виртуальный клуб Суть времени

В самом центре Новосибирска стоит тихий и почти всегда безлюдный Сквер Героев Революции. Со всех сторон его окружают или стены возведённых зданий, или высокая чугунная ограда. В сквере — большой памятник, красивый и мощный одновременно: рука с факелом, пробивающаяся из треснувшего камня. Памятник стоит на братской могиле для 104 человек. Ещё 6 человек погребены рядом. Всего в сквере — 110 захороненных.

Со времён перестройки и особенно в постсоветское время в прессе много писали о страшных разоблачениях по поводу этого сквера. Вот типичный заголовок публикации подобного рода: «Советская пропаганда долгие годы промывала сибирякам мозги». Ссылаются при этом на Михаила Викторовича Шиловского, профессора и доктора исторических наук.

Самого Шиловского накануне 7 ноября в Новосибирске не было. Так что о сути жутких разоблачений мы спросили его коллегу Вадима Викторовича Журавлёва — кандидата исторических наук, доцента НГУ, одного из специалистов по белому движению в Сибири.

По мнению Журавлёва, подобные заголовки — свидетельство тенденциозности в подаче исторических фактов. О профессионализме журналистов вообще умолчим. При этом профессор Шиловский излагает ту правду, которую и в годы Советской власти ни от кого не скрывали. Другое дело, что сейчас её особым образом интерпретируют в прессе. Вадим Викторович рассказал нам достаточно полную историю о 104 погребённых в братской могиле Сквера Героев Революции, со ссылкой на исторические источники.

Революция и контрреволюция

Власть советов в нашем городе установилась в декабре 1917 года. Однако спустя пять месяцев в Новониколаевске вспыхнул объединённый мятеж чешских войск и присоединившихся к ним подпольных белых организаций. 26 мая власть в городе была взята и начались казни. Были расстреляны руководители первого Совета депутатов города. Это — Александр Иосифович Петухов, агитатор и революционер 32-х лет. Фёдор Павлович Серебренников, 27-летний редактор городской рабочей газеты. Фёдор Иванович Горбань, в свои 35 лет тогда уже прошедший ссылку. Фёдор Семёнович Шмурыгин заведовал военным отделом, а Дмитрий Михайлович Полковников был начальником штаба Красной гвардии. Всех этих людей расстреляли 4 июня 1918 года. Все пятеро сейчас перезахоронены в Сквере Героев Революции, недалеко от монумента.

Тогда, летом 1918 года, своих расстрелянных товарищей хоронила Евдокия Борисовна Ковальчук, женщина 37-ми лет. Тоже революционерка. Она оставалась в живых и боролась в подполье ещё два месяца — до сентября 1918 года, когда её схватила и казнила чешская контрразведка. Муж Фёдор пытался найти тело Дуси, но безуспешно. Поэтому у неё нет могилы, а стоит в сквере только памятник Дусе Ковальчук.

Итак, после этих казней более чем на год в городе установилась белая власть, и в городскую тюрьму стали поступать политзаключённые. На первых порах это были, в основном, большевики: скажем, главу Совета депутатов Василия Романовича Романова продержали в тюрьме больше года, прежде чем расстрелять. Но так продолжалось не долго.

Польская дивизия на страже белой власти

Для «белого» государства Новониколаевск стал тыловым городом, и к концу 1919 года самой крупной воинской частью в нашем городе была 5-я польская дивизия: более одиннадцати тысяч человек, большей частью расквартированных в черте города. И здесь стоит объяснить несколько любопытных фактов того времени.

Формально ни чешские, ни польские военные формирования, орудовавшие в Сибири, Колчаку не подчинялись. Решением высшего совета Антанты командующим союзных войск в России был назначен французский дипломат — генерал Морис Жанен. Колчак не мог отдать Жанену командование Белой армией, но и не выполнить решения Антанты он тоже не мог. Потому адмирал постановил отдать под французское командование интервентов как таковых, а именно: дивизии чехословаков, 5-ю дивизию поляков (четыре остальных находились во Франции), а также подразделения сербов и румын.

Как тогда осуществлялась интервенция странами Запада? Так же, как это делается сейчас — под лозунгом помощи чехословакам, без объявления прямой войны или оккупации. Антанта объявила восстановление польского государства и взяла под свою опеку чехов и поляков на территории России, оказывая им дипломатическую поддержку. Стоит отметить, что большинство иностранных частей в Сибири стояло на восток от Байкала. Заходили они в Россию с восточных азиатских границ, благо страны Антанты были крупнейшими колониальными державами мира.

Откуда вообще взялось столько чехов и поляков в России, так, что они занимали целые сибирские губернии? Дело в том, что именно чехи и поляки массово и весьма охотно сдавались в плен к русским чуть ранее, во время Первой мировой войны, где перед тем их столь же массово рекрутировали австрийцы и немцы. Такова печальная судьба небольших народов во время мировых войн — быть разменной монетой в чужой глобальной игре. До того Польша была разделена: Русская Польша с Варшавой входила в Российскую империю, небольшая часть Польши (Силезия) входила в Германию, а Галиция (нынешняя Западная Украина) тоже была польскими землями и входила в состав Австро-Венгрии. Вот галицийские поляки как раз и были призваны в австрийские войска для войны с русскими.

Итак, чехи и поляки — это натурально бывшие военнопленные Российской империи, в основном родом с Галичины. Жили они в Сибири в специальных лагерях, не имевших ничего общего с английскими или немецкими концлагерями. Пленные свободно ходили по местности из лагеря и обратно, батрачили у крестьян и на стройках, и вообще рабочая сила в тогдашней малонаселённой и преимущественно сельской Сибири весьма ценилась. Особенно после рекрутских наборов в Первую мировую войну. И чем у́же становился рынок рабочей силы, тем лучше жилось военнопленным.

Произошла революция, «де-юре» возникло Польское государство, и поляки перестали быть военнопленными. То же самое произошло с чехами, только последних было ещё больше. Из австрийских поляков (галицийцев) и какого-то количества русских офицеров польского происхождения белые создали подчинявшуюся Антанте 5-ю польскую дивизию. Чехи немного повоевали на фронте, но отошли в тыл. А поляков даже постоянный кадровый голод в Белой армии не мог заставить выйти на линию фронта.

Посему интервентам поручили две важные задачи в тылу белых: охрану железных дорог и поддержание порядка на местности. На железной дороге в то смутное время банальных грабителей было в разы больше, чем партизанов-диверсантов. Порядок же в малонаселённой Сибири наводить после расправ с большевиками было вроде бы не так трудно. Но не тут-то было.

Польский порядок и сибиряки

Можно смело сказать, что с наведением порядка поляки в Сибири справились так, как исторически полагается всем иноземным оккупантам на русских землях: результат был строго отрицательный.

Причём поначалу польские патрули в городе и наезды в сёла никого особо не беспокоили. Сибиряки того времени весьма смутно представляли себе Советскую власть для того, чтобы защищать её с небывалым упорством партизан времён Великой Отечественной войны. На смену политической власти крестьяне реагировали спокойно, чего не скажешь о попытках грабежа со стороны польских солдат.

Село того времени было хорошо вооружённым: солдаты Первой мировой возвратились домой, обзаведясь оружием. Это тоже явно не способствовало мирному и терпеливому отношению сибиряков к белым полякам. Мелкий грабёж и аресты легко приводили к вооружённым конфликтам и последующим карательным операциям.

Так городская тюрьма стала пополняться политзаключёнными другого рода: к профессиональным революционерам-большевикам присоединились отдельные бунтовавшие крестьяне. Собственно, именно такой политике белой власти Колчак обязан потерей тыла. Книга бывшего командующего 5-й Красной армии Г.Х. Эйхе так и называется — «Опрокинутый тыл». Теряя тыл, теряешь и фронт.

Командовали польскими войсками в Новониколаевске двое военных: майор (позднее полковник) Валериан Чу́ма из австрийских поляков и его заместитель Казимир Румша, начальник 5-й дивизии. Запомните эти имена, мы к ним ещё вернёмся.

По свидетельствам выживших узников, условия в тюрьме были нечеловеческие: заключённых по 50 человек на камеру набивали стоймя, не кормили неделями, не убирали отхожее место. Да и вообще, ситуация в Новониколаевске 1919 года была весьма и весьма неблагополучная.

Новониколаевск осенью и зимой 1919 года

Что представлял собой Новониколаевск в то время? Ещё до Революции население уездного города росло быстрее, чем городская инфраструктура. В 1917 году по официальным данным Новониколаевск насчитывал 107 тысяч жителей, в число которых вошли эвакуированные в тыл во время Первой мировой войны. Уже в августе 1919 года в городе проживало 130 тысяч человек, а к зиме 1919-1920 годов численность населения ещё более увеличилась.

Кто были эти люди? В основном — беженцы. Жители поволжских и уральских городов, эвакуированные тогда, когда белая власть ещё организовывала эвакуацию. Также туда съехались семьи и родственники военных (как уже сказано выше, Новониколаевск до взятия Омска считался тыловым городом). Кроме того, здесь оказались люди, отступившие с белыми из Омска. Итак, население города резко увеличилось, что вызвало санитарную и продовольственную катастрофу.

Надо помнить, что зима 1919 года — это грандиозная вспышка тифа. От эпидемии тифа конца осени 1919 — зимы 1920 года в Сибири погибло гораздо больше людей, чем от всей карательной деятельности белых, и больше, чем погибло на фронтах Гражданской войны. Главные потери населения Сибири в это время — жертвы эпидемии. Антибиотики тогда ещё не были открыты, а в городе были переполнены все здания вплоть до церквей. Стояли ещё и отцепленные вагоны, в которых жили люди. В этих условиях, конечно, инфекция распространялась с особой силой.

Крах белого движения

При этом власть Советов была свергнута за год до того, а белая власть переживала системное крушение. Историки, знакомые с архивными документами, утверждают, что белая власть не могла не обрушиться при том диком воровстве и общем бесстыдстве, которые царили в сфере снабжения войск и в других структурах армии. Ярчайший тому пример — оборона Омска, лишь косвенно относящаяся к событиям, которые мы рассматриваем.

Ещё в октябре командование белой армии заявило, что Омск сдан не будет. За оборону Омска поставили отвечать двусмысленного персонажа — генерала Дитерихса. Дитерихс интересен тем, что проигрывал сражение за сражением, предавал начальника за начальником и тем не менее успешно делал карьеру. Так вот: под его руководством по истечении двух с половиной месяцев для обороны не было сделано ничего. Были ресурсы, войска, оружие, но работы по подготовке обороны не велись. Крестьяне, получавшие винтовки, разбегались. Внезапно затеянные Дитерихсом реформы управления внесли полный хаос в систему управления войсками (как это нам сейчас знакомо!). То, что ещё как-то работало, в результате такой подготовки к обороне было сломано. Затем вместо Дитерихса поставили Сахарова (он впоследствии был связан с нацисткой партией, его сын возглавлял белоэмигрантов у Власова). Сахаров пытался оборонять Омск, но город, разумеется, не удержал.

Взятие Омска стало катастрофой для белого движения. Было принято решение перевезти столицу «белого» государства в Иркутск. Сам Колчак проездом две с половиной недели находился в Новониколаевске. И как раз на следующий день после его отъезда в городе произошло очень знаковое событие.

Сибиряки-колчаковцы за «мир с большевиками»

Русских частей в Новониколаевске на тот момент было немного. В частности, здесь стояли регулярные части белых войск, направленные на переформирование в родные места. В их числе — 2-й Барабинский Сибирский стрелковый полк белой армии генерал-лейтенанта А.Н. Пепеляева. Командовал этом полком молодой полковник Аркадий Ивакин.

Аркадий Васильевич Ивакин был родом из крестьян. Во время Первой мировой дослужился до капитана. После антисоветского переворота примкнул к белым и возглавил 2-й Новониколаевский (2-й Барабинский) полк. Главным сражением для него стал бой у станции Байкал, во время продвижения белых на восток. Тогда, 16 июля 1918 года, были захвачены пять поездов и даже красный бронепоезд. Ивакина за это произвели в подполковники, а потом — в полковники: наград тогда не было, награждали чинами. Его полк был частью армии Пепеляева и успешно проявил себя при взятии Перми. Во второй половине 1919 года армия стала разваливаться вследствие дезорганизации и деморализации, и её отвели в тыл на переформирование. Пребывание в родных местах не прибавило боевого духа или оптимизма. После взятия Омска вера в белое дело у «барабинцев» окончательно рухнула.

Под предводительством Ивакина 2-й Барабинский полк восстал против белой власти, провозгласив «мир с большевиками». В ночь на 7 декабря 1919 года Ивакин вывел части гарнизона в город. Барабинский полк, часть Новониколаевского, офицерская инструкторская школа, школа топографов пошли брать власть. «Барабинцы» успели захватить «военный городок», комендатуру, здание Управления воинского начальника, почту, телеграф, телефон. Захватили тюрьму и освободили заключённых.

Восстание тут же было жестоко подавлено 5-й польской дивизией, и часть «барабинцев» расстреляли. В городскую тюрьму вернули политзаключённых, при этом к большевикам и мятежным крестьянам присоединили восставших сибиряков-колчаковцев. Случилось всё это за две недели до того, как в город вошла Красная армия.

Расправа при отступлении

24 декабря 1919 года войска 5-й Красной армии вступили в город. Взятие Новониколаевска было последним противостоянием красных и белых в Сибири, которое происходило в формате войсковой операции. То есть, это был последний город, который белые ещё обороняли. Все другие города (Иркутск, Красноярск) были оставлены без прямого столкновения регулярных частей. А в Чите уже стояли японские войска и войска Семёнова.

Госаппарат Колчака ещё как-то работал до оставления Новониколаевска, а потом началась абсолютная деструкция — наступил хаос. Хотя формально Колчак сохранял власть до 5 января 1920, когда он передал власть Деникину, а в Сибири — Семёнову, реальной властью он уже не обладал, потому что распалась система управления как таковая.

Перед тем, как отступать из города, поляки расстреляли 104 политических узника городской тюрьмы. Когда в овраге нашли расстрелянных, среди 104 тел не было ни одного без следов истязаний: отрезанные носы и уши, расплющенные лица, колотые раны. Опознать убитых в лицо было почти невозможно. Не было найдено поимённых приказов на расстрел или приговоров суда.

      

Новониколаевск тогда был маленьким городом, и про многих узников знали, что они в тюрьме: среди убитых опознали 34 большевика. Понятно, что среди остальных есть и восставшие солдаты-сибиряки 2-го Барабинского полка, и мятежные крестьяне губернии. С ними же был расстрелян глава Новониколаевского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Василий Романович Романов.

«Красный выбор» Сибири

Горожане похоронили всех жертв расправы в братской могиле. В этой могиле и заключена правда о «красном выборе» Сибири. Выбор этот сделали не только профессиональные революционеры, но и сибирские крестьяне, и даже сами белоармейцы-сибиряки.

На сторону красных перешло немало белых офицеров. В те же недели в Томске в восстании против белой власти принял участие бывший подпоручик Леонид Александрович Говоров. Выдающийся советский военачальник, командующий Ленинградским фронтом в Великую Отечественную войну, в 1944 году Говоров стал маршалом Советского Союза. Умер он в 1955 году.

Полковник Александр Николаевич Лабунцов, бывший командир Сибирской ударной бригады белой армии, после Гражданской войны стал геологом, возглавляя разведочные работы в СССР при освоении Арктики. В честь него названы улица в городе Кировске и геологический минерал лабунцевит. Судьбы Говорова и Лабунцова — далеко не единичные примеры. Останься Ивакин и его однополчане в живых — кто знает, кем бы они стали в новой Стране Советов?

Памятнику над могилой в этом году исполняется 90 лет: горожане установили его на свои средства в скудном и суровом 1922 году. Это — один из первых в России памятников Революции. Похоронив жертв Революции в одной братской могиле и возведя над ними символ победы над смертью, новониколаевцы сделали то, что сейчас можно назвать неподдельным примирением. Примирением для новой созидательной жизни.

О судьбе палачей

Помните, мы назвали имена предводителей польской дивизии в Новониколаевске? Их судьбы сложились по-разному. Один их них, Валериан Чу́ма, сдался в плен под Красноярском в 1920 году и освобождён из плена в 1922. Вернулся на родину, командовал обороной Варшавы при захвате Польши гитлеровцами и после 25-дневной обороны сдал город немцам. Освобождён в 1945 американскими войсками и эмигрировал в Великобританию, где и умер.

Казимир Румша не стал в 1920 сдаваться в плен, а прорвался в Манчжурию, потом участвовал в Советско-польской войне в составе «Сибирской бригады». После захвата Польши переместился во Францию, оттуда — опять же в Великобританию. Там и умер.

Ну а в Польше «замордованным» большевиками полякам из Сибирской бригады поставили памятник. Так они и стоят в разных концах земли: памятник палачам в Хожеле и памятник их жертвам в Новосибирске.