виртуальный клуб Суть времени

Мэр города Бердска И. Потапов подписал постановление о передаче ребенка матери, отдал его в опеку, а опека передала постановление в интернат. Прямо сейчас мама Оскара, Кристина Низамутдинова знакомится с документами в дирекции интерната.

... и вот Оскара вернули маме!

Наша прошлая публикация начала рассказ о семье Низамутдиновых, разлучённой с ребёнком. С тех пор для семьи нашли адвоката, привлечено небывалое внимание прессы. Похоже, что в отличие от семьи Борисевич, сейчас общефедеральный тренд позволяет гораздо быстрее решать локальные проблемы. По крайней мере, мы надеемся, что вчерашний день стал поворотным в судьбе мальчика, который сейчас живёт в интернате.

Вчера мы с молодой мамой Оскара ездили в другой конец города на судебную медико-психиатрическую экспертизу. В дороге Кристина заметно волновалась. Пётр вёл машину, а мы с помощью блокнота (Кристина потеряла слух вскоре после рождения сына) обсуждали перспективы и надежды последних дней. Несмотря на пробки, до психиатрической больницы № 6 доехали вовремя.

Медики встретили нас вежливо, собеседования с тремя специалистами заняли около двух с половиной часов. После окончания экспертизы врачи отделения и Кристина немного пообщались. Врачи написали Кристине: «Вы, наверное, устали от наших вопросов? Чем мы можем Вам помочь? Какие у Вас есть вопросы к нам?», на что Кристина пошутила «Да вот, приехала узнать, не дурочка ли я?» и все рассмеялись. Заключение экспертизы будет готово через 10 дней и направлено в суд.

Приехали домой в Бердск уже к обеду, побеседовали за чаем с Валентиной Федоровной. Через полчаса позвонил телеканал ТВК сообщить, что хочет приехать на съёмки. Но прямо перед прибытием съёмочной группы в дверь постучались четыре женщины в норковых шубах. Заместитель министра соцразвития области, начальница областной опеки, и ещё две представительницы опеки города Бердска. Гости попросили оператора и журналиста подождать в подъезде, а дома начался серьёзный разговор.

В беседе проговорили многое, но судьбу Оскара — в первую очередь. Внезапно оказалось, что вернуть мальчика в семью очень легко: Кристина может написать заявление с просьбой вернуть сына ей как законной представительнице с указанием на то, что сама готова справиться с воспитанием и содержанием Оскара. И тогда ребёнка немедленно отдадут маме. При этом сотрудницы опеки заявили, что проинформировали семью о порядке возвращения сына матери ещё летом. На что обе женщины — мать и дочь — гневно воскликнули «Ложь!»

Напомним, что исковое заявление было подано в адрес Кристины в ноябре прошлого года. Почему опека, собирая документы для иска, не обеспечила письменного информирования семьи или не привлекла сторонних свидетелей соответствующего разговора, — осталось неясным. Ведь надо же было опеке как-то озаботиться правовым обеспечением своих действий? Суд — дело нешуточное.

Были и другие нестыковки в словах гостей. Например, зачем ставить себе в заслугу то, что Оскара поместили в местный интернат вблизи родной семьи, а не в дальнюю даль? И одновременно признавать, что ребёнок находился в приюте и интернате без правовых оснований?

РВС-Новосибирск чётко разграничивает вопрос участи Оскара и вопрос выяснения правоты семьи и опеки. Но одно сейчас можно сказать уверенно. Не будь нас рядом, очередное общение Низамутдиновых и чиновников непременно окончилось бы конфликтом и раздором. Увы, при всей своей подкованности и культуре, женщины не могут выстроить диалог с конкретной семьёй. А ведь от успеха этого диалога зависит судьба ребёнка.

За чаем, в совместных поездках и обсуждениях мы отметили гордый и прямой характер бабушки, поняли ранимость и доброту Кристины. Поэтому мы не удивились тому, как оскорбилась Валентина Фёдоровна на замечания о даче: «Депутат вчерашний говорит про дачу нашу: Ах да, ведь у вас там коттедж!... Коттедж, говорите? Да! Трёхэтажный!» — с сарказмом восклицает она. Нам также была понятна горячность Кристины в ответ на слова о том, что Оскара забрали у неё «с улицы». «Прямо тут меня зажала одна из них!», — кричала Кристина, показывая на угол между окном и столом.

Невольно задаёшься вопросом, в чём же всё-таки состоит профессионализм людей, сопровождающих проблемную семью. В любом случае русская гуманистическая традиция учила нас, что любовь к народу предполагает не взгляд сверху вниз, а служение ему. Чем психологически отличаются ситуации помощи и контроля? Помощь невозможна без доверия помогающему, даже когда он может помочь только советом. А когда доверие разрушено, остаётся только контроль.

Однако вернёмся к сути разговора. Впереди ещё много неясных для нас вопросов. Почему нет акта об отобрании ребёнка, а факт отобрания — есть? Но главный вопрос для Низамутдиновых — это Оскар. И потому, проводив высоких гостей, Кристина поспешила с письмом к мэру. Обсудив текст заявления с адвокатом, Низамутдиновы подписали бумагу.

В мэрии близился конец рабочего дня. У главы города Ильи Потапова уже пару часов заседала рабочая группа по решению нашего вопроса. Точнее, не совсем нашего: ведь Оскара уже решено отдать. Похоже, опеку и мэра, подписавшего полгода назад злосчастные постановления, волнует ещё и другое — как выйти из неловкой ситуации и защититься от возможных правовых ловушек, попав под прицел СМИ и общественного внимания. Возможно, именно поэтому появляются в газетах некоторые поспешные публикации. Здесь стоит заметить, что одновременно с беседой у Низамутдиновых администрация Бердска пригласила на разговор наших заявителей пикета в воскресенье в центре городка. Особенно интересовало мэрию, какая тема будет затронута пикетчиками.

Спускаясь с крыльца мэрии, Кристина тревожно шепнула: «Я боюсь, что Оскара всё же не отдадут. Здесь есть какой-то подвох». Мы написали ей на последних листах её «переговорного» блокнота: «Подвох может быть только с целью обеспечить их безопасность. И потому Оскара они должны отдать в первую очередь».

СМИ теперь гораздо активнее взялись за освещение «Дела Оскара». Так за последние сутки вышли две очень разных статьи на сайте Курьер-среда.Бердск (1 , 2), публикации на Город.54, metro и Безформата.ру, видеосюжет на ТВК, а также краткие анонсы на некоторых новостных порталах.

Готовится к печати очередная статья в газете «Свидетель». В семью уже приходила съёмочная группа передачи «Специальный корреспондент» (Россия 1), журналисты также посетили Бердскую опеку и интернат, в котором находится Оскар.

Вчитаться в эту хронику стоит каждому из нас.

В июне 2012 года службой опеки города Бердска (в Новосибирской области) из родной семьи был отобран Оскар Низамутдинов семи лет. Оскар жил вместе с мамой и бабушкой. Вскоре после его рождения мать перенесла тяжёлую операцию на мозге из-за опухоли. Так что бабушка оформила опекунство, хотя воспитывали ребёнка вместе. И даже не вдвоём: вся большая семья Низамутдиновых (а у Валентины Фёдоровны 9 детей) помогала растить мальчика, он был всеобщим любимцем. Тем временем мама Кристина реабилитировалась после перенесённого лечения.

Однако через 6 лет сотрудникам опеки показалось, что бабушка — плохой опекун, начались проверки и конфликты. В результате Оскара забрали в приют, оформив акт о лишении бабушки опекунских прав. При этом на то, что сына воспитывает ещё и мать, не обратили внимания. С началом учебного года мальчика перевели в интернат для учёбы в первом классе. Оскар — очень «домашний» ребёнок. Путёвка в детский сад ему в своё время не досталась, так что сейчас в интернате ему тяжело. Тем временем городская опека подала в суд на Кристину, чтобы лишить её прав растить сына и узаконить пребывание Оскара в детдоме.

Низамутдиновы в одиночку отстоять ребёнка не могут. На адвоката нет денег, в суде они «защищаются» самостоятельно и многих своих возможностей попросту не знают. Например, обжаловать решение о лишении опекунских прав в течение трёх месяцев бабушка не догадалась. Оскар уже полгода живёт без семьи, а беспомощные родные ходят на судебные заседания и в интернат к ребёнку. Горе от творящейся несправедливости разделяют их соседи по дому:

Узнали мы об этой истории из газеты «Свидетель», где 17 февраля появилась первая публикация. В следующем номере вышла статья, отражающая позицию опеки. Уже через пару дней участники новосибирского отделения «Родительского всероссийского сопротивления» встретились с бабушкой, мамой и дядей Оскара и ознакомились с материалами дела. Надеемся, что делом вскоре займётся профессиональный адвокат, а пока что покажем читателю, как именно оформлено изъятие ребёнка из семьи.

Первое, что удивило нас — это указания на то, что мама Кристина не в состоянии воспитывать сына.

Из искового заявления об ограничении родительских прав и взыскании алиментов от 29.11.2012:

«Низамутдинова К.З. по состоянию здоровья не может самостоятельно заниматься воспитанием сына, обеспечить полноценное развитие и безопасность ребенка, в связи с чем, имеются основания для ограничения родительских прав».

Кристина — приятная девушка и легко общается. Не слышит, но хорошо читает по губам и бегло говорит. Она ежедневно посещает Оскара в интернате, читает ему книги, играет в развивающие игры. Кристина показала нам опустевшую комнату сына:

Вторая странность — это сильная разница во мнении специалистов об уровне развития Оскара. Судите сами: ещё 27 июня центрально-психолого-медико-педагогическая комиссия даёт заключение № 651, в котором сказано:

«Коллегиальное заключение R 47.1 дизартрия. Социально-педагогическая запущенность. Психологическое развитие соответствует возрасту. Фонетико-фонематическое недоразвитие речи».

Через 5 месяцев пребывания Оскара в приюте и в интернате опека напишет в исковом заявлении от 29 ноября, что это

«свидетельствует о ненадлежащем исполнении обязанностей опекуном и невозможности осуществления обязанностей по воспитанию матерью мальчика».

Но в то же время 25 июня (то есть тогда же!) в заключении экспериментально-психологического исследования «Центра социальной помощи семье и детям «Юнона» сказано другое:

«В ходе наблюдения, естественного эксперимента и диагностики выявлено, что Оскар — спокойный, скромный, добрый и достаточно общительный мальчик. В период адаптации сильно волновался и просился домой, к маме. <...> ...выявлено наличие познавательно интереса, способность к заучиванию. Психические процессы развиваются в пределах возрастной нормы».

Касательно речевых нарушений указано только следующее:

«речь развита недостаточно, пассивный и активный словарь сформирован на среднем уровне».

Как видим, заключения экспертов существенно расходятся друг с другом. При этом суд отказался принимать во внимание заключение специалиста Службы сопровождения замещающих семей, которая работает с семьей с 2009 года:

«... опекаемый ребенок проживает в нормальных условиях, состояние жилья удовлетворительное. У ребенка достаточно игрушек, детских книг; одежда в хорошем состоянии, соответствует сезону и возрасту ребенка. Продукты питания для ребенка всегда имелись в достаточно количестве и ассортименте. Мальчик здоров, физически развит хорошо, активный, любознательный, сообразительный <...> Ребёнок окружен заботой и любовью близких людей».

Из этого же документа известно, что у мальчика «наблюдалась дислалия» (дефекты речи), но при этом:

«опекун, имея большой опыт воспитания собственных детей, занималась с ребенком самостоятельно, в результате чего дефекты речи были частично преодолены». «В ноябре 2011 года Оскар был устроен в детский центр развития „Пчелёнок“, где успешно занимался и общался с детьми близкого возраста. Кроме того, ребенок посещал занятия английского языка с марта 2012 года. Сейчас мальчик не испытывает особых трудностей в общении с детьми и взрослыми <...> Таким образом, в ходе работы с семьей наблюдалась положительная динамика в обеспечении гармоничного развития ребенка. Данная семья не является асоциальной. Опекун старается выполнять рекомендации специалистов и готова в дальнейшем делать для успешного воспитания ребенка всё возможное. Считаю, что ребенок должен воспитываться в семье среди родных и близких ему людей».

Итак, специалист, сопровождающий семью 3 года, говорит о выполнении бабушкой рекомендаций, тогда как в материалах дела говорится: «все предупреждения и рекомендации опекуном игнорировались».

Но самая странная (и страшная!) часть дела — это само постановление администрации города Бердска об отстранении бабушки от опекунских обязанностей. Вот что написано в этом документе:

«...санитарное состояние жилого помещения неудовлетворительное. Опекун бездействует в вопросах защиты прав и интересов подопечного, не следует рекомендациям органа опеки и попечительства в этом вопросе: Низамутдинов Оскар не посещает учреждения дошкольного образования, опекун не обеспечивает подготовку ребенка к школе, прохождение подопечным ежегодного медицинского осмотра. На длительное время несовершеннолетний остается без законного представителя под присмотром матери-инвалида».

По словам бабушки, место в детском саду им дали, когда Оскару было уже 6 лет. Именно поэтому родные записали мальчика в центр раннего развития и к репетитору. Полный медицинский осмотр мальчик прошёл в современной клинике в Москве, где живёт одна из дочерей Валентины Фёдоровны. Квартира у семьи в старом доме, в ней хозяева своими силами делают ремонт, однако везде чисто, а стройматериалы аккуратно убраны.

Некоторые детали в актах контрольного обследования опеки вызывают оторопь:

Из акта контрольного обследования условий проживания и воспитания несовершеннолетнего от 8.04.2009:

«На момент обследования все находились дома, но по непонятным причинам все спали, несмотря на то, что время обследования пришлось на 11 часов 15 минут <...> На полу в кухне лежали два больших топора, якобы приготовленные для дачи, а также стоял большой газовый баллон. <...> В ванной комнате нет средств гигиены и полотенец, ванная грязная. У Оскара не оборудовано место для игр и сна».

Из акта контрольного обследования условий проживания подопечного от 2.11.2010:

«Помещение захламлено, загромождено различными вещами, что объясняется Низамутдинотовой В.Ф. переездом с дачи. <...> Присутствует стойкий запах табака. Мальчик с мамой находился в соседней комнате, мама была занята мобильным телефоном, ребенок забился в угол, рассматривал прописи. Ребенок неухоженный, ноги грязные. На контакт идет неохотно. <...> В квартире живет большая собака. <...> Условия проживания антисанитарные, не соответствующие для проживания и развития подопечного ребенка».

Активисты РВС видели в комнате Оскара отдельную кровать, стол и много игрушек (даже сейчас, когда большую часть унесли в интернат). Никаких посторонних запахов не заметили. Собака действительно большая, но росла с Оскаром со щенячьего возраста и, по словам хозяйки, души не чает в мальчике. Особенно странно то, что во всех документах в вину бабушке ставится проживание ребёнка на даче. Хотя, казалось бы, что может быть лучше для ребёнка, чем свежий воздух, овощи и ягоды, родная природа?

Из акта обследования условий проживания и воспитания подопечного от 8 июня 2012:

«...разваливающийся дом, комната захламленная, мест для сна, хранения продуктов не имеется, минимальных удобств не предусмотрено, антисанитарные условия».

По словам Валентины Федоровны, представители опеки осмотрели и сфотографировали только сени, в спальню даже не проходили. О том, как живут Низамутдиновы на даче, рассказала нам соседка — Галина Николаевна Иванова — она живёт в том же доме и дачные участки у них тоже рядом:

Из того же акта:

«Специалистами сфотографированы условия жизни на даче, чему Низамутдинова препятствовала, грубо выражалась, травила на специалистов цепную собаку, пыталась снять с собаки ошейник».

Бабушка не отрицает, что опеке она нагрубила. Но почему она это сделала? Вот что рассказывает Валентина Фёдоровна:

После этого ребёнка сразу забрали:

«Учитывая вышеизложенное, то, что ребенок находится без законного представителя, ненадлежащие условия проживания и содержания ребенка, было принято решение поместить ребенка в отделение приюта МБУ ЦСПСиД „Юнона“ с целью решения вопроса дальнейшего жизнеустройства несовершеннолетнего».

По словам Кристины, Оскара буквально выкрали из дома, воспользовавшись её глухотой. Сейчас идёт суд над Кристиной об ограничении родительских прав и взыскании алиментов. Судом ей назначена судебная психолого-психиатрическая экспертиза:

«На разрешение экспертов поставить следующие вопросы:

1) Может ли Низмутдинова Кристина Зиевна в силу состояния здоровья в полном объеме самостоятельно исполнять обязанности по воспитанию, содержанию и развитию сына?

2) Какими индивидуально-психлогическими особенностями характеризуется личность Низамутдиновой К.З.?

3) В какой мере особенности личности Низамутдиновой К.З., ее характера, эмоционально волевой, мотивационной сферы могут оказать положительное либо отрицательное влияние на ненадлежащее исполнение ею обязанностей в отношении ребенка, на его психику, общее развитие, нравственное воспитание?»

Вот как комментирует эти вопросы юрист из РВС:

«Вопросы в данной формулировке существенным образом осложнят дело. На 1-й вопрос очевиден ответ, что мать не может в полном объеме самостоятельно исполнять обязанности по воспитанию, содержанию и развитию ребенка. При инвалидности ПОЛНЫЙ САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ объем просто невозможен. Но это не значит, что данный факт решающим образом повлияет на полноценное развитие сына. 2-й вопрос вообще не относится к делу и лишь предоставляет полную свободу эксперту давать характеристики особенностям личности матери. 3-й — можно отнести к делу, но анализируется только одна сторона вопроса (как мать может повлиять на воспитание — положительно или отрицательно). При этом не предусмотрена оценка того, лучше или хуже будет ребёнку с матерью.

Все три вопроса составлены так, что ответы на них скорее всего сыграют не в пользу ответчика. Остается надеяться на адекватность эксперта. Возможно, он не будет подходить исключительно формально и посмотрит на дело шире: судьба матери и ребёнка, а не сухое «да — нет».

В заключение — некоторые выводы. Как видим, травля семьи почти завершена. С лета прошло полгода, помощь не оказана вовремя. Оскару уже принесён огромный вред: по словам бабушки, он сильно изменился, стал нервным, скованным, начал грубить, часто болеет. У небогатой и простой семьи Низамутдиновых нет компьютера, чтобы вести в интернете бесконечные споры на тему «мнимой опасности ювенальных технологий». Они ничего не знали о «Сути времени», о «Родительском всероссийском сопротивлении» и оказались беззащитны перед произволом чиновников: ведь не может в России любая семья заучивать методы и способы защиты своего ребёнка от опеки! Людям трудно по одиночке самостоятельно защищаться от ползучей «ювенальщины»: требуется правовая осведомлённость, привлечение СМИ и общественного внимания, реальная помощь семье. Это — именно те направления, в которых мы должны помочь и будем помогать людям. Столкнувшись с трагедией Оскара, мы поняли окончательно: РВС как активная низовая общественная структура, — необходима российскому народу.

Фев­раль­с­кий буд­нич­ный день в Но­во­си­бир­ске за­пом­нит­ся мно­гим жи­те­лям, про­хо­див­шим ми­мо тор­го­во­го цент­ра Сан-Сити, ря­дом с ГУМ «Рос­сия». Здесь со­сто­ял­ся пи­кет в под­держ­ку Все­рос­сий­ско­го ро­ди­тель­с­ко­го со­про­тив­ле­ни­я, фор­ми­ру­е­мо­го дви­же­ни­ем «Суть вре­ме­ни».      На стен­дах рас­ска­зы­ва­лось о за­ко­не Ди­мы Яков­ле­ва, о на­саж­да­е­мых у нас в стра­не юве­наль­ных тех­но­ло­ги­ях, об ис­ко­рё­жен­ной су­дьбе рос­сий­ско­го об­ра­зо­ва­ния. Со­би­ра­лись под­пи­си под об­ра­ще­ни­я­ми к пре­зи­ден­ту про­тив юве­наль­ных за­ко­нопро­ек­тов и про­тив про­цес­са раз­ру­ше­ния об­ра­зо­ва­ния.      Лю­ди с недо­ве­ри­ем вос­при­ни­ма­ют го­то­вя­щи­е­ся но­вов­ве­де­ния, по­это­му с ин­те­ре­сом под­хо­ди­ли к стен­дам, где мож­но бы­ло по­лу­чить пол­ную, раз­вер­ну­тую ин­фор­ма­цию. Око­ло стен­дов раз­во­ра­чи­ва­лись дис­кус­сии. Но фак­ти­чес­ки все по­ни­ма­ли и со­гла­ша­лись с тем, что тво­ря­ще­е­ся нуж­но раз­ве­ять как страш­ный сон и убрать из на­шей жиз­ни.      Неболь­шой сто­лик всё вре­мя был за­нят под­пи­сан­та­ми. И план­ше­тов для под­пи­сей «на хо­ду» то­же ско­ро ста­ло не хва­тать – лю­ди ста­но­ви­лись в оче­ре­ди, что­бы под­нять свой го­лос про­тив над­ви­га­ю­ще­го­ся ужа­са ЮЮ и сло­ма об­ра­зо­ва­ния. И всё это несмот­ря на зим­ний сибир­ский день.      Кро­ме то­го, участ­ни­ки пи­ке­та про­во­ди­ли опрос, что­бы по­нять, ка­кой ин­фор­ма­ци­ей рас­по­ла­га­ют лю­ди раз­ных воз­рас­тов, раз­ных со­ци­аль­ных групп о за­ко­не «Ди­мы Яков­ле­ва», о свя­зи за­ко­на с Ак­том Маг­нит­ско­го, об от­но­ше­нии к за­ру­беж­но­му усынов­ле­нию де­тей. Опрос крат­кий (7 во­про­сов), но ём­кий, по­пут­но да­ю­щий ин­фор­ма­цию и о за­ко­не, и об Ак­те, и об иност­ран­ном усынов­ле­нии, и о его свя­зи с про­тал­ки­ва­ни­ем юве­наль­ных за­ко­нопро­ек­тов.      Пи­кет при­влёк мно­го мо­ло­дё­жи, ещё не до­стиг­шей 18-лет­не­го по­ро­га. Им то­же хо­те­лось вы­ска­зать свою граж­данс­кую по­зи­цию. Но, увы, для них под­пись под об­ра­ще­ни­ем пре­зи­ден­ту бы­ла лишь меч­той. Де­вуш­кам и юно­шам раз­да­ва­лись пе­чат­ные ма­те­ри­а­лы, дис­ки с ро­ли­ка­ми «По­еди­нок – Юве­наль­ная юс­ти­ция», «Юве­наль­ный шо­ко­лад», «Мо­но­лог юве­на­ла» («Ду­ма ока­ян­ная») и дру­ги­ми.      На пи­ке­те со­бра­но 304 под­пи­си про­тив ЮЮ, 181 под­пись про­тив ре­фор­мы об­ра­зо­ва­ния.      Все­го за вре­мя мо­би­ли­за­ции со­бра­но:      2001 под­пись про­тив ЮЮ,      810 под­пи­сей про­тив ре­форм об­ра­зо­ва­ния,      82 опро­сных лис­та по за­ко­ну «Ди­мы Яков­ле­ва».      Вре­мя ил­лю­зий про­шло, на­сту­пи­ло вре­мя со­про­тив­ле­ния, вре­мя но­вой по­вест­ки дня пат­ри­о­ти­чес­кой оппо­зи­ции.

     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     

Очередной номер стенгазеты «Шаги истории» отправлен в печать. По вопросам распространения пишите по адресу shagi@osutivremeni.ru

Третий номер газеты размещён в 30 школах и учебных центрах Новосибирска, а также распространяется силами 38 региональных отделений «Сути времени» в России и ближнем зарубежье.

Предыдущие выпуски: 3, 2, 1.

Вчера в комментариях к заметке в нашем блоге была упомянута ссылка на портал Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) с доступом к базе данных статистики смертности. Там мы нашли интересные данные о США и России. Но начать придётся с печально известного графика.

По горизонтальной оси отложены года. По вертикальной оси — количество смертей и рождений, в миллионах человек. Видно, как около двух десятилетий у нас умирает больше людей, чем рождается. И это — не единственное свидетельство социальной катастрофы. Недавно мы обсуждали последствия внедрения беби-боксов в России, которые, как предполагается, будут способствовать уменьшению числа убийств новорожденных. Поясним, что способ избавиться от ребёнка через беби-бокс является альтернативой отказу от младенца в роддоме.

Данные ВОЗ позволяют взглянуть на проблему с иной стороны.

Статистика ВОЗ учитывает и убийства младенцев. Абсолютные значения этой трагической статистики нам мало что покажут, потому что количество рождений, как мы видим на графике «русского креста», резко сократилось. Нагляднее будет число убийств малышей за год по отношению к общему числу родившихся тогда же детей. На графике даны такие зависимости для СССР / РФ (красная) и США (зелёная) по годам. Видно, что катастрофа 90-х ударила и по младенцам. Кривая убийств в РФ делает гигантский скачок вверх и семь лет подряд превышает даже аналогичные показатели США.

Кто-нибудь ещё сомневается в том, что памятник жертвам либеральных реформ 90-х должен стоять в каждом городе России?

14 февраля в Российской газете вышел материал о так называемых беби-боксах. Мы задумались о самом подходе к решению страшной проблемы отказа матери от ребёнка. Всё-таки что это за вопрос — технологически-сервисный или социально-нравственный?

Раньше с подкидыванием детей боролись так:

Соборова А. «Матери, не подкидывайте детей!», 1925 г.

Теперь же на помощь молодым матерям приходят инновационные технологии:

«Окно жизни» или так назваемый «babybox» — это специально оборудованное в медицинском учреждении место в виде металлопластикового окошка со стороны улицы и специальной кроваткой-колыбелью с внутренней стороны здания. Открывая «окно жизни» снаружи, малыша кладут на специальную комфортную кроватку, после чего дверцу закрывают или она закрывается сама в течение минуты. Около «беби-бокса» нет ни видеокамер, ни охраны.

Преимущества «беби-бокса»:

Анонимность. Это очень важно, матери зачастую идут на убийство своего ребенка из-за стыда и страха, чтобы о нем никто не узнал.

Простота — для того чтобы отказаться от ребенка в роддоме необходимо выждать время и пройти ряд процедур. Здесь же ничего не требуется — только положить ребенка в «окно жизни».

Отсутствие уголовной ответственности — мать не несет никакого наказания за оставление младенца в «беби-боксе».

СМИ упирают на цивилизованность:

Ребенка можно «подбросить в больницу» цивилизованно?

Цивилизованно, безболезненно и — никакой отвественности.

P.S. цветные иллюстрации к статье «Между мирами тем и этим» пятнадцатого выпуска газеты «Суть Времени» можно посмотреть в заметке «Семья и дети на плакатах: в СССР и сейчас».

«Что такое ювенальная юстиция и почему ее введение в России вызывает столько споров в обществе?»

Прямые ссылки на фрагменты телепередачи:

• Елена Васильева (координатор новосибирской ячейки «Сути времени») об освещении местными СМИ случаев насилия над детьми
• Константин Юрьев (председатель новосибирского отделения «Родительского всероссийского сопротивления») о законопроектах, продвигающих ювенальные технологии
• Елена Васильева о семье и культурной преемственности, а также о роли НКО в решении российских социальных проблем
• Елена Васильева о двух направлениях работы в сфере защиты семьи и детей

Вышел третий номер стенгазеты «Шаги истории». Предыдущий номер висит на стенах 30-и школ России. По вопросам распространения — свяжитесь с нами.