виртуальный клуб Суть времени

http://inoforum.ru/images/img/anounce_top_line.png) !important; float: left; background-position: 50% 0%; background-repeat: repeat no-repeat; ">

http://inoforum.ru/css/article.css) !important; ">

Перевод осуществлён Клубом «Суть Времени»

 

Томас Дарнштедт, Марсель Розенбах, Грегор Петер Шмиц

 

Capt. Carrie Kessler/ U.S. Air Force

Специалисты кибервойн на базе ВВС США во Флориде. Белый дом в настоящее время тратит часть своего времени и усилий на подготовку возможных контратак. 

 

Источник атаки был спрятан в повседневной почте: нескольким специально отобранным южнокорейским фирмам в середине марта поступили электронные письма, якобы содержащие информацию окредитных картах. 



Получатели, открывшие почтовые сообщения, сами пускали врага к себе в дом: под электронную переписку было замаскировано нападение из Интернета. Вместо ожидаемой информации по карточкам адресаты запустили на своих компьютерах «бомбу замедленного действия», часовой механизм которой был установлен на среду, 20 марта, 14 часов по местному времени. И минута в минуту выбыли из строя свыше 30 тыс. компьютеров на телевидении Южной Кореи и в её банках, а вслед за этим разразился хаос. «Переустановите операционную систему», — выдавали сообщение пораженные компьютеры, банкоматы прекратили свою работу. Вредоносная программа, которую специалисты окрестили DarkSeoul, стерла все данные с жёстких дисков на инфицированных компьютерах, сделав их непригодными к работе. 



DarkSeoul по своим последствиям стал самым вредоносным вирусом, посетившим наш мир в этом году. Ибо чуть ли не еженедельно в антивирусные лаборатории столиц западного мира приходят уведомления о всё новых угрозах. До недавнего времени самая серьезная кибер-атака пришла с территории США, когда в 2010 году специалисты в сфере высоких технологий по приказу президента США внедрили компьютерный червь Stuxnet в системы управления иранскими ядерными объектами. 



И на этом всё не кончилось. Военное руководство США и их европейских союзников по блоку НАТО готовит новые батальоны для предстоящих битв за цифровые данные. И по всему миру юристы-международники скрестили копья в споре с политиками о типе этой новой угрозы: это уже война? Или речь идёт о саботаже и терроризме? И если действительно речь идёт о новой разновидности классической войны, можно ли отвечать на неё военными средствами?



Незадолго до компьютерной катастрофы в Сеуле под патронажем НАТО была отпечатана маленькая книжица в голубой обложке. И на все заданные вопросы она дала опасные ответы. «Справочник по международному праву в сфере ведения кибервойн», толщиной едва ли превышающий большой палец американского президента. Не являясь официальным документом НАТО, он, тем не менее, в руках Барака Обамы может изменить мир. 



То, что авторитетные юристы-международники облекли в свод правил, вполне годится для того, чтобы смазать грань между войной и миром, позволяя в мгновение ока превратить мощную атаку в виртуальном пространстве в настоящую войну со всеми её атрибутами в виде бомб и ракет. Военные также могут прочесть эти правила как приглашение к превентивному удару в кибервойне.



По приглашению одного из «мозговых трестов», работающих под эгидой НАТО, в столице Эстонии Таллине под председательством близкого к Пентагону военного юриста ведущие специалисты в области международного права провели дискуссию о правилах войн будущего. Международное право большей своей частью представляет обычное право (совокупность неписаных норм и обычаев, сложившихся в обществе в результате их неоднократного традиционного применения и санкционированных государственной властью — прим. пер.). А что именно понимается под обычаем, или должно пониматься, устанавливают специалисты.  



«Таллинский справочник», как результат этой конференции, стал первым неформальным кодексом, регулирующим войну будущего. Что совсем не успокаивает, как раз наоборот. Поскольку этот кодекс разрешает давать на атаку в киберпространстве асимметричный военный ответ — оружием настоящей войны. 



Куда это может завести, Пентагон ясно дал понять ещё два года назад: желающий, к примеру, путём применения вредоносной программы прервать электроснабжение в могущественнейшей стране мира должен рассчитывать на ответ в виде ракеты. 



Несколько недель назад Вашингтон с редкой отчётливостью продемонстрировал понимание им опасностей кибервойны. В Ситуационной комнате, наисекретнейшем конференц-зале в подвале Белого дома, в середине марта Обама собрал 13 ведущих представителей американской экономики, в том числе боссов UPS, JPMorgan Chase и Exxon Mobil. Обсуждавшаяся тема: как Америке выиграть войну в сети?



Днём ранее директор Национальной разведки США Джеймс Клэппер охарактеризовал киберугрозу как «величайшую опасность планетарного масштаба».



Детали того, что обсуждали боссы экономики и президент в Ситуационной комнате, Белый дом не разглашает. 



«Главной задачей было дать понять, насколько уязвимыми являются фирмы, и тем самым усилить их готовность к сотрудничеству», — считает Кристофер Бронк, специалист по информационным технологиям из университета Райса.



Это сотрудничество настоятельно рекомендует и президент. Ибо США отдали свои цифровые инфраструктуры «невидимой руке рынка». Все сети обслуживаются частными бизнес-структурами. Если в сетях разразится война, то и поле боя, и оружие окажутся во владении частных лиц. 



Поэтому Белый дом, не считаясь с затратами, готовится к возможным ответным действиям. «Мы должны вселить в наших врагов подлинный страх», - говорит генерал в отставке Джеймс Картрайт, автор ныне действующей стратегии действий Пентагона в киберпространстве. 



Ответственным за её реализацию является основанное три года назад Кибернетическое командование при Пентагоне со штатом сотрудников в 900 человек. Располагается оно в Форт-Мид в непосредственной близости от штаб-квартиры Агентства национальной безопасности (АНБ) — крупнейшей разведывательной организации США. Во главе обеих структур стоит один человек — генерал Кит Александер. Кибернетическое командование в ближайшие несколько лет должно увеличиться до 4900 человек и в виде «Сил кибернетического назначения» принять участие в обороне и нападении в своей сфере ответственности.



И не может быть простым совпадением появление именно сейчас «Таллиннского справочника», явившегося на свет под руководством Михаэля Шмита. Представители НАТО отзываются о справочнике, как о «важнейшем правовом документе кибернетической эры». 



Американский военный юрист проверил также правомерность применения строго секретного атомного оружия, и все «за» и «против» американской практики атак с помощью беспилотников-дронов. Посетители его бюро, расположенного на территории Военно-морского колледжа в штате Род-Айленд, проходят через три системы контроля. 



«Нужно быть честным, — говорит Михаэль Шмит. — Все рассматривают Интернет как некую разновидность былого Дикого Запада, как некое пространство, на которое не распространяется закон. Но международное право должно смотреть на онлайн-оружие также, как и на оружие традиционное». 



Легко сказать. Но когда же вредоносная программа становится оружием? А хакер — бойцом? Когда хулиганство или шпионаж превращаются в «вооружённую агрессию» в смысле международного права? Частные вопросы, но это вопросы войны и мира.



Один из ведущих экспертов в сфере кибервойн, Джеймс Льюис из вашингтонского «мозгового треста» - «Центра стратегических и международных исследований», относится к новому творению юридической мысли скорее скептически. В нём Льюис видит «попытку снизить порог угрозы для принятия решения о военном контрударе». Для него идея ответа военными средствами на атаку против вычислительной системы, приводящую к её отказу, — «сумасшедшая позиция». Путевой указатель из Таллина «указывает куда-то не туда».



Юрист-международник, директор Института права и вопросов обеспечения мира при Кёльнском университете Клаус Кресс, видит в справочнике «перевод стрелок», влекущий последствия «для всего военного права». Всем важным «предохранителям», до настоящего времени работавшим на предотвращение эскалации политического конфликта или теракта в настоящую войну, теперь «дают отставку». 



Решающим пунктом Кресс видит «признание за государством права насамооборону от кибернападения». Это соответствует случаю, требующему принятия оборонительных мер, в смысле статьи 51 Хартии ООН, разрешающей любому государству, ставшему жертвой «вооружённого нападения», защищаться военными средствами. После 11 сентября 2001 года статья получила новое толкование, когда США провозгласили своё вступление в Афганистан средством самозащиты от Аль-Каиды, призвав своих союзников по НАТО поспешить с выполнением союзнического долга.



Судьба мира решается ответом на вопрос, насколько разрушительной должна быть вредоносная программа, чтобы дать право на контрудар. Новая доктрина гласит, что такими нападениями являются те, что целенаправленно преследуют нанесение противнику материального ущерба, вреда жизни и здоровью, а не ущерба в виртуальной сфере. Одного лишь выхода компьютера из строя или потери на нём данных недостаточно для заявления «о вооружённой агрессии». 



Но насколько распространена ситуация, когда выход компьютера из строя приводит хотя и не к физическому, но к существенному имущественному ущербу? Эксперты таллинской встречи рассматривали, служит ли поводом для войны гипотетическая кибератака на Уолл-стрит, якобы повлекшая длительный выход биржи из работы. Представители США склонялись к тому, чтобы признать её случаем, дающим право на самозащиту, европейцы больше склонялись к обратной точке зрения. Однако военные юристы США остались на той точке зрения, что «катастрофический» экономический ущерб даёт право на ответный удар.



В конце концов, каждое государство должно решать само, какой экономический ущерб покажется для него достаточным для того, чтобы решиться на военные действия. Специалист в области военного права Кресс боится «прорыва дамбы» запрета на применение силы в международных отношениях. Подпадает ли под вооружённую агрессию то, что стряслось 20 марта в Южной Корее? Сумма экономического ущерба, вызванного выходом из строя банковских компьютеров, окончательно ещё не подсчитана. И является ли он «катастрофическим», будут решать политики, а не юристы. 



Как быстро Интернет может стать ареной массовых столкновений, продемонстрировали новости этого месяца, когда два крупных провайдера вдруг попали под продолжительный «цифровой обстрел». 



Главной целью стал вебсайт Spamhaus.org, запущенный ещё в 1998 году проект, объявивший охоту на крупнейших спамеров сети. Он помогает другим провайдерам отфильтровывать «мусорные письма» с помощью чёрных списков злостных спамеров. Тем самым организация нажила себе могущественных врагов, став объектом ряда атак. Однако нынешнее нападение затмило всех своих предшественников. Оно не только парализовало Spamhaus, но временами ставило на грань деятельность помогавшей ей американской фирмы CloudFlare, специализирующейся на вопросах производительности и безопасности сетей. Аналитики вычислили мощность атаки в 300 гигабайт в секунду, многократно превысившую мощность нападения, которому в 2007 году подверглись правительственные структуры Эстонии. Нападение повлияло даже на общий обмен данными во всем Интернете. Ответственность за атаку взяла на себя группа Stophaus, оправдывая свои действия возмездием за вмешательство в бизнес могущественных российских и китайских Интернет-фирм. 



Гражданские лица, разыгрывающие в своих экономических интересах кибервойны, ставят тем самым всю существующую логику войны с ног на голову. 



Насколько реальна угроза в действительности показали полевые испытания, проведённые в США. Чтобы выманить из тени потенциального агрессора, занимающаяся информационными технологиями фирма Trend-Micro «воздвигла» в маленьком американском городишке виртуальную насосную станцию - по меньшей мере, таковой она должна была выглядеть для «посетителей» из сети. Ловушку назвали «горшочком с мёдом», который должен послужить приманкой. 



Охотники смонтировали на сервере «станции» промышленные системы управления, соответствующие предприятиям подобного размера. Чтобы демонстрационная картина выглядела более реалистично, в компьютер была помещена постоянно обновляемая переписка с городской администрацией в виде достоверно выглядящих документов. 



Уже через 18 часов аналитики зарегистрировали первую попытку атаки. За последующие четыре недели таковых оказалось 39, осуществлённых с территории 14 стран. Бóльшая часть этих компьютеров располагалась в Китае (35%), следом за ним шли сами США (19%) и Лаос (12%). 



Многие «гости» пытались внедрить в предполагаемую водокачку шпионские программы, чтобы найти уязвимые места в работе установки. Ведь шпионаж не запрещён международным правом. Но кое-кто пытался идти дальше, пытаясь дистанционно манипулировать этим устройством или даже разрушить саму станцию. 



«Некоторые хакеры пытались настолько повысить обороты моторов водяных помп, чего они в реальности не вынесли бы», - говорит сотрудник Trend-Micro Удо Шнайдер, охарактеризовавший эти случаи, как «классический саботаж и вредительство». 



«Вопрос вовсе не в том, может ли Америка стать объектом катастрофических по масштабам кибератак. Вопрос заключается в том, когда это произойдёт». Это слова Терри Бензел, женщины, задача которой в том, чтобы защищать Америку от подобных атак, делая её компьютерные сети более устойчивыми. Этот квалифицированный специалист возглавляет калифорнийскую компанию DeterLab. Сам проект, основанный в 2003 году в том числе и на средства министерства внутренней безопасности США, предоставляет симуляционную площадку для проигрывания сценариев ответов на кибератаки. 



Её голос не меняется, когда она начинает рассказывать о сценарии войны, который называет «кибернетическим Пёрл-Харбором». А выглядеть он может следующим образом: «Отключение электроэнергии на продолжительное время, выход из строя электрических сетей, непоправимые помехи в работе Интернета». Всего один удар, и вот уже продовольствие не поступает своевременно в магазины, банкоматы перестают выдавать деньги. «Сегодня всё завязано на компьютеры, вплоть до доставки какой-нибудь булочки в лавку за углом», — говорит она. 



У Терри Бензел наготове и другие сценарии войны: она указывает на то, что водосбросом на дамбах управляют потенциально уязвимые компьютерные программы. Бензел страшит то, что искусный хакер может открывать американские дамбы, когда и как ему заблагорассудится. 



Эти и прочие гипотетические случаи в настоящее время проходят обкатку в Кибер Сити, смоделированном городе, который американские эксперты создали на своих компьютерах в Нью-Джерси, чтобы получить возможность просчитать последствия цифровых атак. В этом городе с 15 тысячами жителей есть водонапорная башня и железнодорожная станция. Насыщенность компьютерными сетями соответствует реальной жизни, что даёт возможность испытать на практике, какие опустошения повлечёт для жителей атака хакеров. 



Что касается Европы, то проведение «цифровых военных манёвров» является в первую очередь прерогативой спецслужб. Аналогичное подразделение существует при БНД, Федеральном разведывательном ведомстве Германии, прорабатывающем детали грядущих войн. Примечательно, что при этом обкатываются не только оборонительные, но и наступательные сценарии, которым уделяют всё большее внимание, чтобы по меньшей мере быть готовыми к ответно-встречному удару, если применять терминологию ракетно-ядерной войны.



«Наступательные кибероперации», так называемые ОСОs, во многих странах-членах блока НАТО являются составной частью стратегии будущих кибервойн. И «таллинский справочник» даёт отныне и правовое обоснование правомерности нанесения превентивных ударов, которые стали темой обсуждения после того, как президент США Джордж Буш-младший в марте 2003 года вторгся в Ирак. 



Темой, вызвавшей самые бурные споры на совещании в Таллине, стала следующая: «Когда допустима агрессия как акт превентивной самозащиты против кибератаки». Существовавшая до этого законодательная концепция гласила, что угроза должна быть близкой и неминуемой, чтобы дать право на применение превентивных мер самозащиты. По сравнению с этим «Таллинский справочник» куда великодушнее: первый удар оправдан, даже если кибероружие врага должно оказать своё пагубное воздействие спустя какое-то время после применения. 



Двойная мораль при толковании норм международного права очевидна на примере Stuxnet, непревзойдённого пока по своей вредоносности компьютерного червя, внедрённого по приказу Обамы в системы управления объектов иранской ядерной программы. Результатом этой кибератаки стал выход из строя множества центрифуг по обогащению урана комплекса в Натанзе. По критериям «Таллинского справочника» это является актом войны. 



То есть США, нарушив нормы международного права, совершили акт агрессии? Кёльнский юрист-международник Клаус Кресс полагает, что именно в качестве «помощи Пентагону» авторы справочника в письменном толковании случая со Stuxnet записали в скобках, что «в данном случае кибератака по приказу Обамы является превентивным ударом по атомной программе аятолл». 



Таллинские интерпретации могут сделать более взрывоопасными бесчисленные виртуальные случаи шпионажа, с которыми в настоящее время промышленно развитые страны сталкиваются едва ли не ежедневно. Правда, чистый кибершпионаж, в речевом обиходе американских политиков также именуемый как «атака», согласно таллинским установлениям не может рассматриваться как военные действия. Однако то, что не позволяет международное право, позволяет его интерпретация, и вот такая слежка может быть расценена как подготовка разрушительного удара. А, стало быть, легитимной является защита превентивными ударами уже и от шпионов.



Особые беспокойства вызывает и то обстоятельство, что после таллинских предложений расширенному толкованию могут подвергнуться и правила «войны с терроризмом». Авторы справочника включили в него предложения по профилактике кибераналога «11 сентября 2011 года» от американского геостратега Джозефа Ная. Что подразумевает, к примеру, возможность объявления сверхдержавой войны отдельным организованным группам хакеров. Атаки беспилотников против хакеров? Кресс видит в распространении зоны боевых действий на ноутбуки на коленях отдельных граждан «угрозу правам человека». 



Голоса сомнения в разумности расширения понятия «кибероперации» раздаются в настоящее время и в Бундесвере. Рассудительные военные, вроде бригадного генерала Карла Шрайнера, из командно-штабной академии (Гамбург), видят необходимость в установлении «этических правил» относительно Интернета как театра военных действий, и считают необходимым принятие международных соглашений о применении кибероружия. 



В первую очередь, военные должны переосмыслить важнейший вопрос защиты киберпространства — кто такой агрессор? «В большинстве случаев», с оптимизмом утверждается в «Таллинском справочнике», происхождение кибератак поддается установлению. Что, однако, идёт вразрез с опытными данными многих экспертов по безопасности в сфере информационных технологий. 



Типичный «туман кибервойны» остался таковым и в случае с нападением на Южную  Корею. Первоначально официальные лица с уверенностью заявили, что DarkSeoul  пришел с севера, затем были открыты предполагаемые следы на территории Китая, Европы и США. Тем временем иные аналитики подозревают в содеянном уже и патриотически настроенных хакеров из Северной Кореи, основываясь на сравнительной простоте вредоносной программы. 



Клаус Кресс видит в этом новую «нерешённую проблему», свалившуюся на головы юристов: «война на основании одного лишь подозрения».





Фото: AP/ DoD

Ответственным за стратегию является насчитывающее 900 сотрудников кибернетическое командование при Пентагоне, учреждённое три года назад и расположенное в Форт-Мид по соседству с крупнейшей разведывательной организацией США - Агентством национальной безопасности. 





Фото: REUTERS

Обе организации возглавляет генерал Кит Александер. Киберкомандование, которое в ближайшие годы должно вырасти до 4900 служащих, будет участвовать в различных оборонительных и наступательных операциях «Сил кибернетического назначения» будущего. 





Фото: AP / DPA

Мужчина, отправившийся на прогулку после того, как его монитор прекратил воспроизведение трансляций крупнейшей телерадиокомпании Южной Кореи Кей-Би-Эс из-за кибератаки, обвалившей в марте сети двух главных банков и трех топовых телевещателей страны.



Перевод с немецкого выполнен по бумажному экземпляру (Der Spiegel 14/2013). Англоязычная версия на сайте журнала: http://www.spiegel.de/international/world/expanding-combat-zone-the-dangerous-new-rules-of-cyberwar-a-892238.html

 

Выражаем свою благодарность: скауту goncharova, Gerr_Asim, переводчикуsvonb, редактору kikuchiyo.

http://inoforum.ru/images/img/anounce_top_line.png) !important; float: left; background-position: 50% 0%; background-repeat: repeat no-repeat; ">

http://inoforum.ru/css/article.css) !important; ">

Перевод осуществлён Клубом «Суть Времени»

 

Джесси Норман 

 

Разъединение Европы: перед лицом беспорядков и протестов в ЕС на первый план выходят вопросы легитимности. Фото: ALAMY

 

На протяжении многих лет лидеры Европы часто сравнивали создание Европейского Союза с основанием Соединённых Штатов Америки. Бывший президент Франции, Валери Жискар д’Эстен, испытывал особую тягу к подобным сравнениям. В одном интервью в 2003 году он даже сравнил себя с Томасом Джефферсоном, ссылаясь на роль Джефферсона в написании Конституции США. Как он сам выразился:«отчасти я пытался играть ту роль, которую играл Джефферсон».

Но тут есть небольшая проблема, одна крохотная ложка дёгтя в бочке мёда Жискара. Вы напрасно потратите время в поисках подписи Джефферсона на Конституции США. Почему? Потому что Джефферсон был более чем в 5000 километрах от конституционного конвента, заседавшего в Филадельфии четыре жарких месяца 1787 года; в то время он был американским послом во Франции.

Действительно, в двух конституциях сложно увидеть какое-либо настоящее сходство: одна из них краткая и ясная – всего семь широко обсуждавшихся статей; другая же напыщенная и невразумительная – 465 статей, которые с трудом понимали, по их собственному признанию, даже некоторые из инициаторов их написания. Одна из конституций зиждилась на победе в войне, другая создавалась для примирения наций после сокрушительного поражения. Одна из них сформировала национальное государство, другая стремилась вытеснить национальные государства, как таковые.

Однако суть тут не в истории или демонстрации высокомерия: главное состоит в том, что слова Жискара ненароком высветили то, что в ЕС деликатно называют «дефицитом демократии». Насколько легитимен ЕС и насколько важна легитимность?

Соединённое Королевство ранее приветствовало тот факт, что ЕС зачастую удавалось выработать правила, которые отдельные страны не смогли или не стали бы вырабатывать сами, правила, способствовавшие экономическому росту: устранение торговых барьеров и государственных субсидий, сокращение вмешательства государства в экономику и рост конкуренции.

В самом деле, одна из причин того, почему многие экономисты до сих пор приветствуют евро, несмотря на его недостатки, заключается в том, что они рассматривают его как механизм, с помощью которого в отношении стран с низким уровнем налоговой дисциплины или проведённой девальвацией могут быть наложены более жёсткие бюджетные ограничения. Это не всегда очень демократично, но в целом имело широкую общественную поддержку.

Однако справедливая оценка показала бы, что несмотря на некоторые улучшения, ЕС и его институтам всё же угрожает кризис легитимности. К примеру, Европейская комиссия предлагает и разрабатывает законы, но при этом «она мало подконтрольна общественности напрямую или даже косвенными средствами», как было написано в одном из современных учебников. Возможности Европейского парламента привлечь Еврокомиссию к ответственности ограничены, и зачастую ему не хватает для этого воли. Действительно, после того как она потерпела поражение в своих недавних попытках увеличить бюджет ЕС, председатель Европейского парламента пригрозил впервые ввести тайное голосование по бюджету, чтобы проголосовать против политики жёсткой экономии и при этом  избежать  ответственности перед обществом.

Европейский суд связан своей, по сути политической, ориентацией на «более тесный союз». Он играет всё большую роль в исполнительной власти, в противоположность надлежащему разделению властей. Только треть его судей ранее имели опыт судебной работы. В Хартии ЕС об основных правах такие базовые права, как право на жизнь, идут вперемешку с вызывающими споры требованиями экономических прав, например, статьёй 29, предусматривающей «право на обращение в службу занятости».

На протяжении 18 лет счета ЕС проходили аудиторскую проверку, и предпринимались попытки заставить  разоблачителей молчать. В 2001 году Счётная палата ЕС объявила, что недосчиталась 5 процентов бюджета ЕС. В прошлом году «величина ошибки» составила 3,9 процента – в Великобритании это было бы эквивалентно потере 27 миллиардов фунтов в год.

Особенно тревожными являются попытки ЕС использовать государственные средства таким образом, чтобы по всей видимости лишить легитимности национальное государство и присвоить легитимность себе. Сюда относятся и план работы региональных правительств, и открытие структурных фондов для прямого контроля использования средств регионами, что идёт в обход национальных парламентов и национальных интересов.

ЕС также стремится повернуть в свою сторону мнение учёных и экспертов через программу им. Жана Монне, которая «стимулирует обучение, исследование и осмысление в области европейской интеграции в высших учебных заведениях по всему миру». По последним подсчётам такие проекты действуют в 72 странах на 5 континентах через 162 Центра мастерства им. Жана Монне и 875 профессоров, обучая в общей сложности 500000 студентов ежегодно.

Именно недостаток легитимности представляет самую серьёзную сложность для ЕС, даже более серьёзную, чем экономические проблемы, связанные с долгами и конкурентоспособностью. При отсутствии легитимности ни одно правительство не сможет долго поддерживать себя демократическими методами. Правительство, которое ни перед кем не отчитывается, - это неэффективное, неповоротливое правительство, обращённое само в себя и подверженное коррупции, использующее должностные полномочия в корыстных целях и всецело поглощённое частными интересами.

Люди начинают спрашивать: зачем платить налоги, зачем голосовать, зачем подчиняться правилам, если мы не в силах ничего изменить? Ресурсы распределяются скорее исключительно из политических соображений, а не из соображений общественной необходимости. Устойчивость, конкурентоспособность и энергичность уходят — наступает застой. Когда случаются перемены, они скорее судорожные, а не постепенные.

Стоит отметить, что сам по себе кризис еврозоны ещё больше усилен недостатком отчётности и легитимности внутри ЕС. Государства-члены ЕС приняли, потом поставили под вопрос, потом нарушили собственный Пакт стабильности и роста. Италия намеренно пыталась скрыть свой бюджетный дефицит, как и греки, применяя при этом одни из самых изобретательных способов финансирования. Германия и Франция также имели серьёзные нарушения, но в 2003 году вынудили министров финансов еврозоны снять наложенные на них штрафы.

Последствия были катастрофическими. Инвесторов заставили поверить, что экономики стран еврозоны сильнее, чем они были на самом деле. Последствием введения евро как такового было сокрытие от рынка капитала катастрофических долгов южной окраины Евросоюза. Напротив, инвесторы ошибочно полагали, что, поскольку Греция и Германия были в еврозоне, у обеих стран одинаковыекредитные риски. Едва ли можно сомневаться в том, что если бы национальные валюты ещё существовали, инвесторы бы верно оценили финансовое положение периферии и соответствующим образом отреагировали бы ещё несколькими годами ранее.

На первый план в Европе выдвигаются вопросы легитимности, долгое время игнорируемые или откладываемые в сторону. А как могло быть иначе, если в Греции бушуют беспорядки, в Португалии и Испании проходят массовые акции протеста, а Беппе Грилло* набирает в Италии всё большую популярность? Таким образом готова почва для настоящего обсуждения того, для чего существует ЕС и в чём выгода от членства в ЕС, основываясь при этом не на национальных страхах перед прошлым, а на прагматичном опасении за будущее.

Дело было не только в  блестящей британской дипломатии, когда Ангела Меркель немедленно поддержала недавний призыв премьер-министра об ограничении бюджета ЕС. В данной дискуссии голос Великобритании – голос свободной торговли, административной справедливости и правовых норм – имеет жизненно важное значение. Для нас абсолютно правильно стремиться к новому соглашению между нашей страной и ЕС, и поддерживать данную инициативу референдумом об участии страны в ЕС. Но мы можем пойти ещё дальше.

Национальное государство – основной гарант легитимности власти. С учётом нашей истории наш моральный долг и огромный практический интерес заключаются в том, чтобы в конструктивной и сдержанной манере продолжить борьбу за гибкость, местные интересы и демократию, за Европу национальных государств.



Джесси Норман является членом парламента от Консервативной партии по округу Херефорд и Южный Херефордшир. Сегодня вечером (вторник, 14 марта) он читает лекцию «Дорога к Евроутопии?» в институте  Локалис.



*  Итальянский комик, актер, блоггер и политический активист.

 

Выражаем свою благодарность: скауту goncharova, переводчику Kyrpagar, редактору Антон Симачков.