виртуальный клуб Суть времени

Современная российская киноиндустрия находится в бедственном положении. Даже качественно сделанного ширпотреба, способного хотя бы развлечь публику и отбить вложенные в него средства выходит крайне мало. Глубокого кино, представляющего художественную ценность — еще меньше. Ну а фильмы о Войне, да еще претендующие на серьёзное осмысление — вовсе исчезающий вид. Выход любой такой картины привлекает к себе внимание и вызывает смешанное ощущение надежды и тревоги. Причём тревога превалирует — российская творческая элита в последние годы упорно не желает давать нам повода для оптимизма.

А опасаться есть чего — переосмысливая события, действуя в тонком духовном пространстве, профессиональный враг может нанести своим кино гораздо больший вред, чем разные «Штрафбаты», «Сволочи» и истерично антинародные киноопусы Михалкова вместе взятые.

В свете сказанного неудивительно, что вышедший весной 2012 года фильм Карена Шахназарова «Белый тигр» привлёк к себе внимание, и подробно, что называется, под лупой, разбирался, как представителями творческой интеллигенции, так и обитателями интернета. К сожалению, большинство критиков остановилось на обсуждении изъянов сюжета и исторических ляпов. Согласимся, что и то и другое наличествует, закономерно вызывая отторжение при просмотре картины.

Но главное (и потенциально самое опасное) в фильме не это, а вложенное в него культурное послание. Поэтому, вынеся перечисленные выше недостатки за скобки, постараемся разобраться, что именно скрывается за нарисованными Шахназаровым образами.

Краткое содержание

Фильм снят по мотивам книги Ильи Бояшова «Танкист или „Белый тигр“». Сюжет строится вокруг противостояния сгоревшего в подбитом танке и чудом воскресшего красноармейца Ивана Найдёнова с мистическим неуязвимым «белым тигром», немецким танком Т6, который терроризирует тылы наступающих русских армий. Появляясь из ниоткуда, он в одиночку уничтожает всех встречающихся на пути, а потом, не получив ни царапины, буквально растворяется в окрестных лесах и болотах.

Вернувшись к жизни после ранения, Найдёнов изменился до неузнаваемости. Он полностью потерял память, но взамен приобрел необычайные способности — научился разговаривать с танками и чувствовать их на расстоянии. Кроме того, он поверил в некого танкового бога, который живёт на облаке и ездит на золотом Т-34. По решению командования именно Найдёнов становится командиром экипажа специально созданного, модернизированного танка, получившего приказ разыскать и уничтожить «белого тигра». В решающем бою Найдёнов серьёзно ранит тигра, однако из-за повреждения собственной машины не может добить его. Немецкий танк уходит, а Иван, уже после победы, отправляется преследовать его, утверждая, что война не закончится до тех пор, пока тигр не будет уничтожен. Вот такая вот, в целом довольно странная, аллегория.

Интересно отметить, что режиссёр добавил в фильм несколько ключевых эпизодов, которых не было в книге. К ним относится, в частности, сцена ужина представителей верховного германского командования, состоявшегося после того как они подписывают безоговорочную капитуляцию. По утверждению Шахназарова все диалоги практически дословно восстановлены по дневникам немецкого фельдмаршала Кейтеля.

Вторая ключевая сцена — разговор Гитлера с незнакомцем. Разговор происходит в зале, декорации для которого создавались под личным контролем режиссера, а завершает его музыка Вагнера. Эта сцена тем более важна, что именно ею оканчивается фильм.

Отметим ещё одну существенную для понимания деталь. Шахназаров — представитель древнего дворянского рода, и глубоко включённый в элиту человек. Надо сказать, что этот фактор включённости явно отыгрывается во многих его работах. В кино, снимаемом для всех, он встраивает послания, интересные узкому элитному кругу. Эту важную особенность нужно обязательно держать в голове при обсуждении творчества режиссера.

Как два различных полюса

В фильме в смертельной схватке сошлись два начала. Немецкое воплощено в белом тигре, холодном, безжалостном и мертвом — так говорит о нем Иван Найдёнов. А пленный немецкий офицер рассказывает, что «тигр» — «это квинтэссенция немецкого духа», что вермахт сам его боится и, более того, не контролирует эту силу. Русское начало, соответственно, олицетворяет непонятный, сгоревший и вернувшийся к жизни Найдёнов.

Битва двух начал показана Шахназаровым странно, однобоко, с явными пробелами. Причём и однобокость, и недоговоренности касаются в основном «русской» части повествования. Потому что всё касающееся немцев автор описывает подробно, старательно и, уж если не с любовью, то по крайней мере с какой-то завороженностью. Это его отношение фоном проходит через всю картину.

Оно ощущается и по тому как сняты чисто выбритые, грамотно говорящие немецкие офицеры в подогнанной форме (в противоположность нашим, небритым и мешковатым).

И по тому, с каким достоинством фельдмаршал Кейтель подписывает акт о безоговорочной капитуляции, бесстрастно наблюдая за суетящимися журналистами, давящими друг друга в желании заснять исторический момент. И в последующей за подписанием сцене ужина.

На десерт немецкой делегации подают клубнику со сливками — и вдруг выясняется, что Кейтель, представитель высшей военной элиты Германии, ест её впервые в жизни. Более того, он не знает названия известного на весь Берлин ресторана, из которого привезли ужин. Отметим, что здесь режиссёр отклоняется от аутентичного текста воспоминаний — название ресторана Кейтель знал. Получается, сделан сознательный и важный акцент.

Итак, Шахназаров заворожен. Чем? Этим европейским духом господства, который он детально прорисовывает. А также, связанным с ним служением и презрением к материальному. Служением чему? Чему служили фашисты? Может быть немецкому народу? Вроде бы для Кейтеля ничего кроме его служения не существовало: и ресторанами он не интересуется, и простого десерта за всю жизнь не попробовал. Но как может сочетаться господство и служение какому бы то ни было народу. Тогда остаётся служение идеалу. И какому именно идеалу служил Кейтель примерно понятно. Так что же в этом настолько притягивает Шахназарова?

Оставим пока этот вопрос. Ведь в противостоянии есть и другая сторона, гораздо более достойная обсуждения. Потому что именно эта сторона когда-то победила.

Режиссёр начинает с того, что ставит под сомнение существование фундаментальных отличий между борющимися началами. И Найдёнова, и белый тигр, он одинаково называет порождением войны. Кроме того, оба они мёртвые, или, по крайней мере одинаково чужды живым. Обоих боятся и не понимают. Желание стереть различия прослеживается и в других деталях. Например наступающие русские части бредут у Шахназарова точно так же, как показанные в фильме колонны немецких пленных. Победители похожи на побеждённых.

Но несмотря на описанное «уравнивание», отношение к сторонам у режиссера совершенно разное. Ни завороженности, ни пиетета во всём что касается «наших» нет и в помине.

Например, в фильме сходу отвергается предположение, что простые русские Вани (пусть много повидавшие и пережившие) на серийных Т-34, могут взять и победить фашистское начало. Нет, их участь — безропотно гореть в танках, которые десятками уничтожает один-единственный тигр (автор обстоятельно демонстрирует это в эпизоде о наступлении). Пойти вслед за тигром и победить может только некто воскресший, чуждый, на тюнингованном элитном танке. Другими словами, побеждает персонаж, связь которого с народом сильно проблематизирована.

Но сделаем усилие и закроем глаза даже на это. Может в фильме есть ответ на главный вопрос — какая сила ведет Найдёнова в бой? Что делает его непобедимым?

Культурное ядро или туземный тотем?

У Найдёнова осталось не так уж много. Сгорев в танке он потерял память, и твердо помнит лишь одно — что был русским человеком. Это удачный ход: персонаж получается «химически чистым»: вычёркивается из рассмотрения его прошлое, какие-то личные, частные мотивы. Остается лишь некая «русскость», квинтэссенция русской культуры. Но ведь это же целая вселенная.

Здесь и

Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет

и

Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия

и

Под нами лёд, над нами небо
За нами наши города
Ни леса, ни земли, ни хлеба
Не взять им больше никогда

и

Придите к нам! От ужасов войны
Придите в мирные объятья!
Пока не поздно — старый меч в ножны,
Товарищи! Мы станем — братья!

и

«Богатыри» (1898) Виктор Михайлович Васнецов

и

«Оборона Севастополя» (1942) Александр Александрович Дейнека

и, наконец, ключевое

Как два различных полюса
Во всем враждебны мы
За свет и жизнь мы боремся
Они — за царство тьмы

И ещё огромный корпус текстов и образов, который эту «русскость» воплощает. Именно здесь заключены таинственные истоки той силы, которая смогла одержать победу.

И тут начинается самое интересное.

Потому что режиссёр эту тему обсуждать отказывается. Не то что бы обсуждает без любви, с неприязнью, сквозь зубы, а вообще отказывается. Нет, говорит режиссёр. Ничего этого нет. Нет всей этой вашей культуры. А есть знаете что? Есть танковый божок на облаке. Найдёнов молится ему и побеждает. Вот и всё.

Что это? Как это можно объяснить? Ну допустим, что советское для автора тёмный лес, и немило настолько, что вообще претит в нём разбираться. Почему тогда не начать с имперского, имперской культурой обосновать тот дух, который побеждает белого тигра? А потом, может быть, нащупать связи между имперским и советским. Если нет желания или творческих потенций разрабатывать этот вопрос, можно, в конце концов, обойти его молчанием. Но не вводить же танкового божка! Кто-то может себе представить серьезный фильм, например об американских, французских или английских патриотах, идущих в бой вдохновляясь, скажем, индейским тотемом? Даже у дикарей все сложнее. А здесь речь идет о представителе народа с богатой и древней культурой. Почему тогда русским приписывают этот примитивизм? И что хотят этим сказать?

Заключение

Что в итоге? А в итоге победившее выглядит гораздо менее презентабельным чем побеждённое. Да и побеждённое ли? Ведь тигр остался недобитым. За победителем танковый божок, а за побеждённым — зал с креслами, любовно воссозданные интерьеры старой Европы и органично смотрящийся в них Гитлер, беседующий под музыку Вагнера с незнакомцем. «Война — естественное, обыденное дело» — говорит Гитлер — неявно апеллируя к хорошо проработанным философским концепциям (культура ведь!). «Мы просто нашли мужество осуществить то, о чем мечтала Европа! Разве мы не осуществили потаённую мечту каждого европейского обывателя? Они всегда не любили евреев! Всю жизнь они боялись эту мрачную, угрюмую страну на Востоке... Я сказал: просто давайте решим эти две проблемы, решим их раз и навсегда...».

Крайне важно, что режиссёр здесь существенно недоговаривает. Главной целью фашизма является фундаментальное и окончательное разделение человечества на господ и рабов, а не русский или еврейский вопрос. Победила же фашизм на смысловом поле новая, живая (а не мертвая как в фильме) советская гуманистическая идея. Уходящая культурными корнями в православное народное прошлое, соединившая в себе учение Маркса, русскую мечту о третьем Риме и хилиастическое мировоззрение, подразумевающее необходимость построения царства божия на земле. Такой продвинутый человек как Шахназаров не может этого не понимать. Но идеи этой упорно не хочет видеть. Так что происходит? Что означает этот демонстративный уход от настоящего обсуждения, этот танковый божок вместо целого культурного пласта? Остается только догадываться.

Одно можно сказать точно: кино не является ни добросовестным исследованием, ни полноценным шагом в сторону истрико-философского осмысления, ни уж точно тем, что нужно для восстановления в нашем народе исторического самосознания и поиска новых идеологических «точек сборки», которые сейчас необходимы России как никогда.