В марте 2014 г. исполнилось 60 лет с начала осуществления программы по освоению целинных и залежных земель в восточных районах СССР. Целинная кампания 1954–1960 гг. была средством немедленного решения обострившейся продовольственной проблемы, имела мобилизационный характер, общенациональные масштабы и глубокие экономические, социальные, политические и социокультурные последствия. Она отразила фундаментальные сдвиги в аграрной политике государства, которые заключались в переходе от изъятия средств из сельского хозяйства к вливанию их в него.

    Идея освоения целинных и залежных земель на востоке страны была озвучена Н.С. Хрущёвым 9 сентября 1953 г. перед участниками только что закончившегося пленума ЦК КПСС. За счёт распашки новых земель планировалось получить дополнительное количество зерна для решения обострившейся продовольственной проблемы.

    Мысль об использовании земельных богатств Казахстана и Сибири для развития сельхозпроизводства была ненова. Первое наступление на целину осуществлялось ещё в годы столыпинских реформ в рамках аграрного переселения. Основными районами водворения крестьян стали земли Алтая и Степного края. Устройство переселенцев в Степном крае тогда вызывало недовольство казахов-кочевников, которые лишились пастбищных угодий. Казахская интеллигенция выступала за прекращение переселений. И пришедшие к власти большевики, исходя из тактических соображений, их требования выполнили.

    Массовое освоение новых земель попытались возобновить только через 20 лет. В 1940 г. были разработаны планы распашки в 1941–1942 гг. в районах Урала, Сибири и Казахстана 4,3 млн га целины и залежи. Здесь намечалось создать 136 новых машинно-тракторных станций. На эти земли должны были прибывать колхозники-переселенцы. Осуществление «целинного проекта» 1940 г. прервала Великая Отечественная война. Хотя и в военные годы целинные и залежные массивы распахивались. В Западной Сибири, например, к 1942 г. за счёт них посевные площади удалось расширить на 900 тыс. га. Очередная целинная программа была принята в декабре 1946 г. На Урале, в Сибири и Казахстане также в течение двух лет планировалось поднять 6,5 млн га новых земель. Однако ни у колхозов, ни у государства сил для выполнения этих планов не нашлось.

    И вот в сентябре 1953 г. о необходимости освоения целины и залежей заявил Хрущёв. Постановка этого вопроса имела немало объективных причин. Расход зерна превосходил объёмы его поступления государству. Нормальная торговля хлебопродуктами, особенно высших сортов, оказывалась невозможной, ограничивались экспортные операции по хлебу. Ощущалась нехватка зернофуража, из-за которой страдало животноводство. Спрос на зерно возрастал, а колхозы не могли его удовлетворить. При этом зерновые посевы сокращались из-за расширения посевов трав, не дававших должной отдачи. В условиях зернового дефицита приходилось распечатывать стратегические хлебные запасы.

    Предложения Хрущёва первоначально поддержаны не были. Как и полвека назад, против масштабной распашки целины выступили представители Казахстана, к которым, собственно, Хрущёв и обращался. Глава компартии Казахской ССР Ж.Ш. Шаяхметов указал главе партии на то, что эта мера приведёт к нарушению интересов коренного казахского населения, так как лишит его выпасов скота. Против освоения целины выступили и другие руководители Центра и регионов. В число её критиков входил В.М. Молотов, который говорил о том, что вложенные в целину средства вернуть не удастся и что лучше инвестировать в старопахотные районы центра.

    Но Хрущёв стоял на своём. Мало того, он рассчитывал решить зерновую проблему в кратчайшие сроки. С одной стороны, его спешка была вызвана гонкой вооружений, требовавшей всё больше ресурсов, в том числе запасов продовольствия как минимум на год. К тому же дальнейшее обострение дефицита продуктов питания вело к социальной напряженности, к дестабилизации работы предприятий и учреждений. С другой стороны, Хрущёв думал о своём «рейтинге». Он уже пообещал гражданам в ближайшие годы удовлетворить все их продовольственные потребности. И целина могла стать рычагом для подъёма сразу и растениеводства, и животноводства.

    В ноябре 1953 г. Хрущёву были направлены конкретные планы освоения новых земель. Они содержались в записках глав Алтайского края, Омской и Новосибирской областей – соответственно Н.И. Беляева, И.К. Лебедева и И.Д. Яковлева. Развёрнутые предложения представили также новый министр сельского хозяйства РСФСР П.П. Лобанов и новый министр сельского хозяйства СССР И.А. Бенедиктов. В записках всех этих руководителей говорилось о том, что распахивать следует только удобные для обработки плодородные земли, что выращивать на них зерновые культуры можно только в первые несколько лет, а потом пашню нужно отводить под травы и пары, и что осваивать целину должны профессиональные сельскохозяйственные кадры.

    Но Хрущёва не устраивали определённые в записках масштабы и сроки распашки, а также объёмы получения зерна. Ему эти параметры показались заниженными. В январе 1954 г. появилась записка Хрущёва «Пути решения зерновой проблемы», где говорилось о необходимости решительного наступления на целину. Если Бенедиктов предлагал за три года распахать 11 млн га новых земель, то Хрущёв требовал за два года поднять 13 млн га. Если Бенедиктов считал, что средняя урожайность на целине составит 10–11 ц/га, то Хрущёв был уверен в том, что она достигнет как минимум 14–15 ц/га.

    Хрущёв фактически призывал отказаться от паро-травопольных севооборотов, травяные посевы и пары предлагалось заменить зерновыми культурами, в том числе кукурузой. С её распространением связывались резкое увеличение производства фуражного зерна и подъём животноводства.

    Ставка делалась на широкое использование минеральных удобрений. МТС и совхозы должны были получить большое количество техники. На целине планировалось развернуть строительство новых совхозов, которые считались более производительной формой хозяйствования. Дополнительными источниками пополнения трудовых ресурсов в целинных областях должны были стать организованный набор добровольцев из различных отраслей народного хозяйства и сельскохозяйственное переселение колхозников из малоземельных регионов. Авангардом движения за подъём целины становилась комсомольская молодёжь. Уже 11 февраля 1954 г. ЦК КПСС обратился к молодёжи с просьбой принять участие в освоении целины.

    Но директивно целинная программа была оформлена несколько позднее в постановлении пленума ЦК КПСС от 2 марта 1954 г. «О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель». В нём воспроизводились установки рассмотренной выше записки Хрущёва.

    В районах Казахстана, Урала, Сибири предстояло в течение двух лет освоить 13 млн га целины и залежи и получить с них 18–19 млн т хлеба, в том числе 13–14 млн т товарного. Хлебозаготовки должны были увеличиться на 30–40% относительно уровня 1953 г. На февральско-мартовском пленуме учёные М.Г. Чижевский и Т.С. Мальцев предупреждали об опасности скоропалительного отказа от паров и трав. Но Хрущёв слушал не их, а академика Т.Д. Лысенко, который не считал это опасным. Мало того, вместо щадящей поверхностной обработки почвы, о которой говорил Мальцев, Лысенко предлагать пахать целину глубоко, переворачивая пласт.

    Принятие решения об освоении целины было большой политической победой Хрущёва, свидетельством чему стало решение февральского пленума ЦК Компартии Казахской ССР о снятии с работы руководителей республики, не поддержавших целинную программу.

    Реализация «целинного проекта» превратилось в мощную кампанию, имевшую общенациональные масштабы и существенные последствия.

    На целинные и залежные земли СССР в общей сложности по комсомольским путёвкам приехали более 500 тыс. чел., из них 350 тыс. – в первые три года кампании. В Сибирь в 1954–1956 гг. было направлено 126 тыс. юношей и девушек, в том числе в Западную Сибирь – 96 тыс., из них в Новосибирскую область – около 20 тыс. чел.

    В 1954–1956 гг. совхозам и МТС, осваивавшим новые земли, было отгружено более 200 тыс. тракторов, или треть от их поставок всему сельскому хозяйству за это время. В Западной Сибири за пять лет число тракторов выросло на треть, комбайнов – в 2 раза. В Новосибирской области в 1956 г. тракторный парк был на четверть больше, чем в 1953 г.

    План распашки (13 млн га) перевыполнили уже в первый год целинной кампании. Удалось собрать хороший урожай. В связи с этим августовский пленум ЦК КПСС 1954 г. дал указание продолжить освоение новых земель и обеспечить на них в 1955 г. посев зерновых на площади в 15 млн га, а в 1956 г. – в 30 млн га. В итоге к 1960 г. в СССР было поднято 41,8 млн га целины и залежи, в Западной Сибири – 6,9 млн. В Новосибирской области в общей сложности распахали 1,5 млн га. Посевные площади зерновых культур увеличились здесь на 47%.

    Валовые сборы зерна значительно возросли. Для новосибирцев самым урожайным за все 1950-е гг. оказался 1954 г., когда собрали 3 млн т хлеба, что было в 2,5 раза больше, чем в предыдущем году. В середине 1950-х гг. темпы роста зернового производства в Сибири опережали общероссийские показатели. В Западной Сибири в среднегодовом исчислении валовые сборы хлеба увеличились в 2,2 раза. Быстрее развивалось только зерновое хозяйство Казахстана.

    На целине крупными производителями хлеба являлись совхозы. Многие из них были созданы на новых землях почти с нуля. В Алтайском крае в середине 1950-х гг. появилось 21 такое хозяйство, в Омской области – 11, в Красноярском крае – 5. В нашем регионе организовали 8 целинных совхозов.

    Хлебозаготовки существенно увеличились. Новосибирская область наибольшее за все 1950-е гг. количество зерна сдала государству в 1956 г. – 1,5 млн т., или, как тогда считали, почти 100 млн пудов. В 1953 г. было заготовлено в 4 раза меньше. За этот успех и в целом за высокие результаты по освоению целины Новосибирскую область наградили орденом Ленина, который торжественно вручили в оперном театре 12 января 1957 года. Такую же награду дали Алтайскому краю и Омской области.

    Первый секретарь Новосибирского обкома партии Б.Н. Кобелев заявил, что область и в дальнейшем будет ежегодно поставлять по 100 млн пудов зерна. Но в 1957 г. удалось заготовить лишь 95 млн пудов, а в 1958 г. – всего 70 млн. И это притом, что, как выяснилось, в счёт госпоставок сдавали семенное зерно, что было противозаконным делом. В результате целый ряд руководителей региона и сам Кобелев были отстранены от работы. В целом они стали заложниками применявшейся тогда практики планирования «от достигнутого». Да и целина уже стала давать меньше зерна.

    Условия для сохранения высокого уровня производительности зернового хозяйства на новых землях в общем созданы не были. В целом не удалось сформировать здесь соразмерную достигнутым масштабам производства хозяйственную и социальную инфраструктуру, что приводило к большим потерям технических и трудовых ресурсов. Из-за их дефицита, который стал ощущаться уже в конце 1950-х гг., из сельхозоборота выпадали сотни тысяч гектаров вновь вспаханных земель. Немалую их часть составляли малопригодные для обработки почвы, поднятые в период «натиска на целину».

    Потеряно было и немало зерна. В связи с нехваткой складов и элеваторов хлеб свозился во временные хранилища, где портился и расхищался. В 1956 г. в целинных районах Урала и Сибири действовало 12 тыс. таких складов, которые приняли 47% собранного зерна.

    Паро-травопольная система игнорировалась, а минеральные удобрения в достаточном объёме по-прежнему не применялись, в связи с чем вновь освоенные земли стали быстро эродировать. В начале 1960-х гг. из-за этого темпы роста зернового производства замедлились. В Западной Сибири в 1959–1963 гг. среднегодовые сборы зерна уменьшились на 20%. Самым критическим оказался 1963 г., когда "чёрные бури" уничтожили в регионе порядка 1 млн га посевов, и хлеба было собрано на 20% меньше, чем в 1953 г. В Новосибирской области объёмы производства зерна оказались ниже уровня 1953 г. на 21%, объёмы хлебозаготовок – в 5 раз. Такая же ситуация наблюдалась в Алтайском крае и Омской области. Правда, 1964 г. оказался урожайным, в стране в целом были побиты все рекорды. Хотя в Западной Сибири рекорды устояли. 1965 г. вновь был недородным.

    В начале 1960-х гг. хлебозаготовки вновь не покрывали расходы зерна, его дефицит с 1963 г. стал пополняться за счёт импорта.

    Качество целинного зерна оказалось низким, существенная его часть не могла использоваться для выработки высших сортов муки, отгрузки на экспорт, закладки в госрезервы и в семенные фонды. Много было зерна порушенного, влажного, с примесью сорняков. В 1957 г. из-за дефицита качественной муки хлебопёки Новосибирска на 50% недовыполнили план по ассортименту продукции, с прилавков магазинов исчезли хлеб высших сортов, макаронные и кондитерские изделия. В следующем году эта ситуация повторилось. В области было заготовлено 932 тыс. т заовсюженного и горькополынного хлеба, или 77% от общей хлебосдачи. Министерство хлебопродуктов добивалось санкции на производство хлебобулочной продукции с добавлением муки из сорного зерна. Выпеченный с её примесью хлеб при этом не должен был реализовываться в Москве и Ленинграде.

    Рост производства зерновых культур в середине 1950-х гг. обеспечивался в основном за счёт увеличения валовых сборов пшеницы. Её доля в общих зернопоставках возрастала. В то же время объёмы поступления в государственные фонды зернофуражных культур и круп уменьшались. Нехватка кормового зерна негативно отражалась на развитии животноводства. При этом попытки пополнить зернофуражные фонды за счёт кукурузы провалились. В большинстве регионов страны кукурузные початки попросту не успевали вызревать. Хозяйствам приходилось довольствоваться только зелёной массой кукурузы.

    Освоение целинных и залежных земель, проведённое во второй половине 1950-х гг., по сути дела, являлось чрезвычайной мобилизационной хозяйственно-политической акцией, рассчитанной на быстрый результат, на немедленное получение большого количества дешёвого зерна. И целина была распахана, и хлеб был получен. Краткосрочные итоги кампании впечатляли. Количественные показатели развития целинного земледелия были довольно высокими, чего нельзя сказать о его качественных характеристиках, крайне важных для закрепления достигнутых успехов. Поэтому в среднесрочной перспективе мобилизационное освоение целинных и залежных земель не обеспечило бескризисного развития сельского хозяйства, закрепило расточительный стиль хозяйствования.

    Рассмотрение результатов целинной кампании, исходя из реалий сегодняшнего дня, позволяет сделать вывод о том, что для юго-восточных национальных окраин страны, в первую очередь для Казахстана, она стала настоящим мотором социально-экономического развития, открывшем путь в современность. Ведь неспроста наши партнёры из Казахстана так гордятся своим зерновым производством.

Андреенков Сергей Николаевич,
кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник сектора аграрной истории
Института истории СО РАН
Доклад был прочитан 13 мая на Круглом столе
«Целина в истории Новосибирской области»