виртуальный клуб Суть времени

Ссылка на youtube, файлы для скачивания – в полной версии новости.

Смысл игры - 105 from ECC TV .

Скачать файл.avi (avi - 1258 Мб)
Звуковая дорожка, файл.mp3 (mp3 - 192 Мб)
Версия для мобильных устройств, файл.3gp (3gp - 241 Мб)

Youtube
 

Я вам зачитаю статью в «Московском комсомольце» от 19 апреля, она называется «Коммунисты пришли на поклон к Навальному. Но Зюганов об этом пока ничего не знает». Уже смешно, потому что коммунисты не могут прийти на поклон к Навальному, если Зюганов об этом не знает — в партии всё контролирует пока что Зюганов, в КПРФ.

Второй человек в партии Зюганова — заместитель генсека и первый секретарь МГК КПРФ Валерий Рашкин — начал свою предвыборную кампанию нестандартно: он решил привлечь в группу поддержки Алексея Навального, который недавно вывалился из «демократической коалиции». Как сообщают в МГК, городское партийное отделение планирует пригласить для участия в дебатах и праймериз, которые коммунисты проведут на территории Москвы, целый ряд оппозиционеров не красной ориентации, среди которых помимо Навального Илья Яшин, Дмитрий Гудков, Максим Кац...

— Коммунисты пришли на поклон к Навальному

Об этом сообщает МГК. Если МГК хочет дезавуировать эту информацию и всё прочее — ради бога. Но я знаю, что «Московский комсомолец» не любит судиться, и в этом смысле я думаю, что в МГК действительно об этом сообщили. Тогда, если в МГК об этом сообщили, то «для участия в дебатах и праймериз, которые коммунисты проведут на территории Москвы, целый ряд оппозиционеров не красной ориентации» будут приглашены, включая Навального, Илью Яшина, Дмитрия Гудкова, Максима Каца.

Блок коммунистов и белоленточников Рашкин окрестил поэтично: «Штабом революции», который призван создать фронт «За перемены».

— там же

Я ничего не утверждаю. Вот когда я разбирался с Браудером, всё время говорили «что вы?», я говорил: «Это не я, это „Вашингтон пост“, вы путаете». Это «Вашингтон пост» говорит, что Сафра и Браудер совместно создали фонд. Это не я, это газета «Репубблика» говорит, что на такой-то номер такого-то счета поступили такие-то деньги. Я не использую свою инсайдерскую информацию.

Здесь тоже я использую открытую информацию. Я здесь не сам в чём-то обвиняю Геннадия Андреевича. Я говорю, что МГК, как сообщает «Московский комсомолец», сказало, что такие-то, такие-то люди будут приглашены для праймериз, что это всё «Штаб революции», что это блок коммунистов и белоленточников, и что он призван создать фронт «За перемены».

Теперь я хотел бы, конечно, уточнить, в какой степени это связано вот со всей экзотикой, ну вот этот посол американский, особо тесная деятельность руководства КПРФ по взаимодействию с послом. Ну, знаете, тоже преувеличивать же тут ничего нельзя, но, в принципе, послы ведут диалоги с разными партиями. В этом нет ничего такого однозначно и стопроцентно возмутительного. Но каждый раз, когда касается КПРФ это всё, возникает вопрос: «Что он Гекубе, что ему Гекуба?» Американцы ненавидят коммунистическую партию, любое название коммунистическое по понятной причине. Они, так сказать, семь... сколько, ну не семьдесят, пятьдесят лет точно хотели только одного — сокрушить эту идеологию, которая для них была безумно опасна и которая в какой-то момент уже напугала их предельно, потому что стало казаться, что, может быть, эта идеология объединит Европу на коммунистических основаниях. Это был ужас всех времен и народов, поэтому американцы воевали с этой идеологией люто, и у них это в крови. Поэтому, для того чтобы американский посол появился у коммунистов и так далее, у него должен быть интерес. Это не вопрос, что все агенты, кто-то кого-то вербует. Это вопросы интересов. Для того чтобы американский посол появился в партии Навального — ничего не должно быть. Он должен прийти к своим, улыбнуться и сказать: «Да-да, всё окей, всё как надо». Для того чтобы он появился в партии у Зюганова, должно произойти что-то особенное. Он ведь не пойдет, там, я не знаю, в партию каких-нибудь ультракрайних националистов. А если он в нее придет, то он придет в нее зачем-то. Так вот, я только хочу только довести до собравшихся одну мою мысль, что американскому послу прийти к Зюганову труднее, чем в партию ультракрайних националистов. Это для него неестественное поведение. И вот только в том случае, если в итоге всего этого дела эту реальную вещь люди научатся различать, я могу сказать, что какие-то азы аналитической деятельности освоены. Потому что нельзя про любое действие говорить: «О-о! Да-а! Однако!» Я не к вопросу о передаче М. Леонтьева, а просто...

Действия делятся на естественные и неестественные. Постоянная задача аналитика — спросить: насколько то или иное поведение естественно в глазах того или иного субъекта. С точки зрения его мотивации, его структур. Так вот: для того чтобы этот посол американский встретился с... ну я не знаю с чем... с партией «Парнас» — ничего не надо, чтобы происходило. «Мы с тобой одной крови — ты и я. Мы встречаемся... приличные люди: ругают власть, любят Америку, всё мы знаем. Мы приходим, нас приглашают, и т.д.»

Для того чтобы это сделать, как я уже снова сказал, с какой-нибудь партией ультранационалистической нашей... это неестественно. Для того, чтобы отношения шуры-муры начались с коммунистами, еще больше нужно иметь причин, чем для того, чтобы сходить, ну я не знаю, к Баркашову. Если Теффт пойдет к Баркашову, вы отреагируете так же, как если он пойдет в «Парнас», или нет? Нет. Так вот, Зюганов — это еще больше того.

Теперь мы видим, что сначала этот посол начинает строить шуры-муры с КПРФ. Причем ничего особенного само по себе в этих шурах-мурах нет, и я не могу сказать, что то, что Зюганов в них участвует, говорит о том, что Зюганов нехороший. Нет. Ну, посол. Хочет приходить — приходит. А мы ему сказали, что у нас антиамериканский курс.

Посол зачем приходит? Чтобы услышать, что у вас антиамериканский курс? Ему делать больше нечего? Он свое время не бережет? Он зачем туда поперся? Ну просто либо ему действительно нечего делать, либо есть более естественная причина, понимаете? Политическая. А политическая причина может быть только одна: задействовать данную структуру в интересах американской политики.

Опять же. Значит ли это, что если, предположим, посол или кто-то еще хочет задействовать определенную структуру в интересах американской политики, то эта структура должна спрятаться в четвертый этаж под землей, закрыться на какие-нибудь сейфовые двери и кропить себя святой водой? Нет. Вы хотите задействовать нас в интересах американской политики? А мы хотим задействовать вас в интересах нашей политики. И давайте посмотрим, кто кого.

Вот тут несколько раз в разное время проходили международные конференции, где представители разных государств хотели реализовать свою формацию. И агитировать против радикального ислама. А у нас был другой интерес. Ну, они увидели здесь, что происходит, когда они пытаются свое реализовать: довольно резко это останавливается.

Пожалуйста, вы идете... принимаете, точнее, американского посла и все прочее, говорите ему, что вы — антиамериканисты. Чего вы от него хотите? Он вам зачем нужен? Но этот вопрос: «Зачем нужен американский посол Зюганову?» — носит глубоко вторичный характер по отношению к вопросу: «Зачем нужен Зюганов американскому послу?» Потому что Зюганов американскому послу про-ти-вен. Всегда, по определению — почти как Кургинян. Меньше, конечно. Но противен. Он является... Это — моветон, это — нехороший человек. Он ругает американцев, обвиняет в каких-то империалистических тенденциях. Он — нехороший. Это не Каспаров, который хороший, хороший. А этот — нехороший, нехороший. Поэтому для того, чтобы пойти к нехорошему, нужно чего-то от этого нехорошего хотеть. «Знаете, вы совсем нехороший и всё прочее, но давайте поговорим. Вот тут у нас есть некоторые такие вещи». Пожалуйста. Значит, вы разговариваете, и у вас возникает какой-нибудь тот или иной договор. Ну бывает, бывает, в политике всё бывает. Может быть, каждая из сторон считает, что больше выиграет в этом диалоге, хотя американская сторона заведомо сильнее, поэтому вопрос о том, кто тут выиграет — это вопрос тонкий. Ну, бывает. Всё бывает. А вот когда я после этого читаю то, что я сейчас читаю, а я читаю чужой текст, у меня возникает какая-то гипотеза по поводу того, что всё началось с не очень понятного мне диалога между господином Теффтом, который зачем-то появился у господина Зюганова. И возникает вопрос: «Что он Гекубе? Что ему Гекуба? А он рыдает. Что б он натворил...» Это Шекспир. А дальше возникает вопрос: «А зачем он пришел, зачем он пришел?» Если он пришел за тем, чтобы существовало то, о чём мы говорим, тогда все понятно. Я повторяю, у меня таких вопросов в случае «Парнаса» бы не было.

Блок коммунистов и белоленточников Рашкин окрестил поэтично: «Штабом революции», который призван создать фронт «За перемены».

— там же

Вот если господин Теффт хотел создать в Москве фронт «За перемены», то сколько бы он ни не любил Зюганова, если ему этот фронт нужен, он в своем праве. Он будет его создавать, потому что в 2011 — 2012 гг. они не крюканули до конца. Они не создали обязательных отношений. А им нужна Москва прежде всего. Дальше я зачитываю статью. Эта первая часть моего аналитического доклада данного будет состоять из нескольких зачитываний.

Понять Рашкина можно. Он человек амбициозный и достаточно продвинутый, чтобы понимать: без поддержки талантливых и раскрученных в сетях блогеров в Госдуму нового созыва можно и не пробиться. А если этого не понимает Зюганов, то решение нужно принимать за его спиной.

— там же

Брехня! Никто никогда не будет принимать в КПРФ никаких решений за спиной Зюганова, если Зюганов этого не хочет. Это значит, что Зюганов этого хочет, говорит: «Мне не с руки, у меня много этого старого электората, для него эти американцы — как красная тряпка для быка. А Рашкин — пусть он тут в Москве шурует, город либеральный». Уже во многих местах простраивались эти белоленточно-коммунистические союзы.

Вообще-то с Интернетом у компартии до последнего времени было все в порядке. Но после раскола в рядах коммунистов все самые продвинутые интернетчики, да и вообще большинство молодых активистов, ушли из КПРФ в партию «Коммунисты России» Максима Сурайкина (это странный тезис — С. К.). И если пожилой избиратель КПРФ Зюганову не изменит, то молодого Сурайкин через соцсети может увести к себе. Рашкин решил не ждать, когда это произойдет, и привлек себе в помощь тяжелую артиллерию в лице Навального со товарищи.

— там же

Я не хочу ждать, пока мой сосед по даче заведет себе вместо моего алабая кавказскую овчарку, поэтому я заведу у себя двух крокодилов, и тогда посягновения соседа будут исключены. А что мне делать с крокодилами? А с чего я их у себя завел-то? Я их у себя завел или крокодил меня завел в качестве пищи? Это же вопрос серьезный. Рашкин завел себе Навального — это Рашкин завел себе Навального или Навальный завел себе Рашкина? Это же догадайтесь с трех раз. Ясно, кто кого завел. Это завел себе Навальный Рашкина, там же совершенно ясно, в какую сторону это поворачивает.

И Навального с Яшиным, если они действительно примкнут к КПРФ, понять тоже можно. Председатель ПАРНАС Михаил Касьянов фактически разрушил созданную вокруг этой партии «демократическую коалицию» и сорвал праймериз этой коалиции. И куда теперь оппозиционерам податься? А почему бы не к Рашкину, вместе с которым они бродили в хорошие времена по Болотной площади и Проспекту Сахарова? (нравится текст? — С.К.)

Ведущим этих странных дебатов планируется назначить пострадавшего за журналистскую деятельность Олега Кашина, хотя он пока еще не объявлял о своем согласии принять участие в фарсе.

— там же

Там Навальный держит некую заявку, на которой написано: «Эту заявку на участие в выборах мэра Москвы Алексей Навальный смог подать только при помощи коммуниста Валерия Рашкина».

Дебаты «Штаба революции», по замыслу МГК КПРФ, должны затмить праймериз «Единой России». Это, кстати, будет не сложно. Потому что первые проходят буквально в текущие дни, а революционеры устроят свою полемику уже после их окончания — не раньше мая. И если талантливые блогеры подключатся к процессу, начнут пиарить себя, «Штаб революции» и до кучи еще КПРФ, то нет ничего невозможного — большой резонанс возможен. Вопрос лишь в том, даст ли он электоральный эффект.

Коммунисты традиционно хвастаются тем, что их электоральная база — не менее 20%. Может быть, так оно и было десятилетие назад. Но еще пять лет назад выборы в Госдуму показали, что число сторонников КПРФ скудеет (я не думаю, что это сейчас произойдет — С. К.). А на последних региональных выборах зюгановцы почитали за счастье простое преодоление проходного барьера, взять который удавалось не всегда.

И особой головной болью для них стали столичные города. Рассерженных горожан много. Но голосовать за возвращение в СССР они не хотят. Иное дело, если Рашкину удастся создать блок с прогрессивными белоленточниками.

— там же

На чем? На чем?!

Так вот, смысл заключается не в том, что нельзя создать блок белоленточников и коммунистов, а на чем будет этот блок? Белоленточники знают одну тему: «Великие Соединенные Штаты», «омерзительная совковая ситуация» и всё остальное. Так они будут про гнусность совка говорить, эти коммунисты? Что они будут говорить? И это то, о чем много раз говорил товарищ Сталин в разных ситуациях. Чем была сильна зиновьевская группа? Тем, что она вела решительную борьбу с уклоном Троцкого. Но если зиновьевская группа перестала бороться с уклоном Троцкого, то она оскопила себя, лишила себя силы. А чем была сильна группа Троцкого? Тем, что она вела решительную борьбу с уклоном Зиновьева-Каменева. Если она отказалась от этого, то она оскопила себя, лишила себя силы. Получилось сложение сил оскопленных.

Кроме арифметики есть еще и алгебра: не всякое сложение сил дает «плюс», всё зависит от того, какие знаки стоят перед слагаемыми. То есть кто кого на этом этапе перевербует. Поскольку говорить будут Навальный и прочие — значит, эти будут, так сказать, на подхвате. Навальный не заговорит на языке «великий Советский Союз» — значит, Рашкин заговорит на языке Навального.

А язык есть власть. Значит, на каком языке заговорили — та и власть. И в этом состоит главная идея Теффта. Хоть как-то, хоть каким-то образом, любой ценой, но подключить эту коммунистическую машину, за которой очень много населения к вот этому американскому локомотиву.

Но удастся ли? Препятствий несколько. Главное — в том, что скажет на эту тему Зюганов, когда узнает о предприятии Рашкина. Геннадий Андреевич занимает скромную, но заметную нишу, которую ему отвел Кремль: водить большевиков по пустыне 40 лет, не приводя ни к какой цели. Ассоциация с более буйными и активными молодыми оппозиционерами может вызвать раздражение и испуг у Администрации Президента. А зачем это Зюганову нужно? (Всё сказано с предельной откровенностью, я оставляю это на совести «Московского комсомольца». — С.К.)

Второе препятствие в том, что белоленточные оппозиционеры и сами могут побрезговать союзом с «красными». Навальный о своем участии в «Штабе революции» пока ничего не сказал. А с учетом того, что он и сам «подвешен» на условном сроке заключения, может так ничего и не сказать, пока не получит санкцию на такое согласие.

Илья Яшин сказал «МК», что, несмотря на разногласия с Касьяновым и срыв праймериз демократической коалиции, из ПАРНАСа он никуда не уходит, а остается вторым лицом в партии, которую будет пытаться спасти.

Дмитрий Гудков вообще узнал о том, что Рашкин вписал его в праймериз МГК КПРФ, от корреспондента «МК» и очень удивился:

— Я в принципе готов всегда участвовать в любых дебатах. Могу подебатировать и с кандидатами в депутаты от КПРФ, даже на их площадке. Но выдвигаться в депутаты от коммунистов я не буду. Я готов с ними спорить, поскольку у нас есть идеологические разногласия, но вовсе не встраиваться в их избирательную кампанию. Я пойду в депутаты Госдумы от партии «Яблоко».

Задача проекта Рашкина — доказать молодежи, что коммунисты это не кучка недовольных Путиным престарелых людей, а сила, которая имеет конкретный план действий и готова к диалогу и блоку со всеми оппозиционными политическими лидерами. И Навальный в пасьянсе этих активистов — козырная карта. Тем более что он уже не раз помогал Рашкину. Скажем, когда МГК КПРФ фактически украл его антикоррупционный сайт 20.navalny.com и деликатно переименовал его в 20.kprf.ru, Алексей ничего не сказал. Он неоднократно оказывал информационную поддержку Рашкину, раскручивая в Сети его выступление на телевидении.

Но и Рашкин в долгу не оставался. Это он помог Навальному добрать голоса, необходимые для прохождения муниципального фильтра перед выборами мэра Москвы, на которых Навальный занял второе место. Но перед единым «Штабом революции» Рашкина — Навального стоит и еще одна преграда: принципиальная разница между «красными» и белоленточными «оранжевыми» революционерами. О ней довольно образно сказал «МК» генсек партии «Коммунисты России» Максим Сурайкин:

— Я, конечно, сочувствую нашим друзьям из КПРФ и даже испытываю некоторое чувство вины за то, что все талантливые программисты и интернетчики перешли от них в нашу партию. Я понимаю, что КПРФ вынуждена гнаться за современными, продвинутыми людьми, поддерживающими оппозиционные идеи. Но мне кажется, что «оранжевые» не помогут Рашкину, а только оттолкнут от него избирателя. Скандалисты могут поднять читаемость публикаций о КПРФ, но по части голосов на избирательных участках — только сократят их. Все читают о грязных скандалах, но никто не голосует за их участников. А тем более нужно понимать, что коммунисты — это в первую очередь патриоты, государственники. Наши друзья из братской компартии Зюганова придумали очень интересное название — «Штаб революции». Но революция бывает разной. Я хочу напомнить нашим соратникам, что революция революции рознь. Может быть революция, которую мы, все коммунисты, одобряем. Это социалистическая революция, которая привела к созданию самого справедливого и передового государства в мире, а есть украинская «оранжевая» революция... «Оранжевые» силы — не за Россию, они хотят не процветания, а катастрофы и т.д.

— там же

Ну это всё лирика. Полностью поддерживаю такое отношение к двум революциям. Но это всё лирика. А не-лирика здесь состоит в том — что это творит Рашкин? Он не может ничего творить без Зюганова. Это исключено.

Москва. 20 апреля. INTERFAX.RU — Окружной суд Гааги отменил решение о выплате Россией в пользу экс-акционеров «ЮКОСа» компенсации в размере $50 млрд, сообщил в среду «Интерфаксу» представитель РФ в суде. <...>

В Международном центре правовой защиты (МЦПЗ), представляющем интересы РФ по этому делу, позднее пояснили, что на момент вынесения судом постановления отсутствовало действительное арбитражное соглашение, а, следовательно, и компетенции состава арбитража на разрешение спора, поскольку Россия не ратифицировала Договор к Энергетической хартии (ДЭХ — подписан в 1994 году, вступил в силу в 1998 году), а применяла его на временной основе в той степени, в которой такое временное применение не противоречило ее законодательству.

— http://www.interfax.ru/business/504681

Дальше в ходе этого всего дела выяснились все перипетии махинаций Ходорковского с созданием ЮКОСа и всего прочего: сколько раз, какие пустые предприятия, куда перекачивались и т.д. Я только хочу сказать то, что мне, например, достаточно всегда было очевидно, что Россия в нынешнем ее состоянии это не ребенок, т.е. это не такая ситуация, что ее, там, в Гааге куда-нибудь припечатают, она будет ныть, страдать и ничем ни на что не будет отвечать. Это современный действующий субъект в современном правовом поле. Что такое современно правовое поле, это мне понятно: это правовое поле, в котором все возможности оказывать влияние на принятие решений существуют. Пока там нет никакой железобетонной позиции, предположим, нам не объявили войну, — там можно достаточно сильно маневрировать, и Россия это может делать, используя людей, которые понимают, как устроен Гаагский суд, какие там существуют механизмы влияния. Так что не в этом дело, что вот если там Россию однажды припечатают, то она не увернется, ― не в этом дело, она увернет. Это она сделает. Но вот другой вопрос заключается в том, что эти увороты ни к чему не приведут.

Впервые за время дискуссий, в которых господин Майкл Бом участвует, он выступил на «Эхо Москвы» и назвал программу, в которой обсуждали Браудера, «Психоз „Специального корреспондента“». Майкл Бом — такая фигура трогательная очень, я считаю.

Все это было бы действительно смешно, если бы не было так грустно и возмутительно. В этом «Спецкоре» очень заметно, как я разошёлся и завёлся именно из-за попыток моих оппонентов оправдывать явные фабрикации и ложные показания в фильме Попова.

Признаюсь, что я слишком много огрызался в этой передаче, что непривычно для меня. Многие зрители просто не узнали меня, когда я выступал в таком вышедшем из себя состоянии. В одном горячем моменте ведущий Попов квалифицировал мое поведение как «психоз», хотя я считаю этот комментарий некорректным.

Какой бы диагноз Попов мне ни ставил, я уверяю вас, что у меня нет «психоза». Принудительное лечение в «Кащенко» мне не грозит. Просто у меня в этой конкретной передаче проявилась острая реакция на эти явно фиктивные «разоблачения», которые Попов и его сторонники хотели преподносить как настоящую журналистику. Такая реакция в эфире бывает у меня крайне редко, но бывает.

Слава Богу, что после этой передачи мне любезно дали молоко за большую вредность. Все у меня в порядке. Теперь надо молоко и всем зрителям дать.

— Психоз «Специального Корреспондента»

Теперь я просто проясняю, что там было, в этой передаче. По этому поводу сейчас тоже что-нибудь зачитаю, чтобы самому не высказывать своей точки зрения, в данном случае я считаю это неправильным. Но совершенно было ясно, что идея наших противников состояла в том, чтобы передачу «Специальный корреспондент» — всю ее погрузить в обсуждение того, хороший или плохой английский язык в этих материалах, которые Соколов куда-то приволок. Поскольку обсуждать качество языка по телевидению невозможно в принципе, и поскольку это единственный вопрос, в котором всё равно всегда компетенция будет на стороне носителя языка, т.е. господина Бома, то только сумасшедший мог решить, что надо сдвинуть передачу в сторону обсуждения специфики языка. Это невозможно.

Между тем, такие попытки предпринимались. Они оказались неудачными. И в тот момент, когда вместо этого сказали: «Ты вот эту трудовую книжку видел? Сколько лет в американской тюрьме за такую книжку? Это подпись Браудера или нет? Это подпись Магнитского? Книжку видел трудовую этого инвалида? А это видел? А деньги где были? Где деньги, Зин?» — с этого момента Бом впал в состояние неадекватности. Он потерял ее, потому что он шел на другую передачу. Он шел на передачу, в которой он встанет и скажет: «Я носитель английского языка, я понимаю, что артикль здесь ставится, там — нет, а вы?» Хорошо, предположим, встаёт: «А я лингвист, который знает, что артикли теряют в таких-то и таких-то случаях». А тетя Дуся что должна считать? Которая смотрит эфир? Телек смотрит. Она же понимает, что этот дядька разговаривает по-английски, а эти нет, что он американец и говорит по-английски. Единственно, какую компетенцию она ему отдает — это языковую, он носитель языка. Всё. Значит, как только передача была выведена за рамки дискуссии о носителе языка, так сразу же оказалось, что этот Бом вообще не знает, что ему делать. И понеслось. Потому что, видимо, тема острая, т.е., видимо, действительно крепко они там «залетели» с этим Навальным.

Теперь, что я хочу сказать по этому поводу. Я не верю, что передача на эту тему могла рассматриваться государственным телевидением в виде просто самодеятельности Жени Попова. Это гостелевидение, оно этого себе позволить не может. Оно понимает, что оно ставит на кон репутацию, и его руководители — люди как раз в этих вопросах вполне компетентные. Ученики наших лучших специалистов советской эпохи.

Поэтому то, что там это всё листали, смотрели, нюхали и лизали, у меня не вызывает никаких сомнений. То, что господин этот самый, Навальный, давным-давно и при любых условиях хотел завязаться с Браудером и другими, — у меня тоже не вызывает сомнений.

А вопрос главный заключается в том, что никакого Браудера не хватало для того, что исполнял Навальный. Там Браудера мало. Там мало заграничного следа. Нужен кто-то, кто здесь этот след поддерживает. Потому что в противном случае этого Навального давно б закрыли, сделали с ним что угодно еще. И вот это — любопытный вопрос.

Я поясню. Я поясню. Значит, Навальный — это такой бойкий пацан, припершийся в это дело — в политику — с тем, чтобы там... (Уже сейчас же нельзя так, скажем, Эжен де Растиньяк там, какой-нибудь, бальзаковский герой... Скажут: «Кто такой Бальзак?» — ну, и так далее.) Это такой провинциал, штурмующий московский бомонд. «И ничего себе, и живчик я, и всё при мне, и ничего мы тут, поработаем». Он сначала пытался что-то там отмыть на рекламе политической. В интересах этого самого Белых, с которым потом там всё было, круто развивалось. Когда он начал всё это отмывать на рекламе, Белых понравилось, как он это делает. Суммы были небольшие, но всё происходило активно, и, так, компетентно, бойко. И он решил, что можно паренька попробовать в других вопросах.

И когда уже сформировался весь этот губернаторский штаб, Мария Гайдар и этот Навальный оказались вместе с Былых. Обсуждать лирическую сторону этих отношений я не собираюсь, это меня не интересует, там она достаточно очевидна и было понятно, что страсть, с которой Мария Гайдар заступалась за Навального, — она вполне такая, из греческих трагедий. Ну, не важно.

Но чем она была вызвана? Тем, что он сначала начал дела по лесу — и еще с этим лесом было как-то средне. А потом там была медицинская аппаратура, — и вот это было уже довольно крупно. И это ровно, ровно тянуло на соответствующий документ, в котором всё было упаковано и собрано для начала действий против г-на Навального. После чего этот документ уехал из провинции — не в Нью-Йорк и не в Вашингтон, — а в стольный град Москву и исчез. А г-н Навальный начал очень сильно шустрить. Например, с Вайнштоком, «Транснефтью».

Все представители элиты понимают, что для того, чтобы побеждать Вайнштока, мало Браудера. Понимаете? Сколько угодно можно и Браудера взять, но там Браудером дело не ограничивается. Там нужно, чтобы тут кто-то сидел под боком, сливал материал и душил. И пока тот, кто сидел под боком, сливал Навальному материал и его душил, занимал ключевую позицию, у Навального был один тип проблем. А когда этот кто-то часть этих позиций потерял, у Навального обнажаются проблемы, которых у него раньше не было.

Я посвятил этому целую книгу, могу опять ее отрекомендовать, которая называется «Качели».

Я подробно разбирал, как именно разводили две основные чекистские группировки. И я тогда же говорил: «Ребята, кончайте это дело. Это будет в интересах третьей силы. Это никогда добром не кончится». Но эти группировки столкнулись уже так, что невозможно было ничего остановить, там на кону уже были совсем такие... там уже не на бабки, а на жизнь всё шло, и т.д. — и они все друг с другом грызлись. И мне мои друзья говорили: «Твоя книжка — самая опасная за твою жизнь, ради бога не надо, что ты делаешь». Предисловие к этой книжке подписал тогда Валерий Дмитриевич Зорькин, председатель Конституционного суда. Что было в первый раз в истории конституционных судов мира, я думаю.

На тот момент победила группировка № 2, которая заняла позиции в госнаркоконтроле, вытеснив оттуда группировку № 1, оттеснила этого Виктора Золотова, который занимал пост главы Службы безопасности Президента и т.д. И этой группировке казалось, что всё будет в шоколаде. Так не бывает. Это качели.

Теперь цикл качелей прошёл, и мы наблюдаем создание Национальной гвардии во главе с Золотовым. При этом в эту Национальную гвардию уходят все силовые структуры МВД. Туда же будут включены другие структуры и все внутренние войска. Естественно, потому что Золотов перед этим командовал внутренними войсками.

В сущности, на сегодняшний день существуют два силовых центра в России. Это Национальная гвардия и Вооруженные Силы (армия). Всё, других нет. Все разговоры о том, что остались какие-то структуры — ФСБ, СВР — это всё крохи. Крупных больших силовых массивов осталось два. Сравнимых друг с другом. При этом, поскольку армия в России всегда была силой пассивной — так, по нашей истории, — то главным силовым центром стал центр под названием Виктор Золотов и Национальная гвардия.

Одновременно с этим в состав Министерства Внутренних Дел оказались включены ФСКН и миграционная служба — оставим в стороне миграционную службу, это не так интересно — ФСКН. А Виктор Иванов, главный участник, один из главных героев моей книги «Качели» — оказался вообще отстранён, что абсолютно не значит, что на следующем этапе он не окажется снова где-нибудь там... у нас это, да? «Подымем-опустим, опустим-подымем...» Там начинается весь этот сюжет.

«Качели» снова заработали. Перед этим они работали в 2008–2009. Сейчас они заработали в 2016-м. Поскольку эти качели заработали, и определенная часть группировки оказалась оттеснена, перераспределились позиции и в том, что касается наших оппозиционных сил и всего остального. Потому что когда люди, не знакомые с этой внутренней кухней, говорят: «Новая газета», — то для этих людей это всё — «Новая газета» — это что такое? — это американский империализм, это, там, ЦРУ, Горбачёв и неизвестно что еще. Но когда люди, которые эту кухню знают, что-нибудь обсуждают в связи с «Новой газетой» — они понимают, что центр управления находится не в Вашингтоне — или не только в Вашингтоне. Да? И что эта «Новая газета» остервенело занималась компрометацией этого Золотова. Ну просто остервенело. У нее никаких больше дел не было. Она занималась только компрометацией Золотова. Я просто показать могу по номерам: она же это делала, не я. Что означает, что она этим занималась не в интересах Вашингтона, а в интересах другой группировки. Про что уже только ленивый не знает.

Значит, занимаясь этой компрометацией Золотова, восклицая-восклицая, она проиграла на сегодняшний момент. И проиграли те, кто это стимулировал. Данный раунд этой войны проигран в элите.

Соответственно, все фигуры, которые существуют на более низких этажах этих сооружений многоэтажных, — они тоже перераспределяются. Навальный стал более уязвим, потому что произошло перераспределение на определенном уровне. И тогда можно проблематизировать фигуру Навального.

Что касается того, что именно делал или не делал Браудер, то вот тут подряд сейчас демонстрируются платежки официальные, согласно которым Браудер лоббировал определенные действия против России и делал это вместе с несколькими американскими фондами, которые прославились тем, что они ведут дела Ходорковского. Это открытые платежки.

Вопрос о том, кто такой Соколов — ну, это вопрос Соколова. Господин Навальный говорит, что он подаст в суд. Посмотрим, подаст ли.

Глава СКР Александр Бастрыкин поручил проверить информацию СМИ о возможной причастности иностранных граждан к убийству юриста фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского в 2009 году.

— К смерти Сергея Магнитского могут быть причастны иностранцы

Дальше — о Бастрыкине.

Осознавая всю разрушительную силу конфликтов (я читаю его текст в «Коммерсанте» — С.К.) на почве межнациональной (межэтнической) ненависти, США сделали ставку именно на этот информационный элемент. На современном уровне понимания проблемы очевидно, что подрыв идеологического фундамента СССР, в основу которого был положен принцип братства народов, также был инициирован извне и строился на приемах национальной розни. Не случайно в начале 1990-х годов практически одновременно начинают возникать многочисленные межэтнические конфликты — карабахский, грузино-абхазский, осетино-ингушский, приднестровский. В это же время проходят первые массовые митинги националистически настроенных граждан в Киеве. Помимо этого подрыв государственности велся и посредством антисоветской агитации и финансирования политической оппозиции в Латвии, Литве, Эстонии, Грузии и других странах.

— Пора поставить действенный заслон информационной войне

Полностью это поддерживаю, с одной оговоркой. Я там был. То, что дашнаки, а также ЦРУ вели армянских националистов, я знаю. Но по-настоящему их вел Мариус Юзбашян (КГБ СССР). То, что американский империализм вел украинских националистов (бандеровцев и всех прочих) ― это абсолютно точно. Но по-настоящему их вел Марчук (КГБ СССР), который потом заявил, уже будучи деятелем Украины, что он всю жизнь молился только на это внутренне и что для него есть только одна организация, которую он поддерживает, — УНА-УНСО. Беседуя с крайними литовскими националистами, а также с латвийскими, я всё время слышал одно и то же: «Скажите нашим кураторам из КГБ, чтобы они не требовали, чтобы мы говорили такие страшные вещи: отделение, восстание. Потому что они нас хотят потом расстрелять. А мы хотим жить».

Значит, единственное, что из этого следует для меня с абсолютной четкостью, — это то, что существенная часть советской элиты имела общий интерес, ею иначе понимаемый, чем американцами, в этом совместном предприятии по развалу. Что американцы разваливали Советский Союз как геополитического конкурента и второй центр силы, что было законно. А эти разваливали Советский Союз с двумя целями.

Цель-минимум — осуществление капиталистических реформ с тем, чтобы обогатиться и стать настоящей буржуазной элитой, то есть конвертировать власть в собственность. А очень не нравилось то, что это не конвертируется. Можете прочесть мемуары Ельцина. Он говорит: «Сажусь на стул, думаю: „Какой хороший стул“. Бац, написано: „Управление делами ЦК КПСС“. Ложусь в кровать, думаю: „Какая кровать!“ Опять написано: „Управление делами ЦК“. Думаю: „Когда же мое-то станет?“»

Эта мысль преследовала умы продвинутой части советской элиты. И она, в сущности, и породила перестройку. А самая продвинутая часть, менее широкая и более консолидированная, говорила о том, что нужно построить буржуазную Россию. Отделив чурок и всё прочее, потому что иначе, там, выбирать будут, президенты трудные, и вообще (и делиться зачем-то с ними с точки зрения всего этого дела не хотелось) ― это надо будет отделить. А Россию, которая станет буржуазной, демократической и всё прочее, ввести в Европу прочнейшим образом. Тогда это будет страна № 1 по численности населения и по ядерному оружию. Это будет называться «фактический захват Европы изнутри», и тогда мы скинем американцев, там, в Атлантический океан, и вообще «пойдет уж музыка не та, у нас запляшут лес и горы».

Это был проект Юрия Владимировича Андропова. Поэтому, когда нам говорят, что американцы разваливали Советский Союз, организуя этнические движения и всё прочее, — это стопроцентная правда. Конечно, они это делали. Я спрашиваю: «Что делали другие?» И что объединяло людей, которые должны были находиться по разные стороны в этой борьбе. То, что американцы делали, было естественно, потому что они хотели нашей смерти. Что делали те, кто отвечал за нашу жизнь? Но я здесь этот материал читаю даже не для этого, а для другого.

И еще один момент из статьи Бастрыкина:

Крайне важно создание концепции идеологической политики государства. Базовым ее элементом могла бы стать национальная идея, которая по-настоящему сплотила бы единый многонациональный российский народ.

— Пора поставить действенный заслон информационной войне

С точки зрения лингвистической нельзя говорить, что национальная идея должна сплотить многонациональный народ. Потому что если в начале фразы звучит «национальная», а в конце — «многонациональная», то это неправильно. Но по существу это верно. Как говорили: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь».

Русский народ представляет собой центр этого империума, это такое Солнце, вокруг которого вращаются планеты в виде других этносов, там, наций — уж не знаю, как сказать. И принцип системообразующей роли русского народа не подвергается никаким сомнениям. Иначе государство существовать не может. Поэтому русская идея вполне может быть в центре всего этого дела.

Но только у меня здесь возникли два вопроса. Первый вопрос о том, почему сейчас необходимость этого обнаружена? И второй вопрос: почему это так долго скрывалось?

Происходят какие-то, я не могу их точно охарактеризовать, но несколько беспокоящие меня странности в поведении элиты. В предыдущий период существовал другой формат выступлений базовых лиц. Базовые лица не занимались национальной идеей. Базовые лица отчитывались за мероприятия. Не желая отрываться от бумажки и точно зная, что у них не должно быть этого полета фантазии.

Теперь возник полет фантазии. Я ничего конкретно против этого полета фантазии не имею. Я должен сказать и говорил это несколько раз, что в момент, когда возникли эти качели, уже умирал Крючков Владимир Александрович, и последнее письмо, которое было подписано с тем, чтобы не допустить этих качелей, было подписано Крючковым, Леоновым и другими. Моя ближайшая соратница приехала (в газете «Завтра» это публиковалось) в больницу к Владимиру Александровичу, показала ему газету. Он сказал — уже губы трудно шевелились: «Мы все-таки их переиграли».

Т.е. я никогда в этом конфликте не занимал позицию: «С кем вы, мастера культуры?» Более того, вся книга была посвящена одному вопросу, что без идеологии все эти кшатрии, как я их называл, т.е. вот эти спецслужбы — они рано или поздно обязательно развалятся полностью. «Спецкратия» невозможна: она либо поднимется до идеологического уровня, либо всё провалится. Но почему так поздно, так странно и в таком вот атипичном ключе это всё возникает сейчас?

Я не могу на эту странность не обратить внимание, потому что ровно в той же степени, как странным является поведение субъекта... господина Теффта, который идет к Зюганову, как странным является идея объединить господина Рашкина с чем-то, так же странным является идеологический текст в устах представителей ведомств, которые никогда этими текстами не занимались. Почему нужно было 14–15 лет провести, чтобы это началось? И немедленно же публикуется статья Ростовского «В чем неправ Бастрыкин?»

Но, к счастью или к несчастью, спор между Александром Бастрыкиным и его оппонентами, к числу которых в данном вопросе я имею честь себя причислять, лишь во вторую очередь носит юридический характер. В первую очередь это политический спор — спор о путях дальнейшего развития России. И в этом отношении мне очень интересно: что о призывах своего бывшего старосты группы думает его сокурсник по ленинградскому юрфаку Владимир Путин?

<...> Но если эти взгляды в той или иной степени пользуются поддержкой президента РФ, то это уже повод для очень серьезной, для сверхсерьезной тревоги...

— В чем не прав Бастрыкин

...потому что нарушается Конституция.

Но и это не всё.

Арбитражный суд Саратовской области принял к рассмотрению иск об отрешении от должности президента Владимира Путина.

Арбитражный суд Саратовской области принял к рассмотрению иск «об отрешении Путина В. В. от занимаемой должности как врага народа, друга олигархов и чиновников, за разграбление России и обнищание российского народа, за разбогатение чиновников, банкиров, миллиардеров-грабителей» — такое определение судьи Татьяны Лескиной... опубликовано в картотеке арбитражных дел. Заявление житель Балакова Николай Суворов подал еще 11 марта, и сначала суд оставил иск без движения, но затем, говорится в определении, «обстоятельства, послужившие основанием для оставления заявления без движения» были устранены, а заявление подано с соблюдением установленных требований.

Суд обязал Суворова «представить дополнительные доказательства в обоснование своих требований и возражений», а заинтересованное лицо (т. е. Путина) — «в обязательном порядке направить в суд <...> отзыв на заявление» и обеспечить явку представителя на предварительное судебное заседание, назначенное на 28 апреля.

Татьяна Лескина работает судьей 17 лет, сообщает сайт саратовского суда. Она имеет второй квалификационный класс, награждена медалью Совета судей и судебного департамента при Верховном суде «За безупречную службу».

— Владимира Путина зовут в суд как «врага народа и друга олигархов»

Я понимаю, что: «Ну а что, мы рассмотрим, что-нибудь там сделаем не то...». Но вопрос-то заключается не в этом, вопрос заключается в том, что это тоже никогда не было возможно. Идет переформатирование политики. Вот о чём я хочу сказать-то. Причем оно идет очень активно.

По поводу... «Эффект Попова» называется статья. Ну, тут подробно разбирается, как Евгений получил завидную деятельность собственного корреспондента ВГТРК в США и т.д.

Некоторые источники NT уверены, что своим стремительным подъемом по служебной лестнице Попов обязан «влиятельной крыше» в спецслужбах.

— Эффект Попова

Ну, это такая вражеская статья против Попова. В частности, говорится:

Люди, близкие к первому заместителю руководителя администрации президента России Вячеславу Володину, заявляют, что ничего по поводу подготовки разоблачений ВГТРК не слышали до выхода фильма. Возможно, что съемки «Эффекта Браудера» стали инициативой другого куратора федеральных СМИ — еще одного первого замглавы кремлевской администрации Алексея Громова.

— там же

Это кто пишет? Александрина Елагина, Георгий Александров. Ну, им виднее... Я просто хочу сказать, что это тоже глубокое переформатирование существовавшей ранее политики.

Гарри Каспаров:

Разделенная Германия, советский блок и холодная война стали, казалось, неизменной составляющей нашей жизни. Но к тому времени, когда я стал чемпионом мира в 1985 году, становилось все более очевидным, что семена победы в холодной войне, посеянные Черчиллем и президентом Гарри Трумэном прямо здесь — в Фултоне, стали приносить свои плоды. Потребовался еще один лидер, обладавший такой же смелостью и уверенностью, Рональд Рейган, чтобы закончить эту работу и освободить сотни миллионов людей, которых Черчилль и Трумэн не смогли спасти от коммунистического гнета. Моя семья и я в Азербайджане были среди них. Так что не благодарите меня за то, что я здесь сегодня. Это я благодарю вас за мою свободу, за возможность быть здесь. По крайней мере, тех из вас, кто голосовал за Рейгана!

— Фултонская речь Гарри Каспарова «Решимость продолжать»

Так он благодарит за это? Он бы мог Азербайджан не упомянуть. Вопрос тут не в том — Азербайджан, Армения... Вопрос заключается в том, что он с мамой — Клара Шагеновна ее, по-моему, зовут — они оттуда бежали, от резни. Значит, Рейгана за что надо благодарить? За резню?

Так я ответственно заявляю, что армянскими отрубленными головами в Сумгаите играли представители структур Гэри Беста, американца. Частная фирма «by proxy» нанятая, там не было ни азербайджанцев, ни армян. Там это начиналось с того, что это были нанятые работники частных структур американских. Довольно известный человек ― этот Гэри Бест. И когда это всё показывали высшему руководству — это же ведь можно же было в эфир вывести. Так ну это же портило отношения с американцами...

Теперь человек, который оттуда в панике и со всеми физиологическими реакциями, сопровождающими эту панику, бежал, говорит: «Мы с мамой в Азербайджане ждали, когда начнется резня». Т.е. вот это ― сумасшествие. Понимаете, да? Есть событие жизни... Ну это ж какое... Ведь какой-нибудь еврей про холокост скажет, или армяне, которых резали турки, да, что «мы благодарны английскому руководству, которое обеспечило этот триумфальный момент нашей жизни»?

У Бжезинского вышла статья «На пути к глобальному переустройству». (Я оставляю за собой право на комментирование судьи, которая приняла дело к рассмотрению... по акту какого-то... товарища, который пишет: «За олигархию, за всё, за нашу Советскую Родину». Я это прокомментирую, просто чуть позже.) Но Бжезинского сначала.

«На пути к глобальному переустройству» Бжезинский говорит о следующих реалиях.

Первой их этих реалий является то, что США в политическом, экономическом и военном отношении по-прежнему остаются самым сильным государством, но учитывая сложные геополитические изменения регионального баланса сил, Соединенные Штаты больше не являются высшей силой в мировом масштабе. Но и ни одна из других основных держав таковой тоже не является.

Вторая реалия состоит в том, что Россия в настоящее проходит последнюю судорожную стадию имперской инволюции и децентрализации. Процесс болезненный, но это не означает, что Россия окончательно лишена возможности стать, в конечном счете (если она будет действовать разумно), ведущим европейским национальным государством.

— На пути к глобальному переустройству. Збигнев Бжезинский

Вот уж американцы обрадуются...

Третья реалия — это то, что Китай неуклонно развивается (хотя и медленнее, чем раньше) в качестве будущего равного и вероятного противника США, но пока он старается не бросать открытого вызова Соединенным Штатам. <...>

Четвертая реалия состоит в том, что Европа не является сейчас глобальной силой, и вряд ли станет ею в будущем. Но она может сыграть конструктивную роль...

— там же

Пятое — это мусульманский мир.

Эти пять реалий, взятые в совокупности за единую основу, говорят нам о том, что США должны взять на себя инициативу по изменению глобального баланса сил...

— там же

Т.е. он говорит: уже невозможно управлять миром. Можно только устанавливать равновесие между пятью силами. Как мы будем восстанавливать — это другой разговор. Что мы там будем делать, и т.д. И всё такая вот статья.

Конструктивную политику США следует проводить настойчиво и с учетом дальней перспективы. США должны стремиться к результатам, которые способствовали бы постепенному пониманию в России (видимо, уже после Путина) того, что она может стать влиятельной мировой державой исключительно в составе Европы.

— там же

Олбрайт: «Путин — умный, но действительно злой человек».

Очень злой. Это, знаете, такое КГБ, оно...

Он умный, но действительно злой человек. Офицер КГБ, который хочет осуществлять контроль и думает, что все сговорились против России. Это не так. У Путина были плохие карты, но играл он ими удачно. По крайней мере, в какой-то момент. Я думаю, его цель в том, чтобы подорвать ЕС и расколоть его. Он хочет исчезновения НАТО из его сферы влияния.

— Олбрайт: «Путин — умный, но действительно злой человек»

Значит, и Бжезинский говорит, что это произойдет, видимо, после Путина.

Теперь еще несколько вопросов. Они заключаются в том, что вот этот «Панамский скандал» огромный с извлечением бесконечного количества материала — он ведь ударил сильно по Китаю. И как вы знаете, Китай просто блокирует всё в интернете, связанное со следами панамских офшоров в китайской элите. И второе, этот «панамский скандал» вскрыл офшоры вплоть до четвертого уровня: офшоры, спрятанные под офшоры, спрятанные под офшоры, под офшоры в Латинской Америке. Что гарантированно говорит о том, что только одна инстанция может произвести эту операцию — только ЦРУ вместе с другими спецслужбами. Никто больше. Там уже нет никаких следов свободной журналистики. Это вот чисто вот эта вот вещь. При этом какое-то количество американцев вытянуто, но по-настоящему глобальный конфликт-то на самом деле вообще-то в Китае. Китай вынужден вводить цензуру с тем, чтобы не выяснились все вещи, которые там вытекают из этого. То есть, мы наблюдаем идущую полным ходом войну.

Теперь я читаю. Я никогда это не делаю, но сейчас я это сделаю, и сейчас увидите, почему.

Kasparov.ru, Андрей Пионтковский: «Генерал „Власик“ против коллективного ЛПБ» (это Лаврентий Павлович Берия).

Что меня смущало в этой очевидной логической цепочке? Пошедшее в разнос расследование (против Кадырова... насчет убийства Немцова, — С.К.) и возникший конфликт между Путиным и силовиками. Если бы Путин лично задумал и осуществлял это преступление, полагал я, он наверняка проработал бы и такой важный его этап, как назначение правильных виновных (например, агентов СБУ или ЦРУ) и их заслуженное наказание. Арест же кадыровских боевиков и намерение силовиков идти дальше по всей цепочке подозреваемых до Кадырова явно стали для него крайне неприятной неожиданностью. Он даже на две недели исчез из публичного поля.

Поэтому я предположил, что «пожелание» Путина скорее было передано Кадырову кем-то из ближайших к Путину силовиков с провокационной целью — толкнуть Кадырова на убийство Немцова, раскрыть преступление и воспользоваться им для энергичной атаки на путинский проект «Кадыров», который силовики не приняли с самого начала, считая, что он украл у них «победу». Такой вот макиавеллевский план приписал я нашим чекистам.

— А.Пионтковский, Генерал «Власик» против коллективного ЛПБ

Я вообще не стал бы читать Пионтковского, если бы не одно обстоятельство. Не герой моего романа... совсем.

И был неправ, в чем меня убедили товарищи чекисты своими идентичными сливами через «Новую газету» и «доклад Яшина»

— там же

То есть, единственный, кто сейчас занимается вот этими качелями, — это наши оранжевые, которые чувствуют, что там-то всё и лакомо.

Кто внушил этим людям подобные мысли? Кто поставил «на заказ» тендер с фамилиями, которые не соответствуют чеченской повестке дня? Что известно бывшему замначальника ФСО и нынешнему командующему внутренними войсками России генералу Золотову, чьи подчиненные предположительно ездили на «стрелку» в Джалку, а он сам очень долго не отвечал на запрос СК об их статусе? Почему ФСО России не предоставила записи с видеокамер, которыми утыкана Красная площадь и стены Кремля, и следствию приходится рассчитывать только на одно видео, снятое камерой ТВЦ?

— там же

Это цитата из материалов вот этих, из того, как наши оранжоиды охотятся на этого Золотова.

Конечно, как я мог упустить из поля своего анализа этого матерого человечища?! На такую миссию не был способен кто-то из ближайших к Путину силовиков. Ее Путин мог доверить только одному ближайшему силовику — генералу армии Золотову, бывшему замначальника ФСО и нынешнему командующему внутренними войсками России. Впрочем, какую бы должность Золотов ни занимал формально, содержательно он многие годы играет при Путине ту же роль, что генерал Власик при Сталине — охранник № 1, верный личный пес, контролирующий в том числе службу ФСО. Золотов, кроме того, единственный из главных силовиков, кто расположен к Кадырову и вовсе не заинтересован в его смещении. Он мог передавать Кадырову только то, что совершенно искренне считал волею своего хозяина И ему и только ему одному Кадыров мог поверить в таком деликатном деле.

— там же

Вы понимаете, что он пишет? Я полностью оставляю это на его совести. Я просто хочу спросить, вы понимаете, что он пишет или нет? Он пишет — что, конечно, является брехней — но он пишет, что Путин с Золотовым хотели исполнить нечто, передали Кадырову, а вся антизолотовская группа разоблачила Кадырова в отсутствие Путина. И не по санкции, а вопреки или так быстро, что невозможно было ничто повернуть в нужную сторону.

Это абсолютно невозможно. Никакого отношения командующий внутренними войсками не имеет ни к каким камерам ФСО. Но я хочу вам сказать не что возможно, а какая конструкция выстраивается. Выстраивается конструкция, которая будет иметь очень большую перспективу в ближайший год.

Давал ли ему Путин прямые инструкции или просто как-то воскликнул раздраженно в застольной беседе наподобие Генриха II: «Да избавит ли меня кто-нибудь от этого чудака?»

— А.Пионтковский, Генерал «Власик» против коллективного ЛПБ

Путин — не Генрих II. А Генрих II не работал в КГБ. Поэтому если бы он что-нибудь такое задумал, то он бы это исполнил бы филигранно и не без ничего, да? Понятно. Кем бы ни был Золотов, он не клинический идиот. Чтобы они... Манеры не просто вот:

— А вот можно мы это сделаем?

— Ммммм, не знаю...

Он сказал «не знаю» — всё, ушли.

Он сказал: «Ну ладно».

— Он как-то поморщился, да? Вроде сказал «хорошо»... А что-нибудь сам делает? Нет. — Подождем!

Чтобы кто-нибудь начал что-нибудь делать такого типа без четверных отмашек [щелкает пальцами], соответствующих детальных разговоров — это исключено! Генриха II нашел. У него там были отношения с этим Томасом Бекеттом: «Кто меня избавит от этого попа», — который начал поднимать церковь против власти. Знаете, что было с Генрихом II, да?

Золотов взял всю организацию спецоперации на себя и монументально провалил ее прикрытие. Руководствуясь своими эстетическими вкусами и огромными возможностями в ФСО...

— там же

Какими возможностями в ФСО обладает командующий внутренними войсками?

...срежиссировал показательную казнь лидера оппозиции на Красной площади. Уверенный в своей безнаказанности, позволил исполнителям оставить массу следов, ...

— там же

Офигела ты, коза... Это я уверен в безопасности и оставляю следы! [Смеется.]

...не предполагая, что коллеги-силовики с энтузиазмом проведут расследование и развернут атаку на Кадырова. Бортников & Co не создали намеренно эту выгодную для себя ситуацию, как я ошибочно полагал, а умело ею воспользовались.

Итак, драматический треугольник Путин — Силовики — Кадыров, нарисовавшийся в ходе расследования убийства Немцова, превращается на наших глазах в еще более интригующий четырехугольник Путин — Золотов — Остальные силовики — Кадыров.

Путин и Золотов, мобилизовав Бастрыкина, пытались спасти ситуацию, на самом деле усугубляя ее. Чего стоит, например, их официальная версия, озвученная Маркиным — заказчиком был беглый шофер Мухудинов, соблазненный американским Госдепом.

Силовики не отказались от своих планов и развернули новое информационное наступление на Кадырова и теперь уже на Золотова с привлечением звезд гламурной оппозиции. Обозначилась и их программа-минимум. Отстранить от занимаемых постов Кадырова и Золотова, что станет первым шагом к их дальнейшему падению. Ведь и Ежова не расстреляли сразу в служебном кабинете, сначала он еще полгода проработал народным комиссаром водного транспорта СССР. Заставив Путина пойти на эти шаги, увеличить собственный вес в новой конфигурации власти.

— там же

Понимаете, что он говорит, нет? То есть, Кадыров с Золотовым сделали какую-то операцию. Антизолотовские силовики атаковали эту композицию вопреки Путину и тем самым побуждали Путина, чтобы ее ослабить, а самим занять их место. Я не говорю о том, что это имело место на самом деле. Я говорю о том, какие конструкции выстраиваются, ткутся в этих вот воспаленных мозгах... с Генрихом II.

Инструментом в их руках было знание об организаторах и заказчиках убийства Немцова (Кадыров, Золотов, Путин), которое они начали дозировано сливать российской и мировой общественности. Их повестка дня переросла чеченскую, и ситуация стала постепенно напоминать зиму 1952 года. Характерно, что Лаврентий Павлович Берия (ЛПБ) начал тогда свою дерзкую операцию с устранения ключевой фигуры генерала Власика из ближайшего окружения Сталина. Наш же коллективный ЛПБ замахнулся, если хотите, на двух Власиков сразу (Золотова и Кадырова).

В «докладе Яшина»...

— там же

То есть ЛПБ организует статьи в Новой газете и доклады Яшина.

— Известно, что в 1990-е годы вы воевали в Чечне против российской армии. Расскажите подробно о вашем участии в боевых действиях. Сколько людей вы лично убили? Чувствуете ли вы раскаяние в связи с тем, что воевали против России?

Нет, это не допрос пленного боевика в пыточном подвале в Чернокозово. Это Илья Яшин ведет мужской разговор с Рамзаном Кадыровым. И разговор этот транслируется на всю Чечню. И вопросы Яшин задает уже не только Кадырову. Они адресуются десяткам тысяч боевиков <...>

Но Яшин идет гораздо дальше. Процитированные выше его вопросы, адресованные по существу всему чеченскому обществу... После примирения, если вы относитесь к нему серьезно и не готовитесь к третьей чеченской войне, нельзя задавать друг другу такие вопросы. <...>

Откуда у молодого человека, выросшего уже после советской власти, одного из лидеров демократической партии, такой гэбистский (не боитесь ли?) стиль геноциидиальных угроз. Либо в контексте уже начавшейся избирательной кампании перспективный политик счел электорально целесообразным профилактически прозвенеть державно-патриотическими мудями. Либо этот вопрос был тактично навеян опытными кураторами...

<...>

Коллективный ЛПБ сделал попытку артикулировать это недовольство [Кадыровым]. Но он провалился с «докладом Яшина», который только укрепил режим Кадырова. Вывод, к которому могут прийти чеченцы, прочитав обращенные к ним вопросы самозваного прокурора и моралиста Яшина, очевиден. Если российские оппозиционеры готовы стать большими палачами чеченского народа, чем Путин, то лучше пока держаться за Кадырова с его специальными отношениями с Путиным. Кадыров совершенно неслучайно немедленно опубликовал «доклад Яшина». Задавая такие вопросы чеченцам, снимать Кадырова можно только ценой третьей чеченской.

Резкое возвышение Золотова и демонстративное опускание под ментов двух чекистских ведомств, союзников ФСБ, завершили разгром чекистской фронды.

После переворота 5 апреля Владимира Панамского власть в стране принадлежит тройке — Путин, Золотов, Кадыров — с чрезвычайными полномочиями.

— там же

Значит, вопрос не в том, что я пишу в книге 2008 года. Вопрос о том, что пишется в 2016-м.

«И вы, мундиры голубые». Сергей Соколов, «Новая газета». «Зачем разгромили ФМС и ФСКН и создали Национальную гвардию».

«Объяснений несколько. Есть простые — кончились деньги. Что правда. МВД вот уже несколько лет сокращают, да так, что кроме начальников, почти никого не осталось. Содержать же еще и аппарат двух весьма масштабных организаций — в нынешней экономической ситуации весьма накладно.

К тому же при всех последних реформах силового блока никто и никогда не думал о его основной функции: обеспечении безопасности граждан и комфортном их проживании на вверенной нынешней власти территории. Гуманизация общения власти с народом, которая в том числе заключалась и в создании Федеральной миграционной службы — ну, не люди в погонах делают тебе паспорт, — формально закончилась. А ведь были времена, когда всерьез обсуждалась даже возможность передачи ФМС функций пограничного контроля.

В продолжение этой тезы — понимание того, что же на самом деле оказалось создано на деньги разгромленных ведомств. Вряд ли эти десятки тысяч бойцов будут отмечаться на месте стихийных бедствий или в случае взрыва бытового газа снимать кошек с деревьев. А вот на массовых акциях, которые в связи с экономическим коллапсом ожидают в Кремле, — всенепременно.

Правда, заполонившие фейсбук панические комментарии с цитатами из закона о новой структуре, особенно в той его части, что разрешает стрелять на поражение без всякого предупреждения, туманят суть происходящего. Эти положения — только калька с недавно принятого закона «О полиции». Разница лишь в том, что в полиции далеко не все готовы следовать этим нормам. А нужны те, кто готов.

<...>

Как справедливо замечено комментаторами, срочно требуется корпус жандармов — причем преданных лично.

И чтобы защищал он даже не столько от стихийных пикетчиков (для них есть статья в Уголовном кодексе имени Дадина), сколько от бывших хорошо упакованных в офшорном смысле союзников, которые возьмут и решат осуществить давно предрекаемый раскол элит, плавно переходящий в государственный переворот (гипотетическая возможность — ну а вдруг?).«

— Новая газета № 37 от 8 апреля 2016, С.Соколов «И вы, мундиры голубые»

Услышали? — Это все та же Новая газета.

И защищать этот корпус, то есть Национальная гвардия, должен

даже не столько от стихийных пикетчиков (для них есть статья в Уголовном кодексе ...), сколько от бывших хорошо упакованных в офшорном смысле союзников, которые возьмут и решат осуществить давно предрекаемый раскол элит, плавно переходящий в государственный переворот (гипотетическая возможность — ну а вдруг?).

— там же

То есть все ведомство Золотова (в этой трактовке) создано против этого коллективного Лаврентия Павловича Берии, к которому примыкают Яшин, Навальный и все остальные, — это же уже видно — и который, будучи подхваченным нисходящим циклом качелей, соответственно, вовлек в определенные передряги и господина Навального, и всё остальное. Так я считаю.

Да, ведомство Бастрыкина — СКР — очень вовремя подхватило валяющееся знамя политического сыска, которое не хотела поднимать даже ФСБ, не говоря уж об МВД. Но у Следственного комитета нет дивизий.

А в распоряжении нового большого силового начальника с труднопроизносимой должностью, из которой врезается в сознание только слово «главнокомандующий», — будут не только зеленые пацаны, но и «дикая дивизия» Кадырова.

— там же

Почему зеленые-то пацаны, понимаете? Нет? Потому что на самом-то деле в этой фразе говорится обо всем, что реально происходило в Крыму.

Собственно, отчасти именно этим и объясняется назначение на должность начальника новой гвардии Золотова — единственного из всех силовиков, кто не поссорился с главой Чечни и может вести с ним переговоры на самые щекотливые темы. Как вели их, очевидно, его эмиссары после убийства Бориса Немцова. <...>

Но что будет после внезапной реформы с массой пылящихся уголовных дел, возбужденных зачастую по надуманным предлогам сотрудниками ФСКН? Что будет с наркотрафиком, для которого Россия давно уже превратилась в хорошо освещенную автомагистраль?

<...>

И вот настал день, когда личная тайная полиция, шпионившая за своими, Кремлю стала не нужна.

А вот нагайки — очень.

— там же

Вот тут Навальный подробно обсуждает, как он будет обращаться в суд.

Но тут появилась еще «переписка Пелевиной: Навальный получал деньги от Браудера».

Согласно переписке соратницы Михаила Касьянова, бывшей активистки ПАРНАСа Натальи Пелевиной, которая была выложена в Сеть вместе с ее откровенными фотографиями, один из лидеров Демкоалиции Алексей Навальный получал финансирование от главы инвестфонда Hermitage Capital Уильяма Браудера.

Так, в архивах мессенджера Пелевиной есть переписка с «Мишей» (значится номер Михаила Касьянова), из которой следует, что Браудер «напрямую» вел дела с Навальным, а также передавал ему «задания» через его соратников и требовал «активности». Познакомила Навального с Браудером в свое время одна из оппозиционерок.

Судя по переписке Пелевина и «Миша» были не прочь забрать финансовые потоки, шедшие от Браудера Навальному. «Билл опять Леше через меня задание передал Леше. Не жирно ему одному все это? Скажу отказался», — пишет Пелевина.

— L!FE, 18 апреля 2016, Переписка Пелевиной: Навальный получал деньги от Браудера

Сотрудники фонда Браудера пообещали Пелевиной устроить ад ее врагам.

Сотрудники фонда британского финансиста Уильяма Браудера пообещали бывшей активистке ПАРНАСа, соратнице Михаила Касьянова Наталье Пелевиной, что ее враги будут «гореть в аду». Это следует из электронной переписки Пелевиной с сотрудниками фонда, оказавшейся в распоряжении Лайфа (скрин-копии переписки были присланы через приложение LifeCorr).

— Наташа. Держись, пожалуйста. Гореть им в аду, — пишет Пелевиной сотрудник фонда Вадим Клейнер.

— Спасибо! Держимся, — отвечает оппозиционерка.

— L!FE, 19 апреля 2016, Сотрудники фонда Браудера пообещали Пелевиной устроить ад ее врагам

Теперь я хотел сказать сколько-то по поводу того, что это означает. Это большое перераспределение сил. Это перераспределение сил не делается без того, чтобы следом за ним не начались какие-нибудь события. Перераспределение сил не просто велико, оно носит радикальный характер.

Как я уже сказал, у нас возникла такая двухцентрическая система. Там не о нагайках речь идет. Там речь идет о гораздо более сильных вещах. Грубо договаривая, они говорят следующее. Что Национальная гвардия нужна не для того, чтобы подавлять массовые митинги. Она нужна для того, чтобы подавлять специальные элитные части, которым заплатят за свержение режима.

И с моей точки зрения, сейчас не так даже важно, что именно из этого правда, а что — неправда. А важнее всего то, что это обсуждается.

Как я писал в своей книге «Качели», факт высказывания ничуть не менее важен, чем факт сам по себе. Если что-то говорится определенными устами в определенное время в определенной последовательности, то это означает очень много. И открытая аналитика отличается от закрытой тем, что она смотрит на эти факты, и она правильно их читает. Это называется герменевтика, политическая герменевтика. Бывает герменевтика таких текстов как Библия. А бывает герменевтика филологическая, бывает герменевтика метафизическая. Ну вот, политическая герменевтика ― это то, чему я сейчас посвятил первую часть своего доклада. Потому что с моей точки зрения правильное чтение открытых текстов позволяет нечто обнаружить. И более того, если бы я что угодно говорил от себя, то это либо сфера моей компетенции, которую я никогда не могу в конечном итоге обосновать присутствующим, либо это мои какие-то конспирологические теории. А это — вот, вот эта пачка. Ее надо прочитать, отобрать, что-то сделать и т.д. Теперь я перейду к этому суду.

Мне кажется, что постоянно в мозг вваливаются и выскальзывают, даже у людей занятых политикой, самые базовые положения, вне которых нельзя будет выработать подход к ситуации 2016-2018 гг. Я не знаю твердо, решатся ли основные игроки включить свои резервные возможности в 2016 году. Я знаю твердо, что они не могут не включить их в 2018. Соответственно, я лично, не афишируя резервную повестку на случай, если все будет включено в 2016, строю основную повестку на 2018 год. Я считаю, что 2017-2018 годы являются решающими. Я уже немножко даже обосновывал это. Потому что сейчас идут выборы в Америке, потом они кого-нибудь выберут, потом будут отдыхать, потом они будут собирать кабинет, потом они будут пить за кабинет. Потом кабинет соберется, и вот тут он должен будет принимать решения. С моей точки зрения, это 2017 год. Но вполне может быть по всему, что я прочитал, что это будет и в 2016 году. Но все, что касается 2016 — это резервный план, а основной для меня 2018 год. Я, кстати, его и озвучил в передаче «Суть времени». Очень многие из здесь присутствующих тогда на него и откликнулись.

Теперь, что я подразумеваю под «самыми базовыми понятиями». В 1991 году произошло нечто, что обобщенно называется распадом СССР. Но до сих пор никто не говорит, а что это такое. Что значит «распад», я не понимаю.

Существовал некий субъект. Этот субъект был зафиксирован международным правом, Хельсинскими соглашениями, входил в Совет безопасности ООН, всеми соглашениями международными. Он существовал. У этого субъекта были зафиксированы в 1991 году все правила его распада. Вот это ― то, что многие не хотят услышать или не хотят достаточное обратить внимание на это обстоятельство. Усилиями людей, в том числе и моими (не хочу здесь ни преувеличивать, ни приуменьшать своей роли), закон о выходе из СССР был принят. Это не была ситуация, в которой в случае выхода из СССР можно было как угодно выходить — бросить все и выйти. Существовал закон о выходе из СССР. Поэтому, если Литва или кто-то еще в реализацию права нации на самоопределение (или Украина) хотели выходить, они выходить могли только по закону. Любое действие, даже с проведением референдума о выходе из состава СССР, вне закона о выходе из СССР является антиконституционным, то есть оно нарушает Конституцию Советского Союза.

И когда в ответ на это вам говорят: «А что было делать бедным армянами или азербайджанцам, или кому-то еще ― их тиранила империя?» — «Как „что делать?“ — выполнять закон. Объявлять о выходе и выполнять закон». Согласно этому закону: союзная собственность, права различных народов, параллельные референдумы на территориях и т.д., и т.п.

То есть на самом деле в случае, если бы все эти выходы осуществлялись по этим законам, то ровно через год после выхода состоялся бы вход, потому что стало бы ясно, что выходить некуда. Поэтому самое главное, что было нужно — это нужно было беззаконно разрушить Советский Союз. Поэтому распад СССР осуществлялся в нарушение международного законодательства и законов СССР.

Эти люди, которые подписали эту «Беловежскую пущу», не имели права этого сделать ни с какими референдумами, ни с чем. Они должны были просто тупо соблюдать советское законодательство. Или собрать съезд, который бы отменил свои полномочия и собрал бы тогда Конгресс народов СССР для определения своей будущей судьбы.

Все, что произошло здесь, не только противоречит Хельсинским соглашениям и всему, чему угодно, ― оно является незаконным. И только в условиях незаконности могло осуществиться то, что осуществлялось. Я не буду говорить о том, что Севастополь ни на минуту не был в юрисдикции Украины. И по какому принципу его можно было туда впихнуть, кроме там какого-нибудь: «На тебе, а мне вот это», — вообще непонятно. Какая правовая база? Кто это согласовал? Кто имел право согласовать юрисдикцию Севастополя? Ну и все остальное.

Значит, тогда вопрос заключается в том, что не было никакого распада СССР, как оформленной законодательно вещи, а была капитуляция СССР в условиях поражения в Холодной войне. Ну, так вы это скажите! Но этого же тоже нет. Когда был подписан акт капитуляции, кто капитулировал, от имени кого, в результате чего?

В Первую мировую войну произошла определенная капитуляция Второго рейха в результате победы союзников. Это было оформлено. Их в клетках привезли в Париж. Они там говорили, что мы их привезли в клетках потому, чтобы их парижское население не разорвало на части или что там еще, я не знаю. Они в этих клетках сидели и что-то подписывали. Возникла Веймарская республика. Никто не спрашивал, какие части отходят куда, и что куда. Они подписали этот акт.

Единственное, что может быть основанием для расчленения страны любым произвольным способом в соответствии с желанием кого-то непонятно кого — это поражение на уровне полной и безоговорочной капитуляции. У Японии не было полной и безоговорочной капитуляции, это тоже никто не понимает. Япония не полностью и безоговорочно капитулировала в ходе Второй мировой войны ― потому что, что? — потому что там остался император в качестве источника преемственности власти. А значит, там о полной и безоговорочной капитуляции говорить было невозможно. А гитлеровская Германия — это была полная и безоговорочная капитуляция. Все, никого нет, ничего нет. И какая-то группа подписывает — всё, нас нет, мы отдаемся на волю победителей. Хотите — расчленяйте, хотите так, хотите так, делайте что угодно.

Так что, была полная и безоговорочная капитуляция в Холодной войне? — Кто ее подписал, где, когда? [дорисовывает схему]

Был законно оформленный раздел империи? Нет! Потому что были нарушены... Было вот это? Нет!

25 лет длится ситуация фундаментальной неопределенности. Мы не понимаем ни где мы, ни что мы. Население не хочет этих внятных ответов, потому что занято своими, в частности бытовыми, проблемами. Элита их не хочет по своим причинам. В результате вообще непонятна ситуация. Понимаете, самое страшное в случившемся заключается в том, что статус случившегося не определен. Это первый пункт.

Второй пункт. Было заявлено о смене общественно-политического строя. Опять, без референдума, без всего чего угодно. Его сменили де-факто. Теперь. Что главное в этой смене общественно-политического строя? Главное в смене общественно-политического строя состоит в том, что было заявлено (как я много раз повторял), и это главное, фундаментальное положение, что капитализм будет построен за 5 лет в стране, в которой нет первоначального накопления капитала. Нет ничего, позволяющего вообще строить капитализм.

Вопрос первый: хотели ли его, этот капитализм? Это одно. Если не сражались за то, чтобы его не было, значит, его хотели. Или недостаточно сильно хотели, чтобы его не было. Реальным фундаментальным фактом был неприход народа к зданию Верховного Совета РСФСР в 1993 году. Народ в 1993 году заявил, что он не против построения капитализма. Потому что в противном случае он бы пришел хотя бы в количестве миллиона людей, и так же, соответственно, повела бы себя армия и всё остальное. Ибо Ельцин вопиюще нарушил всю законодательную базу. Была законная власть, были люди, которые обратились к народу и сказали, что они против этого нарушения всего. Это не ГКЧП, статус которого непонятен. Тут все было ясно. И уже к этому моменту копались в помойках — 1993 год, всё уже началось. И не пришли.

С этого момента завоевания социализма сдали. По факту. И началась другая песня. Всё, что в этой песне разворачивается, основано на ряде предательств. Это история последовательных предательств, в которые вовлечены очень многие. Свести всё теперь к тому, что есть Горбачёв и Ельцин, — это значит проявить фундаментальную нечестность. Фундаментальную. Горбачёва надо было снимать на XXVIII съезде. К этому были все основания. Всё, ничего другого делать было не надо. Его надо было снять. Просто проголосовать делегатам съезда за то, что он перестает быть генеральным секретарем. Всё.

Дальше есть фракция партии на съезде народных депутатов СССР, да? Совершенно ясно, что армейские и прочие фракции тоже были бы не против этого. Есть огромная организация, которая переходит в оппозицию. Он пробыл бы президентом месяц.

Но этого никто не сделал. Как я много раз говорил, когда обсуждалась версия <событий> в Тбилиси военного прокурора и Собчака, и мы положили на каждый стол депутатский материалы военного прокурора о том, что именно происходило в Тбилиси и всё остальное, фильм сделали тогда с Невзоровым и всё прочее, — то за версию военного прокурора проголосовало из армейской группы (которая знала, что она армию уничтожает), человек 10 максимум. Я не помню сейчас. Может, меньше. Военная элита сдала армию.

И что там творилось на самом деле, и почему в результате творившегося начальник штаба Закавказского округа перешел командовать самым престижным округом, в котором по странному стечению обстоятельств Собчак находился мэром, ― это тоже отдельный вопрос. Отдельный вопрос, что там было между Самсоновым и Собчаком. Или между Родионовым и Собчаком. Или между Козловым и Собчаком, там еще была такая фигура. Так что это отдельный вопрос.

Значит, глубокое повреждение элитных систем. Но и оно было не единственным. Шло глубокое повреждение самих общественных структур.

Потому что они не хотели это защищать по-настоящему. Советское общество постепенно встало на путь потребительства и было обречено уже за счет этого. Это уже не гражданское общество, а потребительское. А оно решило, что его... Общество ням-ням, это я уже говорил много раз.

Значит, как бы это ни было, было решено и поддержано то, что в России построят капитализм. Ельцин получил мандат на это строительство по факту того, что его не повесили на дереве, как полагалось, и он мандат выполнил. Он за 5 лет в стране, где отсутствовали все предпосылки построения капитализма так, как они никогда в мире не отсутствовали нигде, — он построил капитализм. Было совершенно понятно, что за 5 лет в стране, где нет никаких предпосылок для этого построения, можно построить только криминальный капитализм.

А он говорит: «А я вам и не обещал другого». Он построил криминальный общественный строй, криминальный капитализм. Построение криминального капитализма означало одновременно построение криминального государства, потому что первичен базис, строй и класс, а над ним находится государство.

Соответственно, ни разу за эти 25 лет я не сказал, что это государство не является отвратительным. Это государство является отвратительным не потому, что вообще мне отвратителен капитализм, хотя на самом деле это тоже так, и я думаю, что он приведет мир к ликвидации: чуть раньше или чуть позже он уничтожит человечество. Но дело даже не в этом. Дело в том, что строй, который был построен, был криминальным капитализмом. Поскольку это всё было построено в условиях вот этих капитуляций явных и неявных, то это было еще и в условиях большей или меньшей внешней оккупации, внешнего контроля, отсутствия суверенитета.

Это было построено. И как только это было построено и закреплено в 96-м году отказом Зюганова, так сказать, выдвигать правильных кандидатов на президентские выборы с тем, чтобы всё-таки получать соответствующее большинство голосов, а также...

Когда мы всё поняли-то про Зюганова? Когда в 94-м году бюджет имени Чубайса был принят при голосовании коммунистов. Всё стало ясно. И уж пусть они мне не рассказывают, какие законы, связанные с нефтяным комплексом и так далее, как они проводили через себя и как паслись представители ЮКОСа в Компартии. Уж мне не надо это рассказывать. Это детям, молодым людям можно мозги пудрить. Уже всё было ясно. И никогда я не сделал бы микрошага в сторону конфликта с Зюгановым без того, что мне его портрет был абсолютно ясен. У меня не было, нет и не может быть никаких вопросов к этой структуре.

Значит, предательство элитой интересов народа было дополнено тем, что та структура, которую эта же элита создала как бы для народа в виде контрэлиты, была на самом деле абсолютно подконтрольна элите. Значит, весь этот народный протест, бабушки — не бабушки, которые шли, имели мужество идти и говорили, что «верните нам коммунизм», — они все находились под ЮКОСом и МОСТом — Гусинским. Под МОСТом напрямую, а под ЮКОСом денежно. Напрямую, я имею в виду, прямой оперативный контроль осуществлял МОСТ, а контроль денежный осуществлял ЮКОС, и они не во всём сходились друг с другом. Это чуть-чуть разные структуры. МОСТ — это 5-е управление госбезопасности, а ЮКОС сложнее, там очень много партийных вещей и всего прочего. Партийных — я имею в виду КПСС.

Значит, это государство было безусловно отвратительным. И возник вопрос: между чем и чем мы выбираем? Он возник, повторяю, уже в 94-м году, когда началась война в Чечне, первая. Возник вопрос: мы выбираем между существованием отвратительного государства и безгосударственным небытием. Всё. Ни о чём больше разговора не стоит. Вы можете поддержать либо существование этого отвратительного государства, либо безгосударственное бытие.

Уже в 94-м году я помню радикальных коммунистов, которые говорили, что надо поддержать Басаева против Чубайса. Вовсю стоял. Я знал еще и кто их оплачивает, этих коммунистов, ― ряд героев моей книги «Качели». Как говорится в таких случаях: «Иных уж нет, а те далече», — да? Покойных в том числе.

Но главный вопрос заключался в том, что (с точки зрения всего остального) когда приходили люди и говорили: «Ну мы сейчас должны объединиться со всеми, кто свергнет это отвратительное государство», ― тогда вопрос переходил в безгосударственную стадию бытия. Всё. Это была уже тогда трагическая, абсолютно омерзительная внутренне, болезненная ситуация. Там не было ситуации 1941 года, когда ты сражаешься за свое государство против силы темной, проклятой орды. Это была совершенно другая жизнь, и она абсолютно не кончилась.

Поэтому, когда мне говорят, что «они ограбили пенсионеров», — я говорю: «Ограбили». «Они там, это самое, задушили что-то» — я говорю: «Задушили». Это термиты, которые пожирают всё. Это криминальный капиталистический класс, который это всё пожирает, и который аппараты государственные строит под себя. Да, он пожирает, для него всё товар. Дети, вот эти все, так сказать, разговоры — и это товар. Зачем нужна эта ювенальная юстиция и всё прочее? Ну, чтобы побольше их забрать и продавать их на каком-нибудь темном рынке, туда-сюда крутить — у них идеи незамысловатые. Это огромный рынок мировой. На нём вращаются, так сказать, многие миллионы экземпляров. Почему бы в него не влиться, раз у нас вообще есть рынок? Да? И много еще чего.

Вопрос не в отдельных политиках и их качествах. Вопрос заключается в том, что вы можете либо его спасать [указывает на схему, на «Отвратительное государство»], либо ускорять его гибель. А оно само, это ОГ [рисует новую схему], — оно само дрейфует к небытию. Оно настолько «О» — то есть отвратительное, — что оно не может не дрейфовать в небытие, оно туда ползёт.

Значит, тогда вы можете сделать единственное — вы можете сдерживать темп. Оно туда ползёт со скоростью, там, 10% в год, 5% в год, 3% в год. И 25 лет я лично занимаюсь только одним — чтобы этот процент был ниже. Потому что в сложившихся после 91 года условиях никакая борьба против государства, с тем чтобы потом что-то строить, невозможна. Это бред, бред идиота.

Во-первых, возможность построения Советского Союза с невероятным трудом всей большевистской Россией на обломках февральской республики, которая начала существовать на обломках российской монархии, была возможна только в условиях мировой войны — всемирно-исторического кризиса империализма. В условиях истощённости сторон мировой войной. И в условиях, когда эта мировая война не была ядерной, т.е. не была концом человечества. Она усеяла поля Европы трупами миллионов и миллионов молодых европейских мужчин, но она не была концом европейской цивилизации. А пат возник полный. И то, что называют «войска Антанты на нашей территории», это были «писи сиротки Хаси». Они, во-первых, не могли туда загонять много народу. Во-вторых, они так боялись коммунистической революции, что каждую минуту, так сказать, они думали только о том, разложится ли этот военный контингент. В-третьих, у них было слишком много разборок между собой в условиях передела мира после победы. Они отбросили на обочину, и всё.

Во-вторых, это была восходящая энергетическая ситуация, понимаете? Это была... Вот, как потом я всё время говорю, что когда ты очень точно понимаешь природу победы в Великой Отечественной войне? Когда ты видишь документальные съемки. Не съемки художественных фильмов, а просто много-много подряд документальной съемки, как идут и идут эти войска. И ты понимаешь, что это была крестьянская армия. Это была армия, которая была морально без конца готова нести на себе орудия и в принципе считала: «Ну что там, ― что бык, что пушка». Советы дали много пушек, научили из них стрелять, а внутренне контингент был готов работать по 15 часов в день. Это были очень здоровые молодые люди из соответствующих семей, так сказать, в которых не было никаких этих капризов потребительства, никаких болезней, так сказать, связанных с этим. Половина умирала в этих семьях, естественный отбор функционировал, соответственно, их было много, они все были достаточно страстными и так далее и тому подобное. Я говорю даже по Первой мировой войне. Значит, потом они перешли в Советский Союз. Но они были очень здоровые. И когда говорится, там: «Были сборы недолги, от Кубани до Волги мы коней собирали в поход», — так имелось в виду что? Что эти люди, бесконечно дрожавшие по поводу своих коней (как у Бабеля, там: «Напишите мне про Стёпку, как у него, что с передними ногами, обмывайте ему мылом, которое спрятал за образами». Понятно? То есть кони — это всё), они вдруг стали сами седлать этих коней. Ну, я понимаю, что по призыву большевиков. Сами седлать коней, собирать в поход. Потом там тлеют белые кости. Значит, это здоровое сильное население посмотрело по сторонам и сказало: «Так. Коня жалко. Ну ладно», — затянули подпруги, сели и пошли эти, так сказать, бесконечные конармии по территории. Это была другая жизнь внутри. Это были принципиально другие люди, принципиально другое время. Другой вектор. Но даже этот вектор ничего бы не сделал, если бы не было мировой войны и патовой ситуации в мире. Достаточно уже того, что мировая война и патовая ситуация в мире уже никогда не будут. Будет катастрофа, там, обменяются ядерными ударами, и там мы будем разбираться, какие общины и где строить на территории, и кто их будет кормить. Всё. Эта ниша замкнулась, замкнулась. А в условиях, когда население всё это приняло и купается в том, что, наверное, оно считает, так сказать, невероятно живительным нектаром и амброзией, и что для меня является поганой лужей потребления...

Можно исходить только из реальных общественных процессов, из реального населения, а не делать вид, что ты находишься в другом году, в противном случае на каждой минуте будут совершаться бесконечные ошибки.

Да, вопрос к такой конструкции снижения этих темпов — он всегда ставит перед собой одну ключевую точку: а где позитивная тенденция?

Потому что если позитивной тенденции нет, то, оттого что вы снизили всё с десяти процентов до трех и продлили срок существования этого государства на 15 лет, ничего не изменилось. Она накопит еще больше негатива и еще сильнее взорвется.

Часть этих тенденций связана с низовыми движениями. Как бы они ни были робки и как бы они ни были беспомощны, но они есть. А часть этих тенденций связана с другим фактором, которого мы тоже ждали, и в преддверии которого мы и существуем. Было совершенно ясно, что как бы отвратительно ни было это криминальное буржуазное государство, оно, как только будет сформировано, оно начнет возникать. Оно не может не возникать, не начать базар мировой. У него такая природа. Как низкая (это экспансия, это бандитская разборка), так и высокая. Сколько ни замешивайте русский дух на любом смраде, он рано или поздно что-нибудь там такое из себя начнет выпендриваться: «Фигли, нечестно, а где мораль, в натуре, куда, что...»

Там начнется какой-то такой мировой возбухляж. Тайна сия велика, но она есть. И никакое количество замеса на бандитизме и ни на чём от этого не избавит. Значит, соответственно, низкая и высокая сторона этого дела приводят одинаково к тому, что возникает базар.

И он возник. В условиях базара конфигурация выглядит так: вот это — элита, неважно, система, государство, это — лидер, а это — народ. Для того, чтобы установить диктатуру элиты по отношению к народу, в таких самых грубых и свирепых формах, пиночетовских, о чём просили, нужно очень сильно договориться с Западом и нужно полностью зависеть от силового аппарата. Вот это понятно, второе?

Когда вы устанавливаете грубую, жесткую силовую диктатуру, вы оказываетесь в руках силовиков, которые ее устанавливают. Вы не президент в самом грубом смысле этого слова. Это и Ельцин понимал. Вас одного выбрали, а дальше вы их тасуете как хотите. Вы преторианский лидер, да? Сегодня вы лидер ― завтра меч воткнули в брюхо. Следующий. Потом следующий. Это уже пошли преторианские дела. А этого никто не хотел. Никто не хотел устанавливать диктатуру, с тем, чтобы потом делиться со всеми, кто ее обеспечивает. Хотели получить пост, и всем кидать объедки вниз. Понятно, да? А самому находиться наверху.

Поэтому самый низменный момент совпадал со всем остальным. И породил — что? Стремление к демократии. А стремление к демократии, т.е. к выборности, означает, что лидер должен как минимум осуществлять посреднические функции между элитой и народом. Он не может целиком отдать элите под контроль народ. Тем более что эта элита хищно-криминальная, она его просто сожрет. А он что будет делать?

Кроме того, отдать этой элите полностью на съедание народ — это что означает? Это означает самому быть съеденным тоже. Элита съест народ и разъедется по разным местам, а тебе отвечать. И наконец, как я уже говорил, сколь бы этот дух ни был замешан на всех этих вещах, которые возникли после 1991 года, он все равно как-то шевелится. Возникает эта позиция и начинается: «Россия, Кремль, держава, фигли...». Понятно, да? Возникают какие-то, сам еще не понимаешь, что в тебе этот Кремль там шевелит, а он уже что-то шевелит. И с одной стороны, у тебя есть всё, чем ты являешься, а с другой стороны, тем, что в тебе шевелится. Там возникает некий внутренний разлад.

Но самое главное — возникают выборы. И на этих выборах нужно каким-то способом между элитой и народом как-то всё перераспределять. Это перераспределение привело к тому, что — ничто не менялось, криминальный класс был таким же, какой он есть, — к тому, что часть криминального класса говорит: «Нафиг это нужно? Это что за перераспределение?».

Эта часть оказалась быстро за рубежом или в тюрьме. Другая сказала: «Да ладно! Перераспределяем... Мы всё равно свое ухватим». И она оказалась не в тюрьме, а в Кремле. Соответственно, произошло некое разделение. Но это маленький кусочек — его отрезали и выкинули. Вся остальная элита осталась как есть.

А дальше возникло что? Что чем больше лидер, или какие-нибудь куски бюрократии становятся на путь вот этого: «Натурально! Страна большая! Мы с колен встаем!» — я ни разу не сказал, что Россия встает с колен. — «Мы куда-то! Мы туда! Мы это! Мы — рулим!» — и всё прочее, тем более, возникает вопрос «Конфликта с Западом».

И можно было робко-робко надеяться, что этот конфликт достигнет некоего градуса, который породит в дальнейшем какие-то процессы. Нельзя даже сказать, что этому надо было содействовать. Но можно было чуть-чуть надеяться.

Помимо того, что есть какие-то низовые тенденции — что-то шевелится, можно было еще надеяться на это. Должен сказать, что я никогда не переоценивал значение, например, побед на передаче «Суд времени». Я понимал, что мы меняем мейнстрим вот этот, делаем просоветский мегатренд населения. Но я знал, что этот мегатренд просоветский могут сколько угодно, как угодно эксплуатировать, использовать — и ничего не будет. Понимаете, да?

Но сама возможность сдвинуть этот мейнстрим означает, что нужно по-другому вести выборный процесс. А по-другому вести выборный процесс означает, что нужно использовать другую риторику. А риторика действует на мозги. Тут начинаются много процессов.

И наконец, наступает момент, когда всё это входит в крайнюю точку данного клинча. Этот момент называется «присоединение Крыма». С этого момента — всё! С этого момента лидер приговорен. Ему этого никогда не простят. Подчеркиваю: не Донецка и не Луганска, а этого. А это означает, что элита, которая связана всячески с этим Западом тройными связями, очень робко и очень по-разному, но начинает смотреть на этого лидера не без внутренней плотоядности. Что и описывается всеми теми выражениями идиотскими, которые я вам зачитал.

Как они там говорят-то? Что на случай, если «хорошо упакованные» друзья начнут возникать, нужна национальная гвардия, да? То есть если хорошо упакованные друзья проплатят несколько дивизий спецназа, да? — то вот на это нужны другие дивизии, — понимаете, да?

Говорится это. Но что говорится людьми этими — это отдельный вопрос. А вот эта штука неизбежно возникает, потому что вот эта связь-то, вся эта дуга — она же существует!

Криминальному классу заведомо нужно, чтобы на Западе все было хорошо, потому что он там хочет отдыхать, воровать, прятать и гулять. Отдыхать и гулять — это разные вещи. Поэтому он никогда там не разорвет отношения, он не в Китае это хочет делать, он хочет делать в Европе.

Узкая часть элиты, которая это всё строила, по-прежнему говорит: «Хотим в Европу», ― и т.д. и т.п. Значит, тогда главной помехой на пути к этому благолепию, как только что я сказал, является лидер. Возникает объективно острейший конфликт между лидером и элитой. И если первая фаза этого конфликта была перераспределенческая, то вторая фаза этого конфликта — она сутевая. «Вопрос не в том, как делимся, вопрос в том, что ты не нужен им. А нам нужны они. Значит, ты нам, извини, не нужен. Уж как хочешь».

Возник конфликт между лидером и классом. При этом естественным путем лидер 10 раз на стороне класса. Он плоть от плоти этого класса. Николай II был плоть от плоти дворянского класса, естественно, и высшей аристократии. Он ничего другого как бы даже не понимает. Понятно, да? Но классу он не нужен.

Разве можно сравнить замечательного Толю Чубайса, антикоммунистического, правильно деньги перекладывающего из кармана в карман, ездящего в какой-нибудь Morgan Stanley и куда там ещё... в Манхэттен, и туда, и туда — с каким-то там Кургиняном? Ну даже сравнить невозможно, да? Это же Толя, наш Толя! А это что такое? Какой-то ужас сплошной ходячий на двух ногах. И кричит, и что-то там про каких-то коммунистов. Ужас просто, кошмар.

Но! Если там этот Толя, и не только он, уже гоношат операции по ликвидации, то зафига нам нужен такой Толя. Вообще-то он очень хороший, да? А это — это ужас какой, да? Я убежден, что и Петру нравились многие бояре. И Ивану Грозному. Нет проблем. Это называется плоть от плоти своего класса. В противном случае класс не делает ставку.

Но что делать с Крымом? И эта ситуация абсолютно определенным образом прокручивалась, начиная с 2011–2012 года. Потому что вот они, свои! Ксюша Собчак. Шендерович — такой хороший парень. Шуточки прикольные! А это кто это, что это? Этот Кургинян, что-то... Рычит!

Но конфигурация-то возникла уже другая. И электоральная — ресоветизация. И уличная — твои уже стоят и орут, что тебя надо посадить на кол. Как Каддафи. Ну ты как бы там использовал какие-то механизмы. Свои отползли. И, отползя с улицы, быстро напялили на себя верноподданические маски. И уже и на передаче, где уже обсуждались итоги выборов Путина, и потом везде — уже все стоят, и все в масках, и все хорошие. «Все они хорошие, когда спят». Все хорошие.

А поскольку они говорят: «Мы хорошие», — а они тебе нравятся, то, естественно, милости просим. Но они от этого свою классовую природу не меняют. Они не будут, выбирая между Западом и лидером, выбирать в пользу лидера. Они говорят: «Ты договорись с Западом. Ну ты же такой умный человек, наш, всё. Ты вот здесь договорись! И всё. И проблем не будет. Хоть десять сроков. Нас ничто не интересует. Только договорись».

И очень обо многом договориться можно. Видите, в Гааге умеют договариваться. Я не буду обсуждать — «когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда», — как именно договариваются в Гааге. Умеем же, умеем, да? Можем. И об этом же всё время говорится: «Вот сейчас какую-нибудь одну страну, полностью...»

Но — Крым! Крым стал точкой невозврата.

Соответственно, возникает три главных тезиса. Первый главный тезис. У вас есть возможность либо длить существование отвратительного государства, либо ускорять его смерть — и безгосударственное существование. Безгосударственное существование русского народа — это его смерть. Быстрая. Это геноцид. У вас нет никаких других возможностей. Один или два. Вы это длите [рисунок] — или это.

Второе. Продлевать это вы можете только при наличии позитивных тенденций.

Третье. Эти позитивные тенденции трех типов. Первый тип тенденций — это какие-нибудь низовые движения. Опамятование такое. Второе — это поворот мегатренда. Общественного мнения и всего прочего, ресоветизация. И третье — это вот то, что касается элита/лидер. Ну и можно сказать, что четвертое — это то, что вот этот русский дух, он, на чем его ни замешай, — он будет возникать.

Теперь, как бы отвратительно это государство ни было, какие задачи оно решило?

Первое. Оно выстояло. Оно в эти два года выстояло. И я объяснял это и могу объяснить еще раз. Если бы это была советская экономика, то она бы не выстояла. А чубайсовская выстояла. Почему? Потому что в советской экономике, где выплачивали зарплату и все прочее, вам нужно было бы выплатить вдвое больше денег людям. И вы бы загнулись. А в этой экономике есть один рычаг — доллар/рубль. Возникли санкции — 80, хотите — 120. И что? Мы что — не платим? Платим. А кто сказал, что это как-то связано? И, вообще, двое сбоку — ваших нет. Вы пришли к кассе. Получаете деньги? Получаете. Всё.

Никто нигде не пикнул в ответ на то, что этот м-м [сжимает руку в кулак и тянет к себе, как будто что-то забирая]. Биржа, ё-мое, свободный рынок, всё поднялось. А если бы к вам пришли и сказали: «На 10% меньше зарплату получите», — все бы пикнули. Был бы уже общий социальный большой базар. Рынок, да? Значит, эти грабили, да? Никто не пикнул, магазины полны, идите гуляйте. Нет денег — найди. 100 способов. Не умеешь — дурак. Пеняй на себя. В результате всей этой фигни по отношению к тому, что могло бы быть, экономика выстояла. Она просто выстояла. Казалось, что ее могут взорвать, но она выстояла, и она выстояла именно потому, что она либеральная. Т.е. беспредельно эксплуатационная, при которой общество будет оплачивать все издержки и не бухтеть. А там была такая, что только чуть-чуть ты общество тронь ― оно начинает бухтеть, советское. А тут всё, не пикнет никто. Но в результате этого экономика выдержала? Выдержала.

Вторая часть. Они там эти ракеты посылают? Посылают. Нельзя сказать, что их совсем нет. Они, там, типа, 50 этих предприятий подгубили, разорили и куда-то, а 30 сохранили, Соломонов, там, другие. Они там гоняют эти ракеты с одной стороны на другую и будут гонять. Разговор о том, что на это не хватит денег, смешон. Как говорится в таких случаях: «Бабок, как грязи». Соответственно, это всё прилетит в любую точку земного шара, спокойно, размеренно и в большом количестве.

И третье. «Ну что это? Ну, вот, мы к вам пришли и считали, что вы демократические, свободные. А вы что там творите? Зачем Ливию бомбите? Не надо. Мы в идеалы ваши поверили, мы ради ваших идеалов нафиг всё стёрли, трам-тарарам. А вы что с идеалами делаете?» Я говорю — начался бухтёж. Один кварк этого русского духа помести в любой смрад, и бухтёж начнется. «Чё с детьми делаете? Ювенальная эта... Где ваши христианские ценности?» И так далее. Значит, соответственно, это же всё началось. Худо-бедно, мелкие или не мелкие движения возникают. Тренды повернули. И, между прочим, должен сказать, что этим, этой сволоте, которая говорит: «Ну вы же не пускаете на телевидение какого-нибудь там, не важно, Навального, поэтому он идет в CNN». 20 лет нас не пускали на телевидение, 20 лет была газета «Завтра». И что? Мы с ее помощью повернули все константы мировоззрения. И что это, все побежали сразу на CNN что ли? Потому что Ельцин на телевидение не пускал? Значит, это идет [показывает на схему], это идет и вот это тоже идет. И всё, что я сейчас прочитал, говорит о том, что вот этот процесс тоже идет.

Теперь меня спрашивают: «Есть ли какие-то гарантии, что это чем-нибудь хорошим кончится?» Нет. Нет этих гарантий. Ничего я тут гарантировать не могу. Я просто знаю, например, что, в принципе, зайти на территорию Украины, там, где-нибудь по Днепру и остановиться по той стороне Киева было можно. С войсками были проблемы, их не хватало, но, в принципе, это не нерешаемая задача. Эффективность ее не очень велика, потому что начнется опять этот бухтёж украинский и всё прочее. И там тоже неизвестно, стоит ли это делать. Но есть и плюсы. Я другое твердо знаю, что такие вещи не делаются в условиях этого государства. Утром деньги — вечером стулья. Стройте государство, которое будет ориентировано на определенную идеологию, будет четко ей следовать, будет четко знать, что смыслы и все прочее выше всего остального. И тогда — пожалуйста. Вводите войска. Тогда, по крайней мере, на каждой территории можно что-нибудь установить приличное, неважно что. Белое, красное... Какое-нибудь. Но мы же имеем то, что имеем.

Значит, совершенно было ясно, что как только войска затягиваются дальше уже просто как русские войска, это все закрывается, государство это рушится. Это все откатывается назад со всеми последствиями. Оно не преобразуется ― оно рушится. А вот эта конструкция, которая существует сейчас, ― она держит. Два года держит. И поскольку на Украине воруют еще больше, чем здесь, у нас оно — отвратительное государство, а у них — очень отвратительное государство. У нас конструкция ОГ, а у них — ООГ. Может быть еще — очень-очень отвратительное. В принципе оно может рухнуть быстрее, о чем они сами говорят. А тогда народно-освободительная армия Донбасса займет Киев, и мы подпишем все братские соглашения, будет совсем красиво.

Я не говорю, что так будет. Я говорю, что это является изящной конструкцией, а то, что предлагалось... это — неизящная конструкция. Но не в этом дело. Пусть была бы грубая конструкция. Те, кто говорил: «Войдем, там, в Херсон, туда, всё...» — 250 тысяч нужно заводить. И иметь потом борьбу с партизанским движением. И всем прочим.

Но можно было! Можно! Но — с другим государством! Вот это можно усвоить? Вы имеете то, что вы имеете. И на каждый момент этого дела вы должны понять: только безгосударственный статус. И все. Я поддержал Ельцина в Чечне, одновременно написав в газете «Завтра», что ему место на скамье Нюрнбергского процесса. Я что, хотел от него что-нибудь? Что я от него хотел? Я ненавидел его с эпохи Московского городского комитета КПСС, где он был первым секретарем. Ничего более отвратительно-держимордного не было. И что? Какое это уже имело значение? Надо было Басаева поддержать?

Поэтому когда судья принимает к рассмотрению дело гражданина, который пылает всеми страстями, которыми он пылает, что можно про это сказать? Что можно сказать людям, которые пишут, что «до 75 лет пенсионерам, если они не работают и являются одинокими, можно скостить ЖКХ, хап. ремонт на 50%». На 100% нельзя, понимаете? Нельзя на 100% 75-летнему, нельзя. Потому что они не успеют доворовать у старух и стариков. Им мало неограниченных возможностей. Да?

Что можно сказать еще по какому-то из этих моментов. Вот возмущаются. Для меня это абсолютно естественно. Я понимаю, что они устраивали в Приднестровье, я понимаю, что в Приднестровье много можно было построить. Там с населением хорошо было. Я понимаю, что они устраивают на других территориях. И во что превратится этот Донбасс. Но там девчонки и мальчишки будут говорить по-русски и читать русские учебники. В противном случае там бы маршировали бандеровцы. А что при этом будет идти вся эта новомодная жизнь, со всеми ее вещами, то никаких сомнений нет.

Самая большая катастрофа, которая может быть, это переход в безгосударственную стадию этого кризиса. Ну перейдет... «Пить будем, гулять будем, а смерть придет — помирать будем». Посмотрим. Все неприятности надо получать по мере их поступления. Но это удовольствие надо пытаться всячески отсрочить, и соответственно надо на все смотреть.

Когда в ближайшее время пойдут все эти вопросы о том, как управляют, какая коррупция, кто куда и кто где и кто что угодно... Всё знаем мы про эту коррупцию. Можем столько рассказать, сколько им и не снилось. И что? И даже дело не в том, что она и на западе носит сейчас разнузданный характер, и во всём мире. А главное в том, а что еще может быть. Говорить, что это коррумпированное государство... А я говорю, что оно криминальное. И что? Поэтому его надо уничтожить? Чтобы над всей территорией повисли вертолёты НАТО и тут просто бы истребляли бы, уже просто загоняя в гетто? И кроме всего прочего, нужно же понимать, что за весь этот крах СССР кто отвечает? За это может отвечать только КПСС. КПСС и КГБ, никто больше за это отвечать не может. Армия, КПСС, КГБ, хозяйственный аппарат. Всё. Элита, номенклатура. Никто больше за это отвечать не может. Чуть-чуть народ. За это не может отвечать ЦРУ, потому что ЦРУ делало свое дело.

Поэтому, как мне кажется, если резюмировать вот то, что я здесь вместе описал, ― это нарастание неких тенденций, конечно же отдающих Перестройкой-2. Это вот этот раскол элит, который они все смакуют. Я не думаю, что он так глубок, как пишут, но он есть, что говорить. Это какая-то особая атмосфера низости. Вот, с чем сталкиваешься на этих телевизионных передачах. Ну хорошо, этот Ковтун, или как его зовут? Ковтун, да... Ну он же... дело же не в том, что враг. Враг и враг, врага можно уважать. Это низкий человек. Вот, очень важно понимать, что такое низость. Вот это нечто, что я особо ненавижу. Ну я не буду называть фамилии, но рядом сидят какие-нибудь представители как бы нашей элиты, с трудом удерживающие в себе великую тайну, что они в погонах (главное, что они-то на самом деле не в погонах, ну не важно), но и они проявляют почти это же качество, понимаете? Грани уже теряются. Очень много этой низости. Но если бы ее не было, разве распался бы Советский Союз. Низость ― это что такое? Это, вот, когда всё можно продать, всё можно сказать. Когда... никогда не будет, вот... твердое понятие, что правильно и что неправильно, когда никогда принцип не будет регулировать поведение, ну и так далее. Ну это же очень много всего. Вот, гордиться тем, что... Вся фраза ― это какая-то оперетта, которая, я всегда, как бы, у меня внутреннее было руководство, я понимал, что такое низость:

Я поросёнок, и не стыжусь. Я поросёнок, и тем горжусь.
Моя маман была свинья, похож на маму очень я...

А. Толстой. Хождение по мукам

Там всё — и маму задевают. Понимаете, да? Вот это вот. Вот это вот ощущение «и тем горжусь», это же огромная тенденция в нашей жизни, и ей сейчас почти ничто не противостоит. Она всё захлёстывает. Вот эта поразительная трусость правящего класса. Когда еще неизвестно, чем всё будет. Никто никого ни на кого обменивать не будет. Ну, забудем про это, там, Савченко... Всё это тоже «сны их разума». Всё будет идти дольше и еще более, как бы, диалектично и неизвестно куда запутано, ― это мы умеем. Но еще раньше, чем представители нашего, так сказать, политического бомонда даже могут заподозрить, что решение может сдвинуться в какую-нибудь сторону, они уже пугаются, и они идут только в эту сторону. Они что говорят сразу? «Если Путин хочет отдать Савченко, то он прав. А если он не хочет — он еще больше прав. И он в любом случае прав. И одинаковая степень мудрости будет в любом случае. А я, чтобы упаси бог..., буду только за то, что...» Понимаете, да? Это бесперспективно, глупо. Я никогда не забуду, как я выступал на передаче в момент ливийского этого нашего предательства-то, когда решение Совета Безопасности подписали. Какая-то молодая девка из Института Европы, она: «И что же вы против президента?» Я говорю: «Что миленькая, чем ты меня напугала? Я считаю, что президент совершил ошибку политическую. Что? Я эксперт. Что ты еще хочешь сказать, родненькая? Ну что ты шипишь?» Не успел я выйти из студии, как мне позвонили. Кто именно и что именно говорил ― не будем обсуждать, но это были представители другой фракции высшего политического бомонда. Т.е. вопрос заключается даже... не умеют даже понимать, что правильно. Вот это тоже своя низость. Низость и трусость. Раскол элит. Вот эта фатальность общей конструкции [показывает на схему].

Что такое беседа Путина с народом? Это горячие линии эпохи конца 80-х годов. Каждый, кто это затевает, должен знать, что это ничем хорошим не кончится. Потому что ― запомните все, кто меня слышит,― никогда нельзя починить все дороги достаточно хорошо, всё. Водопроводы всегда будут где-нибудь дырявые. И кто-нибудь всё равно будет обижать тетю Глашу. Поэтому никогда... Если только вы начинаете центрироваться на этом, то конец этого дела совершенно ясен: вы ненавистны. Чем больше вы об этом заботитесь, тем более вы ненавистны, потому что никогда нельзя удовлетворить все потребности каждого твоего работника. И чем больше ты говоришь этому работнику: «Слушай, а вот какая у тебя еще потребность? Давай я тебе помогу». Тем больше он звереет, потому что у него масса проблем. Вчера у него болел зуб. А у него есть не только бабушка, но еще и двоюродная тетя и кто-нибудь. И всё равно, чем больше ты встаёшь в эту вот позу «ну давай-ка я всё это, засучу рукава и всё», тем больше говорит, что засучиваешь рукава недостаточно, делаешь всё не так, и проблем только становится больше. Кроме того, ты же не один на этой сцене. Ты же не один. У тебя на этой сцене есть оппонент. И оппонент уж точно говорит, что есть 150 триллионов рублей, которые ты украл. Ну просто 153 триллиона 252 миллиарда 768 тысяч 484 рубля, и он их точно все пересчитал. И если он придет на твое место, а он не на твоем месте, то все дороги будут автобанами, кроме тех, которые гравием надо засыпать, всюду будут цветы и все будут... Это что, мы не проходили? Ну, я понимаю, что молодежь не проходила. Это называется Перестройка, милые мои. Это раз.

Второе. Консервативная фракция нашей элиты никогда, никогда не будет поддерживать либералов, поскольку в основном в грабеже виновата либеральная, потому что она при деньгах. Разбираться в том, как воруют в военно-промышленном комплексе, никто не будет. А вот как воруют пенсионные фонды и всё прочее — все любители, все всё знают. Там дела более прозрачные. Поэтому либеральная ― она при деньгах, это ее главное. Финансовый блок называется. Т.е. она работает, лапками к себе. И ее совершенно консервативная фракция защищать не будет. Значит, сама эта либеральная на дискуссию выходить не будет. Ну что такое Набиулина, выходящая на дискуссию с народом? Она только может сказать: «Быстро перемножь два трёхзначных числа», — перемножила, говорит — «Видите какая...» Да? Понятно. Значит, она не будет, они не будут выходить, они его презирают еще больше, чем какие-нибудь оранжевые. А консервативная защищать не будет, говорит: «А чего их защищать? Воры. Мы бы пришли, в другую сторону потоки были бы направлены, и всё было бы совсем иначе. Пошла бы музыка не та. Заплясали бы лес и горы». Так? Оппозиция этого защищать не будет, потому что она не... Понятно, да? Значит, это просто абсолютно оголённый фронт. Жизнь всегда состоит из вещей, которые находятся над бытом и под ним. Над бытом находятся смыслы, будущее, и под бытом находится безопасность. Если люди не выдвигают ни концепции смыслов, ни концепции будущего, и если они не выдвигают проблем безопасности, и всё сосредотачивается на быте, то уничтожается правящий субъект каким бы он ни был. Это аксиома. Правящий субъект, замкнувшийся на быте, будет разгромлен. И это перестройка. Вот эти расколы в элитах — типичная перестройка. Сама конструкция вот эта гниющая — типично перестроечная. И вот это какое-то предощущение... война класса с лидером, еще заискивающая — перестроечная. Трусливое холуйство тех, кто вроде должен быть опорой — перестроечное. Уже вот это шипение и готовность укусить — перестроечное, более понимающее. Черт много. Но в каком-то смысле сегодня всё более смердит, чем в 80-е годы, но оно такое живенькое. Поэтому баланс этого смердяковского начала и этой живости, он еще неизвестно куда вырулит.

А нам надо помнить вот эти вот концепции [указывает на схему]. Первое: что оно либо вот такое [показывает на «ОГ»], либо никакое [показывает на «БГС»] — отвратительное либо безгосударственное. Что всё-таки какие-то опамятовавшиеся будут, и их надо наращивать. Что мейнстримы идут. Что рано или поздно какая-то часть элиты должна будет всё больше и больше делать выбор между смертью нации и предательством и каким-то... разборкой со своими же братанами. Ну и что дух этот всё равно в любом смраде начнет выпендриваться. А это, соответственно, вот это четвертое обстоятельство, оно всю эту дугу вот так начнет вертеть [обводит на схеме все обстоятельства]. Поэтому назвать ситуацию безнадёжной я не могу, хотя, с моей точки зрения, она и мрачная, и отвратительная.

На этом я завершаю и хочу предложить слово Юрию Вульфовичу.

Бялый Ю.В.: Сегодня я хочу говорить об экономике России, ну и начну с некоторых, скажем так, оптимистичных или условно оптимистичных показателей.

Мы видим, что сформировался некий новый устойчивый диапазон колебаний цен на нефть.

Т.е. с 27-28 долларов за баррель сейчас поднялось почти до 46 и даже, вон видите, зашкалило за 46 долларов за баррель. Вот сегодня именно в моменте пробивало 46 долларов за баррель. Ну, на этом фоне, естественно, происходит снижение курса доллара к евро и рублю.

За тот же период с середины января цена доллара снизилась с 80 рублей примерно до нынешних 65-67. Вот, было около 80 совсем недавно, а сейчас даже 65.

Дальше, у нас всё-таки как-то застабилизировался внешний долг и корпораций, и государства. Причем, доля госдолга в нём всего около 10% и не растёт.

Вот, у нас в последнее время стабильные примерно 515-520 миллиардов долларов долга и не растут. Из них 52 или 53 миллиарда всего госдолга, остальное ― долги банков и корпораций внешние. Причем, тоже знак важный, правительство, судя по последним данным, отказалось от мысли о том, что нужно увеличивать долг, наращивать внешние займы. Т.е. идею спешного, любой ценой, размещения еврооблигаций на открытом рынке ―вот, там кучу банков приглашали участвовать и так далее ― эту идею уже сегодня аккуратно замыливают: нет необходимости, условия неблагоприятные, так что давайте не будем.

А совсем недавно кричали просто, что без этого займа невозможно покрыть дефицит бюджета.

Дальше можно, хотя пока осторожно, сказать о том, что снизились темпы спада (не подъем пошел — снизились темпы спада) объемов промышленного производства.

Вот, как мы видим, спад был гигантский, а дальше вот здесь какие-то наметились и по данным Росстата, и по более, скажем так, современным с точки зрения точности методики данным Центра макроэкономического анализа и прогнозирования, вот по ним тоже есть, наметился какой-то даже чуть-чуть подъемчик. О подъеме говорить рано ― это слишком короткий кусочек тренда, но тем не менее чуть-чуть как бы это обнадёживает. Во всяком случае в последние 3 месяца промпроизводство по всем статистическим данным фактически не падает.

Вот здесь, видите, всё-таки здесь вот пошел какой-то такой вот ― в первые месяцы этого года ― пошел какой-то восходящий тренд. Повторяю, на него нельзя надеяться, как на некий перелом, но такая тенденция налицо. Т.е. вот эти показатели, действительно, в начале года показывают или внушают какой-то слабый оптимизм. Ну, правда, основной оптимизм, как видим, связан с отраслями добычи полезных ископаемых, вот он, а также с сезонным ростом энергопотребления. Вот, синенькая, видите? Но это не только. В частности, обнаруживается и такое важное с точки зрения макроэкономики страны событие, как рост потребления стройматериалов. Т.е. капитальные проекты, стройматериалы — это капитальные проекты. Вот, видите, здесь тоже уже как бы устойчивый тренд подъема наблюдается.

И, наконец, в последние месяцы довольно устойчиво снижается инфляция. Т.е. рапортуют (и вроде бы не только Росстат, к которому всегда относятся несколько критически, но и независимые аналитические группы рапортуют), что темпы роста инфляции существенно упали.

Вот, видите? Уже в феврале было снижение, и март-апрель понедельная инфляция устойчиво стоит 0,1%. Т.е. это в накопленном виде. Но если такой тренд не переломится, если не произойдет каких-нибудь крупных экономических эксцессов, то в нынешнем году инфляция войдет все-таки в рамки максимум 7-8%, есть такие надежды. Это тоже обнадёживает.

Ну, и я хотел подробнее остановиться на еще одной хорошей новости, о которой уже сказал Сергей Ервандович, насчёт решения окружного суда Гааги, которое отменило решение 2014 года Гаагского международного арбитража. По делу «ЮКОС против России» Гаагский арбитраж объявил национализацию и продажу активов ЮКОСа незаконной экспроприацией и присудил России выплатить бывшим владельцам ЮКОСа: во-первых, 50 миллиардов долларов штрафных санкций, т.е. незаконно изъятых как бы денег; а во-вторых, ежемесячно после наступления момента расплаты, т.е. с лета прошлого года, еще и платить пени в почти 2% от этой гигантской суммы. Т.е., грубо говоря, нарастающим итогом это уже за 60 миллиардов долларов. Я хочу оговорить, что это решение окружного суда Гааги (возможно, его, скажем так, простимулировали, но мне кажется, здесь глубже) ― оно, конечно, еще не окончательное. И команда Невзлина-Ходоркоского вполне может еще, во-первых, в апелляционный суд подавать, затем в верховный суд, и они могут отменить решение окружного суда Гааги. Это тоже не исключено. Но мне кажется, что вряд ли, и вот почему.

Еще раз подчеркну, для нынешней России 60 миллиардов долларов — гигантские, грандиозные деньги. Когда мы, грубо говоря, по 1-2 миллиарда долларов с трудом наскребаем на поддержку ключевых отраслей, такие суммы выплат — это безумие, это страшно. Но второй результат вот этого решения окружного гаагского суда заключается в том, что сейчас обязаны прекратиться те процессы ареста нашей российской государственной собственности за рубежом, которые уже идут во Франции, в Бельгии, в Великобритании и которые могут только разрастаться. А эти аресты местные суды назначают на основе решения вот того Гаагского международного арбитража, которое ныне отменено. Но, еще раз подчеркну, наверное, там было какое-то стимулирование, о котором говорил Сергей Ервандович, вряд ли без этого обошлось. Но мне кажется, что есть вторая и более важная причина. Дело не в ЮКОСе и не в том, что голландская юстиция вдруг за счет каких-то специальных мер воспылала симпатией к России. Мне кажется, что дело в том, что вот тот самый третейский арбитражный суд в Гааге, который вынес вот это предыдущее решение, ― это, по сути, прообраз тех международных арбитражей, на которых настаивают Соединённые Штаты и которые они предлагают внедрить в создаваемые ими два гигантских мегапроекта экономических ― транстихоокеанского и трансатлантического партнёрства. Эти партнёрства будут объединять, по сути, более 70% глобальной экономики под собой. Т.е. они фактически должны отменить, скажем так, Всемирную торговую организацию и гигантскую кучу соглашений ВТО, которые накоплены с 1944 года. Предлагается это фактически перечеркнуть. И 70% мировой экономики будут фактически вне регулирования ВТО. Но главное, подчеркну, что вот эти арбитражи, которые должны быть созданы в рамках транстихоокеанского и трансатлантического партнёрств, ― они призваны рассматривать как бы независимо иски транснациональных корпораций и банков к государствам, которые якобы на собственной национальной территории ущемляют экономические интересы этих самых ТНК. Вот это в Европе очень многим не нравится. И мне кажется, что решением этого суда Гааги окружного определенная часть европейской элиты показывает, что очень не хочет и не намерено подчиняться диктату наднациональной европейской бюрократии. Тем более что эта бюрократия уже слишком очевидно лоббирует американские интересы. А эта голландская элита ― ведь она осознала, что колокол решений подобных арбитражей ― он по всем звонит, в том числе по этой голландской элите. И она дает понять, что предметы своей национальной юрисдикции никаким подобным арбитражам она передавать не хочет.

И в связи с этим я хочу обратить внимание на формулировку из решения вот этого окружного суда Гааги. Там была написана точно вот копия фразы из российского иска в этот самый окружной суд. Зачитываю:

«В компетенцию арбитража не входило рассмотрение исков подобного рода».

— http://www.interfax.ru/business/504681

То есть «пошли вон, это не ваше дело». Ну и нужно отметить, что это решение в Гааге, которое в пользу России, ― оно не первое. Уже несколько таких были. Во Франции Российское космическое агентство, пытались изъять у него деньги. Это январь был. В феврале апелляционный суд Швеции отменил решение торговой палаты Стокгольма опять-таки, которое инициировали испанские инвестфонды, накопившие у себя американские депозитарные расписки того же самого ЮКОСа и теперь требующие два с лишним миллиона долларов вернуть за эти расписки.

Но это, повторю, были частные дела, открытые против России на основе вот того самого решения международного арбитража в Гааге позапрошлогоднего. А сейчас важно, что отменено само это решение. Повторяю: не окончательно. Но это важно. Ну и, наконец, важно и то, что это решение ― оно ставит под сомнение (еще не отменяет, но ставит под сомнение) еще один очень болезненный европейский вердикт. Тогда же, в том же июле 2014 года Европейский суд по правам человека признал, что действия судебной системы России против ЮКОСа были незаконны, и потребовал, т.е. присудил России выплатить тем же самым бывшим владельцам ЮКОСа еще примерно 2 миллиарда евро. Так вот, это решение данным решением окружного суда Гааги тоже ставится под сомнение как незаконное. Это тоже очень важное обстоятельство. Но и еще мне кажется, что вот это решение суда гаагского ― оно находится еще и в контексте недавнего референдума по ассоциации с Украиной, который Нидерланды оглушительно выиграли против Украины, против решения Евросоюза об ассоциации. И хотя парламент голландский заявил, что он наплюёт фактически на это решение референдума, ― он на это не наплюёт, это оставит достаточно глубокий след. Тем более что в Голландии по следам вот этого украинского референдума уже инициирован следующий референдум, на котором нужно голосовать решение о том же самом трансатлантическом партнёрстве, которое я уже упоминал. И, видимо, общество скорее будет дополнительно разогрето вот этим решением парламента, потому что за всего полторы недели с начала сбора подписей за этот референдум уже собрали больше 100 тысяч голосов. А требуется для проведения референдума 300 тысяч. И я не исключаю, что вот эта игра парламента с отказом признания результатов референдума по Украине, вполне возможно, нацелена на то, чтоб более прочно выиграть решение следующего референдума против трансатлантического партнёрства. Не исключаю. Но это, так, догадки. Но факты вот такие. И мне кажется еще, что... Ведь американцы для этих партнёрств обоих навязывают англосаксонское так называемое прецедентное право в экономической сфере регулирования. Ну и если говорить о прецедентах, то мне кажется, вот эти голландские прецеденты, которые я сейчас обсудил, ― они имеют важное стратегическое значение не только для Голландии и не только для Европы, но и для более крупной глобальной стратегической ситуации, в том числе те прецеденты, о которых здесь много раз говорилось, которые Россия создала в международной военно-политической сфере в последние годы.

Дальше. Думаю, что радоваться подъему цен на нефть нам преждевременно. И эта «лафа» может быть очень ненадолго. Хотя многие во власти уже радуются вовсю и говорят, что уже не надо срочно резать бюджет, а месяц назад об этом буквально вопили («еще раз надо резать, еще на 10%»). Ну а сейчас посчитали и убедились, что при 40 долларах за баррель, да если еще продать какие-то активы, то бюджет можно свести с приемлемым дефицитом. А тем более, многие статусные аналитики прогнозируют, что процесс пошел, и к концу года вполне возможны уже цены 50 и даже 60 долларов за баррель нефти Brent, так что будем жить припеваючи. Но мне кажется, что сейчас цены поднялись до этого уровня по еще одной причине, по той же самой, по которой провалилось совещание в Дохе с намерениями заморозить добычу у ведущих производителей. Дело в том, что цены вот эти, которые здесь рисуются на графиках, они в огромной степени, как я уже говорил на недавнем докладе, определяются спекулятивной игрой на фондовом рынке, т.е. на виртуальном нефтяном рынке, крупнейших международных, прежде всего американских, банков и фондов. А дело в том, что эти фонды и эти банки очень много потратили на кредитование вот этих сланцевиков: они очень сильно вложились в это и капиталами, и в каком-то смысле еще и репутацией. А сейчас долги под проблемой, кредиты под проблемой, облигации сланцевиков почти все перешли в разряд мусорных. И вот эти финансовые структуры сейчас крайне заинтересованы в том, чтобы позволить сланцевым компаниям хотя бы в самой большой массе уползти из-под трамвая, грубо говоря, т.е. вытащить этих заёмщиков своих из-за угрозы банкротства, и хотя бы частично вернуть те деньги, которые им были даны. Но для этого нужны цены как минимум 45 долларов за баррель. Только при таких ценах многие сланцевые компании смогут захеджировать свои будущие уровни добычи и заложить под эти уровни добычи свои запасы в банках, т.е. получить какие-то деньги на работу, а дальше включить в работу уже подготовленные пробуренные скважины на самых богатых участках и начать получать денежный поток для того, чтобы расплачиваться с кредиторами. Так что вот этот фактор, мне кажется, сегодня на нефтяном рынке один из решающих. Если вот эту задачу самые такие крупные и самые сильно задолжавшие сланцевики решат — вполне возможно, что игра в понижение нефтяных цен снова продолжится. А дело-то в том, что страны Персидского залива не хотят сейчас подъёма цен, потому что они очень боятся вот этого возрождения хотя бы части сланцевиков. Эти страны Персидского залива очень болезненно, очень сильно за последние 1,5 года вложились в то, чтобы сланцевиков задушить, потратили на это огромные деньги, привели в тяжёлое состояние свои бюджеты, начали тратить резервные фонды в больших количествах и, конечно, очень не хотят этот процесс остановить именно в данный момент, когда вроде, наконец, сланцевая промышленность Соединённых Штатов начала уходить с рынка. И, кроме того, второе обстоятельство, о котором я тоже говорил: никогда в истории, видимо, в мире не было накоплено таких гигантских складских запасов (коммерческих запасов) уже добытой нефти. Она в гигантских хранилищах, она в специально арендованных танкерах, она в скважинах, которые закупорены специально, но фонтанируют, не добывают, закупорили как резервный запас коммерческий. И этот запас огромный будет давить на нефтяные цены еще, видимо, минимум года полтора. И только потом, когда этот запас уйдёт на рынок, будет, весьма вероятно, рост цен, причем довольно существенный, потому что недоинвестирование нефтяной экономики было гигантское (я об этом говорил), и если не начать сильно инвестировать, не поднимать цены и не вкладывать деньги, то уже через 2-3 года мир столкнётся с катастрофическими дефицитами нефти.

Но, вот, тем не менее, в том числе на основе этих нефтяных цен и на основе успеха по делу ЮКОСа, наша либеральная общественность всё настойчивее начала говорить о том, что якобы реальность нам предъявляет аргументы в пользу того, что смягчать отношения с западом необходимо. Нужно чуть-чуть, мол, потерпеть, не нужно делать резких движений в международных отношениях, которые запад раздражают, а никаких радикальных перемен экономической политики вовсе не надо. Вот смотрите: доллар не дорожает уже ― падает, нефть дорожает, по делу ЮКОСа решение замечательное в нашу пользу, и вот даже смотрите ― даже НАТО после двух лет яростных разговоров о том, что с Россией никаких отношений, само начало предлагать нам, и вот даже организовало вдруг встречу совета Россия-НАТО. Т.е. явно их инициатива, они явно хотят смягчения отношений, нужно дать знаки им навстречу, и всё будет налаживаться. Глядишь, и санкции отменят, и заживём как прежде. Тем не менее, я убежден, что никаких надежд на то, что будет смягчение и санкции отменят, нету. Как прежде жить уже не будем ни-ког-да. Системная война против России развязана совершенно всерьез и надолго. И в ней сейчас некая чуть-чуть передышка (малозаметная, но заметная всё-таки, передышка), которая, видимо, связана прежде всего с тем, что в Соединённых Штатах сейчас внутренняя нескладуха, неурядицы в связи с очень острой борьбой за президентский пост. Им сейчас трудно решать вот эти проблемы, американской элите, им сейчас не то, что не до России — менее до России. А вот когда выборы осенью пройдут, и после них они как-то устаканят власть, создадут правительство, ― они снова возьмутся за нас всерьез и Европу будут натравливать на нас, все пойдет с новой силой, передышка кончится. А, увы, плохих новостей в нашей экономике гораздо больше, чем хороших, и они остаются. Вот к ним я и хочу перейти.

Сначала о так называемой новой бедности. Средняя номинальная зарплата работников в нынешней России, если ее пересчитать в доллары по курсу, рухнула только за этот год примерно на 35%.

Вот, видите? Вот был 2013 год, вот был 2014-й, и вот 2015-й, и она продолжает, увы, падать. При этом продолжает расти безработица. Растет она очень помалу, предприятия и организации в основном избегают увольнений, стараясь чаще всего на условиях частичной занятости сохранить персонал, но, тем не менее, в апреле по последним данным Росстата, официальная безработица в России превысила 6%, неофициальная, конечно, существенно выше. Оценки, которые даются от 11% до 13% ― неофициальные, но это неофициальные. А вот официальная, тем не менее, тоже выросла, вот 6%. Хотя по последним данным с начала нынешнего года реальная начисленная зарплата наемных работников чуть повысилась, вот видите, есть такое, но это связано в основном с разовыми новогодними выплатами.

А вот реальные располагаемые доходы населения за год упали (опять-таки официальные данные) на 6,3% и продолжают снижаться в 2016 году.

Вот, видите, был пик новогодних выплат, когда чуть лучше стало, а дальше все идет стремительно вниз. Соответственно, что происходит? — Падает покупательная способность широких масс населения, и не только наемных работников. Потому что социальные выплаты, включая пенсии и стипендии, индексируются, как мы знаем, намного ниже уровня инфляции, и значит, они тоже в реальном выражении упали достаточно резко. А все это вместе приводит к быстрому неуклонному снижению уровня жизни граждан. В экономической аналитике вот в связи как раз с этим появился термин «новая бедность», вот сейчас появился. Причем регулярно отмечается, что в России стремительно буквально исчезает та недавно благополучная социальная прослойка, которую торжественно назвали российским средним классом и на которую делали главные экономические и политические ставки. Так вот, средний класс вымывается очень стремительно. Но ведь с падением покупательной способности населения не может не снижаться и оборот торговли, причем он падает быстрее всего в сегменте продовольственных товаров.

С начала прошлого года падение продовольственного товарооборота достигло 12%. То есть если учесть инфляцию и удорожание продуктов, это означает, что наши граждане начали очень-очень сильно экономить на еде. Но, судя по последним данным, еще больше наши граждане начали экономить на потребительских товарах и услугах. Статистика отмечает, что траты российских домохозяйств на продукты питания в конце прошлого года — и это впервые с прошлого кризиса, с 2008-2009 годов — превысили половину расходов. То есть, больше половины семейных расходов тратится на продукты питания. Но остальное — на промышленные товары, но все меньше и меньше.

В сегменте промышленных товаров падение товарооборота очень резкое. Вот он как пикирует. Но если товары и услуги все меньше покупают, то их приходится меньше производить. То есть это сжатие спроса диктует снижение производства по всей цепочке отраслей национального хозяйства, за исключением некоторых экспортоориентированных, а также успешно импортозамещающих отраслей.

Здесь я на секундочку отвлекусь, подчеркну, что если падают обороты, то падают собираемые налоги, сокращаются возможности бюджета, сокращаются поступления в фонды государства. И тогда нашим национальным властям все труднее двигать вот этот самый рычаг курса доллара. Его нельзя двигать так, чтобы люди начали помирать на улицах, туда его не задвинешь, а к этому, увы, ситуация пока, слава богу, не слишком быстро, но ползет.

Так вот. Что происходит с промышленным ростом? Как мы видим, основной вклад в промышленный рост в последние месяцы вносит импортозамещающее производство пищевых продуктов (вот оно ― самый большой вклад) и еще экспортная добыча полезных ископаемых. Все остальное — вклады меньше и, кроме того, огромная зона сплошь в минусе, в том числе почти все индустриальные и высокотехнологические отрасли.

Если говорить о вкладах основных видов экономической деятельности в валовой внутренний продукт России, то картина выглядит следующим образом.

Как мы видим, весь прошедший год вклад основных видов деятельности в совокупную экономическую активность был отрицательным. Весь прошлый год. И чем дальше, тем хуже. И, добавлю, в нынешнем году никакого перелома пока нет. А вот как это выглядит в динамике нашего ВВП.

Самое важное на этом слайде, что стоит отметить, это то, что конечное потребление домохозяйств (это вот эти нижние зеленые), оно ведь во всех экономиках и в российской тоже, традиционно путевое и считается одним из главных драйверов экономического роста. Домохозяйства больше зарабатывают, больше тратят, — идет экономический рост. Так вот, у нас потребление домохозяйств уже второй год является не драйвером роста, а драйвером спада все более глубокого. И, кроме того, мы видим, что очень значимый вклад в рост, который все-таки есть, вносит не только экспорт, растущий в физическом выражении, но и тот самый импорт, которого мы стараемся избегать, который мы стараемся избыть. То есть сам импорт Россия снизила очень существенно. Вот видите? На 25% почти снизила по сравнению с прошлым годом. Но, однако, повторю, его роль в производстве ВВП, к сожалению, не упала, а даже выросла.

Что эти тенденции означают, и с чем они связаны? Во-первых, как я уже показал, они связаны с явлением массовой новой бедности и сокращением потребительского спроса. Во-вторых, связаны с тем фактом, что с импортозамещением у нас, за исключением сельского хозяйства и отчасти оборонки, дела идут явно малоуспешно. Вместо импортозамещения у нас, по сути, в большинстве отраслей происходит импортовытеснение, то есть без замещения импорта аналогичным отечественным товаром, аналогической отечественной продукцией. А импортозамещение малоуспешно прежде всего потому, что наша промышленность оказалась действительно катастрофически не готова к самостоятельному перевооружению основных производственных фондов современным оборудованием.

Вот какая динамика нашего машиностроительного импорта. Видите, в 2014 году с начала санкций за Украину пошло резкое падение импорта, а в 2015 году он застабилизировался с небольшими вариациями, причем на достаточно высоком уровне, и не снижается. Почему не снижается? Вот как выглядит ситуация с выпуском отечественного машиностроительного оборудования, то есть того, что должно как бы замещать.

Видите, оно снижается уже давно, а в нынешнем году — повалилось. То есть падает, падает давно, а сейчас, с прошлой осени, спад буквально стремительный. Но почему? Неужели в России так вот плохо с освоением современных технологий? Ну, и в этом тоже есть проблема, но это не главное. Конечно, во многих современных технологиях у нас действительно налицо провалы, но на самом деле есть, пока есть и специалисты, и компетенции, и не только в оборонке. Но этот потенциал, который у нас есть, не используется по ряду причин.

Одна из основных причин — острый дефицит инвестирования. Инвестиции в основной капитал у нас падают с начала нынешнего украинского кризиса после того, как большинству наших предприятий был фактически перекрыт доступ на международные рынки капитала, к инвалютным заимствованиям. Вот, инвестиции падают. И это данные Росстата, они как бы падают вроде бы и не очень существенно. Предыдущий спад был глубочайший. И даже в 2008-2009 гг. он был глубже, чем сейчас.

Но если смотреть графики предложения российскими рынками инвестиционных товаров, то есть прежде всего машин и оборудования для обновления вот этого основного капитала, производственных фондов, ситуация выглядит гораздо более мрачно.

Вот видите, какое падение, какими темпами, какие уровни? С начала кризиса в 2014 году предложение инвестиционных товаров российскому рынку упало вовсе не на 7%, а на более чем 40%. Вот такое обрушение. Но если такое обрушение в основных фондах, тогда на какой основе всерьез импортозамещение? И какое там форсированное инновационное развитие? Вот на таких показателях об этом речи быть не может!

И вот как это выглядит по основным сегментам сферы производственных инвестиций: везде падение, причем если в прошлом году оно было сильнее, сейчас чуть поменьше, но оно тем не менее гигантское. Падение продолжается и никуда не девается. Вот это I квартал, вот что мы видим, только в нынешнем году. Картинка удручающая и никаких существенных улучшений кризисной ситуации не видно. Налицо тенденция углубления спада инвестиций.

И, видимо, не случайно Росстат с января прекратил публикацию помесячной статистики инвестиций в основной капитал. Вот здесь это написано [на рисунке]. Слишком уж тревожная вырисовывается тенденция.

Но почему предприятия не инвестируют? Первая, конечно, и весьма существенная причина состоит в том, что многие предприятия очень глубоко закредитованы и почти весь свободный денежный поток направляют на расплату с долгами. Причем речь идет не только о валютных кредитах зарубежных банков, но и о кредитах российских банков, перед которыми тоже огромные долги. И речь идет не только о крупных предприятиях, но и о мелком и среднем бизнесе. А в условиях кредитного пресса их беспокоят в первую очередь не инвестиционные возможности, не инновации, а именно просроченные кредиты.

А с ними, как мы видим, и у крупного бизнеса по рублям и по инвалюте, и у мелкого и среднего бизнеса по рублям и по инвалюте дела очень даже незамечательные. У мелкого бизнеса в особенности плохо, но и у крупного далеко не хорошо. Т.е. кредитная просрочка опять-таки примерно с конца 2014 года быстро растет, а это создает вполне реальные риски массовых банкротств.

Но долговой тормоз не единственная причина обрушения инвестиций в основные фонды. Есть у нас немало предприятий, у которых финансовое положение вполне благополучное, я бы даже сказал ― очень благополучное (такие есть), но они также инвестировать в модернизацию производства, в импортозамещение не торопятся. А вот почему не торопятся, в значительной мере объясняет следующий слайд.

Как мы видим, уже в 2013 году рентабельность производства в машиностроении — 4,8% — была примерно вдвое ниже, чем ставки доходности по гособлигациям и депозитам нефинансовых организаций в банках. Выгоднее было получать благополучно, сидеть в позиции рантье, без всяких опасностей, рисков, чем активно вкладывать свободные деньги в производство. Поди плохо? Ничего делать не надо, положил денежки, купил облигаций — получаешь гарантированный доход, который, подчеркиваю, выше, чем тот, который ты можешь получить, пластаясь в производстве. Почему так не делать? Они и делают.

Но еще выгоднее этими же свободными деньгами играть в рискованные, но сверхприбыльные спекулятивные игры на фондовых и валютных рынках, что многие предприятия и делают, поскольку это гораздо выгоднее. И тем самым эти предприятия очень существенно дестабилизируют финансовую систему страны. А Центробанк кричит: «Ай-ай-ай, что же это они делают, почему они такие нехорошие! Они ведут себя антипатриотично». Даже такие слова произносят банковские деятели. Конечно, можно обвинять руководство таких предприятий в антипатриотизме, но это руководство той самой страны победившего криминального капитализма, о которой сказал Сергей Ервандович. Это руководство, за редчайшими исключениями (они есть, но их немного), мыслит сейчас совсем другими категориями. Они думают о чём? О том, что нужно вернуть кредиты и не обанкротиться. Они думают о том, что нужно избежать массовых увольнений работников: и потому что власть (начальство) требует не увольнять, от президента по всей властной вертикали, и, наконец, потому что если ты наувольняешь, то кто-то из них может потом, скажем так, «подстеречь в подъезде с трубой» ― тоже не исключено.

И, наконец, это руководство предприятий уже вполне прониклось «духом свободного рынка» (и это главное) нашего, криминализованного, на котором всё, что не запрещено, то разрешено, и на котором единственный показатель успешности — это прибыль. А раз сама власть создала такие условия, когда, например, банковские ставки по депозитам и доходы от гособлигаций выгоднее, чем производство на предприятии, то почему этим не воспользоваться? Нужно воспользоваться, по максимуму. А сейчас, заметьте, машиностроение в 4 с лишним раза менее рентабельно (прибыльно), чем доходы от гособлигаций и от депозитов в банках.

Вспомните конец 2014 года — все предприятия, все банки в безумных количествах занимают и покупают рубли, переводят в доллары и загоняют за рубеж. Отток капитала был (если мне память не изменяет) 159 млрд долларов. Причем основной отток был как раз во время этого бунта в конце 2014 года.

Никаких честных средств, которые давно применяются (в частности, ограничений валютных транзакций), Центробанк не делает. Святая корова монетаризма — никаких ограничений на свободные перетоки денег, включая валюту. А раз так, то единственный способ зажать это безобразие — задрать ставки заимствования до небес и держать на небесах до тех пор, пока выведутся те нахальные спекулянты, которые даже на этих условиях готовы брать деньги у Центробанка и превращать в валюту. Они этого, в основном, добились.

Но раз ключевая ставка Банка России была 17%, сейчас — 11%, то банки обязаны давать ставку по депозитам 9-10%, не меньше. Предприятие этим пользуется, потому что рентабельность его производственной деятельности на сжавшемся спросе и без обновления основных фондов вот эти 2,5%. Так оно не будет работать, оно будет занимать и жить на этих деньгах. А платить налоги будет, соответственно, меньше. Бюджет и экономика скукоживаются. А рычаг «рубль-доллар» в соответствии с ценой на нефть работает всё хуже. Вот так мы и движемся.

Есть и еще одно важное обстоятельство, которое уводит предприятие с магистрального пути технологической модернизации, инновационного развития, который регулярно провозглашается в программах и заявлениях нашей власти. Это обстоятельство ― невнятность и неопределенность той экономической политики, которую намерена реализовать власть. Я хочу напомнить, что вся мировая история выходов экономики из кризиса — это антикризисный процесс, который почти всегда и везде запускает и возглавляет государство. Оно как его запускает? Во-первых, оно признает кризис и детально описывает ключевые параметры кризиса. Во-вторых, государство разрабатывает и предъявляет обществу и бизнесу содержательную, именно системную антикризисную стратегию. В-третьих, государство становится пионером и лидером реализации этой стратегии, в том числе за счет мощного государственного инвестирования в реализацию этих самых стратегических антикризисных приоритетов. Вот тогда бизнес на этом фоне стратегической, заинтересованной, антикризисной политики государства понимает, что эта стратегия есть, она всерьез, и он своими усилиями, своими деньгами включается в антикризисную политику.

А что у нас происходит? Напомню, что мы в этом году живем без трехлетнего бюджетного планирования. Государство отказалось, вернее, экономический блок правительства отказался в этом году планировать бюджет на три года. Правда, на будущий год они уже почесались и обещают трехлетнее бюджетирование восстановить. Кроме того, замечательный показатель, очень характерный штрих ― то, что именно в этом году в Минэкономразвития был ликвидирован департамент стратегического планирования — тот самый, который вроде бы именно для этого министерства экономического развития должен быть ключевым, самым мощным и самым главным. Так вот его теперь уже нету.

И, конечно, такая «оптимизация» — знаковая деталь, которая показывает, что наше правительство, финансово-экономический блок в первую очередь, по-прежнему возлагает все свои надежды в основном на ту самую «невидимую руку рынка», от которой уже давно открещиваются западные проповедники «невидимой руки», которые нам это навязывали последние 20-25 лет.

В связи с этим еще одна знаковая деталь — наша власть, заявляя, что плохо работает «невидимая рука», очень усердствует в том, чтобы поскорее, даже в ущерб чему угодно, максимально коммерциализировать такие сферы (ведь надо как у них, у американцев, у них ведь всё хорошо на развитом Западе), как ЖКХ, медицину, науку, культуру и т.д., ― коммерциализируется всё.

А еще наше правительство свой вклад в развитие видит в пожарных монетаристских мерах вроде регулирования ключевой ставки (напомню, благодаря взлёту которой банки и предприятия уходят из производства в спекуляции). А также занимается организацией спешной приватизации акций стратегических и наиболее прибыльных государственных активов вроде «Роснефти», «Башнефти» и даже совсем уж стратегического актива «Вертолеты России». И только позавчера впервые прозвучало заявление со стороны правительства о том, что «Вертолеты России» свои планы продажи акций должны обязательно согласовывать с правительством, с властью. Только сейчас опомнились, а до этого речь шла, чтобы контрольные пакеты продать стратегическим инвесторам. Уже речь зашла о том, что это может быть «Аэрбас» и еще кто-нибудь.

Вот пример, как выглядит недавняя роспись правительственного плана стимулирования нашей экономики.

Вот, видите: докапитализация Фонда развития промышленности, государственные гарантии для малых и средних предприятий, субсидирование ипотеки, стимулирование создания малых и средних предприятий, бюджетные кредиты субъектам Федерации, поддержка автопрома (самые крупные статьи, замечу), приобретения тягового состава РЖД, адресная медицинская поддержка (это речь идет о том, чтобы как-то упорядочить рынок дешёвых лекарств для малоимущих, чтобы они не помирали в отсутствие валидола или еще чего-нибудь). Но сказать, что это пахнет стратегией, никак нельзя, простите. А вместо стратегии Минэкономразвития и Минфин соревнуются в подсчетах того, с какой скоростью убывают и когда закончатся наши резервные нефтяные фонды. А они убывают, поскольку спад экономики продолжается и перелома к выходу из кризиса пока не видно.

Видите, Резервный фонд в прошедшем году очень существенно похудел, причем подчеркну, он похудел даже в многократно похудевших рублях. В долларах это еще красивее и страшнее будет.

А в том, что касается Фонда национального благосостояния, то определенная его часть (и заметная) сейчас замещена так называемыми низколиквидными активами. Ну что это такое? Это облигации, ценные бумаги, которые нельзя быстро по их номинальной цене продать, превратить в деньги, которые можно направить в какие-то инвестиции, на какие-то потребности государства.

Таким образом, мы видим, что наша власть пока реагирует на кризис в основном монетаристскими действиями: рычагом ключевой ставки, а также финансовыми мерами затыкания наиболее зияющих экономических дыр. Т.е. опять-таки те методы, которые она уже 25 лет исповедует, и которые нам когда-то навязали западные консультанты, которые, подчеркну, сейчас уже давно, на всех уровнях (включая МВФ) от вот таких тупых мер открещиваются, говорят: «Нет, нет, нет. Этого недостаточно, нужно государственное регулирование, нужны целевые программы, нужны адресные меры». И в последнем заявлении МВФ прозвучала даже важная фраза, что в некоторых случаях, вероятно, для развивающихся экономик в связи с рисками оттока капитала нужно вводить валютные ограничения на движение капитала. Это МВФ!

Но МВФ уже нашим «товарищам» из экономического блока правительства, увы, не указ. Они не умеют, боятся, что будет только хуже, поэтому у них только такие меры.

Кризисные тенденции не рассасываются, нарастают. Способ реагирования, который мы видим, уже очевидно тупиковый. И никакие несомненные успехи нашей «оборонки» и армии вытащить из кризиса страну не могут, потому что и армию, и «оборонку» нужно щедро кормить, чтобы мы выстояли в нынешней мировой схватке. А скоро кормить ее будет труднее и труднее, труднее и труднее.

Так что экономическую политику надо менять, причем как можно скорее, и не косметически, а фундаментально. Промедление действительно смерти подобно. Сегодняшняя пауза, причем крохотная пауза смягчения международной обстановки будет явно недолгой, а давление на Россию по всем фронтам, по всем азимутам, по всем векторам явно будет нарастать.

И вот то, о чем говорил Сергей Ервандович, что может произойти в элите, когда она почувствует, что ее жареный петух клюет, когда ее влиятельная и значимая часть опамятуется и поймет то, что происходит, что этот колокол по ней звонит, ― от этого зависит очень много. Но для этого нужны и новые стратегические планы, и новые в значительной мере экономические и управляющие кадры. Вот как, удастся ли их вычленить из того, что у нас имеется в наличии? Других музыкантов у нас нет и других писателей тоже. Что удастся из этого вычленить, насколько успешно ― пока неясно, но хочется надеяться на то, что это получится. Но, повторяю, без стратегического поворота долго выстоять наша страна фактически не сможет.

Спасибо за внимание!

С.Е. Кургинян: Спасибо! Я хотел два слова сказать, навеянные этим всем, что сейчас происходит, и на этом завершить.

Мы всё равно пытаемся из любви к ним (я имею в виду элиту) играть по их правилам. Мы какое-то время отыгрываем, отыгрываем. Говорим «надо же, сколько уже отыграли!» Потом они делают один вот такой ход без правил, тычком и потом опять сюда, сюда, сюда. «Ну смотрите же, опять здесь отыграли!» Потом они опять делают вот так.

Т.е. тренд идет сюда, но на каждом из этих путей образуется обратный тренд, и он носит невротический характер. «Ну что нам говорят, что мы не можем! А мы вот, вот, вот!» Потому что действительно — неважно, «озеленением», или какими-то «шурами-мурами», или косвенными услугами ― мы можем от них чего-то добиваться. Народ такой современный, шустрый, лоббирующий, с деньгами работать привык, всё охмуряет. И какое-то время вот так происходит. Потом они действуют стратегически просто поперек, без всяких правил: «А вот потому, что нам так хочется!»

Бабахнули где-то там, «права человека надо защитить!», и всё, пошли. «А, что же это такое?! Украина! Бандера! Тут плохо и всё-таки мы смогли Порошенко дать столько-то денег, этому — столько-то денег, а здесь мы их как-то развязали. Вы видите, ситуация, у нас всё под ковром». Потом они опять «бабах!»

И вот это, с моей точки зрения, составляет наибольшую опасность, потому что эти отрезки (ходы без правил) из сознания извлекаются, а эти (когда отыгрываем) остаются и всячески подчеркиваются. И тогда возникает «могём же, могём!» Вот это и есть самое главное, с моей точки зрения, в существующей модели. Но опять, вот то, что говорил Юрий Вульфович, подсказывает, что ситуация экономическая: с одной стороны, и нефть у нас стабилизировалась, и что-то у нас существует, с другой стороны, у нас же всё хуже и инвестиций нет. Но нужны инвестиции ― нужно мириться с ними, нужно мириться с ними ― нужны ещё какие-нибудь уступки. Короче говоря, очень много параметров того, что говорит о том, что такая перестроечная в целом дребедень маячит на горизонте. Вся беда этой дребедени заключается в том, что никакая перестройка без отдачи Крыма невозможна, а любая отдача Крыма — это просто снос под основание всей существующей властной системы и государства. Ее уже нельзя осуществить, не разрушив всё полностью.

И все это понимают, все говорят сейчас о том, что уже надо заниматься не только отдельными косметическими операциями с лидерами, но просто всю систему заваливать. Ну и конечно, когда она завалится, государство уже не останется тем, которое есть. Будут другие контуры, будут другие элементы и всё остальное.

Поэтому мне кажется, что где мы находимся и что можем делать, исходит в целом из такой модели, потому что на самом деле мы можем делать какую-то ставку на то, что отдельные фигуры всё-таки крупнее завязаны на национальный интерес хотя бы потому, что он является их интересом, витальным (соединение национального и витального).

Мы можем следить за реальными накоплениями какого-то живого потенциала внутри этого сильно больного общества. Мы можем еще дальше поворачивать мегатренды все в сторону того, что нас интересует. И мы можем, имеем полное право рассчитывать на некоторое нематериальное событие, что «дух веет где хочет» и какая именно дурь как крутанет в России (в позитивную сторону, я имею в виду) ― тоже никто не может знать.

«Других писателей у меня для вас нет». Если сценарий 18-го года реально существует, то есть еще какие-то временные резервы. Если сценарий начала кризиса в 16-м году, то всё совсем неприятно, потому что на самом деле нет ни активов базовых, ничего, которые могут мгновенно быть приведены в действие даже для обыкновенной стабилизации, которая в этой ситуации будет гораздо более сложной, чем в 2011-12 годах (она будет идти по другим моделям), и для которой все эти создаваемые силовые ведомства... они имеют к ней такое же отношение, как я к классическому балету, даже меньшее. Потому что стабилизация может быть только гражданская, а любая военная попытка стабилизации — только глубокая дестабилизация, и больше ничего.

Вот и всё, что я могу сказать. Спасибо!