виртуальный клуб Суть времени

Не оставить наедине с бедой

Нам всем приходится ежедневно делать свой выбор: между честью и комфортом, совестью и конформизмом, идеалами и интересами. Те, кто выбрал интересы, возмущаются запретом на поставки сыров с плесенью и фуагра, которые скрашивали им отдых в элитных ресторанах. Те, для кого важны идеалы, не могут оставаться в стороне от той трагедии, которая происходит на юго-востоке Украины. Наш собеседник Юрий Алексеев принадлежит к последним. Он только что вернулся из Ростовской области, где помогал в отправке гуманитарной помощи, собранной для ополченцев общероссийским движением «Суть времени».

— Наше движение занимается сбором гуманитарной помощи во многих регионах России, но общий логистический центр находится в Ростове, поскольку Донецкая и Луганская области граничат с Ростовской, и там есть КПП, которые контролируются ополченцами, то есть имеется возможность переправить эту помощь. Вообще, на Юге России люди более остро ощущают войну на Донбассе и занимают более активную гражданскую позицию, чем в центре Черноземья. У движения «Суть времени» кроме Ростова есть ячейки в Шахтах, в Таганроге.
— А с какой целью вы поехали в Ростов?
— Там нужна была помощь на складе, и одновременно нужен был водитель. До меня приезжал товарищ из Воронежа, после меня должен был приехать кто-то с Урала. Мы открываем все коробки, фотографируем, выкладываем фото в Интернет, чтобы жертвователи не сомневались, что их помощь дойдет до адресата. Мало кто это знает, но в батальоне «Восток» сражается целое подразделение наших ребят из «Сути времени». В этом подразделении очень много осетин, русских, но много и украинцев из нашего движения. Когда стало понятно, что протестовать в Одессе и Харькове невозможно, было предложено всем желающим пополнить ряды ополченцев. Кроме того, вы знаете, какие трудности бывали у российских журналистов с аккредитацией, знаете, что многих захватывали в плен, из-за чего неизбежно возникал информационный голод. И если вы замечали, на ОРТ и в «Вестях» нередко появлялись репортажи, сделанные журналистами «Сути времени». Вы же понимаете, что от этих ребят требуется не только профессионализм, но и настоящее мужество, — ведь вести репортажи приходилось и под обстрелами, в самых горячих ситуациях.
— А каким образом вы собираете эту гуманитарную помощь?
— Это пожертвования либо в материальном виде, либо в денежном. У нашей ростовской ячейки налажена связь с ополченцами, так что мы всегда знаем, в чем они нуждаются. Если это медикаменты или еще что-то, чего у нас нет на складе, мы просто это закупаем. Один наш липецкий предприниматель предоставил нам препарат сорбент. Он очень эффективен при отравлениях, но также применяется для обеззараживания воды. Мы связались с ополченцами, передали на пробу один пакет. Оказалось, что это отличная штука, которая им в боевых условиях жизненно необходима. Тогда переправили всю партию.
— Расскажите о людях из движения «Суть времени», которые помогают ополченцам.
— Рассказывать можно очень долго, помогают все по-разному, я приведу лишь один пример нашего ростовского товарища Сергея Яценко. За это время его квартира превратилась в настоящее общежитие, в котором живут то беженцы, то ополченцы, вывозящие свои семьи, я вот тоже у него жил. Сергей как раз заведует складом, с которым я ему помогал. Многие жертвуют своим временем, своими материальными средствами, своим удобством.
— Если я правильно поняла, эта работа идет параллельно с официальными гуманитарными конвоями?
— Конечно, это работа конкретно «Сути времени». Для этого у нас специально закуплен микроавтобус, чтобы подвозить продукты и медикаменты к границе. Вот отправили им целый автобус макаронных изделий, крупы, воды, — то, что они просили. Они с той стороны подъезжают на грузовиках, на которых проще проехать по проселочным дорогам. Понятно, что передача грузов происходит на тех КПП, которые контролируются ополченцами.
— Как вы объясните, что многие мирные жители не уехали из-под огня, а в то же время среди беженцев можно увидеть немало молодых здоровых парней?
— Каждый для себя сам решает. Многие из тех, кто остался, говорят так: «Это наша земля, здесь жили наши предки, почему мы должны отсюда уезжать, почему должны пустить сюда фашистов?» У многих в ополчении воюют мужья и сыновья, и они хотят быть рядом. Ну, а те ребята, которые уезжают, тоже делают свой выбор. Хотя и тут есть свой нюанс. Киевская власть ставит под ружье всех подряд, не жалея людей, а наши командиры очень придирчиво относятся к здоровью бойцов. Я знаю случаи, когда люди рвались уйти в ополчение, но их просто не взяли. Именно поэтому войска ополченцев несут потери на порядок ниже, хотя хуже вооружены и меньше численностью. Оставшиеся мирные жители на юго-востоке тоже ведут себя по-разному. Кто-то идет ухаживать за ранеными, готовить еду ополченцам, помогать старикам. А кто-то гуляет по улицам наполовину разрушенного города в шортах и сарафанчиках. Все зависит от духа людей. Понимаете, планомерная работа по превращению гражданина в потребителя не прошла бесследно. А потребителю важна только его собственная жизнь и его собственные интересы.
— Я не могу понять, откуда у многих украинцев такая ненависть к жителям юго-востока? Пусть ТВ дает однобокую информацию, но неужели они не видят сюжетов в Интернете?
— На Украине идет такая пропаганда, что Геббельс отдыхает. Тысячекратно повторенная ложь начинает восприниматься как правда. И украинцы уже верят, что ополченцы сами бомбят свои города. Это безумие, но это так. При этом многие заявляют: «Я за мир». А на каких условиях? Какой мир, если людям не разрешают чтить память отцов, погибших в борьбе с фашизмом, если бандеровцев превращают в национальных героев? Очень многие прямо заявляют: «Меня не трогают, у меня все нормально». Но ведь это временно, наступит момент, когда начнут выяснять, были ли в роду русские, на каком языке говорите дома. Это закон воинствующего национализма. Для многих отстранение — это способ самозащиты: «У меня все хорошо, а в Интернет я не выхожу». Потому что если увидеть эти сюжеты, то надо будет что-то для себя решать, начинать как-то действовать, а это уже опасно. Проще закрыть глаза. Опять же, происходит привыкание к насилию: не успели оплакать одни жертвы, как уже появились новые.
— А ваши украинские товарищи из «Сути времени» сейчас сильно рискуют?
— Да, потому что начались гонения. Один наш товарищ из Одессы снимал на смартфон события второго мая, и трансляция сразу шла в Интернет. Он брал интервью у очевидцев, он заснял экстремистов, бросавших «коктейли Молотова», убивавших людей, как они подбегают потом к машинам ОБСЕ. Все это свидетельства для будущего Нюрнбергского процесса. Сейчас он вынужден скрываться, потому что ему грозит опасность. Из Харькова многие наши товарищи вынуждены были уехать в Россию и продолжать борьбу уже здесь. Ну, а те, кто перебрался в ДНР, не только воюют в рядах ополченцев. Они еще ведут активную агитационную работу по мобилизации людей.
— Я не могу понять, почему второго июня в Одессе на митинг памяти жертв пришло несколько десятков человек. Почему же остальные сидели по домам?!
— Летом на нашей школе нам показывали видеоролики с демонстрации в той же Одессе. Руководитель «Сути времени» Сергей Ервандович Кургинян акцентировал внимание на таком моменте: правый сектор полностью перекрыл дорогу и построился в боевом порядке. А демонстранты идут вытянутой колонной, с флагами и шариками, вперемешку с женщинами и детьми. Понимаете, у людей сохранилось ощущение: «Мы же мирные люди, они не смогут в нас стрелять». Это колонну просто смели, — покалеченные люди, разбитые лица. Пора уже перестать верить в цивилизованность и справедливость Запада после того, что сделали с Югославией, Ираком, Афганистаном. А когда люди непосредственно сталкиваются с этим, у них шоковое состояние, страх. Опять же, срабатывает и такое: «Да я пенсионер, пусть молодые сражаются». И с другой стороны: «Да он пенсионер, ему терять нечего, пусть он и борется». Люди, увы, забыли, что такое чувство долга, ответственности за других, они не хотят менять привычный образ жизни. Это какая-то душевная лень.
— Вы общаетесь с беженцами?
— Мы провели конкурс рисунка среди детей беженцев. Тема была такая: «Мой дом на Донбассе и моя жизнь в России». Рисунки одного мальчика меня потрясли: в дома летят бомбы, едут танки со свастикой. А здесь — солнышко светит и карусели. Я верю, что когда-нибудь он нарисует это и у себя дома.

http://www.lpgzt.ru/aticle/41991.htm