виртуальный клуб Суть времени

Новый 2015 год начался ударно — 1 января в 5 часов утра я ударил свою машину об обрушенный путепровод на донецкой объездной дороге. Вместе с Марсом, Петькой и Болгарином мы выезжали на зимнюю школу «Сути времени». Минус 20 на градуснике, жуткий гололед, поворот на спуске. Хорошо, что никто серьезно не пострадал. Сказалась усталость.

В течение многих дней перед этим спали по 3–4 часа в сутки. Дядька Лом в круглосуточном режиме носился на «Урале», снабжая позиции батальона боеприпасами. На отрядной «Газели» мы каждый день в 5 утра уже разгружали продукты, лекарства, топливо, хозтовары на позициях «Трешка», «Лагуна», «Дача». Кратчайшая дорога от нашей базы до позиций простреливалась, поэтому приходилось делать крюк в 35 км. Бывали дни, когда делали по 2–3 поездки. После утренней ходки заезжаем на батальон, загружаем, что нужно и что есть на следующий день. Затем на рынки и склады — закупать недостающее. Совещания, поручения командования, получение и распределение гуманитарки и экипировки.

Чередовался с Сержем. При надобности подменял меня дядька Хобот. Он, по сути в одиночку, раз шесть полностью перебирал мотор на «Газели» и с помощью изоленты, герметика и определенных слов на очередной месяц продлевал ее работоспособность. Полдня и не мешать — вот и все, что было нужно нашему начгару с золотыми руками.

Понятие «мое не дам, жалко» отсутствовало как класс. Все оптимизировалось для максимального результата. Везем тяжелый груз — пошла «Газель» (бензин она ела, как не в себя); труднопроходимая местность — Хобот уже завел свой джип; быстро доставить командира в штаб и обратно — садитесь в «Форд» и лучше пристегнитесь; нужно ротировать группу бойцов — «Спринтер» Буржуя (на котором он приехал из Москвы) всегда готов.

Фактически каждая поездка на позиции сопровождалась проколом колеса осколками. За вокзалом работала шиномонтажка. Во время очередного ремонта узнаю своего одноклассника. «Кого из наших видишь, — спрашиваю, — о ком знаешь?» Узнаю, что Витька в танке погиб на Саурке, у Сашки отца убило осколком, у тех дом разворотило...

Очень тепло нас приняли на зимней школе. Саму же школу трудно описать кратко, это что-то невероятное. Но в это же время интенсивность боев в аэропорту Донецка нарастала. Пришло известие о ранении Гудвина и Аккорда. Мы досрочно выехали обратно.

Быстро вернулись в привычный ритм. К этому времени старый и новый терминалы были уже под нашим контролем. Наконец-то уронили башню — слишком много пользы она приносила укропам, возвышаясь над нашими позициями.

А потом наступило 17 января. Я прибыл на «Девятку» днем. С передовой доносились разрывы снарядов. Командир кратко и жестко дал поручения и перед уходом сказал, что укропы атакуют «Трешку», и у нас трехсотые. Когда я приехал в Информцентр, почти сразу позвонил Вольга и незнакомым голосом сказал: «У нас потери. Белка, Болгарин, Пятница — двухсотые». Не знаю, может, он еще что-то сказал, но я уже не слышал. Закрыл лицо рукой. Все понявшие ребята спросили: «Кто?». А я ответить не могу, произнести не получается...

Прыгнули в машины, помчались на «Девятку». На всех перекрестках города блокпосты на случай прорыва обороны. В штабе нахожу Вольгу, он почти не видит и не слышит. Вся его одежда мокрая. Его растирает медик Тринити. Он командует вывезти убитых и раненых, Ирису обеспечить передачу позиций. Мы едем к соседней с «Трешкой» позиции, забираем раненых бойцов и направляемся в город. Черные от копоти лица, насквозь пропитанные бетонной и кирпичной пылью броники и горки, следы крови на одежде, руках, лицах. Слышны тихие стоны, кого-то с сильной контузией тошнит, Орион, как завороженный, во всех деталях описывает бой. Из-за сильных обстрелов и повышенной опасности кареты скорой помощи стоят в нескольких кварталах от нас. Серьезно раненых пересаживаем на них, тех, что полегче, везем сами в больницу им. Калинина. Т.к. практически все контуженные, первым делом делают МРТ головного мозга. Легких привозим на базу в лазарет.

Пока все наши силы были заняты затыканием дыр на наших рубежах, организацию прощания и перевозки погибших к их родным, равно как и заботу о раненых, взяли на себя ребята из Информцентра. Я же должен был сообщить семьям Белки и Пятницы (а в последствии Сыча, Алиса, Альпиниста, Сухаря) об их страшном горе. Если бы меня сейчас спросили, в какие моменты мне было страшнее всего на этой войне, я бы ответил, что больше всего я боялся, слушая гудки в трубке, услышать голос на другом конце. Только бы мне не ответили, что угодно, но только бы не дозвониться! И каждый раз отвечал женский голос...

Мы простились с братьями с воинскими почестями. Они пали с оружием в руках, защищая свою землю, свой мир. Было много солдат. Были слезы, и их не стыдились. Но пусть наш враг не радуется этому, потому что он видел капли гнева, переполнившие нас. И мы обрушим этот гнев на всех и каждого, кто принес беду в наш дом.

Никакого прорыва обороны в тот день не было. Они разрушили «Трешку», но горстка неопытных бойцов, по сути взвод, оказалась непреодолимым препятствием для мотострелковой роты с танками, БМП и поддерживающей их артиллерией. Потому, что за нами Правда. Потому, что сильные духом — крепче стены.

Читать другие рассказы бойцов отряда «Суть времени»