виртуальный клуб Суть времени

Ни одна страна так не стремилась в Европу, как Польша. Однако сейчас налицо все признаки возврата к интересам собственного национального государства. По вопросам обороны, энергетики и платёжной валюты Польша предпочитает суверенитет общеевропейской солидарности.

Фото: REUTERS
Президент Бронислав Коморовски (справа) дарит в марте 2012 года постер движения «Солидарность» президенту ФРГ Иоахиму Гауку, посетившему в первой зарубежной поездке именно Польшу. Сегодня Германия больше занята югом Европы, нежели восточным соседом. Польша, в свою очередь, делает ставку на собственный суверенитет, а не на солидарность с другими. 

Мыслители, уверенные в том, что сумеют разглядеть в хрустальных шарах дорогу Европы к будущему, должны уже выть и кричать. Или, по меньшей мере, начать щипать друг друга за руки. Даже авгурам вроде Юргена Хабермаса, Роберта Менассе или Даниэля Кон-Бендита, в наши кризисные времена дающим советы вроде «Больше Европы», должно уже стать не по себе. Пора поломать голову над тем, что сейчас происходит в Польше, памятуя о 1989 году.
 
Теперь у этой страны, которая, возьмём на себя смелость утверждать, больше всех остальных жаждала и боролась за воссоединение с Европой, вот уже шесть лет «проевропейское» правительство.
 
И ровно такое же население: на польской земле проекты с печатью Брюсселя долгое время воспринимались со всей серьёзностью. Даже конституция Евросоюза, которую, как известно, «прокатили» на референдумах во Франции и Нидерландах, согласно данным всех опросов нашла в Польше ясно выраженную поддержку большинства.
 
И именно в этой образцово-показательной стране и именно при таком правительстве стали заметны тенденции к ренационализации в смысле переноса приоритета государственной политики внутрь собственных границ. И если уж поляки втихомолку начинают дезертировать, то не означает ли это крах проекта «Объединённая Европа»?
 
Три вектора ренационализации
 
Ренационализация происходит по меньшей мере по трём основным направлениям. (Оставим в стороне вопрос, является ли Польша с такой политикой заводилой в Евросоюзе, или лишь держит нос по ветру, следя за «старыми» столицами). Это оборона, энергетическая политика и вопрос с принятием общей валюты евро.
 
Президент Бронислав Коморовски твёрдо заявил, что Польша должна положить конец десятилетию своей «экспедиционной политики» (Ирак, Афганистан). Отныне приоритетом является традиционная оборона собственной страны – и не в горах Гиндукуша, где на днях расстался с жизнью уже 43-й польский солдат, а на Висле.
 
Министр обороны Томаш Семоняк добавил ясности, огласив длинный список закупок: ракеты «воздух-земля» для боевых самолетов F-16, 70 новых боевых вертолётов, новые корабли, малогабаритные беспилотники. Польше снова нужны «когти», и об этом говорится совершенно официально. Это можно назвать ремилитаризацией. Такая модернизация вооружённых сил должна обойтись бюджету страны примерно в 32 миллиарда евро за следующие десять лет.
 
Если округлить это число в большую сторону и дописать ноль справа, то получится сумма, которую в это же время собирается инвестировать в новую военную технику Россия. Два этих события явно взаимосвязаны, хоть об этом и не говорится. Теперь Польша – одна из немногих стран, стремящихся самостоятельно достичь тех же целей, которые взаимно гарантируют друг другу партнёры по блоку НАТО.
 
Вето Варшавы против энергетических планов Брюсселя
 
Энергетика и климат – эта сфера также уже давно стала полем острой борьбы за власть. Правда, после двух российско-украинских «газовых войн» также и Евросоюз в лице соответствующего регулирующего органа всерьёз озаботился вопросом энергетической солидарности.
 
Однако, если ничего не скрывается за внешней оболочкой, Польша и некоторые её соседи всё больше стремятся к энергетическому суверенитету. Они ориентируются на сланцевый и сжиженный газ, строят планы создания новых электростанций на угле и уране. Варшава дважды блокировала своим вето продвижение соглашения Евросоюза по климату, тем самым позволяя сохранить рентабельность использования угля. Самые острые темы в межгосударственных отношениях Польши и Германии сегодня – энергетика и климат.
 
И, наконец, евро. Действительно, страны, ставшие в 2004 году и позднее членами Евросоюза, обязались ввести у себя общую платёжную валюту, но без указания точной даты. Теперь же евро потерял свою привлекательность по меньшей мере на обозримое будущее, и даже среди «проевропейских» поляков большинство выступают против него.
 
Необходимые для замены злотого на евро изменения в Конституции при нынешнем раскладе сил в парламенте неосуществимы, и вряд ли что-то здесь изменится после выборов 2015 года. Такой же застой в этом вопросе наблюдается и в Венгрии с Чехией, что ничуть не утешает.
 
Отрезвление по поводу США
 
Итак, по ключевым вопросам содружество в Евросоюзе никак не улучшается. Относительно обороны страны Польша частично обратилась к национальным чувствам отчасти и благодаря отрезвлению в восприятии политики США. На прошлой неделе премьер-министр Дональд Туск высказался относительно ситуации в Сирии: страна никоим образом не будет замешана в затеваемые вокруг неё события, более того, он не видит никакого смысла в военной операции против неё.
 
Так поляки неожиданно превратились в пацифистов прямо-таки немецкого толка. Усиление обороноспособности Европы отсюда никак не следует. И проблемы с энергетикой и евро действительно порождены самой Европой.
 
Ну, и? Делать то что? Дальше работать спустя рукава? Перейти от политики маленьких шагов на пути к интеграции к политике ещё более мелких шажков? Или ещё «больше Европы» в смысле разбухания бюрократического аппарата, ещё больше заумных идей?
 
Писатель Роберт Менассе в книге «Сельский почтальон Европы» подверг критике роль в Евросоюзе национальных государств (и Ангелы Меркель), отдав должное брюссельскому аппарату.
 
Европа активных граждан?
 
Социолог Ульрих Бек и проевропейский политик Даниэль Кон-Бендит почти в один голос требовали проведения «Года европейских добровольцев». Что должно было стать, как они пишут в «Манифесте пересоздания Европы снизу», неким учредительным актом Евросоюза будущего. Они требуют от Брюсселя, а также столиц и парламентов стран-участниц ЕС «создать таким образом Европу активных граждан».
 
Создать новую Европу, а заодно и общеевропейскую идентичность и нацию за счёт импульса сверху? В первую очередь, эти примеры свидетельствуют о том, что европейский дискурс (в старой, западной части континента) и действительность (причём не только на востоке Европы) беспрецедентно далеко ушли друг от друга. С этой точки зрения философ Джорджио Агамбен с его призывом к созданию «латинской» империи Юга в противовес немецкому доминированию ещё может рассматриваться как реалист, по меньшей мере, в диагностической части его воззрений.
 
Но «Европа активных граждан»… запланированные сверху добровольцы… рассылаемые с педагогическими целями волонтёры… Это чем-то напоминает Бертольта Брехта, однажды предложившего правительству распустить имеющийся у него народ и набрать новый.