виртуальный клуб Суть времени

  Павел Женев

   ЕВРОПЕЙСКИЙ ГОНДУРАС
   Россия лидирует в Европе по убийствам, а Гондурас – в мире
   

Бюро ООН по борьбе с наркотиками и преступностью (UNODC) впервые опубликовало глобальный отчет о числе убийств, совершаемых в разных странах мира. Всего, по данным экспертов, за прошлый год от рук убийц погибли 468 тыс. человек, при этом в безусловные лидеры вырвались африканские страны. По данным экспертов UNODC, на них пришлась треть всех совершенных подобных преступлений.

При подготовке исследования, по данным организации, была использована представленная странами официальная статистика за 2010 год, в которой не учитывалась смертность в результате вооруженных конфликтов или по приговору суда.

Самыми опасными в этом отношении местами на земле стали Гондурас (82 убийства в год на 100 тыс. жителей), Эль-Сальвадор (66), Кот-д'Ивуар (56,9), Ямайка (52) и Венесуэла (49).

Однако в абсолютном отношении мировым лидером стала Бразилия, в которой за год были убиты почти 44 тыс. человек.

В Европе ситуация относительно более благополучна. В целом на 100 тыс. человек здесь совершается 0,5 до 1,3 убийства. При этом самой неблагополучной в этом отношении страной стала Россия: за 2009 год в стране были убиты 15 954 человека, или 11,2 на 100 тыс. населения. По данным МВД, статистика еще печальней: в 2009 году были убиты более 17 тыс. человек.

Тем временем ряд наблюдателей полагают, что эту цифру можно увеличивать более чем вдвое. Так, генерал-майор милиции в отставке Владимир Овчинский считает, что количество убийств в России до 50 тыс. в год. «Убийство является наименее латентным преступлением. Куда труп денешь? Но оказывается, что у нас статистика убийств также полностью управляемая. Любое убийство, если труп найден не сразу, можно переквалифицировать как тяжкий вред здоровью, повлекший смерть. Под статистику убийств это уже не попадает. По официальной статистике 2006–2009 гг., регистрировалось от 19 до 17 тысяч убийств в год. Исследование НИИ Академии Генпрокуратуры показало обратное. На самом деле у нас совершалось до 47 тысяч убийств в год», – говорит Овчинский. «Я проанализировал юридические и медицинские диссертации по латентной преступности. И был поражен. Оказывается, медики приходят к выводу, что причиной смерти в половине случаев актов травматизма являлось, фактически, скрытое убийство. Как правило, в медицинских заключениях пишется, что удар был нанесен тупым предметом, получены колото-режущие раны и т.д. Но причина нанесения не установлена. Случай проходит по медицинской статистике как травма с последующей смертью. И в уголовной статистике этот случай никак не фиксируется. Как раз эту сферу НИИ Академии Генпрокуратуры не исследовал. Я взял и совместил данные медиков, исследовавших причины травматизма, с данными НИИ Генпрокуратуры. Оказалось, что они независимо друг от друга пришли к выводу, что реальное количество убийств в стране ежегодно доходит до 50 тысяч, а не 17, как уверяет МВД», – разъясняет он.

Исследователи отмечают, что люди гибнут реже там, где выше средний уровень образования населения, где выше деловая активность, где больше рабочих мест, а значит, выше уровень жизни, доступнее организованные формы досуга.

Одной из главнейших причин роста преступности является «социальное бедствие, к которому привели либеральные реформы», – пишет Сергей Кара-Мурза в книге «Кремль. Отчет перед народом». «Кардинально изменились социальные условия. Честным трудом прожить трудно, на этом «рынке» у массы молодежи никаких перспектив, реформа «выдавила» ее в преступность. Из числа тех, кто совершает преступления, более половины составляет теперь «лица без постоянного источника дохода».

Практически напрочь отсутствующая сегодня профилактика мелких правонарушений, широко практиковавшаяся в СССР, открывает им путь к трансформации в преступления тяжкие. «Еще в 1960-е годы наши криминологи выявили закономерность: чем сильнее ведется борьба с хулиганством, семейными истязаниями, бытовым насилием, с насилием на почве пьянства, тем ниже преступность по тяжким статьям», – утверждает Владимир Овчинский.

«Проблема усугубляется тем, что преступное сознание заняло господствующие высоты в экономике, искусстве, на телевидении. Без духовного оправдания преступника авторитетом искусства не было бы взрыва преступности, – выводит Кара-Мурза. – Особенностью нашего положения вещей стало включение в этическую базу элиты элементов преступной морали – в прямом смысле. Преступник стал положительным лирическим героем – таков был социальный заказ элиты культурного слоя».