виртуальный клуб Суть времени

ТВ "Суть времени - ДНР". Выпуск 86 from ECC TV.
Youtube
 

Корр.: Александр Сергеевич расскажите, пожалуйста, что происходит вокруг Саур-Могилы? Говорят, её оставили. Если да то, какие на это причины?

Ходаковский: В моём понимании, Саур-Могила — это как раз конкретное выражение того, что происходит на всех театрах военных действий. Причина в следующем заключается — относительно небольшой по территории и относительно малозначимый с тактической точки зрения курган Саур-Могилы удерживался нами на протяжении, ну, практически, двух месяцев. Вот сейчас, после того, как Саур-Могила оставлена, можно заслужить упрёк в том, что, дескать, ну вот сейчас мы говорим о том, что она малозначимая — с какой целью тогда мы её столько времени удерживали?

На определённом этапе она представляла достаточно серьёзный тактический интерес, поскольку это преобладающая высота, и размещение любой техники противника, которая далеко стреляет, позволило бы противнику обрабатывать наши позиции в любом направлении, на любые дистанции, прорабатывать и в глубину обороны. Соответственно, с нашей точки зрения, считалось важным удерживать её под своим контролем и не отдавать в руки противника. Но с того момента, как мы начали активно применять артиллерию в отношении нашего противника, значимость, тактическая, этой высоты сократилась. Тем не менее, мы не собирались её уступать.

Нужно отдать должное упорству украинской армии, которая положила большое количество жизней для того, что бы овладеть этим курганом. Я так понимаю, что овладение этим курганом стало для украинской армии принципиальным моментом. Нужно обратить внимание на то, что количество наших бойцов, которые находились на Саур-Могиле и удерживали её, никогда не превышало тридцати человек.

Порядка десяти дней назад состоялся бой, где на Саур-Могиле находилось тридцать два наших бойца. Поставив перед собой такую серьезную задачу, как овладеть Саур-Могилой, украинская армия бросила на этот курган значительные силы. Одномоментно практически пятнадцать танков пытались атаковать наши позиции. Мы понесли ощутимые потери, у нас погибли четыре человека, восемнадцать человек были ранены. В течение суток, без доврачебной медицинской помощи, скончалось ещё два человека от потери крови и от болевого шока. На Саур-Могиле боеспособными осталось всего пять человек, которые и продолжали держать оборону.

С этими пятью человеками после их вывода, после их замены на Саур-Могиле, российское телевидение взяло интервью. Но до того, как они вышли оттуда, после ночи, когда они трижды на себя вызывали огонь нашей артиллерии, по просьбе оценить ущерб и наш и противника, мы получили оценку. Даже видавшие виды бойцы, которые видели не одну смерть, на самом деле вздрогнули, от того количества украинских солдат, которые лежали на склонах Саур-Могилы и прилегающей лесополосе. Они даже не смогли оценить на глаз, сколько там погибло в течение суток непрерывных атак со стороны украинской армии.

Откровенно говоря, те комментарии, которые они дали нам, заставили нас принять единодушное решение не опровергать заявление украинских СМИ о том, что Саур-Могила взята. Исключительно с той точки зрения, что украинское руководство и руководство украинской армии, может быть, ослабила натиск не для того чтобы мы ощутили облегчение, а для того чтобы они перестали гнать туда, как в мясорубку, своих бойцов, потому что потери были очень ощутимы. Если на наших восемнадцать раненых и четыре убитых там приходятся сотни погибших украинских солдат, то, поверьте, даже нас это ни в коей мере не радует.

Это просто та мясорубка, куда гонят на убой, как скотину, украинских призывников, которых собирают уже отовсюду, откуда могут. Именно поэтому я говорю, что Саур-Могила — это олицетворение того, что происходит на всех участках военных действий. Мы находимся в обороне, соответственно, у нас шансы выжить значительно выше. Людей, которые набираются в украинскую армию, бросают в наступление без должной подготовки, без должной экипировки. И они в значительно, в десятки раз превышающем количество наших потерь, гибнут на подступах к нашему укрепрайону. Саур-Могила в этом отношении яркий этому пример.

После того, как состоялся этот бой, мы понесли потери, произвели ротацию, мы поняли, что нет смысла держать там более десяти-пятнадцати человек. Потому что концентрация на достаточно ограниченном участке большего количество приводит соответственно к большим потерям. И после этого, к великому разочарованию, может быть, украинских военных, на Саур-Могиле постоянно находилось не более десяти-пятнадцати человек. Она круглосуточно подвергалась артиллерийским обстрелам, перед последними атаками обстрелы достигали такой интенсивности, что снаряды ложились практически один-два раза в минуту, не давая бойцам поднять головы.

И смешанная работа и по отражению атак живой силы противника, и по отражению атак техники противника, с применением артиллерии, позволяло нам ещё практически десять дней удерживать Саур-Могилу в наших руках. Ни одного опровержения с нашей стороны не поступало по поводу того, что, дескать, Саур-Могила взята украинскими войсками. Мы просто не хотели дальнейшей гибели украинских солдат. Но я поражаюсь просто упорству украинских военных, которые за этот, в принципе, условно-значимый объект, заплатили такой ценой.

С людьми, которые были выведены, особенно после самого тяжёлого боя, с Саур-Могилы, когда их оставалось пятеро, общались представители прессы, в частности, представители «Первого канала» российского, взяли у них интервью, потому что это беспримерный подвиг бойцов. Откровенно говоря, когда мне приходится об этом говорить и рассказывать людям о том, что там произошло, то я не нахожу ни эпитетов, ни метафор, для того чтобы должным образом оценить то, что эти люди сделали. Я могу прокомментировать, например, один эпизод из нашего общения с теми, кто находился на Саур-Могиле, потому что я практически постоянно находился с ними на прямой связи.

После прямого попадания нашей артиллерии, они трижды, повторюсь, вызывали, только за ночь, бомбардировки на себя, один из бойцов говорит: «Вот удачно! Удачно попали, прямо по нашим головам! Сейчас отроюсь и буду дальше корректировать». Вот это происходило практически всю ночь. Мы бомбили своей собственной артиллерией своих собственных бойцов, для того чтобы отбить атаки украинской армии. И так продолжалось на протяжении нескольких дней. Я, честно говоря, могу только низко склонить голову в знак своего почтения и своей признательности в отношении этих людей, которые там совершали, молча, без какого-то либо лишнего пафоса, свой солдатский подвиг.

Корр.: Александр Сергеевич, а вот много ходит, среди бойцов, слухов, по поводу Медведя. Вы что можете рассказать, что там произошло на самом деле?

Ходаковский: Вы имеете в виду командира взвода?

Корр.: Да-да, как он там погиб?

Ходаковски: Он погиб, как обыкновенный солдат, выполнял свой солдатский долг. Он там не строил людей, не командовал, он находился на своей огневой точке и боролся с противником, как мог, как обычный рядовой боец. Он управлял подразделением до тех пор, пока не получил смертельное ранение. В силу того, что на сегодняшний день Саур-Могила находится в полном окружении противника, в полном окружении, повторюсь. Если раньше, ещё месяц назад, пути подхода к Саур-Могиле были открыты, то сейчас каждая ротация, каждый подвоз боеприпасов или продуктов питания — это практически войсковая операция. Потому что по левому флангу Мануйлово, Петровское находятся в руках украинской армии, по правому флангу Степановка, Мариновка находятся в руках украинской армии. Остаётся одна прямая дорога, которая насквозь простреливается со стороны Первомайского, со стороны Снежного, в сторону Саур-Могилы, по которой невозможно абсолютно производить либо доставку людей для ротации, либо боевых комплектов, боеприпасов, продуктов питания, она находится в полном окружении.

Тем не менее, мы продолжали десять дней, несмотря на то, что Саур-Могила находилась в полном окружении, удерживать её в своих руках. Пока позавчера группа из десяти человек, которая в течение суток обороняла этот объект, не израсходовала всё, что у них было, не понесла значимые потери, порядка трёх человек убитых, практически все, без исключения, ранены. Всех раненых мы оттуда эвакуировали, ну и, соответственно, украинская армия на сегодняшний день находится на этой сопке, на этом кургане.

Был эпизод, когда несколько человек оказались ранеными, заваленные в подвале бывшего кафе, и украинская техника стояла над ними. Достаточно удачным применением артиллерии нам удалось отогнать украинскую технику, только после этого раненые смогли отрыться из этого подвала и выбраться из мешка. Они лесополосой выбрались на открытые участки местности, где их подобрала наша разведка и через Снежное вывезла для дальнейшей госпитализации.

Просто то скупое информирование вас, оно не отражает, на самом деле, всего того, что там происходило. То есть то, что знаю я, и то, что знают бойцы, что там побывали, — это невозможно описать словами на самом деле.

Потому что мы наблюдали ситуации, когда совершенно очевидно было, что украинские солдаты с не совсем ясным сознанием штурмовали этот курган. Потому что в том состоянии, в каком они находились, и те бойцы, которых нам удавалось брать в плен, явно свидетельствовали о том, что они находились под медикаментозным воздействием.

То есть люди шли, в них попадали, они падали, они практически не ощущали боли, они вставали, они шли вперёд, пока их уже не положили окончательно. Нормальный человек, он не в состоянии выдерживать такие нагрузки, не в состоянии подвергаться такому стрессу. Видно, что уже дошло до применения медикаментов, как это происходило довольно часто в украинской армии, на майдане.

Все было поставлено на кон: «либо мы возьмем эту Саур-Могилу любой ценой»... ну, вопрос только заключается в том, почему нам хотелось, чтобы украинские бойцы не ложили там головы дуром, а украинскому руководству военному было всё равно и наплевать. Эта та пиррова победа, про которую мы говорим.

Да, они взяли этот курган, но если бы вы знали, что там сейчас творится! От неубранных тел, от фрагментов разорванных тел там невозможно дышать. Наши бойцы брали с собой противогазы, для того чтобы там находиться и более-менее, как-то там существовать. Потому что то, что там происходит, невозможно просто описать нормальному человеку. Все склоны усеяны трупами, вся лесополоса усеяна трупами, украинские солдаты даже не успевали выносить и вывозить ни трупы, ни фрагменты. Это огромная цена, которую заплатила украинская армия за овладение этим курганом. Я считаю, что это несоразмерная цена.