виртуальный клуб Суть времени

ТВ «СВ - ДНР», Выпуск 122 from ECC TV.
Youtube
 

Маки: Мой позывной «Маки» здесь в ополчении, в бригаде «Восток».

Цыган: Здравствуйте, меня зовут Ангел Давид Аривас, мой позывной здесь «Цыган», и я тоже в бригаде «Восток».

Корр.: Зачем вы сюда приехали?

Цыган: Чтобы защищать мирных жителей Донбасса, которые подвергаются атакам нового фашизма здесь, на Украине. И просто чтобы попытаться добиться хоть немного справедливости в мире. Потому что мы знаем, что фашизм никогда не удовлетворяется, завоевав только одну страну, и будет разрастаться, пока мы не остановим его.

Корр.: Как вы сюда добрались?

Маки: После изучения различных альтернатив, мы организовали поездку через Киев, через столицу. У нас было достаточно проблем, потому что авиакомпания потеряла наши чемоданы при пересадке в Барселоне, и это расстроило все планы, которые мы готовили в Испании.

Нам пришлось пробыть в Киеве 5 дней, и после этого, как только мы получили наш багаж, мы выехали на поезде, и также у нас были проблемы, возможно из-за чьего-то доноса или телефонной прослушки. Спецслужбы Украины ждали нас у входа в вагон, нас задержали, развели по разным комнатам, допросили, обыскали и заставили нас подписать документ, в котором мы должны были подтвердить, что мы осознаем, что едем в зону конфликта, и что если мы сотрудничаем каким-либо образом с ополчением, правительство Порошенко будет считать нас криминальными элементами.

Цыган: Также скопировали данные с наших телефонов, таким образом абсолютно нарушая наше право на личную жизнь. В общем, на нас очень надавили — и зная, что английский это не наш родной язык, и тем, что нас увели вооруженные люди. В других условиях я никогда бы не подписал, что, присоединяясь к ополченцам Донбасса, мы станем «криминалом». Нет. Нам это не кажется справедливым, и в других условиях мы бы этого не подписали. Но нам пришлось притворяться туристами.

Маки: Мы решили ехать поездом до станции Ясиноватая, где нас встретили члены батальона.

Корр.: Откуда вы?

Маки: Выехали из Мадрида, я жил в Хихоне, но родом я из Мадрида.

Маки: Все демонстрируют огромную поддержку нам двоим, что находимся сейчас здесь, и мы надеемся, что скоро к нам присоединятся еще многие.

Корр.: Сколько вы здесь собираетесь пробыть?

Маки: У меня нет даты возврата. Я сюда приехал, чтобы пробыть всё необходимое время.

Маки: Мне уже сообщили, что приедет еще достаточно много людей.

Цыган: Никто из нас не был военным, мы нормальные обычные люди, может быть, с чуть большим чувством солидарности и справедливости. Надеемся быть полезными, как для передачи информации, так и в момент защиты населения в случае реальной битвы.

Корр.: Тебе нравится оружие?

Цыган: Никогда меня не привлекали эти вещи, но, к сожалению, в мире, в котором мы живем, иногда это необходимо. Без войны нет мира.

Корр.: Ты с кем-то здесь уже познакомился? У тебя здесь есть друзья?

Цыган: Да, очень много. Честно, люди здесь очень похожи на испанцев, в том смысле, что они очень открытые, и мы очень побратались. Хотя и через это большое горе,

но мне кажется народ здесь более сплоченный, чем я когда-либо в мире это мог видеть.

Цыган: Мне кажется очень грустным то, что происходит с этим народом. Но я уверен, что отсюда мы выйдем намного лучшими людьми, намного более сильными, и чувствую, что реализовал себя, зная, что один раз мне представилась возможность (и я ее реализовал) сделать что-либо на благо человечества.

Корр.: Как вы здесь живете?

Цыган: Нам бы хотелось, чтобы нам давали больше работы, чем та, что нам дают. Нам слишком благодарны, и мы должны были бы работать немного больше. Наши дневные задачи, кроме тренировок и прочих таких вещей, это информировать журналистов, остальной мир о том, что здесь происходит. Но в общем нам здесь очень хорошо, я очень счастлив, несмотря на то, что очень скучаю по моей семье, я очень рад тому, что делаю для вашего народа.

Цыган: У нас здесь есть один парень, очень хороший человек. Он нам тут целый день переводит, постоянно за нами ходит, это тот, что и сейчас нам тут делает перевод.

Корр.: Вы уже знаете какие-то русские песни?

Цыган: Русские песни? Мне всегда очень нравилась история России — СССР. Мне всегда очень нравились советские песни, хор Красной Армии. Я не мог бы спеть ни одной полностью, но я их узнаю и они мне очень нравятся.

Корр.: Скучаете по Испании?

Цыган: Конечно, скучаем. Но не по пустому патриотизму, который там продают — футбол и флажок. А потому что там у нас семья, я, например, своей семьей очень горжусь и ни на что бы её не променял. Но они хотят, чтобы я был счастлив, а я не смог бы быть счастлив, если бы не приехал сюда помогать вам.

Корр.: Вы контактируете с семьей?

Цыган: Я связываюсь с ними по скайпу. Также есть группы, которые распространяют информацию для моих самых ближних и любимых людей. И через них уже распространяют информацию по всей Испании настолько, насколько это возможно.

***

Цыган: Некоторые партии пытаются покончить с реформизмом, который превалирует в европейских странах с 80-х годов, когда там начали отстраняться и отзывать свою поддержку Советскому Союзу, — чтобы попытаться создать новый Интернационал и ответить на атаки капитализма более эффективным способом там, где это возможно.

Корр.: Где самые главные очаги борьбы с капитализмом?

Цыган: Мне кажется, что острие борьбы — это Коммунистическая Партия Греции (ΚΚΕ). Они делают невероятную работу. Там генеральные забастовки, с тех пор, как начался капиталистический кризис, там уже было проведено около 13, а в Испании, например, только 2. Им удается мобилизовать огромное количество народа.

Корр.: Возможна ли революция в капиталистических странах? В Америке, в Европе...

Цыган: Как говорил Ленин, «есть два типа необходимых условий, чтобы совершить революцию: объективные и субъективные». Объективные — это развитие капиталистических средств производства. Это существует. Теперь необходимы субъективные. Это партийная гегемония и сплочение рабочего класса. И классовое сознание. И власть народа, безусловно.

Цыган: Есть два основных течения: марксизм-ленинизм, который всегда был верен Советскому Союзу, и еврокоммунизм, который начался, например, в Испании с Сантьяго Каррильо, который больше пытается реформировать капитализм, больше чем покончить с ним. Я, например, считаю себя марксистом-ленинистом. Я думаю, что капитализм уже предложил всё, что мог предложить, и теперь настало время с ним покончить.

Корр.: Как вы относитесь к китайскому коммунизму?

Цыган: Я думаю, что уже много лет, еще до смерти Мао, они перестали идти по правильному пути строительства коммунизма. С тех пор, как начали договариваться с Соединенными Штатами против Советского Союза. Сегодня я думаю, что Китай нельзя называть коммунистической страной. Просто, история нам показывает, что один класс никогда не отдаст по своей воле свою власть другому. И уже есть новая китайская буржуазия, которая никогда вновь не отдаст власть рабочему классу Китая.

Корр.: Что происходит с коммунистической идеологией в Латинской Америке? Чавес, другие лидеры...

Цыган: Я, если честно вижу Кубу, как великий исторический пример мирового коммунистического движения. Но, например, Чавеса я расцениваю, как позитивное движение для Латинской Америки, прежде всего, как антиимпериалистическое. Но на самом деле я не вижу его очень связанным с реальным социализмом, каким может быть кубинский социализм.

В том, что, может быть, они и делают какие-то правильные шаги в этом направлении, согласен, но я не расцениваю политику правительство Чавеса или Мадуро как реальный социализм. Для этого они должны распределить средства производства между рабочим классом, а не только правильно их администрировать.

Корр: По вашему мнению, на Западе приход к власти коммунистов возможен через выборный процесс? Или только через революцию?

Маки: И то и другое. Революция нужна для того, чтобы передать власть народу. Народная власть потихонечку повернет к социальным изменениям, смене всей системы. Мы выходим из капиталистической традиции, это имеет огромный вес, сложно убрать это все со своего пути, это поколения и поколения. Поэтому я думаю, что потихонечку надо делать небольшие шаги. Может ли это быть сделано через революцию? Возможно. Я верю в революцию в странах с репрессивным режимом, как, например, случилось здесь. Здесь, я думаю, что просто надо ударить по столу и сказать: «Нет! Мы не согласны с наци-фашистским правительством и с тем, что они делают, и мы должны остановить это». В этом случае — да, я понимаю необходимость революции. Революцию на Западе я понимаю как более процессуальное действие.

Корр.: На ваш взгляд, насколько реальна возможность возрождения коммунистического интернационала?

Цыган: Я, если честно, думаю, что потребуются годы, чтобы мир это увидел. Потому, что капиталисты очень хорошо сделали свою работу. Они всегда выигрывали в пропаганде. И добились того, что «продали» людям надежду на то, что любой может жить так же, как они. Хотя это не так. Поэтому, если честно, я думаю, что мне не суждено увидеть коммунистическую революцию, по крайней мере, в моей стране. Но, во всяком случае, если у меня будут дети, я смогу им спокойно сказать, что я боролся за то, чтобы у них эта возможность была. И если я не увижу революции, то возможно, ее смогут увидеть они.

Корр.: Как повлияет победа на другие страны Европы?

Цыган: Независимо от того, победим мы или нет, весь мир увидит, что капитализм, умирая, всегда обращается к фашизму, чтобы репрессировать людей. Очевидно, что если мы победим, рабочий класс будет иметь еще один пример того, что надо бороться и держаться, и еще одну демонстрацию своей силы. И другие люди также решатся восстать против капитализма и против правительств, которые переходят к фашизму.

Маки: Я согласен с товарищем, и думаю, что эта маленькая или большая революция, которая началась здесь, на востоке Украины, уже показала, что можно остановить репрессии, и перерезать те нити, с помощью которых пытаются управлять миром. Здесь мы демонстрируем всему миру, что их можно остановить, и что они могут противодействовать этому только путем бомбардировок, агрессии, убийств и уничтожения мирного населения. Это действительно так. И правда на нашей стороне.

Корр.: Что в Испании и Европе знают о происходящем здесь на Донбассе, на Украине?

Маки: Большая часть населения совсем ничего не знает. Потому как очевидно, что их правительства в этом не заинтересованы. СМИ в огромной степени, чтобы не сказать полностью, контролируются этими правительствами, и поэтому показывать правду о том, что здесь происходит, они тоже не заинтересованы. Значит те немногие, кто знает правду о ситуации на Юго-Востоке, — это те, кто не хочет ограничиваться тем, что показывают по телевизору. Большое количество людей, таких же, как мы, через социальные сети и альтернативные средства массовой информации рассказывают правду о том, что происходит.

Маки: Я комментировал это также в интервью одному французскому телевизионному каналу, что эти правительства и западные СМИ в конце концов являются молчаливыми подельниками фашистов и зачастую финансируют новый холокост, новую мясорубку мирного населения.

Корр.: Если бригада «Восток» это интербригада, кто есть Франко на Украине?

Цыган: Здесь на Украине — это, несомненно, Порошенко, а его Гитлер, без сомнения, — Обама. Иностранная сила, которая поддерживает эту агрессию — Обама. Если есть интербригада, то это, несомненно, батальон «Восток». Здесь больше всего добровольцев, из Испании нас пока только двое. Но из бывших социалистических республик... Заметно, что еще есть люди, которые помнят пролетарский интернационализм, ту солидарность, которая была в Советском Союзе, она еще жива в этих людях, и из бывших социалистических республик приехало много людей.

Корр.: Как вы относитесь к Сталину?

Цыган: Я довольно хорошо к нему отношусь. Если кто-то и помог нашей Испании в 1936-м — это Советский Союз Сталина и весь советский народ, конечно. Я, например, очень хорошо к нему отношусь. Я не считаю ни «диктатором», ни «криминальным правителем, подобному Гитлеру» — как пытались внушить нам капиталисты, потому что им было необходимо бороться против Советского Союза.

Когда СССР и Англия были союзниками, Сталину подарили лондонскую шпагу, наивысшую награду этой страны. Когда Сталин стал не нужен, его начали криминализировать и выдумывать про него ложь. Я не думаю, что он всё правильно сделал, совсем нет, но, по крайней мере, то, что он сделал не так, объяснялось очень жесткими обстоятельствами. Из каждых 10 нацистских солдат 8 погибли на русском фронте. Я думаю, что если бы Сталин не был во главе Советского Союза в тот момент, все бы сейчас говорили по-немецки.

Корр.: Выучили какие-то слова по-русски?

Маки, Цыган: «Хорошо», «привет», «пока», «спокойной ночи», «Восток», «Стрелять», «Калашников», «Интернационал», «Кушать», «Коминтерн», «Командир».

Корр.: Спасибо вам за интервью.

***

Цыган: Здесь повара готовят замечательно.

Корр.: Что больше нравится?

Цыган: Борщ

Маки: Да, нам бы хотелось сделать паэлью...

Цыган: Когда сможем, мы попытаемся сделать для всех паэлью, но нам надо будет паэльницу такую большую, как вся эта площадь.

Маки: Здесь кормят по расписанию, но люди, которые возвращаются из боя, могут прийти сюда в любой момент, им приготовят еду и они смогут поесть.

Цыган: Здесь мы оставляем грязные тарелки. Мы стараемся не оставлять еды в тарелках и не пачкать столы. Если честно, мы когда ехали, думали, что в этом смысле всё намного хуже. Что будут большие проблемы с питанием и всё такое. Но ничего подобного.

Маки: К тому же здесь прекрасная атмосфера, атмосфера товарищества. Мы общаемся с людьми, с которыми нам сложно понимать друг друга из-за языка но, несмотря на это, они постоянно делают знаки внимания, они пытаются понять нас, садятся с нами, не делают ни каких-либо неприятных жестов, ни комментариев, здороваются каждый раз, как мы встречаемся. Они выражают благодарность за то, что мы здесь. В этом смысле мы чувствуем себя как дома. Если честно, то да.

Цыган: Ваши люди и наши люди в этом во многом похожи. В смысле открытости и дружелюбия.

Маки: И то же самое мы видим, когда выходим за территорию базы. Гражданское население видит нас, бригаду «Восток» и ополчение в целом как близких людей, которые им помогают, как людей, которые борются за них и жертвуют собой ради них, — и тем же отвечают.

Маки: Люди отчаиваются, не знают, что делать, потому что их постоянно убивают только лишь за то, что они не согласны с идеями правительства. Это надо остановить. И остановить это можно будет только в том случае, если народ во всех странах перестанет отворачиваться и обратит свое внимание на то, что здесь происходит. И потребует от своего правительства, чтобы оно остановило этот беспредел.

Цыган: По крайней мере, я хочу, чтобы они почувствовали свою вину, потому что пассивность это то же самое, что и подельничество.

Как сказал Антонио Грамши: «Ненавижу безразличие».

Спасибо. Спасите Донбасс!

Цыган: Я только надеюсь, что мы здесь сможем остановить фашизм. Если нет — мы идем к созданию Четвертого Рейха.

Маки: Да, это огромная опасность.