виртуальный клуб Суть времени

В октябре – ноябре служба наша катилась по накатанной колее, два боевых отделения сменяли друг друга на охране танкистов Панциря в Пантелеймоновке, одно тыловое поддерживало базу Ясиноватой и обеспечивало боевую подготовку отдыхающей смены. Заполненные учебой и караулами дни.

Числа 11-12 ноября моя смена как раз была на Ясиноватой, когда Пятница в разговоре вскользь упомянул о том, что нас могут поставить в Донецкий аэропорт. Это место нам, дончанам, было знакомо еще с первых столкновений 26 мая, которые Газетчик с поддержкой Матроса, Болгарина и меня по очереди снимал на все, что было под рукой – от фотокамеры до стрима на планшет. Газетчик с Матросом даже попали под дружественный огонь с одного из позднее уничтоженных грузовиков ополчения.

К осени аэропорт стал одной из самых напряженных точек противостояния на более-менее остановившемся фронте, там постоянно шли перестрелки, артдуэли, там закрепилась большая группа карателей ВСУ, постоянно расстреливавших прилегавшие районы Донецка.

Уже через день в срочном порядке было отозвано отделение Матроса из Пантелеймоновки, на базе установился упорядоченный хаос, закончившийся ночным смотром готовности с назначением расчетов новеньких «Утеса» и АГСа. Первоначально я попал к Пятнице на «Утес», но потом меня сротировали на АГС. Ким, бывший офицер, дончанин, стал наводчиком, я и Болгарин – принеси-подай, т.е. номерами расчета. Незабываемые минуты за общим столом, краткий сон – и мощный «Урал», мчащий по еще не проснувшемуся городу 16 ополченцев.

На улицу Стратонавтов мы прибыли, когда уже рассвело. Командиры приказали рассредоточиться, присесть, взять дистанцию. Глядя на руины домов и общий пейзаж с осколками и «градинами» там и тут, их приказы хотелось выполнять с удвоенной энергией. Нас стали забирать по нескольку человек, перевозить на максимальной скорости сначала в двухэтажный домик, позже «Двойка», откуда мы перебегали на «Трёшку».

«Трёшка» сразу произвела на меня неизгладимое впечатление. Бетонные стены второго этажа, пустые проемы окон, разрушенные лестницы и крыша, тоненькие матрасы, брошенные на голый пол в ноябре месяце… И тут же – «Утес», солидно стоявший в торцевом окне, патроны 5,45 и 7,62 рассыпухой, автоматы по стенам, советы выбегать в коридор при обстреле. Мотороловец Гном, доброволец, прибывший из России, прошедший Чечню, со смехом рассказал, как выяснял отношения с укровским снайпером сначала в сети, а потом и в снайперской дуэли, поставил в ней метким выстрелом точку, о чем сообщила вмиг наполнившаяся соболезнованиями страничка карателя в интернете.

Через пару часов все были перевезены, вещи в укрытии, и после недолгого совещания наш небольшой отряд во главе с Матросом ушел через поле и посадку на Веселое, где у мотороловцев был небольшой секрет, буквально 5-6 человек. Командовал позицией «Домик Водяного», как ни странно, ополченец с позывным Водяной, который воевал еще со Славянска.

Наше прибытие позволило «Домику» от чисто опорной точки на одной из дорог в Донецк перейти в опорный пункт с боевым охранением – каждые пару часов на передовую позицию на окраине села выходили два бойца, слушать укров.

Позиция так и называлась – «Уши».

– «Уши», как слышите меня, прием! – стандартный радиообмен тех дней.

Этот неказистый домик стал нашим передовым бастионом, ведь на нем были две-три «трубы» – РПГ-26, которыми бойцы должны были остановить атакующую колонну противника, дать время основной группе занять позиции, сами же должны были откатиться назад.

Очень удивило «спартанцев» отсутствие у нас брони, они в своей спали, ели, даже, наверное, купались. «Парни собрались на войну», – подшучивали они над нашим внешним видом. Однако взаимопонимание и взаимовыручка была полнейшей, мы делили крышу, патроны, даже пайки. Первоначально, пока не удалось организовать провоз продовольствия силами Лома, «Домик Водяного» питался продуктами мотороловцев, ну, а я почти сразу стал поваром. Первое время, в конце ноября и начале декабря, стояла более-менее теплая погода, но к Новому году выпал снег и установились морозы -10 – -20 С. Находиться в зоне боевых действий при таких погодных условиях удовольствие ниже среднего.

В ноябре получил ранение сначала Матрос, потом прилетело от БМП Сяве. За обоих мы переживали, тем более, что связи на позициях почти не было из-за отсутствия электричества и в целях маскировки. Новости с «большой земли» получали чаще всего с подвозом боеприпасов или продовольствия, поэтому они были отрывочные и неполные, обычный испорченный телефон. Однако вскоре стало ясно, что глаз Матросу спасут, а Сяве предстоит долгий тяжелый путь к тому, чтобы снова стать в строй.

Мы постепенно укрепили свой домик от осколков, расписали посты, дежурства, оборудовали позиции в поселке. В начале декабря я перешел на позицию «Дача», где теперь стояла наша артиллерия – наш АГС. Утром этого же дня в «Домик Водяного» прилетела мина. По счастливой случайности, она пробила крышу, потолок, пролетела через комнату со сменой, готовившейся к выходу, и разорвалась на улице. Домик сгорел, ребята отделались парой легких контузий. Пришлось переезжать в другой покинутый дом, восстанавливать его, обживать. Все это под обстрелом, в мороз.

На «Даче» я начал под руководством Ириса практически осваивать гранатомет, мы ежедневно гасили огневые точки противника, его снайперов, пулеметчиков, АГСы в районе аэронавигационной вышки и нового терминала. Постепенно, огнем со всех позиций, мастерской работой снайперов Пятницы, Марса, Литейщика количество желающих пострелять в «сепаров» уменьшилось, в тепловизор визуально было видно, как т.н. «киборги» уже не так свободно и привольно обитают во всех помещениях противостоящих нам построек.

К декабрю «сомалийцы» и «мотороловцы» улучшили наше общее положение, заняв еще несколько точек, откуда можно было давить сопротивление, не давать снабжать украинских силовиков в терминале. Рота Скорпиона совместно с Пятницей и Ирисом продвинулись вперед на левом фланге, заняв позицию «Гараж», которая контролировала взлетную полосу непосредственно, что свело на нет возможность прорыва правосеков пешим порядком, на автомашинах и серьезно усложнив его даже с бронетехникой.

В Ясиноватой, на основной базе, действовали курсы автоматчиков, которые готовили бойцов для возможности ротации и пополнения. Постепенно на позициях непосредственно, не считая тыла, отдыхающих и проходящих учебку, оказалось порядка 50 человек, что уже позволяло решать более сложные задачи. Естественно, ограничения накладывали недостаток вооружения и боеприпасов, но и в этом месте ситуацию потихоньку поправляли. Стала активнее работать наша артиллерия, это было просто как бальзам на душу, ведь безнаказанных минометных обстрелов стало меньше. Стали выезжать наши танки, счет начал выравниваться, все же применение нашего тяжелого оружия было очень неприятным для укропов, особенно многодневные расстрелы вышки. Нарастание нашей мощи мне было прекрасно слышно, но не видно, т. к. у нас была оборудованная закрытая позиция. Но работа расчета АГС Ириса принесла немало горя украинской стороне и позволила «Трёшке» жить посвободнее. Ведь на нее валилось не менее 200 снарядов и мин калибра свыше 100 мм ежедневно. Обстрелы АГС или 82 мм минометом были просто как «здравствуйте» – все же здание приметное, выделяющееся, хотя и очень прочное. Наши ребята постоянно проводили оттуда вылазки, портили укропам кровь минированием, снайперским огнем, обстрелами вражеских позиций из РПГ.

Растянутость наших сил привела к необходимости организации в их центре ротного КП, который назвали «Мельницей». Им заведовал дядька Чогр. Бывший «Домик Водяного» стал «Домиком Колючего», которым, конечно же, руководил Колючий. Левый фланг был прикрыт «Гаванью», куда в итоге перешли Беко с Литейщиком. Вперед выдвинут «Гараж». Тыл – «Дача», выполнявшая роль огневой поддержки, актового зала и склада одновременно. Правый фланг – «Трёшка». Этот состав примерно сохранился и в дальнейшем.

9 декабря началось первое перемирие, в которое мы не очень верили. Однако украинские РСЗО перестали обстреливать город, война сосредоточилась на передовой и чаще всего велась танками, минометами, стрелковым оружием. Фронт как бы замер. Тем не менее, потери были. Что ж, это перемирие по-украински, оно таким было и есть.

Читать все статьи ополченцев.