виртуальный клуб Суть времени

ЗАМОЧНАЯ СКВАЖИНА В АДСКИХ ВРАТАХ

(о фильме «Голодные игры»)

Недавно появился в прокате, и был показан у нас по телевидению, новый американский фильм «Голодные игры». Особого внимания он не привлек. И понятно почему. Просмотрев его, можно легко убедиться, что фильм так себе. Более того, сами создатели не слишком напрягались, снимая его. На первый взгляд это типичная бродилка-стрелялка, рассчитанная на утилизацию в компьютерную игрушку, неразличимую среди множества подобных игрушек в компьютерном мире. И, по-видимому съемки были затеяны только для того, чтобы дать визуальный повод для такой игрушки..
Однако произошло нечто неожиданное. Трудно поверить, но этот фильм, снятый на медные деньги, оказался замеченным, имел, большой, очень большой кассовый успех, сейчас рекордсмен проката, и в пожарном порядке последовали сразу два продолжения. Последнее понятно, - ведь главные герои едва вышли из подросткового возраста, и откладывать съемки с ними не стоит. Кроме того, фильм — это экранизация популярной книги Сьюзен Коллинз "Сойка-пересмешница" ("Mockingjay") , которая написана как трилогия, то есть изначально планировались съемки сразу трех фильмов, естественно, в случае успеха первого.
Успех последовал, и такой, что просто ошарашил создателей. Наверное в их компании происходили сцены, схожие со сценой из «Продюсеров» Мэла Брукса, когда «продюсеры», после ошеломляющего успеха спектакля, задуманного исключительно для того чтобы украсть деньги спонсоров, в прострации повторяют: «Мы взяли самую плохую пьесу, самого плохого режиссера, самых плохих актеров, что же мы сделали правильно?»
Давайте посмотрим по порядку. Книга, по которой снят фильм — одна из многочисленных постапокалиптических антиутопий, которых в американском издательском бизнесе превеликое множество, и, несмотря на восторженные отзывы читателей, в том числе из России, трудно ее особо выделить среди прочих книг этого рода. Впрочем, зря говорить не стоит, раз люди хвалят, наверное, надо почитать. Просто мы здесь говорим о фильме.
Итак, успех первоисточника изначально делал финансовый успех фильма очень вероятным, но на слишком большой куш авторы явно не очень рассчитывали, поскольку его отнесли к категории «А», денег на блокбастер дать не рискнули.
Здесь мы переходим ко второму пункту. Режиссер. Гэри Росс, успел снять с 88-го года два замеченных фильма, если не считать сценария фильма «Большой», с начинающим Томом Хэнксом в главной роли. Это были два очень приятные фильмы, «Фаворит» и «Плезантвиль», которые смотрелись с удовольствием, имели неплохой прокат, но, как говорится, погоды не сделали. О том, что этот полууспех печально сказался на судьбе режиссера, можно судить по тому, что он надолго исчез со съемочных площадок, вплоть до нынешнего года. Более того, возможно, его привлекли на постановку просто для того, чтобы прикрыть мэтра — Содерберга. (Такое происходит в Голливуде: по профсоюзным правилам, режиссер не имеет права снимать больше определенного числа фильмов в год, и чтобы обойти этот запрет, приглашают второстепенного режиссера, которым мэтр руководит.) В пользу этой версии говорит и тот факт, что со съемок продолжения его сняли.
Теперь об актерах. Из раскрученных привлекли троих - прежде всего это Стенли Туччи, затем Дональд Сазерленд и Вуди Харрельсон. Лучше всех, конечно сыграл Туччи, это вообще великолепный актер, который ни одной роли не испортил, прочие тоже играли профессионнально, но и не более того. При этом Стэнли Туччи постоянно играет роли второго-третьего плана, а звездные часы остальных двоих давно в прошлом.
Запоминаются две девочки — одна, судя по фамилии, (Джеки Иванко), украинского происхождения, вторая, судя по внешности, африканского (Сирша Скотт). Что о них можно сказать? Обе милы, непосредственны, в драматических сценах трогательны, хорошо выполняют режиссерские задания — но опять же, не более. Открытием обе не стали, таких милых детей и в Америке, и в Европе, и в Индии, и в Китае, да и у нас достаточно. Также как и актеров на главные роли.
Правда здесь начинается кое-что интересное. И Дженифер Лоуренс, и
Джош Хатчерсон , как раз относятся к категории кинодетей Голливуда. Они уже давно и много снимались в детских ролях, иногда даже главных, однако популярности скажем, Джуди Фостер или Макколея Калкина не достигли. В результате они подошли к своим ролям с огромным опытом, актерски действуют очень грамотно (хотя чувствуется усталость), технично, вполне по Станиславскому, есть и понимание задачи и сверхзадачи, и эволюция образа, и внутренний монолог — просто прелесть, что за ребята... Но при этом, опять же нельзя сказать, что они кого-то своей игрой поразили до глубины души. Играют профессионально - и не более. Впрочем, можно твердо сказать, что их добротная игра помогла успеху фильма. Но опять же, не настолько, чтобы объяснить этот феноменальный прорыв.
Так чем же его объяснить, этот сенсационный, парадоксальный успех? Только одной причиной — резонанс. Успех в Голливуде — это всегда тот уровень резонанса, который вызвал у зрителя сам фильм, актер, режиссер, композитор... По-видимому, есть в картине что-то, настолько созвучное умонастроениям зрителя, что он не мог не среагировать. Вспомните достаточно заболтанную постановку Орсона Уэлса «Война миров». Ведь катастрофическая паника возникла оттого, что внутренне люди были готовы к наступлению катастрофы! Только что кончились годы Великой Депрессии, неотвратимо надвигалась Великая Война, о которой старались не думать, скрывать мысли о ней от самих себя... И тут вдруг по радио пошли невероятные сообщения, жуткие подробности... Люди внутренне были готовы услышать нечто подобное, и были правы, ведь через несколько лет действительно услышали много жуткого, в том числе и такое известие из области фантастики, что в то время вполне соответствовало сообщению о высадке марсиан - о том, что на живых людей была сброшена атомная бомба.
Так вот, самое главное мессадж, которое прочли зрители в этом фильме, это весть из будущего. О том, что всех нас ждет. И главным вопросом стал вопрос не возможно ли это, – а возможно ли это или неминуемо.
Ведь, в сущности, и в романе, и в фильме речь идет о том самом золотом миллиарде, и всех прочих, сокращенных до размеров одного штата. Легко читается история, которая произошла до начала событий фильма.
Сначала ядерная война для ликвидации излишков населения. Распад стран, Америки в том числе, на мелкие квазифеодальные образования, изолированные друг от друга радиоактивными зонами. Хаос, восстания, бандитская гражданская война, затем диктатура. Деградация социальная при сохранении приличного технического уровня. Сначала диктатура, - затем крепостное право.
Углеводородов больше нет, поэтому нет автотранспорта и авиации. Зато переизбыток электроэнергии, наверное, от гидростанций. В небе проплывают аппараты, похожие на дирижабли — водород, по-видимому, добывают электролизом.
Это все дается намеками, между делом. А вот что главное, и что наверняка и вызвало резонанс такой силы — в фильме очень убедителен быт.
. Нам показывают не «Облик грядущего». Наоборот, возвращают в еще не забытое прошлое. Визуально идет явное воспроизведение бытовых деталей времен Великого Кризиса 1929-го года и Великой Депрессии. Это и делает атмосферу убедительной, узнаваемой, и оттого жуткой гораздо больше, чем беготня кор и куросов, с ножичками и луками-стрелами, по идиллическим рощам, просвеченным телеаппаратурой.
Идеологическое основание для этого железное, и опять же, вполне узнаваемое, — мы элита — эти - лузеры. А лохов, как всем известно, надо учить. А для обучения лоха придуманы Голодные Игры — жертвоприношение двенадцати юношей и двенадцати дев в духе Тезея и Минотавра, правда роль Минотавра здесь играет социал-дарвинизм. ( При этом, с неведомого бодуна, хотя, разумеется, без этого в Цивилизованном Мире нельзя, местному царьку - президенту Сноу, подарили внешность Карла Маркса). Побеждает, как водится любовь и дружба, порок не низвергнут, но посрамлен.
К большому достоинству фильма следует отнести отсутствие в финале народных масс, которые поднимаются на бой кровавый и сметают кровью народной залитые троны, вещь обязательная для подобных сюжетов, в Голливуде во всяком случае. Однако если учесть что предстоят еще два фильма с теми же персонажами, скорее всего, нас еще ждет подобное убожество.
Однако сейчас финал очень украшает фильм. Пройдя очищение в кровавой борьбе и катарсис, юные герои возвращаются домой, а там все осталось как прежде. И это главное, вероятно неожиданное для авторов открытие, еще одно послание зрителю — если этот ад случится, всего этого уже не исправишь. Все это уже навсегда. Отсюда логичен вывод — действовать надо здесь и сейчас. Не этот ли вывод и привлек зрителя? Или это тот самый род любопытства, толкающий человека заглянуть в бездну?
Есть упоение в бою
И бездны мрачной на краю
И в разъяренном океане
Средь грозных волн и бурной тьмы
И в аравийском урагане
И в дуновении Чумы
Все то, что гибелью грозит
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья.
Скорее всего, верно последнее.
Было бы крайне наивно надеяться, что, посмотрев этот фильм, американский и европейский обыватель подымется на восстание или хотя бы протест.
Скорее верно другое — мы имеем дело с гедонистским удовольствием от созерцания ада через замочную скважину. При этом западный зритель испытывает «неизъяснимы наслажденья», а вернее, легкое чувство удовлетворения от того, что тем, кто будет жить после нас, предстоит испытать все это, а они, несмотря на проблемы, живут еще ничего себе...
Поэтому фильм вряд ли будет иметь успех в России. Вспоминается случай из жизни Сергея Эйзенштейна. В своем первом фильме «Стачка», он, в качестве визуальной метафоры, для усиления эффекта от зрелища погрома казарм рабочих-забастовщиков, вставил кадры забоя скота. Для хорошего мальчика Сережи Эйзенштейна и его окружения, все было ясно – потоки крови, агонизирующие животные… А для зрителя, которому в первую очередь показали фильм, рабочим с окраин Петрограда, все это показалось непонятным. Для них никакого ужаса в этом не было. Зарезать бычка или заколоть поросенка для них было заурядным бытовым происшествием, вроде как починить ножку стола или вставить стекло вместо разбитого.
Вот и у нас, слишком много жителей России и стран бывшего Союза уже живут в мире, очень похожем на тот, что нам показали. Это для нас быт, причем лет десять назад было еще хуже. И поэтому ждать резонанса фильма с российской аудиторией вряд ли стоит. (А как насчет Китая, где многое показанное не почти, а просто быт, где население глубинных районов с чувством глубокого и полного обалдения взирает на прибрежные города с их ресторанами, дискотеками и ((пока еще)) подпольными детскими публичными домами?). Скорее стоит потыкать носом московскую офисную интилегенцию, показать, на какую бойню их ведут козлы-провокаторы с белыми ленточками. Впрочем, себя они как раз и увидят среди жителей того города, куда везут предназначенных в жертву героев. Они, пожалуй, настолько великодушны, что согласятся потесниться для оставшихся в живых участников «Голодных игр». Так что, такая жизнь их вполне устроила бы, главное приструнить «понаехавших тут».
Поэтому, повторяем, главный вопрос, который вызывает фильм – возможен подобный исход, или неминуем. И поэтому реакция российского зрителя парадоксально порождает оптимизм. Наш зритель (считай, народ) не узнает себя в этих людях, значит, не считает такой конец неизбежным.
А впрочем, посмотрим (не дай Бог!)....

Топчий
topchiy3.livejournal.com