Для меня, как и для большинства моих соотечественников, семья является священным понятием, тем кирпичиком, который составляет фундамент общества. Семья - это союз людей, основанный на взаимной поддержке, помощи и самое главное любви.  В семье закладываются основы будущей личности человека, ребенок учится делать свои первые шаги и воспринимать окружающий мир. Есть такая хорошая народная мудрость – «впитать с молоком матери», ведь именно в детстве у человека формируются основы мировоззрения.

            Для большинства людей дети - это огромное и желанное счастье, которое, к сожалению, часто дается очень тяжело. Наверное, это правильно, ведь когда человек, прошедший определенные испытания перед тем как что-либо получить, по иному к этому самому начинает относиться, более ответственно и бережно.
Родители, относясь к детям как к своему продолжению (не зря ведь говорят, «плоть от плоти») стараются дать им самое лучшее, что только имеют, и научить тому, что уже сами пережили на опыте. Конечно, у всех разные представления о жизни, о том, как себя нужно вести. Нет среди нас совершенных людей, нет совершенных семей. К сожалению, есть и семьи, для которых дети - обуза или объекты каких-либо извращенных фантазий (экономических или плотских). В таких случаях всегда существовали писаные и неписаные законы, которые жестко пресекали подобное поведение и предусматривали соответствующее наказание. Собственно, а что же поменялось сейчас?
            А поменялся подход к семье и обществу в целом. Благодаря современным технологиям как техническим, так и социальным, старая, наверное, как и этот мир, цель - полностью изменить сущность человека и его восприятие, сформировать абсолютно покорное и зависимое общество, погрузить его в сугубо материальные интересы, стала как никогда достижима. Именно одной из таких технологий и является Ювенальная Юстиция (ЮЮ).­
            Об опасностях Ювенальной системы сейчас уже написано много статей, например здесь и здесь, и снято достаточное количество видео-выступлений и обращений, например. Формирование нового мировозрения в рамках такой системы осуществляется двумя путями.
            Во-первых, это внедрение законов и норм, по которым фактически осуществляется растление наших детей (сексуальное просвещение и пропаганда гомосексуализма в школах), а также полное и единственно возможное погружение ребенка исключительно в сферу материальных благ: это и обязательный набор продуктов, и количество игрушек, и нормы поведения, которые могут никак не согласовываться с убеждениями (например, религиозными) родителей. В этом контексте стоит особо отметить так называемый "Форсайт-проект Детство 2030", в котором открытым текстом дискриминируются и родители как таковые, и семья в целом. Примечательно, что по мнению составителей данного проекта любовь родителей к детям - это не что иное, как стереотип и ничто большее. Советуем ознакомиться с тем, что нам готовят в будущем.
            Во-вторых, фактически устанавливается полный приоритет прав ребенка над правами родителей, тем самым лишая родителей возможности воспитывать своих детей и вообще каким-либо образом воздействовать на них. К чему это ведет? К тому, что родителей уже юридически обязывают быть в полном подчинении у своих детей. Если же кто-то не согласен с таким подходом или не удовлетворяет установленным нормам "цивилизованного общества", закрепленным в Ювенальной системе, то детей просто изымают и помещают в соответствующие специальные учереждения, где за детей уже берутся полностью компетентные и толерантные сотрудники, знающие как надо воспитывать и самое главное чему. Тут не к добру стоит опять упомянуть тот самый форсайт-проект Детство 2030. Так вот по нему, оказывается, к 2020 году все дети должны воспитываться не в семьях, а в специализированных воспитательных сообществах! Как Вам? Лично у меня на ум приходит только одно изречение: "Хочешь победить врага - воспитай его детей".
            Можно, конечно, от всего этого отмахнуться и списать на слишком буйную фантазию, но здесь есть одно большое НО. И этим "НО" является практика, которая в действительности имеет место уже у нас. Внедрение Ювенальной системы в России медленными темпами началось уже давно, более десяти лет назад, и вошло в свою наиболее интенсивную фазу примерно лет пять тому назад. В то же время достаточно большое количество общественных организаций стали осуществлять отпор этому внедрению, например это и "Ассоциация родительских комитетов и сообществ" и, огранизованное в 2013 году "Родительское Всероссийское Сопротивление", сокращенно "РВС". За время работы этих организаций накопилось достаточное количество фактов и случаев, которые позволяют сформировать определенную картину и представление о том, кем, для чего и как проводятся соответствующие изменения в нашем обществе.
            28 июня 2013 года силами "РВС" была проведена пресс-конференция, на которой подробно обсуждались ювенальные случаи, их последствия для детей и их семей и меры противодействия Ювенальной Юстиции. Данное событие освещалось в СМИ, в частности, можно ознакомиться со статьей Владимира Павленко на эту тему. Но в данной статье хотелось бы остановиться немного подробнее на одном из обсуждаемых на конференции случае, а именно ситуации вокруг семьи Воропаевых. Во-первых, как активисту "РВС" мне пришлось принимать активное участие в помощи семье по возврату детей, то есть я с ситуацией знаком не понаслышке. И, во-вторых, этот пример очень хорошо показал, как изменились ценности и восприятие людей, в частности представителей органов опеки, и, что самое страшное, какие последствия оказывают их действия на детей, родителей и семью в целом.
            Подробно о том, что произошло с семьей Светланы Воропаевой можно прочитать в статье "Новые жертвы ювенальной юстиции в Москве" и "Не дадим разрушить семью Воропаевых!", а также посмотреть запись телепередачи "Прямой эфир".  Напомню лишь некоторые принципиальные моменты дела.
            Светлана обратилась в нашу организацию с просьбой о помощи в середине апреля 2013 года. Она рассказала о том, как 12 марта 2013 года к ней в квартиру буквально ворвались две сотрудницы Комиссии по делам несовершеннолетних (КДН) и сотрудница полиции отдела по делам несовершенноледних (ОДН) района Богородское г. Москвы, усиленные нарядом полиции. Не представившись, не предъявив документы, они заявили, что к ним поступил звонок о недолжном обращении с детьми. После недолгого осмотра квартиры был сделан вывод, что в доме существует угроза для жизни детей, и их следует изъять. При этом Светлану один полицейский запер в туалете, подперев шваброй, второй удерживал бабушку. Детей наспех собрали и увезли, чуть ли не бегом, в неизвестном направлении. Никаких актов, освидетельствований, фотографий, понятых не было.

            Светлана сразу же пошла в опеку (района Богородское), где ей сказали, что разговаривать не будут и ждут ее только в суде. Еще несколько попыток сходить на поклон к неприступным чиновницам никакого эффекта не возымели. Светлане говорили только, что «её поезд ушел», и смысла обращаться к юристам нет. Но самое страшное, ей напрямую сказали, что на хорошеньких детей славянской внешности большой спрос, и они уходят за полгода. Светлана самостоятельно нашла детей в районной детской больнице, в которую их поместили на неделю для обследования перед тем как отправить в приют, носила им игрушки, одежду и сладости. К слову сказать, по результатам этих обследований было установлено, что дети абсолютно здоровы и не имеют никаких патологий. И после этого опека на суде смела утверждать, что дети в плохом состоянии, они матери не нужны и она о них не заботится... Разве это не лицемерие?!
            Примерно через месяц все-таки удалось получить разрешение на встречу с детьми, но выглядело это как сделка с опекой (или лучше сказать с дьяволом, не знаю как правильнее). Опеке понадобились документы от семьи на детей, поэтому только в обмен на них было дано разрешение на встречу. Чуть позже были получены бумаги, на основании которых опека подала иск в суд. Из них следовало, что у опеки есть три основные претензии: недолжное содержание и забота о детях, недолжное использование новой квартиры, которую недавно получили Воропаевы и алкоголизм матери.
       Согласитесь, что все три обвинения достаточно серьезны и не могут возникнуть вот так вот сразу за один день. Это должны быть систематические нарушения, которые должны быть документально подтверждены. Должны быть и люди, которые бы постоянно видели Светлану в состоянии алкогольного опьянения, должны быть ее освидетельствования. Если о детях не заботились, то должны были поступать постоянные жалобы из школы, детского сада, должны были и происходить медицинские освидетельствования от лечащих врачей. Тогда да, все действительно очевидно, и, если родители не хотят изменить своего отношения, детей лучше оградить от их воспитания. 
         Но в данном случае все было совсем не так. У Светланы были проблемы и в личном плане, и по здоровью, из-за которых она употребляла легкие алкогольные напитки чаще, чем это можно себе позволить, имея двух детей на руках. Она сама это признает. Но она не пила запоями, у нее нет постоянных приводов в милицию, на нее нет жалоб из школы. Более того, свидетели, которых на суд пригласила сама опека: участковый полиции, представитель школы и представитель приюта, в котором содержались дети (на момент суда они там уже были в течении трех с небольшим месяцев), - в один голос дали матери и детям положительную характеристику, в которой ни слова не было про алкоголь. И дети со слов этих свидетелей всегда ухоженные, здоровые и не имеют задержек в развитии. Многочисленные друзья Светланы сильно возмущались, когда ее называли алкоголичкой и обвиняли в том, что она не смотрит за детьми.
          То есть получается, что достаточных оснований для изъятия не было. Ведь согласитесь,  что для чиновника, занимающего определенную должность, гораздо проще и безопаснее действовать в соответствии с законодательством. Следовало на основании фактов составить постановление об изъятии, приехать в семью с понятыми, составить акты осмотра, засвидетельствовать все важные детали и правонарушения и уже только тогда делать обоснованное и подтвержденное заключение. Но этого не произошло. И как представители органов опеки ни старались очернить семью, мать и бабушку, они не смогли доказать свои слова и обосновать свои действия. По факту дети были изъяты не на основании в дальнейшем предъявляемых семье обвиненей, а на основании актов выявления и учета беспризорного и безнадзорного несовершеннолетнего. Юридические тонкости таких документов хорошо разобраны в статье, связанной с другим ювенальным случаем, произошедшим с семьей Кононовых. Причем по документам Женя Воропаев был выявлен беспризорным в ОМВД по району Богородское, а Маша - ведомством по адресу, которого даже и не существует.
          Конечно, эти детали являются формальными. Но сейчас на практике чиновники забывают, что кроме родителей у детей среди близких родственников есть еще и бабушки и дедушки. И, как произошло в случае семьи Воропаевых или семьи Макеевых, оказывается, что родные бабушки и дедушки для чиновников просто по определению не могут нормально заботиться о любимых и любящих внуках. Чиновники целенаправленно ограждают детей от их ближайших родственников.
          В чем конкретно заключалась беспризорность и безнадзорность нам так и не смогли на суде объяснить. Представитель опеки госпожа Табунова попросту «умыла руки», сказав, что она лишь подготовила комплект документов для суда, а все остальное нужно выяснять у представителей муниципалитета и полиции. В таком случае, Табунова выполняет работу секретаря, а не главного специалиста органа опеки, почему же она занимает эту должность, если не может даже толком объяснить, на каком основании изымали детей. Надо отметить, что именно благодаря Табуновой дело растянулось на несколько месяцев: она регулярно просила привлечь к рассмотрению дела  новых свидетелей.
26 июля 2013 года состоялось заключительное заседание суда. Единственным участником заседания, присутствовавшим при изъятии, была представитель КДН Богородского муниципалитета госпожа Захарова. Но почему-то на суде она постоянно путалась в своем рассказе: по её показаниям, Светлана то спала в момент изъятия, то ходила рядом по комнатам и ничего не делала, то сидела запертой в ванной, то была запертой в туалете. Со слов Захаровой оказалось, что приезд в квартиру 12 марта (день изъятия) был вызван сигналом из школы, которую мальчик уже две недели не посещал. Однако представитель школы и учителя при этом заявляют, что мальчика не было всего два дня (подумаешь, Захарова день с неделей перепутала), и так как они не смогли дозвониться до мамы и выяснить в чем дело, решили об этом сообщить в опеку. Не удивляйтесь, теперь мы полностью живем в системе общего доносительства и со стороны школ, и детских садов, и больниц с поликлиниками, да еще и соседей с волонтерами хотят к этому привлечь.
            Теперь давайте вдумаемся в эту ситуацию. Даже при оформлении ДТП сотрудники полиции фотографируют место происшествия и характер повреждений, составляют акты с подробной зарисовкой и описанием обстоятельств происшествия, и, самое главное, собирают подписи. И делают они это не по своей прихоти, а для того, чтобы в дальнейшем разрешать разночтении или непонимание с помощью прямых фактов и аргументов, а не слов.  В данном случае изъяли детей, а не кусок металла и пластика. Согласитесь, разница очень ощутимая, особенно в ответственности принимаемого решения. Но когда у чиновников, принявших решение об изъятии, спросили, как они могут аргументировать свои действия, был получен интересный ответ: «Что вы придираетесь к формальностям!»
        Почему так ведут себя представители органов опеки? Во-первых, потому что даже не боятся и, во-вторых, не чувствуют этой самой ответственности за дальнейшую судьбу семьи и детей, думая лишь о личных выгодах и исполняемых заказах.
         Первое коренится в безнаказанности за действия, совершаемые органами опеки. Именно поэтому «РВС» выступила с законодательной инициативой об уголовной ответственности за незаконное изъятие детей из семьи. Второе же, более страшное, проистекает из внутреннего состояния людей, образующих общество. В большинстве своем мы сильно разобщены и ценность чужой человеческой судьбы и жизни уменьшается с каждым годом. Выражение "не желай ближнему того, что не желаешь себе" все больше теряет свой смысл. Не говоря о том, что само понятие "ближний" уже не воспринимается, вместо этого в обществе идет обратный процесс и активное формирование представлений о людях и «недочеловеках». В таких условиях семье, любой семье, чиновники с легкостью могут предъявить любые претензии и делать с ней что угодно.  При этом и с моральной и с законодательной точек зрения они будут себя чувствовать абсолютно правыми.  
         Сейчас все злоключения семьи Воропаевых уже позади. Суд прошел, судья и прокурор вынесли свой вердикт: "лишение родительских прав является крайней мерой и в данном случае оно явно преждевременно". Дети вернулись домой ценой больших усилий, и прежде всего, конечно, благодаря тому, что сама Светлана и её мать этого очень желали и делали всё для этого возможное.
В борьбе с системой человеку в одиночку не справиться, только участие широкой общественности помогло отстоять семью. Чтобы вернуть двоих детей понадобилось привлечь более 20 активистов РВС.

       Количество подобных случаев в России продолжает стремительно увеличиваться. Чтобы переломить эту тенденцию необходимо проводить и изменения на законодательном уровне, и проявлять более активное и живое участие общественности. Но самое главное - это состояние каждого человека, его осознание личной ответственности и за свое будущее, и за будущее семьи и страны в целом. Нет ничего невозможного, на примере семьи Воропаевых и других семей, с которыми сталкивается «РВС» становится понятно, что противодействовать создаваемой системе можно, нужно и просто необходимо. Промедление подобно смерти, гибели нашего общества, наших ценностей и устоев, ведь в основе всего, что на нас сейчас надвигается, лежит фашистская идеология, которая во всю уже набирает обороты на западе.