виртуальный клуб Суть времени

Я говорю за тех, кто здесь погиб.
В моих стихах глухие их шаги,
их вечное и жаркое дыханье...

Ольга Берггольц, «От сердца к сердцу…»

В начале концерта режиссер студии при театре «На досках» Юрий Бардахчиев объявил, что зрители увидят концерт-реквием, который посвящен «поколению 18-летних» — тех, кто принял на себя первый, самый суровый удар войны. Из этого поколения в живых осталось только 3%. Но своим героизмом молодые ребята, в основном комсомольцы, убедили страну в том, что она может по-настоящему сражаться. И сделали возможным подъем духа, который увенчался Победой!

В основу представления легли стихи советских поэтов-фронтовиков: Виктора Ганшина, Семена Гудзенко, Евгения Неженцева, Николая Майорова, Бориса Смоленского, Георгия Суворова, Миколы Сурначева, Павла Шубина, Владислава Занадворнова, Натана Злотникова, Павла Когана. Большинство из них — пали на фронте.

Я говорю за всех, кто здесь живет,
кто проходил огонь, и смерть, и лед,
я говорю как плоть твоя, народ,
по праву разделенного страданья...
И вот я становлюся многоликой,
и многодушной, и многоязыкой.
Но мне же суждено самой собой
остаться в разных обликах и душах,
и в чьем-то горе, в радости чужой
свой тайный стон и шепот слушать
и знать, что ничего не утаишь...
Все слышат все, до скрытого рыданья...
И друг придет с ненужным состраданьем,
и посмеются недруги мои.

Пусть будет так. Я не могу иначе.
Не ты ли учишь, Родина, опять:
не брать, не ждать и не просить подачек
за счастие творить и отдавать.

...И вновь я вижу все твои приметы,
бессмертный твой, кровавый, горький зной,
сорок второй, неистовое лето
и все живое, вставшее стеной
на бой со смертью...

Ольга Берггольц, «Я говорю за тех, кто здесь живет...»

Попав с расслабленных московских улиц в зал театра, зритель слышит непривычные для наших дней слова. Мобилизующие слова поэтов военной поры.

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки.

Анна Ахматова, «Мужество»

По реакции зала чувствовалось, как не хватает сейчас серьезного, не формального разговора о Великой Отечественной войне. Было видно, что кто-то из зрителей шел с готовностью на этот разговор — а для кого-то он становился неожиданностью, которую нужно было принять, и за полтора часа, пока шел концерт, сжиться с ней.

Дошлет патрон послушная рука,
В плечо ударит трехлинейки ярость.
...Он принял бой, и для него река
Так навсегда границей и осталась.

В победный май отсюда путь пролег,
Увенчанный немеркнущим салютом,
И первым сделал в эту даль рывок
Солдат, провоевавший три минуты.

Виктор Ганшин, «22 июня 1941 года»

Правда в том, что в начале войны далеко не у всех советских людей была окончательная решимость. Кто-то считал, что Победа будет легкой, кто-то — наоборот, что шансов в борьбе против Гитлера нет. Конкретный пример героизма поколения, родившегося в начале двадцатых и выросшего, воспитанного уже в новой стране, показал реальное положение вещей. Оно состояло в том, что враг силен, но любовь к родной земле, к своей стране, ее идеалам и свободе — сильнее.

...Нет, имут. Глухими ночами,
Когда мы отходим назад,
Восставши из праха, за нами
Покойники наши следят.

Солдаты далеких походов,
Умершие грудью вперед,
Со срамом и яростью слышат
Полночные скрипы подвод.

И вынести срама не в силах,
Мне чудится в страшной ночи
Встают мертвецы всей России,
Поют мертвецам трубачи.

Беззвучно играют их трубы,
Незримы от ног их следы,
Словами беззвучной команды
Их ротные строят в ряды.

Они не хотят оставаться
В забытых могилах своих,
Чтоб вражеских пушек колеса
К востоку ползли через них.

Константин Симонов, «Безыменное поле»

В этом стихотворении мертвые в возмущении следуют за живыми, отступая вместе с ними на восток. Выход из этой острейшей метафизической ситуации поэт указал:

Клянемся ж с тобою, товарищ,
Что больше ни шагу назад!
Чтоб больше не шли вслед за нами
Безмолвные тени солдат.

Чтоб там, где мы стали сегодня,
Пригорки да мелкий лесок,
Куриный ручей в пол-аршина,
Прибрежный отлогий песок, —

Чтоб этот досель неизвестный
Кусок нас родившей земли
Стал местом последним, докуда
Последние немцы дошли.

И подумала впервые
Смерть, следя со стороны:
«До чего они, живые,
Меж собой свои — дружны.
Потому и с одиночкой
Сладить надобно суметь,
Нехотя даешь отсрочку».

И, вздохнув, отстала Смерть.

Александр Твардовский, «Василий Теркин»

Великая Отечественная война — бой Жизни со Смертью. Такой бой в прямом смысле этого слова играли актеры в одном из самых драматичных номеров концерта — инсценировке главы «Смерть и воин» из знаменитого «Василия Теркина».

Советские люди — не просто встали в штыки. Они приняли вызов абсолютного зла:

Клянусь тебе, мы страшно будем биться,
клянусь тебе — мы скоро победим,
и даже смерть отступит, устрашится
и рухнет наземь остовом своим.

Ольга Берггольц, «Покуда небо сумрачное меркнет...»

Эти строки были написаны осенью 1941 года. Наверно, примерно в то же время стало ясно: немецкий блицкриг провалился. А зрителей концерта в наши дни эти непривычные строки наверняка заставляли спросить себя: а мы сможем так же, как наши героические предки, постоять за Родину? Мы — готовы?

И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она —
Спасена.

Александр Твардовский, «Я убит подо Ржевом»

Высшее счастье — не личное, оно принадлежит общности людей. Этот посыл чувствовался не только в текстах, но и в их актерской подаче.

...Картина вечна. Не забыть ее, не вылезти:
Нам не спасти себя и танк — не вынести.
Горящий горизонт — на горизонте лошади.
Кто мы: огонь мы? Вошь?

Над нами солнце поднимается как будто
И видит, как все больше поминутно
Сплетенье тел — сплетенье жарких жил —
За танк цепляется деревня как за жизнь!

Юрий Высоков, «Танк»

Таинственная картина застрявшего танка, который пытается вытолкать вся деревня, как выяснилось в общении после спектакля в фойе, вызвал у зрителей ассоциации с нынешней войной на Донбассе — с историей о том, как изобретательным дончанам удавалось «привести в чувство» подбитую технику фашистских карателей и поставить ее себе на службу.

Нет сомнений, что зрителям трудно было не вспомнить об актуальных событиях: о бандеровских бесчинствах на Украине, возвращении фашизма в Европе, сопротивлении глобофашизму, которое оказала и продолжает оказывать Россия в Сирии.

Мы видим,
Что опять наступает тьма,
Что Родина только одна,
Что не будет легких побед
И тускнеет с каждым днем наш свет.

Мы знаем,
Что никто, кроме нас, не пойдет
В тот далекий-далекий поход
К той далекой-далекой звезде,
Чтобы в мире стало теплей.

И мы будем,
Откладывать все на потом,
Пока крепок еще наш дом,
Будем врать себе каждый раз,
Что еще не пробил тот час,
Но выбор за каждым из нас.

Михаил Ерофеев, Павел Филоненко, Ольга Полякова «Мы будем»

Выбор, предложенный в концерте, — это решение помнить и действовать, отстаивать Победу сейчас так же, как когда-то наши предки яростно шли к ней.