виртуальный клуб Суть времени

Видео (avi, DivX, 485M): http://my-files.ru/olfb7b
Аудио (mp3, 70.5M): http://my-files.ru/0efg16

'The Guardian', Великобритания

Парижские события―предупреждение: от наших войн отгородиться невозможно
Автор: Шеймас Милн
Дата публикации: 15-01-2015

Официальная реакция на каждый инспирированный джихадистами теракт на Западе с 2001 года подливает масла в огонь. Так было после событий 9/11, когда Джордж Буш начал войну с терроризмом, неся разрушения странам и распространяя террор в глобальном масштабе. Так было и в Великобритании после взрывов в Лондоне в 2005 году, когда Тони Блэр грубо нарушил гражданские свободы и послал тысячи британских военнослужащих с разрушительной миссией в Афганистан. То же самое произошло и после ужасающих убийств прошлой недели в «Шарли Эбдо» и еврейском супермаркете в Париже.

В стиле риторики Буша, в ответ на нападения на «наши свободы» бывший французский президент Николя Саркози объявил «войну цивилизаций». Вместо того чтобы просто оплакать погибших ―а заодно и гораздо более многочисленные жертвы «Боко Харам»в Нигерии ―власти возвели действия сатирического журнала и его карикатуры на пророка Мухаммеда в ранг священного принципа Западной свободы. Выход в среду спонсируемого государством выпуска «Шарли Эбдо» стал последней проверкой по принципу «с нами или против нас» на приверженность «нашим ценностям»,а французские парламентарии проголосовали 488 голосами против одного за активное продолжение военной кампании в Ираке. Если учесть события последних 13 лет, такое сочетание окажется смертоносным ― и не только для Франции.

Ничто даже косвенно не оправдывает убийство журналистов «Шарли Эбдо», и ещё меньше оправданий ― нападению на евреев, выбранных целью теракта только из-за их религиозной и этнической принадлежности. Но что проявилось на прошлой неделе со всей жестокой очевидностью ― так это пропасть, которая разделяет официальнуюполитику французского государства внутри страны и за границей и отношение к этой политике многочисленных мусульман ―граждан страны. Это верно, конечно и для Великобритании. Однако то, что превозносится белым населением Франции как светское общество, лишённое расовых предрассудков и гарантирующее всеобщее равенство, воспринимается многими мусульманами как дискриминация и нарушение основных свобод.

В стране, где женщин сажают в полицейские фургоны из-за того, как они одеваются, свобода слова становится игрой в одни ворота. Журнал «Шарли Эбдо» называет себя «обидчиком равных возможностей», оскорбляющим одинаково все религии. В действительности же, как выразился один из бывших журналистов, деятельность журнала стала «неврозом исламофобии», сосредоточенным на расовой травле именно той части населения, которая находится в наибольшей социальной изоляции. Это были не просто «изображения» Пророка, а неоднократное порнографическое унижение.

Сколько бы ни говорили о том, что свобода слова является неоспоримым правом, отрицание Холокоста во Франции всё же поставлено вне закона, а антисемитские представления темнокожего комика Дьедонне запрещены. И тем не менее определённые слои прогрессивного общества Франции совершенно не замечают, как светская идеология, некогда освободившая людей от гнёта власть имущих, теперь используется для подавления бесправных, а право выбрать для оскорблений чью-то религию возводится в ранг основной либеральной ценности.

Нелепой и абсурдной стала демонстрация «Я Шарли», проходившая в воскресенье в Париже. Марш, по идее призванный защитить свободу слова, был возглавлен сплочёнными рядами подстрекателей войны и диктаторов: от военных руководителей НАТО и Биньямина Нетаньяху (Израиль) до короля Иордании Абдуллы и министра иностранных дел Египта. С попустительства этих людей заключали в тюрьму, убивали и избивали многочисленных журналистов, организовывались массовые убийства и вторжения с сотнями тысяч жертв, проводились бомбардировки телестанций от Сербии до Афганистана.

Такое шествие ― за гранью сатиры. Но оно выявило центральную роль войны с терроризмом в парижских злодеяниях, а также то, что эти сплочённые ряды, похоже, будут использовать эти теракты для собственных целей. Конечно, за терактами стоит сложная смесь причин и мотиваций ― от наследия дикой колониальной жестокости в Алжире до бедности, расизма, преступности и идеологии такфирического джихада.

Однако не будь войны, ведущейся Западом (в том числе Францией)с целью подчинения и повторной оккупации арабского и мусульманского мира, теракты прошлой недели наверняка не состоялись бы. Война с терроризмом продолжается уже 13 лет (хотя попытки взять регион под контроль начались гораздо раньше), неся жестокость и масштабные разрушения.
Убийцы рассказали это о себе сами. Братья Куаши стали радикалами из-за войны в Ираке и проходили подготовку в йеменской «Аль-Каиде». Шериф Куаши заявил, что теракты стали местью за «детей мусульман в Ираке, Афганистане и Сирии». Ахмед Кулибали сказал, что они были ответом на нападения Франции на ИГИЛ, а резня в супермаркете была, по его словам, местью за смерть мусульман в Палестине.

Такие громкие убийства, конечно, только вредят тому, чему они якобы должны служить, а выбор жертв наряду с религиозной реакцией на их действия может создать впечатление, что эти убийства стали уродливым порождением европейских культурных войн. Но до 2001 года таких терактовв Европе не было. Очевидным исключением были взрывы в 1995 году в Париже, но они ― прямые издержки гражданской войны в Алжире и роли Франции в ней. Теперь же в сердце Западного мира возвращается тот жестокий фундаментализм, который был взращён во время войны против Советского Союза в Афганистане 30 лет назад.

Все помнят, как Франция уклонилась от участия в американо-британской агрессии против Ирака. Но с тех пор она непрерывно навёрстывала упущенное ― посылая войска в Афганистан, вторгаясь в одно африканское государство за другим (от Ливии и Мали до Кот-д'Ивуар и Центральноафриканской Республики), бомбя Ирак и поддерживая сирийских мятежников. Как и Великобритания, Франция вооружает страны Персидского залива и размещаеттам свои войска, а французский президент объявил себя «партнером» египетского диктатораас-Сиси и заявил, что «готов» снова бомбить Ливию.

Бывший премьер-министр Франции Доминик де Вильпен, который возглавлял противников войны в Ираке, на этой неделе назвал ИГИЛ «неполноценным ребенком» политики Запада. Войны Запада в мусульманском мире «всегда порождают новые войны» и «терроризм среди нас», написал он, в то время как «мы упрощаем» эти конфликты, «видя в них только симптом исламизма».
Он прав ― но он не принадлежит к сплочённым рядам тех, кто будет использовать последние теракты для оправдания ещё большего военного вмешательства. Учитывая события последнего десятилетия, европейцам повезло, что теракты происходят относительно редко. Но расплачиваться всё же приходится ― потерей свобод, ростом антисемитизма и необузданной исламофобией. Пока мы позволяем этой войне тлеть неопределенное время, угрозы будут возрастать. В глобализированном мире ни от чего нельзя отгородиться. Что происходит где-то там, придёт и сюда.

Источник.

Выражаем свою благодарность: скауту Yeleneya, переводчику Sciperich, редактору Фёдору Свириденко.

Пожар межконфессиональной войны в Сирии перекинулся на Ливан.

Когда сирийский солдат открыл изрешеченные пулями ворота усыпальницы Сайида Зейнаб на юге Дамаска, взору предстала почти опустошённая улица, на которой мешки с песком и бетонные блоки отделяли дорожки от зоны боевых действий.
На протяжении последних двух лет главная улица этого когда-то многоконфессионального района является пограничной чертой, разделяющей мирный, контролируемый правительством район, в котором проживает шиитское большинство, находящийся с одной стороны от мавзолея, от мятежных суннитских окраин с другой.
«Как-то пошли слухи, и вдруг все стали бежать отсюда, – вспоминает Акрам, аптекарь и один из немногих оставшихся местных лавочников, о тех днях прошлого лета, когда к нему в дом пришла война. – Они говорили суннитам: “Убегайте, а то придут шииты и убьют вас”, а шиитам говорили: ”Сунниты придут и убьют вас”».

То, как происходила геттоизация живущего вокруг знаменитого захоронения одной из внучек Пророка Мухаммеда населения, является лишь частью большого процесса, который по мнению многих без сомнения уже перерос в межконфессиональную войну.
Пока война между режимом, который поддерживают шиитские иностранные государства, и движением мятежников, в котором доминирующим является суннитское большинство, становится более кровопролитной, экстремисты, как внутри страны, так и за её пределами, прикладывают всё больше усилий, чтобы сделать из данного конфликта центр экзистенциальной борьбы между ветвями ислама. Конфликт, на который откликнулись бойцы всех типов, от суннитов-джихадистов до членов ливанской шиитской военной группировки «Хизбалла», также стал причиной горячих споров о том, станет ли Сирия искрой в религиозном пожаре, который будет распространяться далее по всему Ближнему Востоку.
Проповедники из контролируемых суннитами государств Персидского залива использовали Сирию для оправдания ожесточённой риторики против шиитов, в которых некоторые суннитские экстремисты видят отступников, потому что у них иная точка зрения на то, кто был полноправным преемником Пророка Мухаммеда.
Юсуф Карадави, популярный священнослужитель, ведущий свою деятельность в Катаре, призвал к священной войне в поддержку мятежников, борющихся с президентом Сирии Башаром Асадом. Шафи аль-Аджми, кувейтский проповедник, восхвалил якобы имевшее место в июне истребление десятков «плохих» шиитов сирийскими мятежниками в деревне Хатла на востоке страны. На видео запечатлено как сирийский мятежник, участвовавший в резне, призвал суннитов истреблять своих сограждан-шиитов в Кувейте. Очень страшно слышать, когда такие призывы адресуются Персидскому заливу, где шииты являются большинством в Бахрейне, а также составляют крупную миноритарную группу в других государствах, в том числе, в Кувейте и самом крупном государстве региона – Саудовской Аравии.
В статье, опубликованной в прошлом месяце в журнале Foreign Affairs после того, как число жертв конфликта превысило 90000 человек, Томас Хеггхаммер и Аарон Зелин утверждали, что в Сирии «джинн межконфессиональной войны выпущен из бутылки». Как предупреждают авторы статьи, «ещё немного и гражданская война в Сирии может превратиться во всеобщий межрелигиозный конфликт, затрагивающий целый регион».
Тем не менее, некоторые наблюдатели говорят, что такой вывод слишком мрачен, что соответствует классическому западному взгляду на Ближний Восток как на регион, находящийся во власти непреложных исторических предрассудков. Робин Яссин-Кассаб, писатель, живущий в Великобритании, говорит, что напряжённость в общинах, наблюдаемая в Сирии, – хоть это и тревожный фактор – является в первую очередь средством, которое использует режим с целью посеять хаос, конструктом, который может отмереть вместе с гегемоном Асада.
«Чем дольше держится режим, тем больше у него времени сдержать обещание, что данный конфликт разрастётся до регионального уровня^*, – написал Яссин-Кассаб в статье, опубликованной в газете «The National», издаваемой в ОАЭ. – Однако революция продолжается, что даёт повод надеяться».
История с Сайида Зейнаб – пример в миниатюре, как межконфессиональные чувства проступают по всей Сирии после двух с половиной лет вызванной восстанием войны. Взрывы мин, выпущенных правительством, на протяжении месяцев раздавались в данном районе, хотя верные президенту силы и утверждают, что именно мятежники вели обстрел по святыне и убили одного из настоятелей в ходе нападения 19 июля. Храм с золотым куполом – особо почитаемый шиитами – давно превратился в место притяжения не только для паломников-туристов, но и для поселенцев-шиитов из разных уголков Сирии и соседних стран, таких как Ирак. Они жили по большей части довольно мирно по соседству с суннитами возле самой Сайида Зейнаб и в окрестностях.
Всё изменилось, когда год назад бои вспыхнули вокруг южного Дамаска, – в ту судьбоносную неделю в июле мятежники убили четверых представителей власти и на некоторое время проникли в сердце столицы. Как говорят жители той части Сайида Зейнаб, которую контролируют силы правительства, множество людей обеих конфессий бежали из этой местности, а шииты из окрестностей, населённых в основном суннитами, толпами стекались в поисках убежища. Это была не этническая чистка, а настоящий процесс разделения, вызванный не столько ненавистью, сколько страхом.
Теперь одна сторона Сайида Зейнаб находится под неусыпным контролем режима и его зарубежных сторонников. Когда караульного на одном из множества КПП спросили, не из Ливана ли он, – то есть скорее всего боец группировки «Хизбалла» – он коротко ответил: «Да, из Бейрута. А теперь проходите».
На главном посту у въезда в город на огромном баннере на стене изображены вооружённый боец в маске, возвышающийся на фоне мечети, и несколько стихотворных строчек. Надпись завершается словами: «Когда «Хизбалла» вступает в битву, она выигрывает её».
Как заметил местный врач, сторонник правительства, эта часть Сайида Зейнаб стала приютом для шиитов в эти дни; он также добавил, что теперь его клиника принимает 200 пациентов в день, а до мятежа принимала по 50. По его мнению, придание сирийскому конфликту религиозной окраски – лишь часть войны, ведущейся против режима Асада, и не в последнюю очередь через спутниковые телеканалы, которые вещают на территорию страны, и продвигается точка зрения государств-противников Асада из района Персидского залива и ведётся «работа против шиитов».
«Это политическая война, – говорит он в интервью, прерванном настойчивым стуком в дверь следующего пациента. – Но оружие в ней религиозное».
Судя по тому, как пролегли линии сирийского фронта, мы можем сделать вывод, что правы и те, кто утверждает, что конфликт разгорелся на конфессиональной почве, и те, кто говорит, что идёт борьба за власть и отрицает религиозную подоплёку.
С одной стороны, очагами мятежа стали почти все суннитские районы, в то время как большая часть власти при режиме Асада – от должности президента и ниже – принадлежит алавитам, приверженцам шиитской ветви ислама. По мнению людей, знакомых с ситуацией, чертой данного конфликта на протяжении долгого времени были убийства на религиозной почве, в том числе, истребление суннитов проправительственным ополчением шабиха и ответные военные действия между общинами суннитов и алавитов в центральной Сирии. Уже некоторое время от мятежников слышны обвинения в сторону приверженцев режима в попытке «зачистки» суннитов в центральной провинции Хомс.
Также нужно признать, что некоторые представители религиозных меньшинств, в том числе, христиане и алавиты, противостоят режиму. Напротив, в течение четырёх десятилетий диктатуру семьи Асадов поддерживали влиятельные сунниты, особенно представители бизнеса.
Несомненно, межконфессиональная вражда в Сирии расцвела пышным цветом, когда усилилось вмешательство в войну извне. Конфликт долгое время был опосредованной войной между Россией и Ираном со стороны режима и Западом и странами Персидского залива, поддерживающими мятежников. Поскольку это по большей части политическая и идеологическая битва, соперничество между странами Персидского залива и Тегераном, управляемым шиитами, также приобретает сильную религиозную составляющую.
В самой же Сирии, по проведённым подсчётам, тысячи иностранцев, включая большое число суннитов-джихадистов, присоединились к массе революционеров, защитников общин, дезертиров и оппортунистов, восставших против правительства Асада. Со стороны режима «Хизбалла» теперь в открытую воюет вместе с правительственными силами, сыграв в июне ключевую роль в освобождении от мятежников города Эль-Кусейр, находящегося у ливанской границы. Движение, ранее восхищавшее большое число как суннитов, так и шиитов противостоянием Израилю, претерпело в июне историческое – и спорное – изменение позиции, когда Хасан Насралла, лидер «Хизбаллы», публично высказался в защиту режима Асада.
Внутри мечети Сайида Зейнаб стоявший в карауле офицер сирийской армии в отставке настаивал, что вмешательство «Хизбаллы» в происходящее в регионе не имело религиозной подоплёки со стороны приверженцев Асада. В своём кабинете, где зарешеченное окно было заложено мешками с песком, а на подоконнике остались следы миномётного обстрела, он сидел под портретами Насраллы из «Хизбаллы» и аятоллы Али Хаменеи, верховного лидера Ирана.
Как сказал офицер, отказавшийся назвать себя, экстремистской является другая сторона, не его. Он вспомнил о том, как в 1982 году участвовал в правительственной операции против суннитских исламистов, восставших в центральной части города Хама, в кампании, которая унесла около 20000 жизней.
«Я пережил день за днём и минуту за минутой историю Братьев-мусульман в Хаме, – говорит он, напоминая, что история межконфессиональной вражды в Сирии богаче, чем готовы признать некоторые её граждане. – Я помню, что тогда от их рук погибло много солдат и много шиитов».
В самой же мечети под сводом блестящих арабесок и зеркальных поверхностей женщины в чёрных абайях**, изгнанные из своих домов, столпились вокруг, осуждая джихад мятежников. Одна женщина из округа аль-Захра в центре Хомса рассказывает, что мятежники-оппозиционеры убивали местное население по причинам, которые оказались так же непонятны, как и дальнейшие утверждения о сектантстве.
«Я не знаю, почему они убивают и похищают людей, – говорит она. – Иногда они говорят, потому что они шииты, иногда – потому что сторонники режима».
Среди некоторых сирийцев бытует мнение, граничащее временами с отчаянием, что страна никогда не дойдёт до полномасштабной межконфессиональной войны. Более чем тысячелетняя история Сирии как обители множества этнических и религиозных групп остаётся источником оправданной гордости. Но горькая правда состоит в том, что во всё более жестоком конфликте почти 1400-летний раскол в исламе уже служит потенциальной точкой сбора сил.
Является ли конфессиональная риторика в конечном итоге симптомом или причиной конфликта, уже не так важно, если она всё больше определяет рамки, в которые вписывается война.
Сирийцы постоянно повторяют ужасный слоган, который, по их заявлению, используют экстремисты: «Христиане в Бейрут, алавиты в могилу».
Вернувшись в Сайида Зейнаб, торговец Акрам наблюдает из окна пустынную дорогу.
Он ощущает чувство потери, которое испытывают многие сирийцы в эти дни, поскольку их представление о себе, как о разнородном, но сплочённом обществе, разрушено. «Эта улица была полна народу с утра и до вечера всю неделю, – говорит он. – Но теперь те, кто раньше жил вместе, боятся друг друга».

* Имеется в виду предостережение Башара Асада о том, что в случае удара по Сирии конфликт выйдет за пределы страны и станет проблемой всего региона.

** Абайя – длинное традиционное арабское женское платье с рукавами.
 

Подготовка конференц-зала к проведению общеевропейской встречи "Сути Времени"
 

Доклад активиста шведской ячейки
 

Выступление датской ячейки о борьбе с ювенальной юстицией

Доклад немецкой ячейки о деятельности в Германии
 

Доклад британской ячейки

Доклад финской ячейки

Участники "СВ-Европа" встречают Сергея Ервандовича и Марию Рачиевну в аэропорту Брюсселя
 

• «возвращенцы» -  те, кто планирует в не слишком отдаленном будущем обязательно вернуться в Россию, поскольку западный образ жизни является для них категорически неприемлемым.
• «вынужденцы» - те, кто желал бы вернуться, но на данный момент прикован к зарубежью обстоятельствами, не позволяющими вернуться прямо сейчас.
• «переселенцы» - участники движения, глубоко интегрированные в западное общество и связывающее свое будущее именно с заграницей

 
Выступление Сергея Ервандовича
 

Активисты Европейский Ячеек "Сути Времени" с Сергеем Ервандовичем Кургиняном и Марией Рачиевной Мамиконян

Делегация "Сути Времени" в Европарламенте

'The Economist', Великобритания

Как во сне

Дата публикации: 25-05-2013

Для еврозоны, отчаянно нуждающейся в стимулах к росту, отсутствие новостей – это уже плохие новости.

Возможно, вы и не заметили, но на этой неделе Европейский Союз провёл саммит. За сытным обедом европейские премьер-министры, президенты и канцлеры посвятили половину среды важным проблемам энергетики и налогообложения. Больше нет той паники, которая в прошлом году царила на совещаниях, нет разговоров о неизбежном падении евро. Сейчас, как отмечают европейские лидеры, в еврозоне полным ходом идёт реформа, и некоторые страны юга Европы становятся вновь конкурентоспособными. Рынок государственных облигаций снова под контролем. За прошедший год цены на акции поднялись на четверть. Никто не смог бы притвориться, что всё хорошо; европейцы понимают, что впереди ещё уйма работы и жертвы. Но самая тяжелая стадия кризиса позади.
Такие сказки обнадёживают, и те, кто уже устал от европейских драм (а кто не устал?!), охотно в них верят. К сожалению, мысль о том, что проблемы евро миновали, - опасная иллюзия. В действительности же, европейские лидеры бредут, как во сне, по экономической пустоши.

Кто-нибудь, вызовите специалиста по сомнамбулизму, скорей!

В еврозоне только что закончился уже 6-ой по счету квартал постоянного снижения ВВП. Болезнь распространяется в главных странах, включая Финляндию и Нидерланды: обе эти страны пережили кризис в первом квартале 2013 года. Розничные продажи падают. Безработица достигла рекордного уровня в 12%. Каждый 4-ый испанец не может устроиться на работу. Несмотря на беспощадное сокращение расходов, дефицит бюджета постоянно держится на высоком уровне. Суммарный долг правительства, домохозяйств и компаний по-прежнему очень велик. Банки страдают от недостаточной капитализации, а международные кредиторы беспокоятся о своих ещё не выявленных убытках. Несмотря на то, что официальные ставки по кредитам невысоки, компании в южной части Европы по-прежнему переживают серьёзный кредитный кризис. Все эти проблемы вызывают экономические трудности сейчас и уменьшают шансы на какие-либо перспективы роста в будущем. Возможно, еврозона и не обрушится в ближайшее время. Но спокойствие Брюсселя – признак не столько выздоровления, сколько упадка.
Ради всех нас европейские лидеры должны стряхнуть с себя это оцепенение. Они должны понять, что если они будут бездействовать, то еврозону ожидает окончательная стагнация или распад – а может и то, и другое.
После затяжного кризиса совершенно понятно, что нужно делать. Главная задача – разорвать связь между банками и правительством, слишком слабым, чтобы их поддерживать. Именно это и было целью банковского союза, соглашение о котором было достигнуто в прошлом году. Но как только давление ослабло, союз попал в ловушку технических формальностей. Завязался спор о том, какую часть исторического банковского долга должен принять на себя союз (и должен ли вообще). Другими словами, какую часть бремени чужих ошибок должны нести немцы, финны и голландцы. Эта задержка крайне вредна. Европейским банкам нужен капитал любой ценой. Америка восстановилась раньше Европы не только из-за менее сурового сокращения расходов, но и благодаря тому, что она быстро разобралась со своими банками – так, чтобы они снова смогли выдавать кредиты.
К тому же еврозоне нужна стимулирующая рост реформа. ЕС стоит расширить свой единый рынок до услуг. Вместо того чтобы выдумывать различные ограничения, Евросоюзу надо заключить соглашение о свободной торговле с США, своим самым крупным партнёром. И ему стоит урезать бюджеты не так резко и воспользоваться деньгами своего ядра, чтобы обеспечить занятость молодёжи и необходимый уровень инвестиций в маленькие и средние компании на периферии.
Очевидно, что Евросоюз бездействует не потому, что ему нечего делать, а потому, что у него не хватает желания что-либо делать. Другая частичная причина бездействия – выборы, которые в сентябре пройдут в Германии, – главной движущей силе европейской политики в эти дни. Но есть ещё более далеко идущие мотивы. По всей Европе избиратели возненавидели как своих политиков, так и политиков ЕС. Французский президент Франсуа Олланд парализован скандалом и рейтингом в 24% - еще один рекорд. Как показало недавнее исследование аналитического центра «Pew», доля французских избирателей, лояльных к Евросоюзу, упала с 60% в 2012 году до нынешних 41% – это меньше, чем в скептически настроенной Великобритании. Италия погрязла в кризисе, и потому она не может выработать единую политическую платформу для реформ. И в то же время избиратели хотят сохранить единую валюту: 70% из них всё ещё поддерживают евро в Греции, которая пострадала от кризиса больше других стран. За последние несколько лет кризиса избиратели в Греции, Ирландии, Португалии, Испании и Нидерландах постоянно поддерживали нахождение их стран в пределах еврозоны.
Рецепт бездействия: с одной стороны избиратели хотят сохранить единую еврозону, с другой – они не хотят проводить сложные реформы, необходимые для выхода из кризиса.
Было время, когда под давлением рынков облигаций политики были вынуждены принимать ответные меры на такие противоречия. Именно из-за угрозы паники в финансовой сфере лидеры еврозоны с рассвета до заката придумывали спасительные сделки и проекты реформ. Но финансовый рынок успокоился после обещания Марио Драги, президента Европейского центрального банка (ЕЦБ), «сделать всё, что потребуется», чтобы защитить еврозону от крушения. Биржевые игроки знают, что торговаться против единой валюты означает бросить вызов теоретически бесконечному балансу ЕЦБ, что по меньшей мере повлечёт за собой большие потери.

Тревожный звонок

Драги был прав, когда выиграл время для еврозоны. Также он был прав в том, что дал ЕЦБ инструменты, чтобы снизить уровни спекуляции. Проблема в том, что политики зря пренебрегают возможностью провести реформу упорядоченно. По словам оптимистов, всё будет в порядке после выборов в Германии, когда у её лидеров будет мандат на реформы в еврозоне. Но нежелание Германии заниматься этими реформами или платить за всех остальных гораздо сильнее, чем полагают. Кроме того, проблемы Олланда означают, что франко-германские отношения, центральные в европейской эволюции, застопорились.
А что если лидеры еврозоны по-прежнему будут ошибаться? Как и Японию, Европу на многие годы накроет мрак. Кризис явит себя разочарованием, распадом общества и загубленными жизнями. Но в отличие от Японии еврозона не едина. И пока застой и спад рвут на части демократию, еврозона рискует оказаться в ситуации рокового отвержение народами. Если спящие политики хоть сколько-нибудь заботятся о валюте и своих народах, им нужно проснуться.

Источник: http://www.economist.com/news/leaders/21578386-euro-zone-desperately-need-boost-no-news-bad-news-sleepwalkers

Выражаем свою благодарность: скауту goncharova, переводчику Екатерине Кузьминой, редактору Антону Симачкову.

'The Guardian', Великобритания

Студенческая «культура мачизма»: неизвестные жертвы сексуального насилия
Автор: Мартин Уильямс
Дата публикации: 05-04-2013

Студенческая «культура мачизма» стала национальной проблемой. Феномен, часто связываемый с сайтом Unilad, стал расплывчатым термином для чего угодно, от шумных попоек до женоненавистничества и даже сексуального насилия.

Несмотря на многочисленные сообщения в СМИ о «мачизме», университеты до сих пор имеют слабое представление о масштабе последствий этого явления.

Согласно новым данным, за прошлый год общее количество случаев сексуального насилия в 71 университете Великобритании составило чуть менее 100. Эти данные были предоставлены по запросу «Гардиан» в рамках закона «О свободе информации» и показали, что в только университетах, которые ответили на запрос, было зарегистрировано 98 случаев.

Во многих университетах заявили, что о подобных происшествиях за 2012 год им ничего не известно. Несмотря на то, что какие-то случаи регистрируются полицией, данные свидетельствуют о том, что руководство университетов не видит всей картины разгула женоненавистничества в студенческих городках своих университетов.

По словам Лауры Бейтс, основателя проекта «Ежедневный сексизм», нежелание жертв сообщать о происшествии означает, что официальные цифры скрывают реальную проблему: «Большое число учащихся женского пола регулярно становятся жертвами сексуального насилия, нежеланных половых связей, приставаний и сексуальных домогательств».

«Однако из-за ставшего привычным “мачистского стёба” и существующей тенденции как в СМИ, так и в студенческих кругах, обвинять в происшествии самих жертв насилия, студентки редко сообщают о случившемся. Одним мешает стыд, другие чувствуют за собой определенную вину за произошедшее, третьи полагают, что им никто не поверит».

По словам активистов проекта, такие сайты как Unilad (который критикуют за шутки типа «изнасилование – это неожиданный секс»), а также некоторые страницы в социальной сети Facebook, где пользователи анонимно выкладывают информацию о своих сокурсницах, угрожают безопасности и психическому благополучию женщин.

Проблему незарегистрированных случаев насилия усугубляет отсутствие серьёзных исследований по этому вопросу.

Только в 2010 году Национальный студенческий союз Великобритании опубликовал первое национальное исследование о домогательствах, преследовании, жестокости и сексуальном насилии, которым подвергаются учащиеся женского пола. Авторами доклада под названием «Скрытые отметины» было опрошено 2000 студентов, вывод: 1 из 7 студенток становилась жертвой серьёзного физического или сексуального насилия.

В докладе также говорится, что всего лишь 4% студенток, подвергшихся серьёзному сексуальному насилию, сообщили об этом руководству университета. И только 10% – полиции. Половина из тех, кто не сообщил о происшествии, заявили, что им помешал стыд, а 43% сказали, что боялись, что в случившемся обвинят их самих.

Несмотря на то, что с тех пор было проведено большее число исследований, приведённая в докладах информация бывает неполной. В недавнем исследовании «культуры мачизма», проведенном Национальным студенческим союзом, рассмотрен широкий круг вопросов, начиная от женоненавистнических шуток до сексуального насилия в студенческой среде. Несмотря на то, что исследование помогло лучше вникнуть в суть притеснений и сексизма в университетах, при его проведении было опрошено всего 40 женщин, в результате чего сложно оценить полный масштаб проблемы.

С другой стороны, авторы проведённого недавно Студенческим союзом Университета Йорка исследования опросили в пять раз больше студенток, которых спрашивали о том, подвергались ли они сексуальным домогательствам. И снова, приведённые в исследовании цифры показывают, что жертвы редко сообщают о случившемся. Одна респондентка высказалась так: «Даже если бы я сообщила охраннику или ещё кому-то в этом роде… мне бы сказали, что я преувеличиваю». Другая опрошенная заявила: «Это была моя вина, я была пьяна и поплатилась за это».

Келли Темпл, заведующая делами женщин при Национальном студенческом союзе Великобритании заявила: «Проблема намного серьёзней, чем становится известно властям. Женщины часто не склонны сообщать о сексуальном насилии, так как по их мнению их не будут воспринимать всерьёз. Существует тенденция винить саму жертву, кроме того, по делам о сексуальных домогательствах выносится чрезвычайно мало обвинительных заключений. Всё это руководит человеком, когда перед ним стоит выбор, стоит ли сообщать о таких случаях, так как чтобы добиться правды требуется очень много сил».

Несмотря на то, что сексизм, возможно, принял новую форму «мачизма», женоненавистничество, на котором он основан, и масштаб скрытых проблем не новы. Ввиду того, что это явление охватывает столь широкий круг проблем, термин «культура мачизма» нечётко их определяет и не очень полезен, так как, благодаря своему широкому употреблению, он может привести либо к опошлению, либо к преувеличению проблемы. Однако независимо от рамок проведённых исследований, все свидетельствует о том, что в университетах – в тех самых учреждениях, которые, по мнению столь многих, являются тихой заводью толерантности и культурного многообразия – существует серьёзная проблема сексизма, женоненавистничества и насилия.

Как заявила в прошлом месяце Николя Дандридж, исполнительный директор организации «Университеты Великобритании»: «Университеты очень серьёзно относятся к благополучию своих студентов и у каждого из них имеются внутренние правила поведения. Если студентам нужна помощь, существует большое число служб, включающих в себя социальные службы, центры помощи, а также консультационные центры при университетах».

«Важно помнить, что это проблема общества в целом, она не ограничивается студентами университетов», – добавила она. 

Источник: http://www.guardian.co.uk/education/2013/apr/05/lad-culture-hidden-victims-of-sexual-abuse

Выражаем свою благодарность: скауту Антону Симачкову, переводчику Антону Симачкову, редактору Светлане Моисеевой.