виртуальный клуб Суть времени

http://domestic-lynx.livejournal.com/51887.html?page=2

НОВАЯ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ?

domestic_lynx

December 3rd, 8:36

СМЕНА ВЕХ

В газете «Точка.ру» толковая статья Маринэ Восканян «Сменить ориентацию» - о перспективах новой индустриализации страны. Вроде как до нашего начальства начинает доходить, что без индустрии нам – хана. Не проживём мы в эфемерном мире «третьего сектора»: разных там услуг, консалтинга, креатива, как надеялись вплоть до самого кризиса 8-го года. Ведь как тогда рассуждали: мы-де перескочим в сияющий мир нано- и ино- , а заводы-фабрики – нехай дымят у лошков из третьего мира – мы своё отдымили. Помню, аккурат накануне кризиса, сидя в фитнес центре, вычитала в «Коммерсанте»: из русских делать не то, что рабочих, а даже и инженеров не стОит – чего ценный материал на всякую дрянь переводить. Ценный материал надо пустить на изготовление истинно ценного: банкиров, копирайтеров и креативных дизайнеров.

А теперь вот по-иному запели. То есть запели-то наши американские и европейские учителя успеха, а мы – с некоторым опозданием, но готовно подтянули. Самим нам, конечно, слабО до такого домыслиться, но раз в Европах вспомнили об индустрии, то не грех и нам. Это мимоходом об образе мышления властей предержащих и уровне креативности их велемудрых советников. В общем, в каких-то там глубинах и высотах зреет убеждение: промышленность нам – нужна! Кто, где, как, на какие деньги – всё это потом, а сейчас – просто: нужна.

Это уже некоторая инновация, раньше такого не было, чтоб вот так впрямую: нужна. Раньше всё обходным манером: нужна, да не всякая, а только эдакая, знаете, эфемерная, инновационная… А теперь сам Путин на встрече с бизнесменами из «Деловой России» возглашает: нужна. Само по себе это, конечно, ничего не значит: будь перед ним нянечки из детского сада, он сказал бы, что детский сад – наше всё, а беседуя железнодорожниками, назвал бы приоритетом железную дорогу. Это базовый навык искусства обольщения – хоть дамского, хоть политического: обольщаемый должен почувствовать себя самым важным и главным, и Путин этим искусством вполне владеет. Так что разговоры властей, и даже «жёсткие» заявления – это даже не декларация о намерениях, а так – некий симптом. Но симптом всё-таки есть. Вот и «друг Барак» заговорил о «реиндустриализации Америки», а раз так – и нам надо…

Вот и мне хочется обсудить тему: возможна ли у нас новая индустриализация и, если да, то как? То есть кто? Что? Как? Где? И на какие деньги?

INDUSTRIA = ТРУДОЛЮБИЕ

Вопрос первый: что такое индустриализация? Даже не индустриализация – индустрия. Что такое «индустрия», или – по-нашему – промышленность? Кажется очевидным: ну, заводы всякие, фабрики там и сям пыхтят и что-то нужное производят. Если вспоминать школьную мудрость, то припоминается: изделия группы А – это производство средств производства. Группа Б – производство средств потребления. Ну, отрасли там такие и сякие. Вот это и есть промышленность, которую мы развалили, вернее, растащили, а частью она сама развалилась от небрежения. Вот её-то и предполагается воссоздать – на новой, разумеется, новой! Прогрессивной! Технической базе. В общем, чтобы на месте красно-кирпичных полуравалившихся сараев с выбитыми окнами, за которыми гуляет ветер, возникли элегантные кондиционированные цеха новых заводов.

На самом деле заводы и фабрики – это только зримая часть индустрии. Есть ещё незримая, и к тому же более важная. Индустрия – это в первую очередь – навыки людей. Это СОСТОЯНИЕ СОЗНАНИЯ.

Слово industria в сочинениях средневековых моралистов означало просто «трудолюбие» - только впоследствии, века спустя, оно приобрело современное значение. А слово «промышленность», говорят, изобрёл и пустил в оборот Н.М. Карамзин.

Так вот, индустриальное сознание – это особый комплекс навыков народа. Это массовая техническая смётка, это навыки коллективного труда, это навыки дисциплины – трудовой и технологической. Это не просто способность делать что-то – делать что-то умели и ремесленники допромышленной эры, и очень хорошо умели. Индустриальный навык – это умение делать именно так, как полагается по технологическому регламенту, делать всегда только так и никак иначе. Это не так просто, как кажется. Я по своему трудовому опыту, несколько знала нашу пищевую промышленность. Очень часто у нас делались отличные, очень вкусные изделия, но никогда нельзя было быть уверенным, что они будут именно такими, как полагается по технологии. Это как дома на кухне: сегодня котлеты удались, а завтра – увы. Это недостаток индустриального навыка.

Индустриальное сознание – это, в конце концов, способность и готовность по гудку (условному, настоящего уже давно нет) идти к проходной предприятия, без опозданий, без нарушений. Опаздывать нельзя, поскольку ты встроен в технологическую цепочку. Крестьянин, мелкий торговец, ремесленник, а паче того лицо без определённых занятий, бродяга, люмпен-пролетарий, такими навыками не обладает. Они формируются в процессе мучительной ломки его прежних жизненных навыков. Когда понадобилось у нас в 30-е годы создавать промышленность, пришлось применять драконовские законы – вроде уголовной ответственности за 20-минутное опоздание. И всё-таки в нашей промышленности всегда была проблемой технологическая и просто человеческая дисциплина. Эта составляющая индустриального сознания не успела сформироваться в должной мере, как это произошло у западных народов. Ну, а в 90-е годы мы с радостным гиканьем развалили свою промышленность.

Сегодня люди либо отвыкли, либо просто не привыкли работать на заводах. Вот сын нашей няни, парень тридцати с лишним лет, гражданин братской Украины. Он из промышленного Запорожья, но при этом ему не привелось ни разу поработать на нормальной, длительной работе. Всё какие-то обрывки работы, что-то случайное: то там, то сям, то на стройке, то фирма развалилась. И что же? Он завтра пойдёт и будет дисциплинированно работать? Щаз, как говорит молодёжь. Он привык – болтаться по жизни. Он привык к жизни босяка, а не рабочего. И это ещё не худший случай.

Индустриальное сознание народа предполагает способность не просто что-то производить на заводах-фабриках, но и создавать новую технику, изобретать, проектировать и поддерживать жизнь этой техники. Значит, нужна мощная инженерная корпорация, очень много нужно технически грамотных людей, способных создавать и обслуживать технику. Это очень трудно и ответственно, банковский клерк или офисный сиделец тут не годится.

В нашем промышленном одичании, в тотальной деиндустриализации плохо не то, что сокрушили конкретные заводы. Не то, что разрушились какие-то конкретные производственные установки, машины там какие-то, то, сё. Заводы, в конце концов, можно разбомбить и построить новые. Более того, многие заводы именно и следовало бы перестроить, радикально обновить – всё это так. И это нормальный процесс промышленного развития: новое приходит на смену старому, на месте старых промышленных помещений возникают стильные лофты – это нормальный процесс жизни.

Но! Всё это так, если есть люди, которые обладают соответствующими навыками. Промышленными навыками. Если есть инженерный корпус (по-советски выражаясь, техническая интеллигенция), если есть квалифицированный рабочий класс, если то и другое нормальным образом обновляется.

У нас же дело обстоит вовсе не так: мы как народ утратили промышленные навыки. У нас разрушено индустриальное сознание. Мы были народом инженеров и квалифицированных рабочих, а стали народом офисных сидельцев, прозванных менеджерами, и невнятных проходимцев, объявленных предпринимателями. А вместо квалифицированных рабочих у нас гастарбайтеры из бывших советских республик, владеющие ровно двумя навыками: «могу копать» и «могу не копать». Да, верно, советский рабочий класс был не первого ряда и вызывал значительные нарекания, главным образом, по части пьянства. Но это общее российское явление, свойственное не только «работягам». Но рабочий класс – был. Сегодня его - нет.

Это означает, что мы как народ поглупели, разучились, дисквалифицировались. Дело тут именно в народе как целом, а не в отдельных судьбах. В конце концов, став челноком, а потом владельцем ларька, бывший инженер, вполне вероятно, живёт совсем неплохо и даже может кое-что себе позволить из современных удовольствий. А женщины-инженерши, освоившие самый широкий спектр профессий, – от домработницы до торговки, почасту и вовсе довольны жизнью. В моей торговой компании таких мириады. Но народ как целое существенно понизился в качестве.

Промышленность – это вовсе не какое-то случайное явление, которое может быть у данного народа, а может и не быть – вроде циркового искусства или способности сочинять сонеты. Это нечто иное. Промышленность – это показатель умелости и квалификации того или иного народа. Недаром полновесная, многоотраслевая и самостоятельно созданная промышленность есть только у нескольких народов мира – их можно пересчитать по пальцам одной руки. Латинское слово industria в произведениях средневековых моралистов означала вовсе не «промышленность» (имеется мнение, что это слово вообще изобрёл Карамзин), а просто-напросто «трудолюбие». Промышленность – это очень трудное дело, это в первую очередь не заводы и фабрики, а навыки народа. Вот эти-то навыки, технические и умственные привычки народа, теряются, выветриваются, не передаются следующим поколениям. Да что там «теряются» - потерялись уже.

Главное – народ массовым порядком поглупел и обезручил.

Сценка из воспоминаний одного старого инженера, когда-то работавшего с смоими родителями. Вот он 22-летним рядовым выпускником вполне заурядного Станкина приходит на станкостроительный завод в подмосковной Коломне. Ему немедленно поручают спроектировать какой-то узел – и он проектирует: руками, без компьютера и даже без калькулятора – с одной только логарифмической линейкой, ну и, естественно, кульманом. И через самое короткое время изделие молодого специалиста идёт в производство. И это не дивное исключение – это зауряднейшая норма: таких парней были тысячи и тысячи.

Что сегодня делает молодой выпускник вуза? Что ему поручают? Ну, наверное, обзвонить клиентов, переформатировать прайс-лист, переделать диаграмму-круг в диаграмму-столбики, чтобы красивее смотрелось на видеопрезентации. Умственное наполнение этих занятий просто несравнимо!

Тут, кстати сказать, кроется причина радикального ухудшения образования, о чём говорят все работники высшей и средней школы. Но преподаватели часто забывают вот о чём. Образование – это не какая-то автономная и самодовлеющая сущность. Образование всегда подстравивается под те задачи, которые строят перед обществом. В СССР система образования была нацелена главным образом на создание кадров инженеров военно-промышленного комплекса. Дело это серьёзное и трудное: иначе самолёт не полетит и бомба не взорвётся. Так именно и учили: серьёзно и основательно. Учили всем предметам в том числе и гуманитарным: стиль был таков. Сейчас образование настроено на производство офисных сидельцев и, ежели повезёт, гламурных тусовщиков. Чего им забивать голову нудным и затруднительным? Для данной цели существующее образование вполне подходит.

У нас было второе (по объёму) станкостроение в мире (первое в США). Станкостроение вообще есть у очень малого количества стран. Другим станки проще купить. Наличие собственного станкостроения указывает на то, что данный народ стремится к массированному техническому прорыву, что у него именно такой замах – не только использовать, но и создавать технику. Советские станкозаводы поставляли станки и автоматические линии не много-не мало – в ФРГ. Я лично знакома с двумя братьями, которые ездили наладчиками при этих станках. Символична их дальнейшая судьба. В 90-х заводы их закрылись, и я, помнится, привлекала их в качестве водителей возить иностранцев из аэропорта (я тогда работала представителем итальянской фирмы в России). На своём потрёпанном фордике, купленном в лучшие времена в Германии, «бомбил» бывший наладчик станков с ЧПУ.

У меня дома в сарае свалено множество толстых журналов перестроечной эпохи. Остались с тех времён, когда, по словам кого-то из тогдашних юмористов, было «интереснее читать, чем жить». К сожалению, в связи с ремонтом дома многое из этого поучительного чтения пришлось сжечь. Ради ностальгического интереса открываю иногда наугад то, что осталось. На все лады повторяется: не нужна нам эта дурацкая промышленность, и так вон сколько всего наклепали. И инженеров нам столько не нужно, и ничего не нужно, и так мы Верхняя Вольта с ракетами. «Мы копаем руду, чтобы сделать металл, чтобы сделать экскаваторы, чтобы копать руду, и далее по кругу» - была такая невесть кем изобретённая формула, которая от частого повторения стала звучать как непререкаемая истина. (Именно так, между прочим, действует реклама). Это была артподготовка к тотальному разрушению промышленности. Наступление велось с двух сторон – со стороны слюнявой экологии (ах, мы загадили всю природу!), и со стороны зубастой экономики (ах, производить у нас не выгодно!). А поскольку философия безделья усваивается гораздо охотнее, чем философия упорного труда – наша промышленность оказалась в общем мнении одиозным, вредным, выдуманным злонамеренными большевиками явлением.

Наша разруха - вещь преодолимая. Пока преодолимая. Но надо сознать правду: она гораздо длительнее и глубже, чем та разруха, которая была после Октябрьской революции и гражданской войны. Та длилась никак не более десяти лет, а по сути – и поменее. (ХIV съезд ВКП(б), вошедший в историю как «съезд индустриализации» был в 1925 г. – всего-то восемь лет прошло с революции). Опасна, на мой взгляд, даже не так глубина разрухи, как её длительность. Сегодня техническое одичание длится двадцать лет – почти полный срок трудовой жизни поколения, в течение которого человек превращается из зелёного стажёра в мастера и знатока. Так вот этого-то и не произошло! В наличном на сегодняшний день техническом сообществе есть так-сяк поколение «дедов» (кому 60 и более), а поколения «отцов» (кому 40-50) – практически нет. «Деды» завтра уйдут – на покой или вообще из жизни. Если прямо сейчас, сию минуту, не собрать пригодных парнишек и не передать им дедовы технические навыки – разруха станет необратимой. И никакое Сколково со всей его нано-маниловщиной делу не поможет.

Я сейчас с близкого расстояния наблюдаю весьма интересный и поучительный процесс. Группа выпускников Физтеха, куда входит и мой муж, пытается собрать ошмётки космической науки для решения некой государственной задачи, связанной с космосом. Объявлено, что космические исследования государство будет поддерживать, и оно, надо признать, поддерживает: деньги выделили – большие деньги. И что же? Кто-то бежит за длинным рублём? Да нет, как-то не торопятся. С изумлением оглядываемся по сторонам, и выясняется: торопиться-то уже почти что не-ко-му. Старикам как-то неинтересно, они устали, среднего поколения – нет, а молодёжь просто ничего не умеет. Да и мудрено было бы, чтоб умела, коли её не учат…

В тех НИИ, которые ещё теплятся, сидят старики, которым некуда уйти, а из молодого поколения – те, кого так или иначе отвергла бизнес-среда. Все они попробовали себя в бизнесе, но не получилось. И они вернулись – то ли на время, то ли навсегда; нет ведь ничего постояннее, чем временное, и ничего разрушительнее, чем ощущение временности. И рассматривают они своё пребывание в этих НИИ как вынужденную посадку, как неудачу. Слабаками оказались. Много они наработают с таким-то самоощущением – как выдумаете? Вот и я так думаю…

Учить молодёжь почти что некому. Опять-таки наблюдение с близкого расстояния. В некогда знаменитом Физтехе пытаются закрыть одну из старинных кафедр. Она не нужна? Устарела? Её заменят на что-то дивное и прогрессивное? Да нет. Просто понадобилось помещение. Она, кафедра, старинная и потому, как на грех, находится в центральном здании, а это всегда ценность. Ну, пускай не «золотая миля», но всё-таки... Впрочем, кажется, пока не закрыли.

Вот что мы имеем, как говорится, на сегодняшний день. С таким наследством придётся работать новым индустриализаторам. Ещё раз: не заводы придётся строить (это само собой, но это, как ни странно, самое простое) – придётся заново перекраивать сознание людей. Заново формировать индустриальные навыки.

Дальше мне хотелось бы обсудить вот что.

Кто этим будет заниматься? Ну какая сила? Какие варианты есть? Невидимая рука рынка? Аллах (который, если помните, помогает нашим чеченским друзьям отстраивать Грозный)? Иностранные инвесторы? Отечественные буржуи? Государство?

Правда ли, что частник всегда эффективнее государства?

Почему удалась сталинская индустриализация и можно ли её повторить сегодня?

Улучшится или ухудшится жизнь народа, если мы примемся за индустриализацию?

Но это не сегодня; постараюсь написать что-нибудь завтра.

Дмитрий Беляш

О БУДУЩЕМ И ЕГО ОТСУТСТВИИ

XXI век – который был когда-то нашим СВЕТЛЫМ БУДУЩИМ, по сравнению с ослепительным сиянием которого все наши житейские неурядицы, очереди за дефицитом, телевизионная официозная тягомотина казались какими-то мелкими недоразумениями, непременно исчезающими, когда это прекрасное время наступит – этот Век уже идет вовсю.

Вопреки нашим детским грезам, в XXIвеке не оказалось никакого СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО. В нем нет «Прекрасного далёка» с Алисой Селезневой, в нем нет ничего, напоминающего сюжет Стругацких «Понедельник начинается в субботу», нет звездолетов. А главное – нет построенного справедливого общества. Это свершившийся медицинский факт, и трудно найти вменяемого человека, который бы взялся этот факт всерьез оспорить.

Мы уже свыклись с этой мыслью и пытались загнать ее подальше, на задворки сознания.

Мы даже стали считать, что этот образ будущего смешон. И что мыслить такими категориями тоже, скорее всего, смешно. И что надо быть взрослыми, реальными людьми.

Мы нашли оправдание этому: мы решили, что СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ наступит, наверное, но это будет не скоро… Скорее всего, наука изобретет что-то, и оно наступит… Или прилетят инопланетяне и наведут, наконец, здесь порядок…. Что-то вроде того.

Однако вместо всего этого произошло нечто странное, и пришло оно незаметно. Оказалось, что будущее исчезло совсем. Ведь на место прежнего СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО в XXIвеке должно было встать какое-то другое – пусть и не такое светлое – Будущее. Но его здесь нет, нет вообще. Выяснилось, что отказавшись от СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО, высмеяв его – так как этот образ, несомненно, был частью «совка», – мы остались совсем без будущего.

Это нужно осознать – сегодня будущего нет. Попробуйте представить себя в старости. Если Вы не в преклонном возрасте, у Вас это, скорее всего, не получится. А если и получится, то картина не будет светлой. Скорее всего, она будет похожа на сероватое размытое пятно. На то, чтобы быть светлой, у нее нет никаких оснований. И, подтверждая это ощущение отсутствия будущего, высокие лица страны озвучивают какие-то совершенно пустые и серые программы стратегического развития до 2020, 2030 и даже 2050 года, которые всем нам кажутся эфемерными и полностью оторванными от реальности.

Да, жить одним днем кажется проще. И всё вокруг кричит тебе в лицо – живи одним днем! Зачем тебе оно, это будущее? Бери от жизни все, все, что можешь ухватить, ведь жизнь одна, и она в наше жестокое время может неожиданно кончиться. Сегодня ты в шоколаде, а завтра…. Ведь в этом мире ЗАВТРА не существует.

Так что же происходит? И как мы до этого докатились? Ведь отсутствие осознанного представления о будущем – это признак животного мира. И наоборот, осознанное представление о будущем, стремление к нему, дальние прогнозы и стратегическое мышление – это, возможно, главное свойство и отличительная черта человеческого разума.

Единственное, что нам мешает окончательно избавиться от мыслей о будущем – это наши дети. Хорошая работа, карьера, возможность самореализации, удовлетворение тщеславия… – если все это будет потеряно, то личной катастрофы, скорее всего, не произойдет. Закаленная, бронированная, мозолистая психика поставит нужные барьеры и найдет спасительные оправдания. Если уж мы оказались способны жить без СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО, мы выживем и без всего этого.

Но с детьми все по-другому!

Наши дети сегодня никому не нужны, кроме нас самих. Их судьба целиком зависит от наших действий, от нашей способности смотреть в будущее и принимать верные решения. Но возможностей для этого у нас все меньше, мы уже практически не можем что-либо гарантировать собственным детям. Мы прилагаем титанические усилия, чтобы обеспечить, выучить, обезопасить, оградить своих детей, и начинаем считать, что это главный смысл нашей жизни. Но гарантий становится все меньше, а усилий требуется все больше. Мы работаем и вертимся на пределе своих физических и умственных возможностей. Все, чего мы достигли, достигнуто нами не благодаря чему-то, а скорее вопреки всему. Но вместо того, чтобы приближаться главной из немногих оставшихся крупных целей, – дать будущее детям – мы от нее только отдаляемся.

Так в чем же мы неправы? Наша неправота не может таиться в мелочах, она велика, она где-то в исходных позициях. Поэтому задача, стоящая перед нами, может быть, проще, чем нам кажется. Ведь Сатана, который любит таиться в мелочах, в крупном масштабе должен быть виден отчетливо.

Разобраться в этой неправоте и осознать ее – есть самая главная наша человеческая задача, если мы еще люди.

Все мы часть живой природы и подчиняемся ее законам. И кажется понятным и даже очевидным, что заботиться о своем потомстве нас заставляет главный закон природы – закон сохранения жизни. Жизнь, то есть живая материя, выкручивается, мутирует, рождает, жертвует своими частями и даже убивает ради собственного сохранения. Чтобы сохраниться и не погибнуть, жизнь проявляет невероятную изобретательность и способна приспособиться к почти любым условиям. Главное для жизни – непрерывность ее существования, и ради этого она готова на все. Ученые, подтверждая наши догадки, находят жизнь даже там, где ее, вроде, и быть не должно. Но здесь, думаю, нет смысла включать научную терминологию или привлекать научные теории – разговор идет простой, основанный на очевидных фактах.

Сохранение жизни в краткосрочной перспективе – эта задача, конечно же, решается живой материей с помощью великих инстинктов размножения и заботы о потомстве. Сила этих инстинктов огромна, она сильнее смерти отдельной особи.

Но ведь стоящая перед живой материей задача сохраниться любой ценой не может быть ограничена лишь краткосрочной перспективой. Как решает ее жизнь? И какое это имеет отношение к разговору о будущем? Думаю, что самое прямое.

Когда-то давно жизнь зародилась в океане, в течение миллионов лет эта океанская жизнь с помощью фотосинтеза выделяла кислород и поглощала углекислый газ, выделяла и поглощала. Так она понемногу готовила атмосферу Земли для своего триумфального выхода на сушу. Выйдя на сушу, жизнь не забыла подняться и в небо, и постепенно заполнила все уголки планеты. При этом живая материя постоянно изменяла свои формы, чтобы лучше приспособиться к новым условиям обитания. То есть занималась своим любимым делом – эволюцией.

Она преодолевала при этом жесточайшее сопротивление и проявляла недюжинную ползучую агрессивность, ломая естественные границы и преграды, которые ей ставили неживая материя, а также другая живая материя, в том числе из пройденных жизнью ранее этапов. Преодолевая это сопротивление, в соответствии с законами диалектики, живая материя была вынуждена изменяться качественно, она усложнялась и постоянно брала новые высоты. Механизмы эволюции – это предмет давних научных споров, но сам факт наличия эволюции как процесса усложнения форм жизни – не опровергает никто, потому что опровергнуть это невозможно.

Так зачем все это? Почему жизнь расширяется и усложняется?

Наверное, она расширяется для того, чтобы выжить в долгосрочной перспективе, ведь расширяясь, жизнь уменьшает вероятность своей гибели от внешних воздействий неживой материи, от изменений климата, от геологических катаклизмов и т.п. В нашу геологическую эру жизнь, видимо, практически неуничтожима катаклизмами природного происхождения, она в каждом уголке планеты. То есть задачу собственного сохранения в пределах планеты жизнь пока решает.

Невозможно представить, чтобы жизнь остановилась на этом пути. Невозможно серьезно обсуждать ситуацию, когда бы жизнь достигла полной гармонии с неживой материей и нашла окончательно устойчивое состояние… Ну, скажем, что-то вроде скачущих ранним солнечным утром по росе оленей под щебетание птиц на зеленом лугу, и так бесконечно долго.

Да, при отсутствии внешних негативных воздействий умозрительно это возможно. Но ведь в реальности это не так. В реальности – пусть в отдаленной перспективе – когда-нибудь обязательно или прилетит астероид, или погаснет Солнце. И значит, живой материи для выживания в долгосрочной перспективе необходимо двигаться дальше, за пределы планеты.

С экосистемами Земли все более-менее понятно, но как жизни выйти за пределы планеты, как решать задачу расширения дальше? Ведь тогда нужен какой-то качественно новый вид живой материи. Решая эту проблему, жизнь не произвела на свет птиц, способных летать в вакууме, не придумала деревьев космической высоты. Она нашла более остроумное решение – породила Разум. И Разум вполне годится для решения поставленной задачи выхода жизни из колыбели, что убедительнейшим образом доказывали и Сергей Павлович Королев, и Юрий Алексеевич Гагарин, и далеко не только они.

Все это настойчиво подводит к очевидной мысли: появление человека на планете закономерно, оно целиком и полностью соответствует общему направлению движения живой материи. Человек разумный появился на Земле для того, чтобы вывести Жизнь из колыбели и выполнить задачу сохранения жизни на очередном этапе ее движения, спасти Жизнь. Все эти гекатомбы ископаемых простых и сложных животных, вся живая материя за всю историю эволюции, все это было ради того будущего, в котором появился Человек. «Человек – вершина эволюции» – это не пустые слова, это факт. Но с одной, весьма существенной, оговоркой, к слову человек необходимо добавить слово разумный.

Когда это понимаешь, становится жутко от степени ответственности, которая возложена на род людской, просто дух захватывает. Ведь что получается? Человек, на сегодняшний будничный день, обязан использовать ресурсы Матери-планеты для целей сохранения и расширения Жизни. При этом он обязан в первую очередь пользоваться своим разумом, осознав, зачем он ему дан и зачем именно он понадобился природе и эволюции. И деваться-то ему некуда, в любом другом направлении – смерть, рано или поздно…

Нам нужно в Космос. Нам просто необходимо в Космос. Стоять на месте, проедая ресурсы и драгоценное время, мы не имеем никакого права. Колония на Луне? – отлично, летим завтра, или лучше сегодня. Что-то долго копаются физики и не могут ничего путного придумать? – замечательно, бросим все силы на перспективную физику. Нельзя терять ни минуты! На нас смотрят с немым вопросом все наши предки, все без исключения – от первой амёбы до отцов, дедов и прадедов!

Время – это важнейший ресурс, не подлежащий разбазариванию. Кто знает, сколько лет отмерено планете? Но и не только время.

Сугубо коммерческая эффективность, как критерий человеческой деятельности, должна быть признана вторичной и со временем исчезнуть. Надо выработать критерии оценки комплексной макроэффективности для человечества. В первую очередь, эффективности социальной, направленной на развитие Человека.

Разум – главное свойство человека и его важнейший ресурс, который нельзя растрачивать попусту. Нельзя делить людей по какому бы то ни было признаку. Ведь если они все носители разума – они для жизни на Земле и для будущего одинаково ценны.

И нет ничего более губительного для Жизни, чем принцип максимизации прибыли при минимизации затрат. Если изъять из этого принципа моральные барьеры (а они изымаются очень быстро), рождается чудовище, способное объявлять нерентабельными целые страны и континенты и отправлять в помойку безудержного потребления ценнейшие природные ресурсы. И в том числе ресурсы времени и разума.

Что отсюда следует?

Отсюда следует, что люди более образованные и умные должны прилагать все усилия, чтобы образованных и умных людей было как можно больше. Они должны усвоить, что наличие вокруг них большого количества людей недостаточно умных – это, в первую очередь, их недоработка. И что пытаться возвысится над ними и за счет них – по меньшей мере, глупо и безответственно.

В определенных кругах то ли новых глобалистов, то ли антиглобалистов распространяется мнение, что человек – это что-то вроде вредного вируса на теле нашей планеты. И что все нарастающие по мощи и количеству природные катаклизмы с массовыми жертвами являются свидетельством, что Земля хочет от этого вируса избавиться.

Глядя на сегодняшние творения рук человеческих, вполне можно допустить, что это действительно так. Но это не так. Поняв и признав, что человек – венец эволюции, это можно расценивать как предупреждение Матери-природы. Ведь живая материя вполне способна убивать свои же, ставшие опасными, тупиковые направления. Не нужно заставлять ее поступать так, как поступил Тарас Бульба со своим сыном.

Детство человечества должно пройти. Инфантильные желания человека не имеют права на существование, они должны претворяться разумом и новой культурой во что-то большее. Разум человеческий обязан искать выход в качественно новое состояние, состояние высокого творческого духа и высшей ответственности.

Эпоха глобальной конкуренции отдельных людей и их сообществ на основе раздела и передела ресурсов – исчерпала себя, она больше не может быть источником развития. Слишком велики стали риски, все стрелки давно зашкалили. Должно настать время общего глобального содружества на основе высокого понимания задач, стоящих перед человеком во имя спасения Жизни. В противном случае – смерть.

К человечеству должна прийти полноценная юность. То есть осознание собственной могучей силы, сопровождающееся ощущением счастья молодости и жаждой покорения недосягаемых высот.

Первые ослепительные вспышки этой юности уже были в СССР ХХ-го века. Они дали огромные прорывы в будущее, но были погашены. Среди огромного количества человеческих жертв, океана лжи и череды немыслимых предательств сейчас возникает риск отвергнуть и забыть эти вспышки и похоронить их исторический результат. Но наступление Молодости Мира не удержать, она прорастет, как цветок сквозь асфальт.

Эти вспышки полноценной юности человечества необходимо возобновить и превратить в непрерывное горение. Теперь уже – по всему Большому Миру.

Сергей Хомик, киевская ячейка клуба «Суть времени»
КОГНИТАРИАТ КАК КЛАСС НОВОГО БЕСКЛАССОВОГО ОБЩЕСТВА
Парадокс марксистского учения о классовом устройстве общества заключается в том, что для марксизма высшая форма развития общества – это бесклассовое коммунистическое общество. Марксизм зародился как анализ существующих в буржуазном обществе проблем: социальных, экономических и т.д. Методология марксизма несет на себе отпечаток борьбы с классовым неравенством. Это является силой и одновременно слабостью учения Маркса.

Везде, где есть классовое деление общества – капитализм, феодализм, рабовладение – Маркс великолепно описывает их внутренние противоречия и скрытые пружины. Везде, где речь идет о превращении одной общественной формации с классовым устройством в другую общественную формацию, тоже с классовым устройством, – закономерности, обнаруженные Марксом, блестяще действуют.

Но когда заходит речь о превращении классового общества в бесклассовое или наоборот, мы видим, что марксизм постулирует это, как светлую мечту всего человечества. Марксизм начинается там, где возникает классовое деление общества, и заканчивается там, где классовое деление общества исчезает, потому что за границами экономического детерминизма и классовой борьбы действуют другие законы идеального мира. Аллегорически можно сказать, что Маркс стал тем Моисеем, который провел пролетарский народ через моря и пустыни к земле обетованного коммунизма, но сам войти в эту святую землю уже не смог.

Если не отклоняться от цели построить коммунистическое общество, построить именно сейчас, а не когда-нибудь в сказочном будущем; если не прятаться в теоретическом лесу политэкономии буржуазного общества, отбросить свой страх менять мир и меняться самому, – есть шанс найти кратчайшую дорогу между «современным человеком» и Новым Человеком, между «современным обществом» и Обществом грядущим. Обществом, в котором основные принципы справедливого общественного устройства: Братство, Равенство, Гармония, Любовь, Развитие, Свобода… – обретут реальный смысл (значение) и практическое подтверждение в обыденной жизни, престанут быть «декларативными правами» и «конституционными определениями» «демократических» политических режимов.

Главный вопрос, который следует решить – это Как? Каким образом может произойти метаморфоза общества, состоящего из классов, – в бесклассовое общество?

Можно сказать, это отдельная наука – знать Путь в будущее. Подобным сегодня занимается «логистика». Оценивая общество с точки зрения его возможных путей развития, можно предложить термин – «социальная логистика». Суметь доставить общество из пункта А в пункт Б по кратчайшему из возможных путей.

В физике легко описать стабильные состояния систем, а вот описание нестабильных (переходных) процессов – задача на порядок более сложная. То есть «социальная логистика» – это настоящая революционная наука.

Необходимо осознать, какая часть общества является двигателем общественного Развития. Для осуществления социальных (в конечном итоге и политических) революций своего времени Маркс совершенно точно определил такой класс-двигатель – Пролетариат.

У Пролетариата много различных черт и характеристик.

В данном случае нам совершенно неважно, что это – «социально-экономический класс», который не является собственником «средств производства», и для которого основной источник дохода – это только свой труд, а не эксплуатация ближнего.

Также не имеет значения, что существуют различные части пролетариата, которые продают капиталисту свой интеллектуальный, физический (и так далее) труд и способности.

Даже можно предложить следующую, достаточно условную, классификацию внутри этого класса:

1) пролетарии «умственного труда» – условно когнитарии (но подчеркиваю – это прослойка, а не класс),

2) собственно – сам пролетариат (физический труд),

3) люмпен-пролетариат, низшие слои пролетариата.

В итоге необходимо понимать, что все классификации достаточно условны, и зависят от «среза», который мы хотим «выбрать» для оценки любой макросоциальной общности. В общем, можно констатировать, что пролетариат – это производитель всех существующих материальных и духовных благ, вне зависимости от сложности процессов. Потому что в любом трудовом процессе соединены все начала и действия (творческие, умственные, физические); нет чисто практического или теоретического труда. Такое вычленение достаточно условное, точнее, это теоретизация реальности.

Главное отличие пролетариата от остальной части общества – то, что у него есть только «руки» в буквальном и переносном значении этого слова. И что он выступает основным объектом общественной эксплуатации со стороны владельцев средств производства, при этом оставаясь основным производителем всех благ.

Итак, производитель не является хозяином произведенных благ. Между ним и благами существует целая цепочка «справедливого» распределения. Или справедливость в таком обществе существует, опять-таки, достаточно условно: пролетарий-производитель не является владельцем произведенных продуктов, и, наоборот, тот, кто не производит (буржуазия) – находится на вершине общественной пирамиды. Согласно такой концепции буржуазия – это класс паразитов (эксплуататоры, потребители). Можно достаточно неоднозначно оценивать необходимость такого класса (буржуазии), его прогрессивность в определенный исторический момент, но это выходит за рамки данного исследования.

Итак, раскрывая подобную сущность современного ему буржуазного общества, Маркс нашел класс-революционер, класс-мессию.

«Марксизм есть не только учение исторического или экономического материализма о полной зависимости человека от экономики, марксизм есть также учение об избавлении, о мессианском призвании пролетариата, о грядущем совершенном обществе, в котором человек уже не будет зависеть от экономики, о мощи и победе человека над иррациональными силами природы и общества. Душа марксизма тут, а не в экономическом детерминизме. Человек целиком детерминирован экономикой в капиталистическом обществе, это относится к прошлому… Но в будущем может быть иначе, человек может быть освобожден от рабства. И активным субъектом, который освободит человека от рабства и создаст лучшую жизнь, является пролетариат. Ему приписываются мессианские свойства, на него переносятся свойства избранного народа Божьего….» (Н.А. Бердяев "Истоки и смысл русского коммунизма")

Важно то, что ни гегемон, ни революционер, ни мессия не могут быть таковыми, если не осознали свое историческое предназначение, свою миссию, свою цель, свою мечту.

Мессия, который не знает свою миссию? Бред!

Революционный класс, который не обладает классовым сознанием? Утопия!

Следовательно, экономические условия в виде наличия эксплуатируемого класса – для социальных преобразований необходимые, но совершенно не достаточные условия. Более того, история распространения в капиталистическом мире идеологии «рыночного фундаментализма», доказывает, что любой кризис, любую революционную ситуацию в обществе можно использовать для Контрреволюции.
 
Главным идеологическим врагом «рыночного фундаментализма» (как ни странно), является модель «Нового курса» Джона Мейнарда Кейнса. Модель капитализма – с большим креном в сторону социальной защиты и гуманизма. Милтон Фридман, главный идеолог «свободного рынка», из чикагского университета, фанатичный последователь Адама Смита, просто ненавидел модель регулируемой экономики Кейнса. Кейнсианство было возможно только потому, что в тот исторический момент существовал мощный враг капиталистической системы – Советский Союз. Исчез враг – и современный мировой капитализм скатился к «рыночному фундаментализму». Можно смело утверждать, что «естественным экономическим путем» капитализм может регрессировать только в фашизм.

Если у нас есть большое бревно, но нет ИДЕИ, что сделать: бочку для огурцов или выстругать Буратино, – мы ничего не создадим, а бревно сгниет или превратится в кучу опилок. Только ИДЕЯ может превратить революционную ситуацию в настоящую социалистическую революцию. Также ИДЕЯ может любую революционную ситуацию подтолкнуть в сторону торжества контрреволюции.

Революционная ситуация есть почти всегда, но куда дальше начнут развиваться события, зависит от тех ИДЕЙ, которые витают в этот момент в воздухе. Это поняли такие люди, как Милтон Фридман, и воспользовались этим для победы «рыночного фундаментализма» в мировом масштабе.

Строительство нового общества невозможно без ИДЕИ, без Плана, без Мечты о новом обществе. Такое строительство не может быть осуществлено «снизу», как строят египетские пирамиды.

Строительство коммунизма может осуществляться только сверху, опускаясь от мечты, от идеала на землю, постоянно совершая акт воплощения мечты в материю. Мечта свободна от всякого экономического, исторического детерминизма. Как посадку космического корабля на землю можно осуществить в любой точке (и в пустыне, и в горах, и в океан), так и идею Свободы, Равенства и Братства можно посадить на любую экономическую почву.

Будут разные способы реализации, например: первобытный коммунизм, религиозный коммунизм, аграрный коммунизм и т.д. Будет варьироваться структура и содержание общины (коммуны). Также возможно изменение (эволюция) технологий и способов общественного производства. Но мечту о коммунистическом обществе можно посадить на любой экономический базис.

Выше озвученные мысли легко понять, если вспомнить, что для социализма нет проблемы Нового Человека, а коммунизм просто невозможен без Нового Человека. При социализме сохраняются классы буржуазного общества. Социализм согласен работать с человеком буржуазной формации. Способ общественного производства при социализме в целом остается тем же самым, только диктатура буржуазии – заменяется на диктатуру пролетариата. Это бесконечно большой шаг вперед, но недостаточный шаг для строительства бесклассового общества.

Для строительства «Коммунизма» (или новой общественной формации) требуется Новый Человек. То есть новая психология, новая антропология, новое видение человека – как равного с равными, как свободного со свободными. Это Новый человек – Человек-Воин, Человек-Победитель, Свободный Человек, Человек-Творец, коллективный Человек, Человек постоянно Развивающийся. На первое место встает психология, педагогика, философия и идеология, т.е. нематериальные ценности.

При создании нового общества альтернативой методу «строительства от достигнутого» является телеологический метод (от тέλειος – цель, совершенство), то есть работа во имя цели. Метод заключается в том, чтобы видеть и оценивать смысл событий и действий исходя из их значения для будущего, а не как детерминированных прошлым.

Если мы поймем этот метод, то сможем применить его ко всем сторонам будущего общества. В таком смысле мы будем выступать в роли (социальных) инженеров, которые строят (общественный) корабль, понимая все его характеристики, а также оценивая нагрузки, предвидя все возможные препятствия, угрозы и исторические вызовы.

Фактически метод строительства коммунистического общества – это определенный «Прыжок в будущее».
 
У С.Е. Кургиняна есть такая мысль: «Развитие без опоры на прошлое называется прыжком в будущее. Возможен такой прыжок? Да! При огромном накале утопии, представляющей это будущее как невероятно счастливое».

Маркс нашел класс пролетариата для социалистической революции. Но наша задача еще сложнее, нужно найти или создать в современности класс общества, способный к тому, чтобы перестать быть классом в новом бесклассовом обществе, способный совершить «Прыжок в будущее».

Чтобы пролетариат стал гегемоном новой социальной революции революции, ему требуется четкое классовое сознание – «осознание себя классом и осознание своих классовых интересов в борьбе с другими классами».

Требования для нового гегемона, который мы сейчас ищем, усложняется многократно. Нужно не только осознать себя в современности, нужно осознать себя в будущем. Нужно поставить свои узкие классовые интересы ниже, чем интересы всего человеческого общества в целом. И для решения этой задачи недостаточно только рычагов экономического детерминизма. Нужны нематериальные рычаги: Мечта, Идея, Цель.

Вопрос о гегемоне коммунистических преобразований один: кто в современном обществе способен на философскую рефлексию своей будущей исторической судьбы? Кто способен поставить интересы всего общества выше, чем свои личные или классовые?

Фактически мы переходим из области детерминизма в область вероятностного описания. Мы не можем утверждать, что такой-то класс или такая-то прослойка класса совершит описанную философскую рефлексию. Мы можем говорить о том, что вероятность для подобной философской рефлексии в прослойке пролетариата, занимающегося интеллектуальным трудом, выше, чем вероятность философской рефлексии в других прослойках или даже в классе буржуазии. Но нельзя совершенно перечеркивать возможность для части представителей класса эксплуататоров поставить общественные интересы выше своих собственных.

Итак, первой вероятной силой, которая позволит осуществить коммунистические преобразования, может стать «пролетариат умственного труда» или «когнитариат». Существует и другое определение этой прослойки – «техническая интеллигенция», в противоположность интеллигенции партийно-номенклатурной и мелкобуржуазной.

Партийно-номенклатурная интеллигенция возникла в СССР в результате упадка советского общества в 1960-80-х, консервации существующих социальных отношений, закрытости партийной элиты для народа, отстранения партии от народа, а также внутрипартийного упадка и агонизации. Большая часть современной российской «элиты регресса» вышла именно из представителей этой прослойки общества, это – потомки советских партхозработников.

На сегодняшний день моральное состояние так называемой элиты достигло предельной точки распада и деградации. Она способна на политическую подлость и вполне умеет огрызаться, но не способна вести последовательную политическую борьбу, с более организованным и целеустремленным противником.

Мелкобуржуазная интеллигенция является далеко не однородным образованием. Часть ее – потомки дореволюционной элиты, подвергшейся репрессиям в 20-30 годы ХХ века («наследники Гумилева»…).
 
Другая часть – потомки репрессированных номенклатурно-партийных работников первой волны 30-40-х ХХ в. (они составляют существенный сегмент среди современных постсоветских «ультралибералов»).

Третья часть – «мещанская» интеллигенция, сформировавшаяся и окрепшая в 1960-80-е годы. Именно эта часть в значительной мере заполнила государственные, партийные, культурные, образовательные, воспитательные учреждения России и национальных республик. Причем для очень существенной доли этой прослойки свойственно глубоко мещанское потребительское мировоззрение, которое получило сильный толчок к своей безоглядной реализации после объявления «рынка».

Указанная группа в основном занимает «обслуживающую позицию» по отношению к господствующей «постноменклатурной» части общества (как и в советское время). Но теперь ее востребованность резко упала, и у ее значительной части – большие социальные проблемы. Необходимо понимать, что «основная идеологическая установка» этой группы – это узколобое мещанство. Поэтому она всегда будет настроена против любой сильной власти, которая требует от нее эффективной деятельности.

Мелкобуржуазная интеллигенция никогда не имела и не будет иметь четкой политической программы. Их кредо – «моя хата с краю, ничего не знаю», или «своя рубашка ближе к телу». Эта часть общества, как всегда, попытается встроиться в обслуживание существующих политических реалий. В советское время этот слой имел четкое название – приспособленцы.

Мелкая буржуазия (торговцы на рынке всех рангов) – также по своим мировоззренческим установкам на сегодняшний день принадлежат к мелкобуржуазной интеллигенции, в них взращен «дух мещанства» (мелкое мздоимство), и абсолютное нежелание работать на государство и общество. Об их Духе, Цели и Политической организованности говорить не приходится.

Другие части пролетариата: остатки крестьян; остатки рабочих; деклассированный элемент в городах; «сословие» менеджеров (белые воротнички) – исходя из своих организационных и мировоззренческих установок – не будут способны активно действовать и подчинятся любой политической реальности.
 
Техническая интеллигенция (когнитариат) – прослойка, возникшая в результате бурного развития науки и техники в СССР, по средним оценкам в конце 80-х ее численность в процентном отношении к обществу занимала до 40%. После 20 лет регресса (тихого уничтожения) эта часть общества «достаточно поредела», но она (ее потомки) продолжают существовать и сегодня. Указанная прослойка не принадлежит ни к элите, ни к мелкобуржуазной интеллигенции. Мировоззрение данной группы наиболее ориентировано на развитие. Над ним не довлеют классовые шкурные интересы элиты (наворованная у народа собственность).

Оно также не затуманено мелкобуржуазным мещанством, и может по достоинству оценить достижения 70 лет развития СССР, детищем которого эта группа и является, а также и упадок последних 20 лет, в которые наибольшая нагрузка пришлась именно на эту часть общества. Эта прослойка общества испытала на себе все тяготы, связанные с обрушением промышленности и сворачиванием науки, армии, культуры... Она понимает, что потеряла и что могла бы приобрести, и ненавидит «элиту» и мелкобуржуазных интеллигентов, которые ведут все постсоветские страны в регресс.

И потому именно «когнитариат», скорее всего, сможет стать общественным авангардом и историческим аттрактором в предстоящем процессе «вставания с колен».

Антон Алексеев, киевская ячейка клуба «Суть времени»

Когнитариат и его производительные силы

Дискуссии о когнитариате как субъекте грядущих социальных трансформаций, актуальность которых равна их сложности, – ключевые для определения стратегии движения "Суть Времени". Формулировка понятия "когнитариат" как формирующегося социально-экономического класса информационного общества предполагает раскрытие его экономической сущности, невозможное без описания его производительных сил.

Производительными силами когнитариата являются данные и информация. Именно информация (обработанные данные) с каждым годом становится всё более важным элементом человеческой жизни и жизни общества в целом. Информация сегодня – почти универсальный инструмент. С её помощью можно разбогатеть, выиграть войну, стать культовой личностью, уничтожить своего противника и многое другое.

Все мы без труда можем найти примеры вышеперечисленного: кто-то создал поисковую систему в виртуальной сети и разбогател, другой поместил ролик в интернете и его просмотрели миллионы. Все мы знаем о твиттер-революциях и о том, как испорченная репутация, возникшая в результате выплеснутой в СМИ информации, погубила крупных политиков и бизнесменов.

И что важно, всё это в принципе можно сделать сегодня, даже не имея привычно понимаемых производительных сил, таких как люди, земля, капитал.

Как это можно себе представить?

Если графически изобразить доминирующие средства производства разных исторических периодов (рабовладельческого, феодализма, капитализма и информационной эпохи) в виде прямоугольников определенной площади, и наложить их друг на друга, то каждый последующий период будет вмещать в себя предыдущий (см. рис.1).

В рабовладельческом строе доминирующей производительной силой были рабы (люди). За этот ресурс боролись, ради него начинали войны – основное средство борьбы рабовладельческой эпохи.

В феодализме доминирующим средством производства становится земля. Феодалы стремились расширить свои владения, что автоматически давало им возможность управлять крестьянами и ремесленниками, населявшими захватываемые силой территории.

С наступлением капитализма доминирующими производительными силами становятся финансы, инфраструктура, машины – то есть то, что в политэкономии называется капиталом. Владеющий капиталом де-факто владеет землёй и людьми, так как оба этих ресурса легко приобретаются в соответствии с правилами игры, установленными капиталом. Господствующим видом борьбы в этот период становится борьба за капитал, чему пример торговые колониальные войны за рынки сбыта, а в дальнейшем – за экономические зоны влияния, интеллектуальные и материальные ресурсы.

В информационную эпоху тезис «кто владеет информацией, тот владеет миром» – материализуется. Владеющий информацией способен влиять на капитал, землю и на людей. Борьба, в том числе и между государствами, в первую очередь идёт в информационном пространстве, превращая традиционную и экономическую войны в частные случаи войны новой, информационной.

Основным производителем информации в информационном обществе является класс работников интеллектуального труда, называемый когнитариатом. Сегодня и в ближайшем будущем большинство когнитариев занимаются отнюдь не инновациями и постоянным созданием новых информационных продуктов. Сейчас интеллектуальный труд подразумевает любую деятельность, где информация является основным орудием труда и средством конкурентной борьбы. Ее создают, обрабатывают, распространяют и используют так называемые "белые воротнички": офисные работники, дизайнеры, преподаватели, музыканты, консультанты, юристы, маркетологи и т.д. Доля когнитариата в мировом производстве товаров и услуг неуклонно растёт на протяжении всей истории человечества. Уже существуют транснациональные корпорации, занимающиеся исключительно предоставлением информационных услуг. Такая ситуация приводит к увеличению потребности в людях, которые работают с информацией (то есть в когнитариях): это легко можно увидеть на примере роста количества ВУЗов и людей с высшим образованием, который наблюдается в последние десятилетия.

Информация уникальна тем, что она воспроизводима. То есть количество потребителей, которые могут получить один и тот же информационный продукт, ничем не ограничено. Это даёт возможность говорить о принципиально ином подходе к распределению информационных благ.

К сожалению, современная ситуация показывает, что в информационном поле используются традиционные капиталистические, эксплуататорские подходы. Накопление информационных капиталов, авторское право, торговые марки и многое другое приводит к тому, что определённая информация и право владеть ею концентрируется в руках меньшинства. Более того, это меньшинство, используя свой информационный капитал, эксплуатирует большинство, присваивая себе информационный продукт, созданный когнитарием. Как это происходит?

Один из примеров – монополия на прямой доступ к потребителям услуг когнитариата. Обычной является ситуация, когда молодой специалист нанимается в компанию не по причине того, что его уровень знаний не позволяет ему работать самостоятельно, а из-за отсутствия прямых выходов на потребителей своих услуг.

Другой пример – ограничение распространения информации. Это можно наблюдать при овладении навыками (орудиями производства), необходимыми для работы когнитария. Речь идёт об образовании. Действующее законодательство и обычаи общества построены таким образом, что единственной реально признанной возможностью получить образование является обучение в учебных заведениях.

Эта ситуация порождает естественную монополию на предоставление такого рода информационных услуг. Пользуясь этим обстоятельством, монополисты устанавливают плату за обучение, которая постоянно увеличивается, а наличие льготных бюджетных мест только порождает коррупцию.

Такие примеры неравного распределения информационных благ можно приводить довольно долго.

Усиление роли информации во всех сферах жизни человека и общества, её уникальные свойства дают принципиальные возможности создать новую систему распределения благ.

Однако эти возможности становятся сомнительными благодаря внедрению в эту сферу обычных для современного общества принципов личной наживы и пренебрежения общественными интересами.

Приведет ли это к потере уникального шанса, который появился у человечества? Время покажет.

Алексей Траппер, киевская ячейка клуба «Суть времени»

Когнитариат и его истоки

Для того, чтобы оттолкнуться от чего-то в рассуждениях, следует сформулировать предварительное определение когнитариата, отдавая себе отчет в том, что это определение не может сразу оказаться исчерпывающе точным. Неясно, станет ли его конкретизация конструктивной или нет, но без какой ни есть идеи дальнейший анализ невозможен.

Предполагается, что когнитариат является прослойкой современного общества, не совпадающей ни с одной его формальной социальной группой. Определив, что когнитариат есть ничто из выделяемого ранее, добавим ту его характеристику, которая присуща только ему и ничему более. Условием отнесения к когнитариату является создание и применение субъектом интеллектуального продукта в целях увеличения производительности труда.

Приведенное определение будет бесполезным без расшифровки его ключевых фраз: интеллектуальный продукт и производительность труда. Что же есть интеллектуальный продукт? В данном контексте под ним понимается любая идея, метод или способ, созданный сознанием человека и предполагающий прямое или опосредованное изменение его бытия. Интеллектуальный продукт – это средство, с помощью которого субъект вносит изменения в физическую реальность.

Здесь нужны две существенные оговорки.

Во-первых, интеллектуальный продукт изменяет производительность труда, иначе это некий интеллектуальный субстрат.

Во-вторых, интеллектуальный продукт может быть использован другими субъектами, т.е. он обобществлен.

Под такое широкое определение попадает множество действий, от появления языка до нового способа самогоноварения. Характерными ситуациями, проявляющими когнитария, являются: научные открытия и изобретения, новые явления культуры, новые управленческие решения в производстве и других сферах хозяйства и организации социальной, интеллектуальной и т.д. жизни, способствующие увеличению производительности труда, успешные дипломатические переговоры, успехи в военном искусстве, добытые с помощью верных стратегических решений и т.д.

С этой точки зрения можно сказать, что каждый человек в определенной ситуации оказывается когнитарием, равно как в других ситуациях – буржуа, пролетарием, крестьянином, аристократом и т.д. При этом когнитариат как класс возможен лишь в условиях, когда производство интеллектуального продукта становится основным средством увеличения производительности труда.

Опираясь на сформулированное на данном этапе определение когнитариата, попытаемся проследить его проявления в науке и искусстве по двум факторам:

а) непосредственности внедрения опыта в производство или общественную жизнь;

б) по оказанному этим эффекту на общественное производство.

Переход к каменному веку был вызван изобретением способа проточки отверстия в камне, давшим возможность изготавливать надежные каменные орудия труда. Несомненно, это когнитивный акт, но отнесение его субъектов к когнитариям кажется нелепицей, хоть и содержит для этого все формальные признаки. В то же время, жизнь каждого человека состоит из череды новых для него поступков и мыслей, являющихся по приведенному определению когнитивными. Как же быть?

Когнитарий не тот, кто механически перенял опыт другого члена своего рода-племени, но тот, кто изобрел, совершил или применил новое вопреки сложившейся традиции. Безотносительно к природе закономерностей, в соответствии с которыми проточка камня была изобретена одновременно во многих местах, зафиксируем, что каждый ее изобретший совершил когнитивный акт.

Так ли это? Похоже, да, если он изобрел и внедрил ее самостоятельно, не зная об этом ранее. А если знал?

Характерный пример – Петр I, привезший из Европы что-то новое (безотносительно исторической оценки качества этого нового) в Россию. Был ли он когнитарием? Для России несомненно, ибо многие привезенные им вещи были неизвестны как таковые. Но для Европы он был лишь репликатором (использователем) известного знания, не-когнитарием.

Аналогично, рассматривая временные рамки (Петр Iбыл когнитарием для России XVIIIвека, а сегодня многие его идеи уже неактуальны), получаем, что когнитарий – категория, определяемая (детерминированная) предметно-пространственно-временно, а значит, субъективистская.

Но значит ли это, что та самая оценка качества нового, которая была вынесена нами за скобки, так же субъективна? Казалось бы, нет: измерять качество нового нужно на момент совершения когнитивного акта.

Но прежде, чем однозначно ответить на этот вопрос, следует очертить сферу когнитивного.

Естественники и общественники: кто из них больше когнитарий? Представляется, что на когнитивный акт, качественно изменяющий жизнь общества, способны представители любых занятий: философы, математики, музыканты, военные, предприниматели, дипломаты, руководители государства. Тонкий момент, связанный с небесспорностью разделения умственного и физического труда, особенно в той форме, которая называется ремеслом, обходится условным отнесением таких двузначностей к когнитивным актам, а их субъектов – к потенциальным когнитариям.

Вследствие распространения средств хранения информации и опосредованности многих когнитивных актов (характеризуемых в том числе "озарениями" практиков во время созерцания предметов искусства) фиксация времени, когда оценивается качество изменения производительности труда, становится ключевой проблемой.

Но еще до того следует решить, является ли когнитивным актом интерпретация? Да, несомненно, если простое применение существующей информации к новой области дало крупный новый результат. Яркий пример – заслуги, за которые Нобелевская премия была вручена Д.Нэшу[1].

Это значит, что любая оценка когнитивности является одновременно верной и неполной. Верной потому, что в момент когнитивного акта совершающий его играет некую историческую роль, а неполной потому, что может существовать более продуктивная интерпретация этого когнитивного акта, находящаяся в будущем.

Кратко охарактеризовав эту проблему, подчеркнем другое: когнитарием человек становится тогда, когда создание и применение интеллектуального продукта становится ключевым в осуществлении его трудовой деятельности. Первобытный человек не является когнитарием постольку, поскольку на одно его когнитивное действие приходилось сотни тысяч некогнитивных.

А затем появлялись и исчезали социально-экономические формации, и вся человеческая деятельность все более начинала зависеть от информации. Чем далее, тем более можно было отнести представителя той или иной социальной группы к когнитарию. Полагаю, что по-настоящему это применимо только к тем, кого принято называть выдающимися людьми в разных областях деятельности: политики, изобретатели, художники.

Уточняя определение когнитариата, утверждаем, что его условием является создание и применение субъектом интеллектуального продукта, неизвестного ранее в границах его внедрения, в целях увеличения производительности труда, в том числе опосредованно.

Означает ли это, что когнитариат – однородный класс, или же он делится на эксплуатируемый и эксплуатирующий в соответствии с классовой теорией? Этот вопрос требует отдельного рассмотрения.