виртуальный клуб Суть времени

Когда на Украине – вначале в Киеве, а затем и в других городах – начали собираться так называемые майданы, позже получившие название «вече», атмосфера в стране сгустилась. На моих глазах происходили разительные изменения в сознании привычного окружения.
Население фашизировалось стремительно.
Я стал понимать, что происходило в Германии 40-х годов, когда германские солдаты воевали на фронтах, а в стране остались «медхен» и «гретхен».

С начала 2014 года в той фирме, где я работал, люди, приходящие с утра на работу, нередко приветствовали друг друга возгласами «Слава Украине!» и проклинали сопротивляющийся Юго-Восток. А потом было 2-е мая, случилась Одесса. И реакция жителей города на это страшное событие.
Я постоянно чувствовал себя во враждебном окружении.

В городе возник некий координационный центр, который пытался противостоять разгулу фашизма. Мы организовывали митинги, шествие на 23 февраля, 9 мая, но уже в самом этом центре постоянно присутствовала атмосфера взаимного недоверия, неуверенности, несогласия. Это был типичный хохляцкий партизанский отряд с предателем.

А тут еще Самойлов с Гурьяновым стали организовывать какое-то движение, мне довелось дважды присутствовать на его заседаниях в Харькове.
И когда нас собрал в Донецке для предварительного разговора Сергей Ервандович, то я воспринял это как глоток свежего воздуха и без колебаний принял решение переехать в Донецк – участвовать в работе миссии. У меня было только сомнение в своей полезности в этой работе, но я готов был на любую работу.

Я хорошо понимал, что в свой город я вернусь не скоро, а может быть и никогда не вернусь.
На встрече Серегея Ервандовича с членами собирающейся миссии я не присутствовал, приехал чуть позже. Прибыл в Донецк на автомобиле, который и используем до сих пор как служебное авто Информцентра. Проехали несколько украинских блокпостов. Нас не особенно трясли, но каждый раз, пересекая очередной украинский блокпост, мы испытывали некоторую настороженность. И наконец мы увидели донецкий блокпост, который восприняли как родной, хотя именно на этом блокпосту нас проверяли с особой тщательностью. Но у нас не было никакого возражения: проверяйте, родные, правильно делаете, будьте бдительны, мы не возражаем! Дальше уже была своя территория.

Поселили нас на съемной квартире, мы встретились с друзьями и стали ждать дальнейших распоряжений. Ждали, как сейчас помню, долго, пока нас не собрал Вольга на одной из баз «Востока».

Заехали мы потом на другую базу. Поселили нас всех в кубрике, который был оборудован в боксе большого гаража. Кроватей почти не было, импровизированные спальные места представляли из себя деревянные щиты или просто снятые с петель двери, положенные на ящики. В боксе не было окон, там стояла постоянная сырость, мы все попростывали, но это уже была воинская часть, куда мы и стремились приехать. Наверное, с месяц я мыл посуду, в том числе пригоревшие котлы и кастрюли, и полы в столовой и на кухне. Не только я, конечно. А еще мы работали как погрузочно-разгрузочная команда – разгружали прибывающее на базу продовольствие. Ребята ездили грузить боеприпасы, мне не пришлось этим заниматься.
Первое, что мы попытались организовать, – информационная работа. Марс сформировал выездную бригаду, они с успехом съездили несколько раз в город, провели что-то типа политинформаций. Несколько человек из нас пошли работать в информационный центр, в том числе, и я. Я стал слушать интернет-радиостанцию «Зелло».

Поначалу, толком не разобравшись в том, как устроена ее работа, я целыми днями напряженно слушал все подряд, подключившись к нескольким каналам, и из массы эфирного мусора вылавливал интересную информацию о том, что происходило в разных населенных пунктах Донбасса: там прошла по улицам укровская техника, там взрывом снаряда повредило здание. В конце дня от постоянного сидения с наушниками и напряженного вслушивания просто начинала болеть голова.

Видеосъемками тогда занимался один Алан Мамиев, изредка подключая к ним Памира, Фельдшера или Газетчика.

В то время, пока я пропадал практически безвылазно в Информцентре (ИЦ), в нашем положении стали происходить изменения: нами плотно занялся Вольга, закончились наши кухонные дела, мы переселились в более комфортные кубрики, ребята серьезно занялись тренировками. Вольга создавал боевой отряд. Я не попал в него – наверное, потому, что слишком прирос к своей «Зелло».

Первый раз оружие в свои руки мы получили, еще когда жили в гараже. Нам принесли ящик ржавых АКМ-ов, мне достался один из самых ржавых, потому что на момент их появления в нашей «казарме» я, как всегда, был в обнимку с «Зелло».

Мы долго чистили свои автоматы и не расставались с ними первое время ни днем ни ночью. Патронов нам не дали. Но зато мы научились обращаться с оружием, чистить его, беречь, освоили некоторые тактические приемы.

Когда были уже по факту сформированы боевая группа и информационный центр, нам выдали настоящее оружие. Вычищенные до блеска АКМы мы передали следующей учебной роте, а получили на оружейном складе личные АК-74. Получили и боекомплект.

Я помню, как в первое время чувствовал себя немножко неловко – «ботаник» среди бывалых ополченцев. Но потом как-то так получилось, что «ботаником», наверное, я быть не перестал, но в ополченческой среде уже чувствую себя вполне своим. И даже, как мне кажется, мы начали пользоваться уважением – то ли на нас падает тень героических наших товарищей из боевой группы, то ли потому, что мы оказались в состоянии отвечать на сложные вопросы, задаваемые ополчением.

P.S.
Отряду требуется помощь, если вы сможете её оказать, вы спасете бойцам отряда здоровье и жизнь.
Реквизиты для помощи можно посмотреть в описании группы Отряда «Суть времени» в Вконтакте >>