виртуальный клуб Суть времени

http://inoforum.ru/images/img/anounce_top_line.png) !important; float: left; background-position: 50% 0%; background-repeat: repeat no-repeat; ">

http://inoforum.ru/css/article.css) !important; ">

Перевод осуществлён Клубом «Суть Времени»

 

 

Томас Шмид

 

 

В Берлине встретились поклонники Маркса, чтобы поговорить о его «Капитале». Это была странная смесь юных фанов и состарившихся «парней 68-го», ветеранов студенческих волнений в Европе. Они все ещё относятся к этому творению Маркса, как к священной книге.

 

 

Памятник-бюст мыслителю и экономисту Карлу Марксу на Штраусбергер платц в Берлине. 

Фото: picture alliance / Wolfram Stein

 

 

Ещё до конца не рассвело. Утром последнего дня января по улицам и площадям Берлина полетели первые быстрые порывы ветра, обрушиваясь на прохожих. Первое дыхание грядущей весны легло на город.

 

Который ещё не знал, что в этот день в одном месте между комплексом зданий Бендлерблок и штаб-квартирой партии ХДС ему и человечеству будет передано нечто существенное: окончание труда, навсегда оставшегося незавершённым. И эта передача состоится способом, имеющим мало общего с духом весеннего порыва, начала нового.

 

Человека, оставившего работу незавершённой, зовут Карл Маркс, а этот труд - «Капитал». Были времена, когда вокруг него было куда больше сенсаций, чем сегодня. В один из дней зимы 68-69 гг. я оказался в подвале одного загородного дома во Франкфурте, ныне давшего приют музею кино, а тогда там изучали «Капитал». Сам охваченный пролетарским огнём наставник, достойный всяческих симпатий, старался воодушевить толпу учеников марксовым «Капиталом».

 

Скучающая молодёжь, предпочитающая пиво

 

Когда он заметил, что не может по-настоящему достучаться до скучающих молодых людей, больше интересующихся пивом, то взял в руки знаменитый первый том «Капитала», он же 23-й том полного собрания сочинений Маркса и Энгельса, выставил его на всеобщее обозрение в тусклом, голом помещении и выкрикнул агитаторским тоном: «Эта книга - оружие!». То, что звучит сегодня странно, тогда воспринималось всерьёз. Причем под этим понималась вовсе не та власть, что даётся винтовочными стволами.

 

Сегодня едва ли можно себе представить, какая уверенность исходила от этой книги. Как в мгновение ока столь многими людьми, желающими нового мироустройства, овладела тогда ещё непоколебимая уверенность в том, что в этой книге (а также и в остальных сочинениях Маркса) раз и навсегда черным по белому записаны решения для всех загадок жизни. «Капитал» был священным писанием.

 

Сегодня это уже давно не так, многие «парни 68-го» постепенно убрали из своих библиотек эти тома в синих обложках или задвинули их на дальние полки. Однако ещё существует давно отошедшая от повседневной борьбы маленькая «галльская деревушка», хотя и не обнесённая частоколом, как во времена Цезаря, но всё равно находящаяся в идеологической осаде, - это объединение друзей и ревнителей полных и подлинных сочинений Карла Маркса. Конечно, это не деревня в буквальном смысле, а тесно сплочённая сеть людей, раскинувшаяся по всему миру. Их объединение называется «Международный фонд Маркса и Энгельса» (МФМЭ).

 

МЕГА - полное собрание сочинений Маркса и Энгельса

 

В 1990 году он взялся за новое переиздание монументального полного собрания сочинений (ПСС) Маркса и Энгельса, носящего претенциозно-программное название МЕГА (игра слов: «мега» как приставка, обозначающая большой размер, и аббревиатура, образованная из первых букв Marx-Engels-Gesamtausgabe - прим. пер.). Только что фондом была достигнута важная этапная цель: завершён второй раздел, содержащий «Капитал» и все изыскания к нему. В цифрах это 15 томов в 22 отдельных объёмных книгах. Большую часть праздничного заседания на экран проецировались малопонятные постороннему, но хорошо известные участникам изображения: тома второго раздела с 3.1 по 3.6, или с 5-го по 10-й. Чем не повод свести Маркса до одного из обычных писателей?

 

Встреча, во многом напоминавшая встречи ветеранов, была организована верным фондом Фридриха Эберта, соучредителями выступили МФМЭ, Бранденбургская (Берлин) академия наук, а также Российский архив социально-политической истории, представленный экспертом по рукописям, редактором ПСС Людмилой Васиной. Поскольку к ночи количество участников удвоилось, в паузах быстро закончился кофе, от пирогов не осталось ни крошки.

 

В будничном полукруге зала заседаний сидели 120 слушателей, среди которых преобладали люди старших возрастов, однако и стайка молодых сторонников Маркса вовсе не была малозаметной. Странная смесь: бывшие редакторы ПСС, большая часть жизни которых пришлась на время существования ГДР, ставшие затем чистыми филологами или независимыми исследователями, с трудом скрывали свою горечь. То одного, то другого брала досада из-за того, что об «их» Марксе толкуют западноевропейцы и на Западе, где свои авторитеты и полномочия давать директивы. Затем ловкие и вышколенные - раньше сказали бы квалифицированные менеджеры от науки, - которым безразлично, с чем работать, доводят до готовности корпус произведений Маркса, также как и любые другие труды.

 

Западные марксисты тоже на месте

 

Также не было недостатка в западных марксистах с большим стажем, которые последние 40 лет, не поднимая головы, корпели над книгами трирско-лондонского мудреца. Они по-прежнему держатся с чувством непоколебимого превосходства над окружающими, и задаешься вопросом, неужели они не замечают, что выглядят скорее странно, а вовсе не непоколебимо, что они отстали от времени. И, наконец, внимательно слушали выступавших «молодые апостолы марксизма», по большинству которых было заметно, что они со скепсисом пополам с верой постигают Маркса, как предка, о котором так точно и неизвестно, то ли он гениален, то ли окончательно устарел.

 

С 1990 года ПСС публикуется под западным руководством, до этого момента издание находилось под опекой партийного Института марксизма-ленинизма ГДР. Если верить одной пикантной сплетне, именно Гельмут Коль - ни в малейшей степени не почитатель Маркса, - был тем, кто обеспечил дальнейшую работу по выпуску МЕГА. Если это правда, то наверняка он сделал это не для того, чтобы доставить радость объединённым марксоведам всего мира.

 

Пожалуй, он просто не хотел повторения того, что в 30-е годы совершил советский диктатор Иосиф Сталин. Последний, собственно, остановил и запретил первую попытку издать труды Маркса и Энгельса (странно, но эти имена никогда не произносятся в обратной последовательности) в исторически-критическом ключе. Ибо он увидел в этом угрозу себе и своей диктатуре, с её догматическим подходом к Марксу.

 

Расстрелян в 1938 году после судебного процесса

 

В 1924 году Давид Борисович Рязанов (настоящая фамилия Гольдендах), руководитель Московского института Маркса и Энгельса, начал издание первого полного собрания сочинений: оно должно было, наконец, закрепить, что же действительно говорили и думали Маркс и Энгельс. Это был филологический проект, как и нынешний, и Сталину очень быстро стало понятно, что хитрость мирового разума (термин Гегеля - несовпадение индивидуальных целей и объективных результатов, для достижения которых «мировой разум» как бы использует частные цели людей - прим. пер.), которому играет на руку филология, может стать для него опасной. В 1931 году Рязанов был отстранён от вопросов издания, исключён из партии и сослан в Саратов.

 

В 1938 году после судебного заседания, продлившегося всего лишь 15 минут, он был расстрелян. Та же судьба постигла и двух его сотрудников. Лишь один единственный раз на этом празднике в честь ПСС было упомянуто имя Рязанова, да и то мельком. То, что Маркс и жертвы системы смогли подготовить для неё теоретический фундамент, на этот раз в кругу этих людей не заслужило упоминания. И это плохо, увлекаться в этом вопросе чистой филологией.

 

Равно как и то, что мероприятие получилось на удивление скучным, словно говорили о чём-то неважном. Семь восьмых рефератов по теме были посвящены чистой воды филологии, в порядке вещей здесь была радость от игры букв, эстетика вариантов текстов. Налицо было ощущение, что филология, незаменимая сама по себе, именно здесь нашла себе неполноценное, суррогатное поле деятельности. В некоторых рефератах также звучали оттенки якобы всезнающей, не терпящей других авторитетов марксологии, вкупе с явственной обидой на то, что сегодня молятся другим богам, и Маркс лишь один из обитателей Олимпа.

 

Шесть часов слушаний о Марксе

 

Доклады о Марксе длились целых шесть часов, и не нашлось ни одного выступающего, кто по-настоящему высказал бы фундаментальное сомнение касательно его трудов. За одним исключением, Маркс не был сопоставлен с другими мыслителями, он остался выбивающейся из общего ряда глыбой, которой и изображен в столь многих ужасных с точки зрения эстетики памятниках. Его не сдвинуть с места, не свести к шутке.

 

Вполне доброжелательно историк Юрген Кокка осведомился в непродолжительной дискуссии о том, не будет ли кто-нибудь любезен поведать ему пару-тройку примеров того, какие же новые знания дала кропотливая и достойная похвалы реконструкция всех вариантов текста «Капитала». Однако ему предстоит вернуться домой, так и не получив настоящего ответа, имея в качестве такового лишь общие слова о том, что изданный в рамках ПСС «Капитал» показал Маркса менее догматичным, чем он воспринимался ранее.

 

Самые изысканные слова сорвались, похоже, с языка японца Тайносуке Отани, входящего в рабочую группу ПСС с 1992 года. Он выразился о монументальном издании МЕГА следующим образом: «Из исполинского ствола секвойи артистически вырублена её изящная суть». Что, однако, совсем не звучит в духе науки, имевшей когда-то заслуги в деле классовой борьбы.

 

Маркс был более сдержан

 

Тем временем между строк докладов, следовавших своей чередой, всё явственнее читалось, что же всё-таки выявило данное ПСС. В первую очередь то, что можно было ожидать, но в чём не было уверенности: Фридрих Энгельс, работая над трудами Маркса после его смерти, из лучших побуждений устранял неоднозначные места, придерживаясь авторского смысла в своём понимании. Он заострил теорию, бывшую когда-то в ранце каждого марксиста, теорию о тенденции непрерывного падения нормы прибыли, содержащую в себе утешительную весть о неизбежности гибели капитализма в конце его длинного исторического пути.

 

И вот выясняется, что Маркс был куда более сдержанным и через расчёты и размышления всё более приходил к заключению, что эта теория, вероятно, неправильна. Политолог Михаэль Хайнрих, горой стоящий за мыслителя, полагает, что Маркс рассчитывал «Капиталом» закончить свою теорию, сделать её финальным аккордом. Однако чем дольше он над ним работал, тем дальше уходил от своей первоначальной цели. Можно было бы высказаться в том смысле, что задача оказалась выше его сил, но в таких выражениях здесь не заговорит никто.

 

В завершение праздничного собрания всё же была найдена лазейка для того, чтобы хоть как-то примирить Маркса и самих себя с нынешней реальностью. Слишком долго (намекал то один, то другой оратор) строго в марксистском духе полагалось, что марксистские труды создавались по закону непрерывного усовершенствования. За хорошим следовало лучшее: только вперед и ни шагу назад. И вот издание «Капитала» в рамках ПСС показало, что это не так. Маркс колебался, на чём-то настаивал, в чём-то сомневался, что-то улучшал, что-то портил, желая улучшить, а на что-то вообще не находил ответа.

 

ПСС как результат деконструкции

 

ПСС как проект был запущен в своё время с целью найти «настоящего», единственно возможного Маркса. На деле же оно в совершенно постмодернистском ключе стало трудом по деконструкции(понятие современной философии и искусства, означающее понимание посредством разрушения стереотипа или включения в новый контекст - прим. пер.), «сжижению» и десакрализации опуса Маркса. Или, как сказал в напыщенном вводном слове политолог Херфрид Мюнклер, верх взяло коварство филологии.

 

Заседание закончилось забавным теоретическим безе от экономиста из Граца Хайнца Курца, который уверенно жонглировал цитатами из истории экономики, с их помощью восстанавливая честь Маркса; он объяснил крушение амбициозного начинания так: «Во-первых, всё происходит иначе, чем думают. Во-вторых, всё происходит иначе, потому что думают». Ну, да.

 

Когда все речи, наконец, были произнесены, за окнами уже давно стемнело, вдоль Ландверканала вытянулась очередь автомашин, люди возвращались по домам. Замечательно, что Маркс нашёл свою «галльскую деревню». Странно, что невежественное варварство, часто и упорно апеллировавшее к Марксу, не было упомянуто вообще. В ограждении из баррикад «вагенбурга» (построение обоза для защиты от нападения - прим. пер.) Маркс долго бы не протянул. Но Берлин - это уже обнадёживает.

 

 

 

 

 

Выражаем свою благодарность: скауту Елена Видергольд, переводчикуsvonb, редактору kikuchiyo.