно с политической реальностью? У нас вон сколько направлений: и патриотическое воспитание, и клубы по интересам». Все правильно, и никто это не отменяет. Не будет этого – не будет ничего. Но сводить все к этому тоже нельзя.

На карте есть жирная черная стрелка. Она указывает путь через школы политики – от малой политики к большой политике и так далее – вплоть до СССР 2.0. Любой политический шанс (ПШ) надо использовать. Использовать эти политические шансы для расширения гражданской деятельности (ГД). Использовать расширение гражданской деятельности для увеличения политических шансов.

Помните формулу Маркса? «Товар» – «деньги» – «товар-штрих» (Т – Д – Т’).
Так же действует и эта формула: ГД – ПШ – ГД’. И нет у нас другой формулы победы.

У вас в регионе начинаются выборы – муниципальные или иные.

Надо ли вам в них участвовать? По возможности, надо. Общей схемы нет. Давайте обсуждать каждый отдельный случай. Поговорите с представителями Центра, со мной лично – вместе решим. Но в принципе, участвовать надо.

На чьей стороне участвовать? Общего ответа нет. Но в принципе – на оппозиционной стороне. Мы – лево-патриотическая оппозиция.

Могут возникать отдельные экзотические случаи, в них можно – опять же, только по договоренности – нарушать это правило, коль скоро все оппозиционеры – антигосударственная и антинациональная шваль, а противостоит этой швали очевидный для всего народа яркий убежденный конструктивный державник. Но это удивительно редкий случай. Опять-таки обсуждать его надо вместе и тщательно. Чаще же всего надо быть в оппозиции. В 99% из ста надо быть в оппозиции. Я бы даже сказал, в 99,9% из ста.

В какой оппозиции? В лево-патриотической. Мы продемонстрировали определенную модель:

1) оппозиционные религиозные антизападные круги (важно, что антизападные, патриотичные, державные и оппозиционные),
2) оппозиционные антизападные политики, называющие себя русскими националистами (те же оговорки),
3) сильные государственники, неприемлющие Запад.
Все они могут быть союзниками.

Спросят: «А КПРФ?»

Отвечаю: это очень правильный и нужный союзник, если его не заносит в белоленточную сторону.

Спросят: «А то, что они вас поливают почем зря?»

Отвечаю: это не имеет никакого значения.

Боритесь за понимание, отстаивайте позицию, демонстрируйте личным примером, кто вы. Проявляйте стойкость, наступательность и терпимость одновременно. И ни в коем случае не разругивайтесь по данной причине. Какая разница, как они относятся лично ко мне? В политике личное должно быть даже не на втором, а на десятом месте.

Другое дело, что КПРФ может заносить в белоленточную сторону. Вот тут надо смотреть, насколько сильно их туда заносит.

Спросят: «Как определить, насколько сильно?»

Отвечаю: я не могу дать вам конкретных рекомендаций на каждый случай, их не существует. Политика – это искусство, а не наука и технология.  Это всегда было так и всегда будет так.

Политика может и должна использовать науки – и гуманитарные, и другие. Но, используя науку, она сама наукой не становится. То же самое с технологиями – политтехнологиями в том числе.

Политик, пренебрегающий политтехнологиями, – невежда. Политик, слепо отдающийся во власть политтехнологий, – умный идиот.

Если КПРФовцы совсем заложились в регионе под «белоленточников» – отруливайте от КПРФовцев подальше. Если они не заложились под них, а воюют с ними – стройте с КПРФовцами дружеские, партнерские отношения. Если же КПРФовцы чуть-чуть подзаложились под «белоленточников», то действуйте дружественно, осторожно и политично, то есть, оговаривая особые отношения.

А где проходит грань, повторяю, сказать нельзя. Да и не нужно.

Если бы нужно было принять миллион решений, то и впрямь нужна была бы формализация. Но решений-то будет не больше сотни. Мы в каждом конкретном случае их и примем вместе.

В любом случае, высший приоритет – это однозначно антибелоленточные группы. КПРФовские – прекрасно. Но помните, что там работает дисциплина и что в любом случае может возникнуть маневр в белоленточную сторону.

А есть силы, для которых такой маневр невозможен. И они, конечно, являются наиболее желанными.

Далее необходимо помнить, чем партнерство отличается от растворения в чужой субъектности. Когда ты растворяешься в чужой субъектности? Когда ты добиваешься для партнера позиций, а партнер тебе никаких позиций взамен не предоставляет. Это, извините, вообще не политика. Вы можете самоотверженно бороться за большие возможности партнера, но какие-то возможности вам должен предоставить партнер.

Это касается и регионов Российской Федерации и республик СНГ. Образно говоря (подчеркиваю, не буквально, а образно – а то есть любители превращать метафоры в рецепты и все понимать буквально), вы помогаете партнеру получить позицию Х (например, губернатора), а он помогает вам получить позицию У (например, мэра небольшого города). Это нормально. Х намного больше У, но У не равен нулю.

А вот если У равен нулю, то это уже не политика и не партнерство. Это политическая филантропия. А политических филантропов в политике всегда презирают. Простите за жесткий стиль, но это именно так, и пора к этому привыкать.

Спросят: «Так что же, всем идти в политику?»

Отвечаю: ни в коем случае. Помните о соотношении политики и гражданской деятельности. Стать директором правильной школы, спорт-клуба или музея (а уж тем более редактором правильной газеты или телеканала) ничуть не менее важно, чем стать депутатом заксобрания. Но нельзя противопоставлять одно другому. Это можно делать лишь совсем ничего не понимая в специфике нашего начинания.

А самое главное – нельзя упускать имеющиеся сейчас политические возможности, коль скоро они, конечно, имеются. Если их нет, не надо огорчаться, они появятся.
Подробнее мы все это будем обсуждать на школах. Здесь же я поясняю, чего добились владивостокцы в итоге.

Первое. Они добились особых отношений с КПРФ. КПРФ признала их право на особые отношения.

Второе. Они добились того, что факт этих особых отношений запротоколирован нужным образом и на нужном уровне.

Третье. Они категорически отмежевались от «белоленточников» – опять же, на уровне подписанного соглашения.

Четвертое. Они выдвинули принцип «поддержка за позицию». Их соглашение – это не политическая филантропия, это политика.

Пятое. Я не думаю, что во Владивостоке КПРФ будет играть на срыв соглашения. Но даже если она начнет в это играть – проиграет только она. Мы же выполним все условия соглашения «от и до».

Итак, мы видим, что в каком-то смысле (и я показал, в каком именно), владивостокское соглашение – это прецедент и новый этап. Предлагаю рассматривать это соглашение в качестве такового. И всех поздравляю с этим.

В самом деле, первый раз КПРФ, в лице своих официальных представителей, подписала с «Сутью времени» договор об особых отношениях. И это победа. В дальнейшем этих случаев будет больше. Кстати, Зюганов хотел, чтобы мы подписали с ним такие же особые соглашения в ходе федеральных выборов. Но потом это сорвала команда Зюганова – самым наглым и беспардонным образом. Но это мелочь. Гораздо важнее то, что КПРФ против вхождения в ВТО. Повторяю, все будет определяться не личными отношениями, а белоленточным фактором. Чем ближе будет КПРФ к «белоленточникам», тем дальше мы будем от нее. И наоборот.

Россия не может остаться без лево-патриотической оппозиции. Именно оппозиции и именно лево-патриотической – то есть антизападной, накаленно державной и так далее.
Давайте работать на это, отдавая себе отчет в том, что кризис нарастает, а значит, должны нарастать и наши политические усилия.

Давайте также не противопоставлять наши политические усилия нашей гражданской деятельности. Это трудно, но другого шанса на победу нет.

Осенью поговорим еще более развернуто и конкретно.

До новых встреч и до встречи в СССР.

Ваш Сергей Кургинян