виртуальный клуб Суть времени

О радикальном исламе

Фарид Закария, ведущий: Господин президент, интервью с Вами – большая честь для нас.

Барак Обама, президент Соединённых Штатов Америки: Рад Вас видеть, Фарид.

Закария: Сенатор Линдси Грэм (Линдси Грэм – американский политик-республиканец, сенатор от штата Южная Каролина - прим. пер.) выражает обеспокоенность тем, что Вы не готовы признать, что Америка сегодня находится в состоянии религиозной войны. Многие отмечают, что Белый Дом старательно избегает употреблять словосочетание «исламские террористы». В связи с этим, у меня к Вам вопрос: мы воюем с радикальным исламом или нет?

Обама: Знаете, я думаю, что ситуацию нужно понимать так: из среды исламских общин в определённых точках планеты вышли элементы, которые извратили эту религию, приняв за основу нигилистскую, искажённую, практически средневековую интерпретацию ислама.
И от этих элементов страдают многие страны.
Вместе с тем, я категорически не приемлю мнения, что такое положение дел ведёт к религиозной войне. Большинство мусульман отвергают такую трактовку ислама. Они считают, что это движение вообще не имеет отношения к исламу.
Я думаю, чтобы преодолеть эту угрозу, нам очень важно объединиться с 99,9% мусульман, которые стремятся к тому же, что и мы: к порядку, миру, благополучию и т.д. Поэтому я не считаю правильным жонглировать терминами. Я думаю, мы все осознаём, что данная проблема уходит корнями в мусульманский мир, и что именно Ближний Восток и южная Азии – это те ключевые точки, где нам нужно снова завоевать доверие и симпатии людей, в особенности молодого поколения.
И, чтобы самим себе не сослужить дурную службу, нам не следует забывать, что подавляющее большинство мусульман отвергают радикальные идеи.

О войне с терроризмом

Закария: У многих складывается впечатление, что Вы недооцениваете важность проблемы терроризма. И, таким образом, недооцениваете эту угрозу для Соединённых Штатов.

Обама: Знаете, мне приходилось общаться с близкими тех, кто был убит террористами. Приходилось общаться с родственниками наших солдат, которые сражались за то, чтобы Аль-Каида не смогла нас атаковать снова.
И я прекрасно знаю, к каким большим жертвам по всему миру приводит терроризм.
Поэтому я всегда настаивал на том, чтобы мы правильно оценивали масштабы террористической угрозы и не преувеличивали их. Утверждая, что терроризм является угрозой для самого существования Соединенных Штатов или мирового порядка, мы даём террористическим сетям шансы на победу.
Дело в том, что они действительно могут нанести нам серьёзный ущерб. Но мы в состоянии выбрать такой ответ, который не подорвёт… основ нашего существования. Я имею в виду, например, то, что мы никогда не будем применять пытки, что означало бы отказ от собственных ценностей и подрыв доверия к ним по всему миру.
Я имею в виду, что мы не будем придерживаться стратегии высадки оккупационных войск туда, где в очередной раз всплывут террористы. Мы не будем играть с ними в догонялки, потому что такая стратегия подорвёт нашу экономическую мощь и ляжет тяжкой ношей на нашу армию.
В ответ на конкретные проблемы нам нужны точные, хирургические действия. И если мы будем действовать эффективно, то в конечном итоге победим террористические организации, потому что у них нет идеи, которую они могли бы предложить простым людям. Всё, что они предлагают, как мы убедились в ряде случаев, – это культ смертников или набор обращённых в прошлое фантазий, которые в реальности не жизнеспособны. Если вы посмотрите на ИГИЛ, то вы увидите, что у них нет никакой стратегии. Они могут сколько угодно говорить об организации нового халифата, но все понимают, что они не могут снабжать население продовольствием, не могут построить образовательную систему, не могут создать функционирующее общество.
Чтобы не играть на руку террористам, мы не должны переоценивать их действия. Мы не можем позволить себе политику прямого реагирования. Наша стратегия борьбы с ними должна быть более тонкой.

О контроле за беспилотниками

Закария: Американцы были крайне взволнованы известием о приземлении беспилотного летательного аппарата на территории Белого Дома – прямо у Вас во дворе.
Вы уверены, что в следующий раз на борту беспилотника не окажется оружие?

Обама: Пусть с этим инцидентом разбирается служба безопасности, ну а, проблема, конечно шире.
Я уже обратился в Федеральное управление гражданской авиации и ряд других служб, чтобы узнать, как регулируется применение данных технологических новинок, потому что беспилотник, который приземлился на территории Белого Дома, можно просто купить в магазине для радиолюбителей.
Есть компании, например, интернет-магазин «Амазон», которые всерьёз рассматривают возможность использования небольших беспилотников для доставки товаров покупателям. Кроме того, эти аппараты могут быть очень полезны фермерам, чтобы следить за посевами, или экологам, чтобы наблюдать за дикой природой. Таким образом, есть целый ряд задач, которые можно решать с помощью этих аппаратов, однако, у нас на самом деле нет никакой законодательной базы для их применения.
В связи с этим я дал поручение компетентным органам начать переговоры со всеми заинтересованными сторонами, чтобы выработать механизмы использования беспилотников так, чтобы они не представляли опасности для людей и не вторгались бы в частную жизнь. И Вы знаете, Фарид, с теми же проблемами мы уже столкнулись в киберпространстве. Технологии, которые мы постоянно разрабатываем, дают людям возможности такого широкого спектра, о котором мы не могли и мечтать десять–пятнадцать лет назад.
Однако ни на уровне отдельных стран, ни на международном уровне у нас пока нет законодательной базы, чтобы использовать эти технологии так, как нам нужно. И частью моей работы в течение предыдущих лет и тех лет, что я ещё проведу в должности президента, является поиск способов разработки тех законов, которые позволят максимально увеличить от этого выгоду и уменьшить риски.

Об американо-израильских отношениях

Закария: Отношения между президентом США Обамой и премьер-министром Израиля Беньямином Нетаньяху можно охарактеризовать, по меньшей мере, как напряжённые. Они еще более усложнились после того, как стало известно, что спикер Палаты представителей, республиканец Джон Бейнер, пригласил Нетаньяху обсудить напрямую с Конгрессом вероятное соглашение с Ираном по поводу ядерного оружия.
Администрация Обамы интенсивно работала над подготовкой этого соглашения с ноября 2013 года, когда впервые стало понятно, что стороны могут договориться.
Итак, давайте послушаем, как президент относится к планам премьер-министра Нетаньяху.

///

Закария: На прошлой неделе было объявлено, что премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху планирует побывать в Вашингтоне. По приглашению спикера Палаты представителей, республиканца, он собирается принять участие в сессии Конгресса.
Многие считают, что в ходе переговоров с Ираном это может обернуться против Вас, что это ставит под вопрос саму возможность подписания соглашения.
Как Вы думаете, уместен ли этот визит в Вашингтон сейчас?

Обама: Я бы предоставил возможность ответить на этот вопрос г-ну Бейнеру и г-ну Нетаньяху. С премьер-министром Нетаньяху я нахожусь в непрерывном диалоге, хотя сейчас не буду с ним встречаться. Я не буду этого делать, просто потому что у нас есть правило, что президент не проводит официальных встреч с руководителями других государств, если в этих государствах проходят выборы.
Я считаю, что встречи даже с нашими ближайшими союзниками в предвыборный период являются неуместными.
Недавно к нам с визитом приезжал Дэвид Кэмерон, и ему предстоит скоро участвовать в выборах. Мы настояли на том, что, если встреча действительно важная, ее нужно произвести заблаговременно до предвыборной кампании, чтобы это не выглядело как попытка каким-либо образом повлиять на выборы.
В целом, Фарид, я не думаю, что выступление премьер-министра в Конгрессе может повлиять на подписание соглашения. Мы организовали весьма действенный режим санкций против Ирана с целью усадить их за стол переговоров и попытаться решить ядерную проблему Ирана дипломатическими методами.
Согласно информации из всех источников, включая свидетельства со стороны спецслужб Израиля, Иран выполняет все пункты промежуточного соглашения. Они приостановили свою ядерную программу. Они действительно сократили свои запасы высокообогащённого урана. И мы, соответственно, ничего не потеряли в ходе переговоров.
Иранская ядерная программа за это время не продвинулась вперёд. И у нас появилась возможность организовать механизмы, которые позволят гарантировать отсутствие ядерного оружия у Ирана и позволят ему, со временем, вернуться на мировую арену в качестве ответственного игрока.
На данный момент я не могу поручиться за то, что мы сможем это сделать. Но моя позиция такова. Если Конгресс Соединённых Штатов настоит на введении дополнительных санкций, то это может быть воспринято со стороны мирового сообщества и со стороны Ирана как нарушение промежуточных соглашений с нашей стороны. Подрыв дипломатического процесса, в самой его ответственной фазе, без серьёзных на то причин, является ошибкой. Вместо этого, мы должны закончить текущий раунд переговоров, заставить Иран принять условия, предлагаемые со стороны мирового сообщества. И я, со своей стороны, хотел бы отметить нашу сплочённость в ходе переговоров в формате 5+1, с Россией, с которой у нас очень много разногласий по другим вопросам, с Китаем, который, очевидно, в крайней степени нуждается в поставках нефти со стороны Ирана. Несмотря на всё это, мы смогли обеспечить единство нашей позиции. Это показывает, насколько эффективно проявили себя наши дипломаты. И если мы не достигнем соглашения, то для мирового сообщества должно быть очевидным, что вина за это будет лежать на иранской стороне, что это они не могут согласиться на адекватные условия предлагаемого соглашения.
Могу сказать, что я не услышал хороших аргументов с противоположной стороны. Я наложу вето на законопроект, предполагающий дополнительные санкции для Ирана, если таковой появится. С другой стороны, как я говорил и нашим конгрессменам, и израильской стороне, если Иран откажется от соглашения на приемлемых условиях, на следующий же день пакет дополнительных санкций, предложенных Конгрессом, будет мною одобрен.
У меня уйдёт всего пара дней на согласование и одобрение такого закона. Таким образом, у нас есть возможность оказать дополнительное воздействие. Но в данном случае очень важно показать, что мы использовали абсолютно все возможности дипломатии в решении данной проблемы.

Закария: Но если Вы прислушаетесь к тому, что говорят сенаторы о предлагаемом соглашении – я думаю, ни для кого не секрет, что речь идёт о 5 – 6 тысячах центрифуг для обогащения урана – практически нереально, чтобы республиканское большинство в сенате одобрило подобное соглашение…

Обама: Но…

Закария: Разве это не делает бессмысленными данные переговоры?

Обама: Я думаю, для нас очень важно сначала подготовить соглашение и уже потом чётко объяснить, в чём оно заключается. Я уже говорил ранее, мы не пойдём на него, если условия не будут нас устраивать.
Но если я смогу доказать, что условия предлагаемого соглашения гарантируют, что у Ирана не будет возможностей для создания ядерного вооружения, и учёные и специалисты-ядерщики это подтвердят, тогда у нас есть повод для публичного обсуждения данного соглашения. И тогда я поинтересуюсь у каждого члена Конгресса, почему мы должны отказаться от соглашения в пользу решения, которое в перспективе приведёт нас к военному конфликту, которое будет менее эффективным в плане ядерного сдерживания Ирана, и спровоцирует дополнительные затруднения на неспокойном Ближнем Востоке.
И я убеждён, что у меня получится выиграть этот спор.

Об авторитарных союзниках США

Закария: Соединённые Штаты должны бороться с терроризмом. Но должны ли они в ходе этой борьбы сотрудничать с диктаторами и режимами абсолютных монархий?
Я попросил президента Обаму пояснить его действия, которые могут быть интерпретированы как отказ от убеждений и правил, которых он ранее придерживался.

///

Закария: В 2011 году, когда развивались события арабской весны, вы сказали, что авторитарные режимы могут предложить лишь иллюзию стабильности и порождают целый ряд проблем, фактически ведут к распространению терроризма.
Но теперь государственный секретарь Джон Кэрри выказывает свою поддержку генералу Ас-Сиси, Вы подтверждаете стабильность взаимоотношений с Саудовской Аравией, Ваша администрация активно сотрудничает с диктаторами в Средней Азии и абсолютными монархиями на Ближнем Востоке.
Неужели мы вернулись к теории стабильности авторитарных режимов?

Обама: Ну, я так не думаю. Я думаю, если Вы изучите мои заявления, то Вы увидите, что я всегда говорил, что при проведении международной политики мы не можем не учитывать реалии окружающего нас мира. У нас есть друзья и союзники, которые помогают нам реализовывать наши стратегические интересы, хотя на практике они и вовлечены в действия, не совпадающие с нашими представлениями о демократии и правах человека.
И мы обязаны побуждать их двигаться в новом для них направлении, но зачастую мы сталкиваемся с ситуациями, когда нам необходимо принимать решения здесь и сейчас, исходя из наших стратегических интересов.
Но я придерживаюсь своих убеждений касательно того, что авторитарные режимы в наши дни, в нашем столетии, будут всё менее и менее стабильными. И мне кажется, мы видели доказательства этому по всему миру. Частично, это связанно с информационными потоками. Авторитарные режимы, до некоторой степени основываются на неосведомлённости людей, тогда как интернет и социальные сети обеспечивают людям доступ к информации.
Авторитарные режимы во многом полагаются на искусственное сдерживание человеческих ожиданий. Тогда как ожидания людей в современном мире, и это особенно касается молодёжи, постоянно растут. Поэтому, модель управления, которая зиждется не на легитимности и согласии, а на применении силы, в конечном итоге не может быть эффективной.

Об отношениях с Китаем и Индией

Закария: Позвольте мне поинтересоваться касательно вашего текущего визита в Индию. Он великолепен, и очевидно, проходит крайне успешно.
Однако, китайское правительство за последние три дня уже дважды подвергло критике Соединённые Штаты и Индию. Можно ли это понимать как начало применения новой геополитической модели в Азии?

Обама: Знаете, я был удивлён тому, что китайское правительство выступило с подобными заявлениями. Я был с официальным визитом в Китае совсем недавно, и провёл ряд весьма успешных встреч с президентом Си.
У Китая нет поводов для беспокойства касательно наших хороших отношений с Индией. Знаете, я убеждён, что сейчас такой исторический момент, когда мы можем предложить такую формулу взаимоотношений и общепринятых правил и норм в международной политике, соблюдение которой позволит обеспечивать взаимовыгодное сотрудничество. Мы нацелены на повышение благосостояния наших граждан, но не за счёт других стран, а вместе с ними. Как раз об этом мы говорили с премьер-министром Моди.
Знаете, я не устаю повторять, что Америка весьма заинтересована в том, чтобы Китай продолжил свой мирный рост. Для нас будет представлять угрозу нестабильный, беднеющий и распадающийся Китай. Для нас гораздо было бы лучше, чтобы у Китая дела шли хорошо.
Но как я и говорил с самого начала моей работы в Белом Доме, рост Китая не должен осуществляться в ущерб другим нациям. Китай не должен угрожать небольшим государствам, таким как Вьетнам или Филиппины, при разрешении споров о морских территориях, но должен решать подобные вопросы мирно, в соответствии с нормами международного права. Он не должен манипулировать своей валютой с целью получения преимуществ по отношению к другим участникам рынка.
И вы знаете, иногда мы более успешны при донесении нашей позиции по данным вопросам до китайской стороны и получении от неё соответствующей реакции, иногда мы менее успешны в этом. Но я глубоко заинтересован в успешности Китая и хотел бы обеспечить продолжение поддержания конструктивных взаимоотношений.
Без сомнения, некоторые особенности Индии сближают нас и с ней. Например, демократия и другие ценности и убеждения – этих точек взаимодействия с Китаем у нас нет. Таким образом, я чувствую особенную симпатию к индийскому народу, и я полагаю, народ Америки тоже испытывает эту симпатию.

О России

Закария: В следующем месяце пройдёт ровно год с того момента, как Россия аннексировала Крым. И, несмотря на усиливающиеся санкции и ухудшение состояния российской экономики, Москва продолжает посылать вооружения, припасы и, по некоторым сведениям, войска на восток Украины.
Я поинтересовался у президента Обамы, как, по его мнению, эта проблема будет решена.

///

Закария: Можно ли сказать, что в отношении России Ваша политика была достаточно эффективной и нанесла реальный урон экономике России? Однако с помощью неё не удалось удержать Владимира Путина от создания нестабильности на Украине. Кажется, за последние несколько недель данный конфликт разгорелся даже сильнее.

Обама: Я думаю, так действительно можно сказать. И, я думаю, это результат неверных решений, которые Владимир Путин принимает от имени своей страны. Знаете, если подумать о том, каких результатов нам удалось достигнуть в прошлом в том, что касается американо-российских отношений; когда я стал президентом, речь шла о перезагрузке, мне, кажется, удалось наладить эффективные рабочие отношения с г-ном Медведевым.
И в результате в экономике России наблюдался рост. У них была возможность начать диверсификацию своей экономики, у них были надежные отношения с Европой и остальным миром, они с нашей помощью вступили в ВТО. И с того момента, как Владимир Путин принял решение по Крыму и Украине – при том не исходя из какой-то блестящей стратегии, а по существу из-за того, что его застали врасплох протесты на Майдане и последовавшее бегство Януковича после того, как мы выступили посредниками в заключении сделки по передачи власти на Украине – с этого самого момента этот его экспромт втягивает… втянул его все глубже и глубже в такую ситуацию, когда он нарушает международное право, нарушает целостность, территориальную целостность и суверенитет Украины. Все это привело к дипломатической изоляции России, усилило беспокойство Европы относительно ведения бизнеса с Россией, а также позволило ввести санкции, которые наносят огромный ущерб экономики России в момент, когда снижаются их нефтяные доходы.
Не существует никакого сценария, при котором такие действия пошли России на пользу.
Аннексия Крыма идет во вред, а не на пользу России. Дни, когда захват новых территорий каким-то образом являлся способом достижения статуса великой державы, прошли. Могущество стран сегодня измеряется их научным уровнем, навыками, способностью экспортировать товары, изобретать новую продукцию и новые услуги, их влиянием и...

Закария: Вы...

Обама: ничего из этого не предусмотрено в стратегии Путина. Сейчас, однако, абсолютно верно одно: если перед нами глава государства, который отказывается идти с на диалог, шаги к которому предпринимаются нами. А учитывая размер российской армии, тот факт, что Украина не является страной-членом НАТО, получается, что существуют очевидные рамки того, что мы можем там сделать с военной точки зрения, г-н Путин не встретил на своем пути пока ни одного препятствия.
Тем же, кто скажет, что мы должны делать больше, что я бы им сказал, что мы можем наращивать все больше и больше издержки, именно это мы и делаем. Мы можем оказать дополнительное дипломатическое давление. Я не думаю, однако, что будет разумно – для США и всего мира – начинать настоящий военный конфликт между США и Россией.
В данный момент мы заняты тем, что поднимаем боеспособность тех приграничных государств, которые входят в НАТО.

Закария: Вы не...?

Обама: Мы даем понять, что это та непересекаемая черта, за которой последует наше военное вмешательство для защиты наших союзников. И в том отчасти вся суть статьи V.

Закария: Однако за последние месяцы, недели вы не заметили никаких признаков того, что Путин готов договариваться?

Обама: Пока все, что мы видели, - это многочисленные публичные заявления, - будь то в разговорах с канцлером Меркель, президентом Олландом или с нами – в которых он будет говорить одно, а делать будет другое. Мы много раз убеждались, что сепаратисты пользуются российским финансированием, услугами российских инструкторов и стратегов, а также, что их поддерживают российские войска. Со стороны Кремля пока не было признания того, что разрешение данного конфликта в долгосрочной перспективе находится в интересах России.
Таким образом, помимо дальнейшего оказания давления на Россию, одним из важных шагов, которые мы можем предпринять, является поддержка украинской экономии и реформ, которые исходят из Киева. И нужно отдать им должное, президент Порошенко и премьер-министр Яценюк инициировали процесс широкомасштабного реформирования страны, который приведет к значительным результатам, если им дать шанс.
Таким образом, мы будем и впредь работать по двум направлениям: оказывать дальнейшее давление на Россию, поддерживать Украину и доводить до сознания г-на Путина, что для него остаются доступными дипломатические выходы из ситуации.
Я не испытываю особого оптимизма в данный момент относительно того, что курс г-на Путина изменится, отчасти потому что одним из факторов, которые идут на руку г-ну Путину, – его политика, которую ему удалось создать отчасти благодаря государственным СМИ и телевидению и всем находящимся в его распоряжении механизмам, которые позволяют подавлять несогласных внутри страны. А благодаря апелляции к национализму, который силен внутри страны, ему удавалось держать свой рейтинг на высоте.
И в действительности то, что он отказывается возвращаться к диалогу с Западом, обусловлено в большой мере его решением начать предвыборную кампанию при том, что его популярность не была настолько высокой, насколько ему хотелось бы. Если вы помните, в Москве проходили протесты, которые исчислялись тысячами человек. Можно заметить, что именно тогда произошел скачок антизападной, антиамериканской риторики, которая, как вам известно, напоминает советские методички.
Таким образом, его мышление направлено назад, а не вперед. Возможно, со временем он передумает. А мы тем временем должны убедиться, что мы надежно защищаем наших союзников и поддерживаем принципы, которые находились в основе мира в Европе на протяжении всего послевоенного периода.

О политическом наследстве Барака Обамы

Закария: В недавнем номере «Нью-Йорк Мэгазин» был задан вопрос о том, выдержит ли Барак Обама суд истории. Студент Чарльз Кеслер предложил применить очень простой тест для оценки великих людей. Я использую этот тест прямо сейчас.

///

Закария: Клэр Бут Люс (Клэр Бут Люс (1903-1987) – американский драматург, редактор, журналист, посол, светская львица и конгрессмен США, представлявшая штат Коннектикут - прим. пер.) однажды сказала, что великие люди оставляют в истории лишь одну строчку, но эта строчка должна содержать глагол. Например, Линкольн освободил рабов; Рейган одержал победил в холодной войне.
Какой глагол Ваш?

Обама: О, этот вопрос мне задают с того дня, как я стал президентом. Но я предлагаю другим ответить на него. Тем, кто более красноречив и точен, чем я.

Закария: А чем вы гордитесь больше всего?

Обама: Ну, например, я горжусь, что спас американскую экономику, хотя нам ещё предстоит пройти довольно длинный путь по её улучшению. Но, по сути, мы её стабилизировали и обеспечили фундамент для ее дальнейшего развития. И как я уже говорил в послании к нации, это позволит нам теперь осуществить то, на чём строилась моя предвыборная кампания в 2008 году: мы можем восстановить экономические позиции среднего класса, чтобы больше людей могли становиться средним классом, иметь больший достаток, и чтобы богатство в Америке стало доступно широким кругам населения.
И я думаю, нам удалось найти верную стратегию, однако нам ещё многое предстоит сделать.
Если говорить о международной арене, то я горжусь тем фактом, что мы смогли взять на себя ответственность и прекратили две войны. Сейчас люди могут сказать, мол, вы же вернулись в Ирак. Но мы вернулись туда не в виде оккупационных войск, мы вернулись туда с коалицией союзников из 60 стран, которые помогают нам стабилизировать ситуацию. И мы активно сотрудничаем со службами безопасности Афганистана, чтобы стабилизировать ситуацию там.
При этом, в этих странах теперь нет нашего 180 тысячного военного контингента.
Также, я думаю, то, что мы сделали, прекрасно отражает американские ценности. Например, поддержка зарождающихся демократических движений в Бирме. Или окончание контрпродуктивной блокады Кубы. В налаживании связей с такими странами, как Индия, я вижу огромный потенциал для роста, хотя мы его не всегда замечаем. Наше будущее благосостояние и безопасность во многом зависят от того, как у нас складываются отношения с Индией, где проживает 1,2 миллиардный народ (с которым у нас во многом общие взгляды на демократию). От того, какие у нас отношения с Латинской Америкой – со странами, которые, отчасти благодаря нашим шагам, стали относиться к США гораздо лучше, чем это было раньше.
Знаете, в огромных регионах, таких, например, как азиатско-тихоокеанский регион, мы ищем новый баланс сил, что уже привело к конкретным договорённостям и совместным действиям со странами АСЕАН. Мы посылаем сигнал Китаю, что мы хотим быть партнёрами, однако это возможно в том случае, если они подчиняются системе, основанной на правилах, а не добиваются своего силой или просто так, из-за своей мощи и размеров.
И ещё одна вещь, которую я понял за шесть лет на посту президента: иногда приходится двигаться вперёд очень маленькими шагами. Но если посмотреть на картину в целом, наши шаги были правильными. И я уверен, что Америка стала сильнее, богаче, безопасней и влиятельнее, чем была до того, как я занял эту должность.

О книге недели

Закария: Обычно мы заканчиваем нашу передачу рассказом о книге недели. Я рекомендую нашим зрителям одну книгу. Сегодня я прошу сделать это вас. Я знаю, что вы много читаете. Какую книгу из тех, что Вы прочитали в последнее время, Вы можете порекомендовать?

Обама: Знаете, во время отпуска я прочитал книгу коротких рассказов Фила Клая под названием «Переброска войск» . Это набор коротких, но очень сильных и, с моей точки зрения, очень трагичных историй из жизни обычного солдата в Ираке.
И я думаю, что напоминание – напоминание высшему командованию, что все те планы, которые вырабатываются в стерильных условиях, решения, стратегии, совещания экспертов в Вашингтоне – всё это очень далеко от того, как на самом деле выглядит война, в которой участвуют живые люди.
И отчасти именно поэтому я так осторожно подхожу к принятию решений во внешней политике и считаю, что нужно хорошо прицелиться, прежде чем спускать курок. Мне не раз приходилось общаться с молодыми людьми в медицинском центре Уолтера Рида ( Медицинский центр Уолтера Рида – крупнейший военный госпиталь США - прим. ред.), с семьями, которые потеряли своих любимых, и я понимаю цену политических решений. Иногда мы вынуждены принимать серьёзные и сложные решения, но мы не имеем права вести политические игры вокруг них, поднимать шум, бить себя кулаком в грудь при их принятии. Если мы планируем вводить куда-либо свои войска, участвовать в войне, то у нас должны быть очень весомые причины для этого. И наши цели должны стоить тех жертв, которые будут нести ребята.

Закария: Было приятно пообщаться с вами. Огромное спасибо.

Обама: Было приятно провести с вами время. Спасибо, Фарид.

Источник: http://cnnpressroom.blogs.cnn.com/2015/02/01/pres-...

Выражаем свою благодарность: скауту Татьяне Малышевой, переводчику Степану Полихову, редактору Владимиру Иванову.

'The Guardian', Великобритания

Парижские события―предупреждение: от наших войн отгородиться невозможно
Автор: Шеймас Милн
Дата публикации: 15-01-2015

Официальная реакция на каждый инспирированный джихадистами теракт на Западе с 2001 года подливает масла в огонь. Так было после событий 9/11, когда Джордж Буш начал войну с терроризмом, неся разрушения странам и распространяя террор в глобальном масштабе. Так было и в Великобритании после взрывов в Лондоне в 2005 году, когда Тони Блэр грубо нарушил гражданские свободы и послал тысячи британских военнослужащих с разрушительной миссией в Афганистан. То же самое произошло и после ужасающих убийств прошлой недели в «Шарли Эбдо» и еврейском супермаркете в Париже.

В стиле риторики Буша, в ответ на нападения на «наши свободы» бывший французский президент Николя Саркози объявил «войну цивилизаций». Вместо того чтобы просто оплакать погибших ―а заодно и гораздо более многочисленные жертвы «Боко Харам»в Нигерии ―власти возвели действия сатирического журнала и его карикатуры на пророка Мухаммеда в ранг священного принципа Западной свободы. Выход в среду спонсируемого государством выпуска «Шарли Эбдо» стал последней проверкой по принципу «с нами или против нас» на приверженность «нашим ценностям»,а французские парламентарии проголосовали 488 голосами против одного за активное продолжение военной кампании в Ираке. Если учесть события последних 13 лет, такое сочетание окажется смертоносным ― и не только для Франции.

Ничто даже косвенно не оправдывает убийство журналистов «Шарли Эбдо», и ещё меньше оправданий ― нападению на евреев, выбранных целью теракта только из-за их религиозной и этнической принадлежности. Но что проявилось на прошлой неделе со всей жестокой очевидностью ― так это пропасть, которая разделяет официальнуюполитику французского государства внутри страны и за границей и отношение к этой политике многочисленных мусульман ―граждан страны. Это верно, конечно и для Великобритании. Однако то, что превозносится белым населением Франции как светское общество, лишённое расовых предрассудков и гарантирующее всеобщее равенство, воспринимается многими мусульманами как дискриминация и нарушение основных свобод.

В стране, где женщин сажают в полицейские фургоны из-за того, как они одеваются, свобода слова становится игрой в одни ворота. Журнал «Шарли Эбдо» называет себя «обидчиком равных возможностей», оскорбляющим одинаково все религии. В действительности же, как выразился один из бывших журналистов, деятельность журнала стала «неврозом исламофобии», сосредоточенным на расовой травле именно той части населения, которая находится в наибольшей социальной изоляции. Это были не просто «изображения» Пророка, а неоднократное порнографическое унижение.

Сколько бы ни говорили о том, что свобода слова является неоспоримым правом, отрицание Холокоста во Франции всё же поставлено вне закона, а антисемитские представления темнокожего комика Дьедонне запрещены. И тем не менее определённые слои прогрессивного общества Франции совершенно не замечают, как светская идеология, некогда освободившая людей от гнёта власть имущих, теперь используется для подавления бесправных, а право выбрать для оскорблений чью-то религию возводится в ранг основной либеральной ценности.

Нелепой и абсурдной стала демонстрация «Я Шарли», проходившая в воскресенье в Париже. Марш, по идее призванный защитить свободу слова, был возглавлен сплочёнными рядами подстрекателей войны и диктаторов: от военных руководителей НАТО и Биньямина Нетаньяху (Израиль) до короля Иордании Абдуллы и министра иностранных дел Египта. С попустительства этих людей заключали в тюрьму, убивали и избивали многочисленных журналистов, организовывались массовые убийства и вторжения с сотнями тысяч жертв, проводились бомбардировки телестанций от Сербии до Афганистана.

Такое шествие ― за гранью сатиры. Но оно выявило центральную роль войны с терроризмом в парижских злодеяниях, а также то, что эти сплочённые ряды, похоже, будут использовать эти теракты для собственных целей. Конечно, за терактами стоит сложная смесь причин и мотиваций ― от наследия дикой колониальной жестокости в Алжире до бедности, расизма, преступности и идеологии такфирического джихада.

Однако не будь войны, ведущейся Западом (в том числе Францией)с целью подчинения и повторной оккупации арабского и мусульманского мира, теракты прошлой недели наверняка не состоялись бы. Война с терроризмом продолжается уже 13 лет (хотя попытки взять регион под контроль начались гораздо раньше), неся жестокость и масштабные разрушения.
Убийцы рассказали это о себе сами. Братья Куаши стали радикалами из-за войны в Ираке и проходили подготовку в йеменской «Аль-Каиде». Шериф Куаши заявил, что теракты стали местью за «детей мусульман в Ираке, Афганистане и Сирии». Ахмед Кулибали сказал, что они были ответом на нападения Франции на ИГИЛ, а резня в супермаркете была, по его словам, местью за смерть мусульман в Палестине.

Такие громкие убийства, конечно, только вредят тому, чему они якобы должны служить, а выбор жертв наряду с религиозной реакцией на их действия может создать впечатление, что эти убийства стали уродливым порождением европейских культурных войн. Но до 2001 года таких терактовв Европе не было. Очевидным исключением были взрывы в 1995 году в Париже, но они ― прямые издержки гражданской войны в Алжире и роли Франции в ней. Теперь же в сердце Западного мира возвращается тот жестокий фундаментализм, который был взращён во время войны против Советского Союза в Афганистане 30 лет назад.

Все помнят, как Франция уклонилась от участия в американо-британской агрессии против Ирака. Но с тех пор она непрерывно навёрстывала упущенное ― посылая войска в Афганистан, вторгаясь в одно африканское государство за другим (от Ливии и Мали до Кот-д'Ивуар и Центральноафриканской Республики), бомбя Ирак и поддерживая сирийских мятежников. Как и Великобритания, Франция вооружает страны Персидского залива и размещаеттам свои войска, а французский президент объявил себя «партнером» египетского диктатораас-Сиси и заявил, что «готов» снова бомбить Ливию.

Бывший премьер-министр Франции Доминик де Вильпен, который возглавлял противников войны в Ираке, на этой неделе назвал ИГИЛ «неполноценным ребенком» политики Запада. Войны Запада в мусульманском мире «всегда порождают новые войны» и «терроризм среди нас», написал он, в то время как «мы упрощаем» эти конфликты, «видя в них только симптом исламизма».
Он прав ― но он не принадлежит к сплочённым рядам тех, кто будет использовать последние теракты для оправдания ещё большего военного вмешательства. Учитывая события последнего десятилетия, европейцам повезло, что теракты происходят относительно редко. Но расплачиваться всё же приходится ― потерей свобод, ростом антисемитизма и необузданной исламофобией. Пока мы позволяем этой войне тлеть неопределенное время, угрозы будут возрастать. В глобализированном мире ни от чего нельзя отгородиться. Что происходит где-то там, придёт и сюда.

Источник.

Выражаем свою благодарность: скауту Yeleneya, переводчику Sciperich, редактору Фёдору Свириденко.

‘180grader’, Дания
ЕС-империя и Украина
Автор: Вилли Джон Петерсен
Дата публикации: 03-03-2014

Расхожая пропаганда ЕС утверждает, что Европейский Союз является мирным проектом для неспокойной Европы. В фокусе данной пропаганды существование множества самоутверждённых наций является самой главной причиной предыдущих войн. К сожалению, очень многие поверили этому. Только это неправда.
 
В прошлые века войны почти всегда развязывались более или менее суверенными королями, императорами или князьями, правившими без оглядки на существование различных народностей. После французской революции 1789 года требование установления демократии и народного правления получило широкое распространение, однако, это требование в большинстве случаев – как в Датском королевстве – столкнулось с проблемой отсутствия установленных законных границ. Как могут различные народы (нации) иметь общее народовластие? Это было невозможно в Дании и Гольштейне после принятия конституции 1849 года. Это было невозможно в Югославии, когда были проведены демократические преобразования. Короче говоря, это невозможно нигде!
 
В Европе на протяжении всего XVIII столетия сохранялись империи: Российская, Французская, Австро-Венгерская, Британская и Османская. Эта политическая реальность, в которой множество различных народностей оказались упакованными в одну коробку, привела к Первой мировой войне, а последующее заключение мира привело ко Второй мировой войне.
 
После Второй мировой войны осталась лишь новая Советская империя. И когда в 1989 году она пала,  не осталось ни одной, кроме, впрочем, Европейского Союза, который именно тогда через Маастрихтский договор, а также экономический и валютный союз с введением евро встал всерьёз на имперский путь.
 
Какую бедность и какой раздор между народами может повлечь за собой это политическое предприятие смогли почувствовать на себе и Греция, и Италия, и Испания, но с постоянно  уплотняющейся интеграцией и управлением сверху высоко вероятным становится то, что вспышка внутренней гражданской войны – это лишь вопрос времени.
 
Между тем, в последние недели стало более ясным, что ЕС-империя представляет собой с внешней стороны. На Украине именно ЕС был первым, кто ловил рыбу в мутной воде. Украина – это государство, где живут два разных народа – украинцы и русские. С первых дней независимости на Украине была серьёзная напряжённость в отношениях между этими группами населения. Так было и в начале этого года, в том числе потому, что Юлия Тимошенко – политик западной ориентации – по-прежнему находилась в тюрьме. 
 
То, что ЕС-империя в такой ситуации вмешалась с предложением экономической помощи и ещё более тесного сотрудничества (!), является не только вызовом, брошенным действующему прорусскому президенту, но и издевательством над русскоязычным населением Украины и, конечно же, над Путиным, который едва ли может бездействовать, когда агрессивная империя пытается разбить свой лагерь перед его порогом. 
 
Империи всегда являются  причиной раздоров, и у них имеется одна злополучная тенденция: прикрывать внутреннюю слабость внешней агрессией. Как внешне, так и внутренне ЕС сейчас  собирается занять своё место в длинном историческом списке воинственно настроенных, обанкротившихся империй.

Источник: http://www.180grader.dk/Politik/eu-imperiet-og-ukraine?utm_source=toplist

Соединённым Штатам необходимо справиться с такими трудностями, как изменение климата и разрушение инфраструктуры, чтобы занимать лидирующее положение в мире, говорит Патрик Доэрти

От редакции: Патрик Доэрти является заместителем директора Программы исследований в области национальной безопасности Фонда «Новая Америка» и автором готовящегося отчёта «Глобальная стратегия Соединённых Штатов Америки».
 
(CNN) Вашингтон полностью поглощён темой финансового обрыва. В Дохе (Катар) мировые лидеры ведут переговоры по поводу глобальных изменений климата. Федеральный долг и проблема выбросов углекислого газа и вправду являются проблемами первостепенной важности, стоящими перед нацией. Однако это ― лишь начало.

Туман предвыборных кампаний рассеялся и стало понятно, что перед Америкой стоит целый ряд проблем ― от экономической конкуренции с Китаем до обеспечения жильём массово выходящих на пенсию представителей поколения «бэби-бума».

Однако на эту ситуацию можно посмотреть иначе. Решительный подход к глобальным проблемам нации, подкреплённый рыночным потенциалом мощных демографических сдвигов в стране и за её пределами, может дать возможности, невиданные за всю историю Америки.

Итак, перед нами стоят четыре крупных проблемы:

•  За последние 20 лет семьи, бизнес и федеральное правительство набрали неимоверное количество долгов и теперь прилагают огромные усилия, пытаясь их выплатить. Финансовый кризис 2008 года запустил безудержный рост безработицы и падение спроса, и эти процессы отнюдь не закончились. По мере сокращения доходов семьи стараются меньше тратить и сокращать долги, тем самым снижая спрос на товары и услуги. Это, в свою очередь, вынуждает компании сокращать расходы, что влечёт новые увольнения, рост безработицы и так далее. Денежная политика и финансовая накачка лишь купировали болевой шок, однако, они не могут справиться с самой болезнью. Глава Федерального резерва Бен Бернанке прав, когда говорит о том, что экономика нуждается в широком и устойчивом спросе.
• В течение последних 20 лет около миллиарда человек по всему миру пополнили ряды среднего класса. А за следующие 20 лет средний класс увеличится ещё на 3 миллиарда. Хорошая новость? Да, если исключить то, что эти новые потребители поглотят огромное количество ресурсов, а выбросы углекислого газа в атмосферу вырастут примерно на 300%. Таким образом, можно ожидать повышения цен на основные ресурсы, в том числе, на все виды энергоносителей, продовольствие и минеральное сырьё, а также усугубления конфликтов за ресурсы между глобальными игроками в уже знакомых нам местах, таких как Персидский залив, Южно-Китайское море и Средняя Азия.
• Изменение климата уже происходит. Ураган «Сэнди», деречо*, таяние льдов в Арктике и засухи на Среднем Западе, в Индии, Китае и России в прошлом году подтверждают эту научно обоснованную тенденцию. Более того, человечество потребляет около 150% «товаров», которые производят природные экосистемы, включая пресную воду, почву и запасы рыбных ресурсов. Мы проедаем наши небезграничные природные богатства, сокращая возможности потребления в будущем, а тем временем население земли приближается к 9 миллиардам. Это является мощнейшим дестабилизирующим фактором, и неважно при этом, где вы живете ― в Нью-Йорке или в Пакистане.
• Наша инфраструктура, производственные системы и цепочки снабжения просто не рассчитаны на риски, возникающие в XXI веке. Транспортная, финансовая, продовольственная и промышленная системы имеют ряд уязвимых мест, они неэффективны, недостаточно контролируются и финансируются. В результате возникающие в этих сферах угрозы и риски взаимно усиливаются, вместо того чтобы преодолеваться изолированно. Например, неафишируемые проблемы вроде острой нехватки редкоземельных металлов (абсолютно необходимых для высокотехнологичных производств), автозапчастей и компьютерных жестких дисков сотрясают промышленность на протяжении последних двух лет.

Американская экономика должна проделать очень тяжелую работу. Как 60 лет назад страна сменила военное производство на гражданское, так и сейчас она должна перейти к устойчивым формам производства, формируя новую американскую мечту. Если экономика с этим справится, Соединённым Штатам представится идеальная возможность для возрождения нашего среднего класса, участия в глобальной конкуренции и достижения преимущества в растущей конфронтации за ресурсы.

Мы должны адаптироваться и в очередной раз определить облик будущего.

Во-первых, Америка имеет собственные демографические возможности, каких нет в других странах. Сказывается влияние поколения «бэби-бума» и поколения двухтысячных: 56% покупателей жилья заявляют, что их представление об американской мечте ― это удобно расположенный дом в пешей доступности, а не удаленное изолированное обиталище, для жизни в котором необходимо иметь автомобиль, ― и цены на жильё уже отражают эту тенденцию. В период с 2014 по 2029 годы эти две демографические когорты, каждая из которых будет составлять около 25% населения Америки, встретятся на рынке недвижимости ― поколение «бэби-бумеров» будет покидать семейные гнезда, а поколение двухтысячных ― создавать семьи и обзаводиться детьми. Это создаст самый высокий спрос на недвижимость со времен периода после Второй Мировой войны. Однако для того чтобы использовать эту возможность, правительство в Вашингтоне должно позволить городским властям самим решать, как им развиваться, и препятствовать беспорядочной жилой застройке для владельцев автомобилей, так называемому «расползанию городов». Это позволит американцам не только вернуться на рабочие места в строительстве, но и уменьшить на треть нагрузку на окружающую среду.

Во-вторых, потребность в продовольствии и природных ресурсах стремительно растет. К 2050 году производство продуктов питания должно вырасти на 60%, при этом почву и запасы пресной воды необходимо восстанавливать, а не истощать. Американские фермеры до сих пор живут за счёт устаревших, дорогостоящих и неэффективных государственных дотаций времён холодной войны, которые фактически выплачиваются им за истощение почв и перерасход пресной воды. Мы уже потеряли до 50% пахотных земель Айовы, осушили водоносный слой Огаллалы и создали смертоносное цветение воды у устья Миссисипи, куда выносит удобрения. В то время как традиционный агробизнес реализует продукцию по высоким мировым ценам на продовольствие, связанные с глобальным изменением климата засухи и наводнения привели к уменьшению урожая до самого низкого уровня с начала 70-х годов прошлого века. Перенос наименее эффективных субсидий в сельском хозяйстве со стимулирования производства крупнотоварных культур (кукурузы, пшеницы и соевых бобов) на финансовую помощь фермерам, нацеленную на перевод их хозяйств на современные, не истощающие почву способы её возделывания, позволит повысить доходы фермерских семей, обеспечить стабильность этих доходов и повысить эффективность землепользования.

Наконец, миру требуются новые технологии. Для того чтобы принять в ряды среднего класса 3 миллиарда новых членов в течение ближайших 20 лет, нам придётся продуктивнее использовать имеющиеся ресурсы и сократить выбросы парниковых газов. Мы должны разработать усовершенствованные материалы, способы выработки энергии и организации производства. Тогда мы сможем заново сформировать наш средний класс и обеспечить американцев работой, заработками и переменами к лучшему, которых они заслуживают. Для того чтобы провести эту революцию и научиться эффективнее использовать природные ресурсы, мы должны прекратить облагать налогами работу и перейти на налогообложение отходов производства.

Вашингтон ввёл единый подоходный налог для покрытия расходов, связанных со Второй Мировой войной. На тот момент у нас не было безработицы, и мы должны были выделять ресурсы на помощь союзникам. Сейчас 80% федеральных доходов обеспечивается налогами частных лиц, у нас длительная безработица и мы потребляем намного больше ресурсов, чем европейцы, при более низком уровне жизни. Мы пытаемся сократить трудозатраты и увеличиваем потребление ресурсов, тогда как должны поступать наоборот.

Итак, у нас есть спрос. А есть ли у нас капитал? В избытке. Как недавно написал председатель совета директоров Goldman Sachs, на рынке имеются финансовые активы, исчисляемые триллионами долларов, которые ищут объекты для инвестиций, позволившие бы обеспечить разумный стабильный доход.

Вместо того чтобы принимать все решения в Вашингтоне, федеральное правительство должно перенаправить поток субсидий, сохранившийся со времён холодной войны, на строительство жилья, в сельское хозяйство и на уменьшение потерь ресурсов и создать новые региональные механизмы финансирования. Эти новые региональные инструменты должны направить капитал Уолл-стрит на реализацию новых инфраструктурных и инновационных возможностей, которые откроются по мере того, как регионы станут планировать и строить своё будущее. Если сделать это правильно, мы сможем вернуть избыточную финансовую ликвидность обратно в реальные сектора экономики, вместо того чтобы оставить её болтаться без дела в виде низкоэффективных корпоративных денег, инвестиционных фондов денежных рынков и деривативов с повышенным риском.

Конечно, Вашингтон должен заниматься проблемами финансового обрыва и глобального потепления. Но если мы будем решать эти проблемы раздельно, то лишь потеряем драгоценное время. Если же мы сможем переломить ситуацию и радикально повысить эффективность использования ресурсов за счёт подключения новых источников спроса, предлагаемых XXI веком, задействования неиспользуемого капитала и смещения американских рынков, то Соединённые Штаты вернут себе лидирующую роль в мире.
 

* Деречо (исп. Derecho) — обширный долгоживущий шторм, который связан с быстрым перемещением зоны ливней и гроз. Продолжительность воздействия может составлять от нескольких часов до нескольких дней. Отличительной особенностью этой мезомасштабной погодной системы является смещение вдоль прямой линии, что объясняет название (в переводе с испанского — «прямо»). По своим энергетическим возможностям шторм способен приносить разрушения, сопоставимые с торнадо.

Киев/Берлин (Собственное сообщение) – Федеральное правительство намерено продвигать боксёра-чемпиона Виталия Кличко в кандидаты на пост президента Украины и привести его к власти в Киеве. Об этом сообщают СМИ. Они считают, что популярность оппозиционного политика должна возрасти, например, благодаря совместным публичным выступлениям с немецким министром иностранных дел. Также с пропагандистскими целями запланирована встреча Кличко и федерального канцлера Меркель на следующем саммите ЕС в середине декабря. Фактически, Кличко и его партия УДАР не только получают от Фонда Конрада Аденауэра масштабную помощь для дальнейшего партийного строительства, но даже сама партия УДАР была основана в 2010 году непосредственно по поручению этого фонда ХДС, как сообщает один из членов ХДС. Анализ проводимых Фондом мероприятий, которые служат развитию партии Кличко, позволяет обнаружить, как немецкая сторона с помощью партии УДАР обретает влияние на внутриполитические процессы на Украине. Тем временем, во всё большей мере к продвижению берлинской политики на Украине привлекается Польша. Правоэкстремистская украинская партия «Свобода», с которой Берлин и Варшава при этом взаимодействуют, продолжает традиции сотрудничавших с нацистами коллаборационистов, которые жестоко расправились в годы Второй Мировой войны со 100 тысячами поляков, христиан и евреев.
 
По поручению Фонда Аденауэра
 
Виталий Кличко, человек, который по воле федерального правительства должен прийти к власти в Киеве и вести страну в сферу немецко-европейской гегемонии, является не только политическим союзником, но в своей сегодняшней роли даже и продуктом немецкой внешней политики. Как сообщал один из членов ХДС Вернер Йостмайер ещё два года назад, Кличко «был уполномочен Фондом Конрада Аденауэра … учредить … на Украине христианско-консервативную партию». [1] Основание УДАРа (Украинский демократический альянс за реформы) состоялось 24 апреля 2010 года. Непосредственно после этого Фондом Конрада Аденауэра (ХДС) была предоставлена помощь на цели партийного строительства. О трёхдневном визите в Берлин в январе 2011 года Кличко сказал, что переговоры «были очень полезны для его партии, которая находится в процессе становления»: «У нас было много вопросов и здесь мы нашли ответы». Осенью последовал организованный Фондом рабочий визит в Тюрингию, во время которого чемпион по боксу мог быть проинформирован о методах политики в области коммунального хозяйства. После проведения очередных мероприятий по оказанию помощи, Кличко в марте 2012 года выразил «особую благодарность за поддержку Фонду Конрада Аденауэра и ХДС» в организации и развитии его партии. [2]
 
Способы влияния
 
Фонд Аденауэра продолжает поддерживать УДАР и сейчас. Так, примерно в июне он поделился опытом с партийной молодёжью из УДАРа, предоставив ей «советы и рекомендации» по «привлечению новых членов», а также указания по стратегии предвыборной борьбы. За четыре недели до этого он провел семинар по соглашению об ассоциированном членстве в ЕС, который на более низком уровне показал, как немецкая сторона использует УДАР в качестве инструмента своего влияния на внутриполитические процессы на Украине: Фонд «проинформировал» на семинаре молодых активистов, которые затем просто «должны распространять в качестве ретранслятора» полученные от немецкой организации «знания», говорится в сообщении. Кроме того, они получили возможность «расширить свои политические связи». [3] Совсем недавно, в конце ноября, делегация от УДАРа побывала в Германии, чтобы получить здесь информацию о средствах и методах парламентской деятельности. «Важной задачей Фонда Аденауэра является также консультирование партии в её фракционной работе в парламенте», как сообщает сама эта организация ХДС, добавляя: наконец, до конца года в Верховную Раду должны быть внесены «важные законы о евроинтеграции страны». [4] В немецких интересах, чтобы удалось широкое приведение в соответствие украинской системы стандартов с немецко-европейской («евроинтеграция»).
 
Кандидат от внешнеполитического ведомства
 
С самого начала берлинские правительственные учреждения также позаботились об организации встреч с Виталием Кличко. Уже перед рабочим визитом Кличко в Берлин в начале 2011 года Фонд Аденауэра заявил, что чемпион мира по боксу встретится также с «высокопоставленными сотрудниками канцелярии федерального канцлера и внешнеполитического ведомства». [5] С тех пор Кличко регулярно встречается с немецким министром иностранных дел. Можно назвать официальные встречи, часто документально засвидетельствованные также публичными фотографиями, в министерстве иностранных дел в ноябре 2012 года, в июне и октябре 2013 года. И наконец, Гвидо Вестервелле на прошлой неделе появился на публике вместе с киевскими оппозиционными политиками. То, что эти встречи служили не только для координации политических мероприятий в обход законно избранного украинского правительства, но выполняли также и пропагандистскую функцию, подтверждают недавние сообщения в СМИ. В соответствии с этим канцлер Германии намерена поднять статус Виталия Кличко «до лидера оппозиции и кандидата от оппозиции в противовес президенту Виктору Януковичу» и для этого «упрочить его позиции совместными появлениями на публике». Поэтому председатель партии УДАР должен присутствовать на следующем саммите ЕС 19-20 декабря и там также демонстративно «беседовать с канцлером Меркель» перед СМИ. [6] Согласно сообщению, человеку Фонда Аденауэра в Киеве нужна дополнительная поддержка: ему недостаёт ещё, как сказано, «риторической ловкости и политического опыта для борьбы на президентских выборах».
 
Насилие против профсоюзных активистов
 
В дополнение к усилиям берлинских политиков по продвижению Виталия Кличко сначала в кандидаты на пост президента, а в перспективе и непосредственно к самим рычагам власти в Киеве, немецкие политики продолжают переговоры с правоэкстремистской партией «Свобода». В то время как министр иностранных дел Вестервелле старался на прошлой неделе во время пребывания в Киеве не фотографироваться с предводителем партии «Свобода» Олегом Тягнибоком, чтобы избежать репутационных издержек и других пропагандистских проблем, переговоры с шефом правоэкстремистской партии в пятницу вела немка Хельга Шмид – заместитель от Германии Верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Эштон. [7] Немецко-европейское сотрудничество с партией «Свобода» не сворачивается даже несмотря на то, что её сторонники прибегают к насилию. Так, они в конце недели сбросили памятник Ленину и разбрасывали дымовые шашки. Между тем, сообщается даже о физическом нападении на левых: по сообщениям, сторонники партии «Свобода» «на глазах своего депутата парламента снесли палатку союза независимых профсоюзов, а активистов избили и нанесли им другие повреждения, распылив перцовый аэрозоль». [8]
 
Немецко-польское сотрудничество
 
К усилиям совершить переворот на Украине Берлин, тем временем, всё больше привлекает внешнюю политику Польши. В середине ноября было сказано в опубликованном документе Немецкого общества внешней политики (Deutschen Gesellschaft für Auswärtige Politik, DGAP), что в восточной политике ЕС «движущими силами должны стать Берлин и Варшава». В рамках немецко-польского «Партнёрства для Европы» – также прямо в отношении Украины – «безусловно необходимо более тесное немецко-польское сотрудничество». [9] В конце ноября министры иностранных дел обеих стран сделали «Совместное заявление», в котором говорится, что они «твёрдо стоят на стороне тех украинцев», которые «всё ещё могут выиграть от далеко идущего европейского предложения политического и экономического сотрудничества» – подразумевается ассоциированное членство в ЕС. [10] Общая политическая активность на Украине повлекла за собой, тем временем, также многократные встречи польских дипломатов с политиками из партии «Свобода». «Свобода» же демонстративно считает себя наследницей традиций таких коллаборационистов и пособников нацизма, как «Организация украинских националистов» (ОУН) и «Украинская повстанческая армия» (УПА). В середине октября партия якобы с 20 тысячами участников отпраздновала дату основания УПА – 14 октября 1942 года. Во время Второй Мировой войны УПА уничтожила до 100 тысяч польских христиан и евреев. Поэтому она до сих пор причисляется польским государством к «преступным организациям». [11]
 
Источник: http://www.german-foreign-policy.com/de/fulltext/58754
 
[1] Йостмайер встречает Кличко, www.jostmeier.de, 12.12.2011
[2] См. об этом: Der Schlag des Boxers (http://www.german-foreign-policy.com/de/fulltext/58327)
[3] Семинар с политической партией УДАР Виталия Кличко, www.kas.de
[4] Программа изучения и диалога для депутатов фракции УДАРа украинского парламента, www.kas.de, 28.11.2013
[5] См. об этом: Der Schlag des Boxers (http://www.german-foreign-policy.com/de/fulltext/58327)
[6] Меркель борется за Кличко, www.spiegel.de, 08.12.2013
[7] См. об этом: Zukunftspläne für die Ukraine (http://www.german-foreign-policy.com/de/fulltext/58752)
[8] Reinhard Lauterbach: Braune Schläger in Kiew, www.jungewelt.de, 09.12.2013
[9] Andrzej Olechowski, Adam D. Rotfeld, Rainder Steenblock, Rita Süssmuth, Karsten Voigt: Über Vilnius hinaus denken: Polen und Deutschland müssen die EU-Ostpolitik vorantreiben, DGAPstandpunkt No. 8, November 2013
[10] Немецко-польское заявление по Украине, www.auswaertiges-amt.de, 26.11.2013
[11] См. об этом: Zwischen Moskau und Berlin (IV) (http://www.german-foreign-policy.com/de/fulltext/58343)

Выражаем свою благодарность: скауту АТ, переводчику Евгению Смотрицкому, редактору kikuchiyo.

Рост влияния Китая на море не соответствует сложившимся представлениям

Если принимать в расчёт уверенные действия Китая в своих прибрежных водах, очень заманчивым звучит заключение о том, что морской конфликт в Азии неизбежен. И действительно, если судить по запущенным в ответ на действия Китая программам военных закупок в соседних с ним странах, не говоря уже о решении Вашингтона изменить направление военных расходов на операции в Азии в рамках так называемого «стратегического поворота», становится очевидно, что США и их союзники сделали именно такой вывод.

Однако прежде чем обвинять Пекин в развязывании гонки вооружений, стоит внимательнее присмотреться к проводимой им политике. И любому, кто не поленится поступить именно так, станет ясно, что в большинстве случаев активные действия Китая проводятся без какой-либо вооружённой поддержки.

Начнём с небольшого экскурса в историю вопроса. В настоящее время в Китае происходит колоссальный стратегический сдвиг интересов в морскую сферу. Данный сдвиг следует рассматривать как естественный этап эволюции развивающейся страны, которая из сухопутного государства, занятого решением внутренних проблем, превращается в морскую державу, в центре внимания которой появляются заботы о морских границах. Например, США обратили внимание на море только после того, как было завершено расширение страны в западном направлении, утверждены южные границы по итогам Мексикано-американской войны и заключена сделка по приобретению Аляски. Схожим образом, Пекин стал увереннее чувствовать себя во внутренних вопросах и обеспечении безопасности сухопутных границ (по значительной части которых возникали споры, теперь разрешённые) и обратил внимание на уязвимые области в прибрежных водах.

Важность этого исторического сдвига интересов в сторону моря трудно переоценить. С 2008 года ВМС НОАК принимают участие в борьбе с морским пиратством. Это первые военные операции китайских военных за рубежом за более чем 600 лет. В более общем смысле Китай пришёл к пониманию того, насколько важной для него является морская торговля в части снабжения энергоносителями, сырьём и материалам, а также для экспорта, от которого в значительной степени зависят темпы экономического развития страны. В 2004 году председатель КНР Ху Цзиньтао впервые затронул вопрос о «Малаккской дилемме», отметив, что 85 процентов нефти импортируется в Китай через Малаккский пролив и Южно-Китайское море. В ноябре того же года Ху Цзиньтао в своей речи перед Всекитайским собранием народных представителей недвусмысленно дал понять, что превращение Китая в «морскую державу» является одной из главных целей развития страны. А в 2012 году Пекин создал первый государственный орган, в задачи которого входит исключительно разработка морской политики для Политбюро.

Некоторые наблюдатели истолковали новую доктрину Пекина как начало полноценной гонки вооружений. Но это, скорее, алармистская трактовка. Да, есть свидетельства китайских военных закупок, но ключом к пониманию самой важной морской политики, которая воплощается в Китае в последние годы, а именно объединение пяти морских ведомств, служит тот факт, что среди них нет военного ведомства. Эта стратегия была сформулирована именно так, чтобы оставаться в уверенности, но не идти на конфронтацию.

В действительности, реформа предполагает создание единого правоохранительного органа, по сути первой китайской единой береговой охраны. Прежде пять ведомств – Китайская служба морского наблюдения, Служба охраны рыбных ресурсов, Бюро по борьбе с контрабандистами, Береговая охрана и Управление по обеспечению безопасности на море – конкурировали друг с другом за широту полномочий и объёмы финансирования. Теперь четыре из них войдут в состав Государственного океанографического управления при министерстве землепользования и природных ресурсов (Управление по обеспечению безопасности на море остаётся независимым от новой структуры управления ведомством). В рамках нового Управления формулировать морскую политику будет Национальная океанографическая комиссия.

Стремление Китая оптимизировать работу этих ведомств совершенно естественно. До сих пор каждое из них отчитывалось отдельному министерству со своими бюрократическими процедурами и флотами. Такое положение дел было контрпродуктивным во многом потому, что флот Восточно-Китайского моря (ВКМ) и флот Службы охраны рыбных ресурсов (СОРР) сильно разрослись за последние годы (флот ВКМ получил 11 списанных военных кораблей в декабре 2012 года, а флот СОРР недавно получил несколько списанных военных кораблей, включая транспорт-заправщик водоизмещением в 15000 тонн, спасательное судно подводных лодок, бывшие сухогрузы и танкер). Единая береговая охрана в теории должна упростить взаимодействие Китая с государственными органами других стран региона и сократить вероятность непреднамеренных конфликтов. Прежде, если происходила чрезвычайная ситуация, особенно если она затрагивала полномочия сразу нескольких агентств, было непонятно, к кому обращаться. Теперь же, если страсти будут нарастать, звонить нужно будет по одному номеру.

Несмотря на всё это, у граничащих с Китаем стран есть все основания для беспокойства в связи с недавними морскими манёврами. Флоты ВКМ и СОРР утверждали влияние Пекина в Южно- и Восточно-Китайском морях. Суда именно этих ведомств перехватили разведывательный корабль «Impeccable» ВМС США в 2009 году, перерезали каротажные кабели* вьетнамских и филиппинских судов в 2011 году и вступили в противостояние с филиппинским флагманом в апреле 2012 года. Безоружные и выкрашенные в белый цвет, суда флотов СОРР и ВКМ давали возможность Китаю, не вступая в конфронтацию, заявить о своём присутствии в спорных морях, и даже де факто занять воды рядом со спорными островами.

Последним из подобных случаев стала конфронтация в апреле 2012 года из-за необитаемого рифа Скарборо, который находится примерно в 200 км к западу от Филиппин и на который претендуют и Манила, и Пекин. Суда флотов СОРР и ВКМ были посланы в ответ на попытку филиппинского флагмана арестовать китайских рыбаков. Последовавшее за этим отступление филиппинских кораблей по сути означало, что Китай успешно принудил Филиппины сдать свои позиции. До настоящего времени китайские рыбаки продолжают промысел в богатом рыбой районе под защитой гражданских судов, в то время как филиппинских рыбаков практически не видно.

Даже если пекинская объединённая береговая охрана будет ещё эффективнее утверждать морское влияние страны в регионе, соседям Китая и США следует с особой осторожностью подойти к выбору ответа на эти действия. Прежде всего, они не должны провоцировать Китай на использование ВМС для решения морских конфликтов, чего Пекину пока удавалось избегать. Соседи Китая поступили бы разумно, обозначив собственное присутствие в спорных районах невоенными судами. Возможно, даже путём использования полицейских формирований в тех районах Южно-Китайского моря, которые сейчас патрулируют военные (прецедент уже есть: в 2000 году Тайвань заменил военное присутствие у острова Тайпин (Иту-Аба) на береговую охрану).

По такому же принципу Токио рассматривает возможность использования собственной береговой охраны для борьбы с влиянием Китая на море. В январе Береговая охрана Японии объявила об увеличении морской группировки, размещённой в данный момент вдоль юго-восточного побережья страны, с 7 до 12 судов. В ближайшие три года специальная группировка сил у архипелага Сенкаку/Дяоюйдао будет пополнена десятью только что построенными сторожевыми катерами. Другие страны, участвующие в морских спорах с Китаем, включая Филиппины, также ведут работу по созданию управлений береговой охраны.

Пока что региональные конфликты всё ещё проходят на уровне правоохранительных, а не военных ведомств. Это не означает, что эти конфликты скоро будут разрешены: китайская политика по утверждению морского господства однозначно указывает, что путём переговоров в ближайшее время вряд ли что-либо удастся решить. И действительно, объединение ведомств Китая позволяет увидеть его мотивы.  Ранее Китай мог скрывать эту политику за дымовой завесой межведомственных разборок и недостаточной координации между ними. Теперь же ясно, что любые активные действия на море продиктованы из Пекина, а не каким-нибудь местечковым политиком или бюрократом. И не должно оставаться сомнений в намерениях Китая в дальнейшем использовать ВМС для достижения внешнеполитических целей. (Только в прошлом апреле китайское правительство опубликовало доклад, согласно которому впервые НОАК должна взять на себя «защиту морских прав и интересов», а также «защиту интересов на заморских территориях», лишь укрепляя стратегический сдвиг политики страны в сторону моря.)

Тем не менее, это ещё не причина для стран-соседей Китая или Вашингтона рассматривать эти действия как гонку вооружений, которой нет и в помине. Если предсказания неизбежной морской войны в Азии и подтвердятся, то причиной тому станет сам страх того, что такое пророчество может исполниться.
 
* Каротажный кабель – электрический кабель, используемый при геофизических исследованиях скважин.